Тишина
Мы давно собирались побывать в Никитском ботаническом саду, тем более, что младшая дочка там никогда не была. А тут ещё оказалось, что в саду открывается так называемый «бал хризантем», то есть наступает время цветения этих осенних цветов и их там высаживается великое множество разных сортов с таким расчетом, чтобы они цвели, сменяя друг друга, как можно дольше. И вот этот бал начался, хоть и с небольшой задержкой, потому что осень в этом году выдалась теплой, и обещал продлиться чуть ли не до декабря. Как пошутила дочка: бабье лето закончилось, и началась бабья осень… Словом, мы выбрали один из будних дней, в расчете на то, что трасса будет свободнее от отдыхающих, и - поехали.
Погода была прекрасная. Поначалу мы ехали бойко по ялтинской трассе, на ходу строя планы и выдвигая предположения, куда именно в большом Никитском парке мы успеем сходить за два-три часа, и что посмотреть, кроме самих хризантем. Дочка даже специально для этого взяла фотоаппарат.
Но за Лозовым мы стали ехать всё медленнее, впереди замаячил бампер ближайшей машины, которая то замирала, останавливаясь, то трогалась, чтобы проехать несколько метров и снова остановиться. Это было изнурительно. В соседнем ряду ситуация была не лучше. Словом, на трассе образовался затор, и непонятно было, как далеко он простирается, и какова причина такого замедления движения и как долго нам придется томиться в пробке. Прошло пятнадцать минут, полчаса и стало понятно, что если такая езда будет продолжаться и дальше, то ехать в Никиту по большому счету не имеет смысла, потому что только езда в одну сторону займёт у нас часа два, да и в самом саду надо бы погулять часа три, а потом обратно. И ещё мне, как начинающему автолюбителю не хотелось возвращаться по южнобережному серпантину в потемках. А тут ещё нам пришла в голову резонная мысль, что если «бал хризантем» открылся только сейчас, то, несмотря на будний день, вероятно, многие захотят тоже поехать посмотреть на цветы и, стало быть, в Никитском саду тоже будет уйма народу, а значит и место для стоянки будет найти непросто… Словом, настроение наше маленько померкло. А тут ещё пробка никак не рассасывалась и время всё тянулось, так что мы в какой-то момент, вспомнив, что скоро будет поворот на Краснолесье, решили уже отложить посещение «бала» и просто прогуляться по осеннему лесу, тем более, что места, которые мы собирались посетить были нам мало-мальски знакомы.
Словом, я перестроился кое-как в крайний правый ряд и вскоре свернул на дорогу, ведущую в Краснолесье. И сразу всё поменялось: исчезла суета, толкотня, нервные гудки и мы поехали весело по шоссе между рядами живописных в своём осеннем пестром наряде тополей, мимо спутанных зарослей кустов, лениво натянутой, провисающей сетки-рабицы, условно отделявшей дорогу от садов и полей. Машин было совсем немного. Дорога от ялтинской трассы до самого окончания Краснолесья, где поселок как бы срастается с лесом, тянется долго, километров восемь и я вспоминал как в начале девяностых, когда автобусы почти не ходили, я пешком ходил по этой дороге в Краснолесье за грибами. Как же хорошо было! Вроде бы и трудно с одной стороны: пока дойдёшь до самого леса, пока по нему набродишься, а он ведь расположен не на равнине, а в предгорьях Чатыр-Дага, так что приходится и вверх и вниз идти, пробираться по холмам и оврагам. И потом, уже с полным ведром приходилось возвращаться серпантином горных дорог сначала до асфальтированного шоссе в самом Краснолесье, а потом ещё, как я уже говорил, топать восемь километров до Ялтинской трассы, да и там ещё ждать троллейбуса и уже на нём добираться до Симферополя… Но вот интересно, помню отчетливо, как трудно было уже под вечер, уставшему, с гудящими ногами идти и идти, кажется бесконечно по этой дороге, и, вместе с тем, как радостно было и светло на душе! А в лесу… Как увлекательно было искать и отрадно - находить все эти лисички, рыжики, маслята и поддубовики… Тем более, что крымский лес по сравнению со средней полосой России не слишком богат на грибы, так что это была особая радость. Вот именно, что «тихая охота», и как здорово было возвращаться потом домой с полными ведрами! И вот, вспомнилось, что как раз в Краснолесье, я однажды набрел на россыпи белых груздей и набрал их (всех как на подбор - крепеньких и хрустящих) сколько смог унести, и потом дома сам вымачивал их и солил, так что мы потом всей семьей их ели с удовольствием чуть ли не до весны.
Итак, мы ехали по дороге между рядами пестрых от осенней листвы тополей и вскоре, на повороте, уже знакомом мне по былым поездкам, свернули направо, проехали несколько сотен метров по асфальтированной дороге, потом повернули налево. Здесь дорога пошла плавно в гору и вот уже перед нами открылась долина и пологий подъем до самой кромки леса, который тянулся в обе стороны покуда хватало глаз. Это и был тот самый лес, от которого поселок Краснолесье, вероятно, получил своё название. Места здесь действительно «красные», то есть красивые в высшей степени. Это уже самое преддверие Первой (самой высокой) гряды крымских гор и эти леса сплошным ковром покрывают окрестные холмы и отроги, всё более поднимающиеся на юг и плавно переходящие в Крымский заповедник, который тянется далеко, чуть ли не до самой Ялты.
Поднимаясь всё выше по грунтовой дороге, мы подъехали к самой кромке леса в том месте, где подъезжали к нему в последний раз - пару лет назад. Но тут оказалось, что на этом месте за это время выросла целая усадьба. Большой добротный дом, с вымощенным двором, елями и газоном. Как-то это оказалось так неожиданно, что мы, подъехав вплотную к этому дому, до последнего момента думали, что, может быть, ошибаемся местом и что за домом есть ещё продолжение дороги. Но мы оказались в тупике, так что даже не могли развернуться. К счастью, возле дома какие-то ребята мыли машину, ворота были открыты и мы попросили разрешения развернуться во дворе особняка. Ребята разрешили и мы, развернувшись, возвратились на грунтовую дорогу, которая тянется здесь вдоль всей кромки леса, и от которой отходят другие дороги, помельче, углубляясь в лес.
Наконец, мы вышли из машины, и некоторое время просто стояли, наслаждаясь чистым воздухом с горьковатым запахом увядающих трав и любуясь пейзажем. С этого места открывается обширный вид на долину, беспорядочно и хаотично, как кажется, усыпанную домами и домиками. Как-то сразу подумалось, что многие люди, оказавшиеся здесь впервые, так вдохновились и покорились этой красотой, что непременно решили поселиться здесь навсегда. Так и тянулись эти домики - целые и недостроенные, уходя в перспективу и уменьшаясь в размерах. А за ними, постепенно поднимаясь к востоку и на юг, простирались холмы, перерастая в горы, которые, величественно громоздясь, уходили, бледнея, всё дальше и дальше…
Мы зашли в лес, который по крымскому обыкновению в начале похож на заросли кустарника, перемежающиеся невысокими и невзрачными деревцами. Какое-то время мы шли по грунтовой дороге посреди этих зарослей, как вдруг дорогу нам преградила неширокая, но глубокая траншея. Скорее всего, её прорыли лесники, чтобы праздный люд не вторгался в лес на своих джипах и внедорожниках, которых расплодилось в последнее время невообразимое множество. И я в этом был с лесниками солидарен. Хочешь в лес - подъезжай как можно ближе, а дальше будь любезен, иди пешком, прояви хоть малую толику уважения к природе, к её особенной жизни и атмосфере.
С краю этой неширокой траншеи была оставлена тропинка, мы прошли по ней и скоро оказались на небольшой поляне. За ней начинался уже другой настоящий, крымский лес. Дорога тянулась потихоньку в гору по дну ущелья, по сторонам которого на крутых склонах росли высокие и стройные буки и грабы. Кое-где ещё подлесок радовал зеленой листвой, но большей частью дорога и склоны были густо усыпаны лимонно-ярким золотом и потускневшей медью опавшей листвы. Ксюня фотографировала то, что ей казалось интересным, а мы с Леной подсказывали ей сюжеты. То косые лучи света падали на усыпанные листвой склоны, то ветви деревьев переплетаясь со сквозящим за ними солнцем давали удивительный эффект, то замшелый ствол дерева оказывался обвит лианой плюща, то на дороге появлялся в желтой листве одинокий гриб, я рядом с ним какое-то неведомое растеньице, похожее на маленькое зеленое деревце… Словом, поснимать было что.
В какой-то момент мы заметили на возвышенности, чуть в стороне от дороги простой, сколоченный из распиленных продольно стволов - стол и такие же простые скамейки по сторонам. Темная столешница и скамьи также были усыпаны листвой. Мы посидели немного в напитанной ароматами земли и кореньев тишине, и пошли дальше. Но уже через десяток метров, в той же стороне от дороги, обнаружился тщательно выложенный камнями родник. В темной, прозрачной воде прихотливым узором отражались небеса и плавали, точно резные - дубовые, кленовые и буковые листочки. К слову, родники в Крыму встречаются не так часто, так что мы нежданно открыли для себя прекрасное и уютное место для отдыха.
Мы пошли дальше. Постепенно девочки мои поотстали и в какой-то момент я удалился от них настолько, что их стало и не видно за поворотом. Тогда я остановился, поджидая их, и вдруг замер от осознания небывалой, а, вернее, не переживаемой уже очень давно осенней лесной тишины. Это ведь совсем иная тишина! В городе, даже когда за окном тихо, даже когда все спят - тишина другая. Я бы сказал она глухая, закрытая. А здесь царила, именно что царила, торжественно и светло какая-то необыкновенная, распахнутая в широту и ввысь тишина осеннего леса. Птиц не было слышно совсем. Я не знаю, куда они подевались, но я просто стоял и, запрокинув голову, смотрел на, слегка покачивающиеся на ветру, кроны деревьев и, сквозящие сквозь них, густо синеющие небеса... Единственный звук, которых не то, чтобы нарушал, а напротив - дополнял эту первозданную тишину - был шелест верхушек деревьев на слабом ветру. Иногда с одного из деревьев срывался лист и, неспешно кружась, падал на землю. Потом другой, в стороне от него, третий… Я стоял, задрав голову, и ошеломленно-счастливый слушал эту благословенную тишину, напоминающую о Божественной простоте, отвергнутой многосложностью суеты этого мира. Тишину леса, самим молчанием своим славящего Творца с такой очевидностью, что нужно было быть очень жестокосердным человеком, чтобы это не понимать и не чувствовать.
Через пару минут подошли мои девочки, и мы какое-то время молчали вместе. Я предложил дочке сфотографировать эти кроны деревьев на фоне синего неба, в тот момент, когда будет падать листок, но она никак не могла поймать нужный момент и фокус. Казалось, сам природа в своей простоте, играла с нами и посмеивалась нашей «технической» неуклюжести.
Постояв ещё немного, мы пошли назад, всё так же неспешно, слушая каждый в себе затихающие и светлые отголоски этой благословенной тишины. Мы шли и думали, наверное, каждый по-своему, об одном - как же прекрасен Божий мир, там, где мы сами не мешаем ему звучать и если бываем ещё способны слышать его торжествующее и славящее Творца - непрестанное пение.