Ужасы Урги
Оригинал взят у yesaul в Ужасы Урги
В Урге, например, где живёт постоянно 30 000 монголов, бывает сравнительно много трупов, поэтому там образовалось нечто вроде специального монгольского «кладбища». «Кладбище» это представляет из себя небольшую ложбинку, недалеко от города, куда по установившемуся обычаю выбрасываются тела умерших. Около «кладбища» в ямах и пещерах живут одичавшие собаки, питающиеся специально человеческим мясом.
Едва труп появляется на «кладбище», как на него с жадностью накидываются голодные чудовища, разрывая мясо и кости на куски. Иногда бывает, что семья, наскучившая уходом за каким-нибудь дряхлым стариком или безнадёжным больным, не дожидаясь момента наступления смерти, выносит на «кладбище» и оставляет там ещё не умершего, а лишь умирающего человека. Тогда кладбищенские собаки собираются в кружок около полутрупа - получеловека и, щёлкая зубами, ждут превращения его в полный труп, так как до наступления смерти они обычно не приступают к своему кровавому пиру.
Эти собаки-людоеды очень злы и свирепы, и представляют серьёзную опасность для пешеходов, так как иногда, если бывают очень голодны, бросаются и на живых людей. Участвовавший в нашей экспедиции забайкальский казак, посещавший уже не раз Монголию, рассказывал мне, что несколько лет назад он ехал верхом с двумя товарищами в окрестностях Урги. Впереди на некотором расстоянии шёл китаец. На дороге был небольшой увал, за которым китаец скрылся. Когда казаки тоже подъехали к увалу, они заметили далеко внизу свору собак, но китайца не было. Подскакав ближе, они увидели, что китаец был разорван собаками и жадно ими пожирался. Только когда всадники сделали два выстрела из винтовок, собаки разбежались.
Мне известны и другие случаи, характеризующие свирепость собак-людоедов, случаи, к счастью, не имевшие столь трагического конца. Один русский бурят, живущий в Урге, вздумал как-то посмотреть на монгольское «кладбище». Он отправился туда верхом, но едва нога его лошади ступила на заповедную почву, как он был окружён со всех сторон огромной сворой разъярённых собак, и лишь с помощью револьвера мог проложить себе путь к отступлению.
Во время пребывания нашей экспедиции в Урге мой помощник, проезжая однажды верхом мимо «кладбища», подвергся нападению со стороны громадной собаки-людоеда. Собака бросилась лошади на грудь, и только сильный удар плетью по голове заставил её убраться подобру-поздорову. Хорошо ещё, что собаки-людоеды обитают только в районе «кладбища» и в другие места редко забегают, иначе хождение пешком по окраинам монгольской столицы превратилось бы в очень рискованное удовольствие.
Майский И. Современная Монголия: Отчёт Монгольской экспедиции, снаряжённой Иркутской конторой Центрального союза потребительских обществ «Центросоюз». - Иркутск: Ирк. отд. гос. изд-ва «Знание - сила», 1921. С. 57.
Да уж ... Собаки те, скорее всего, были не просто собачки, а монгольские пастушьи бангхары - лохматые, с красными глазами, свирепые сторожа бараньих стад, весом под семьдесят килограмм, не боящиеся вступить в схватку с волком. Пара-тройка таких, пожалуй, вполне могла свалить лошадь с всадником, и тогда - пиши пропало, никакой револьвер не спасёт.
В Урге, например, где живёт постоянно 30 000 монголов, бывает сравнительно много трупов, поэтому там образовалось нечто вроде специального монгольского «кладбища». «Кладбище» это представляет из себя небольшую ложбинку, недалеко от города, куда по установившемуся обычаю выбрасываются тела умерших. Около «кладбища» в ямах и пещерах живут одичавшие собаки, питающиеся специально человеческим мясом.
Едва труп появляется на «кладбище», как на него с жадностью накидываются голодные чудовища, разрывая мясо и кости на куски. Иногда бывает, что семья, наскучившая уходом за каким-нибудь дряхлым стариком или безнадёжным больным, не дожидаясь момента наступления смерти, выносит на «кладбище» и оставляет там ещё не умершего, а лишь умирающего человека. Тогда кладбищенские собаки собираются в кружок около полутрупа - получеловека и, щёлкая зубами, ждут превращения его в полный труп, так как до наступления смерти они обычно не приступают к своему кровавому пиру.
Эти собаки-людоеды очень злы и свирепы, и представляют серьёзную опасность для пешеходов, так как иногда, если бывают очень голодны, бросаются и на живых людей. Участвовавший в нашей экспедиции забайкальский казак, посещавший уже не раз Монголию, рассказывал мне, что несколько лет назад он ехал верхом с двумя товарищами в окрестностях Урги. Впереди на некотором расстоянии шёл китаец. На дороге был небольшой увал, за которым китаец скрылся. Когда казаки тоже подъехали к увалу, они заметили далеко внизу свору собак, но китайца не было. Подскакав ближе, они увидели, что китаец был разорван собаками и жадно ими пожирался. Только когда всадники сделали два выстрела из винтовок, собаки разбежались.
Мне известны и другие случаи, характеризующие свирепость собак-людоедов, случаи, к счастью, не имевшие столь трагического конца. Один русский бурят, живущий в Урге, вздумал как-то посмотреть на монгольское «кладбище». Он отправился туда верхом, но едва нога его лошади ступила на заповедную почву, как он был окружён со всех сторон огромной сворой разъярённых собак, и лишь с помощью револьвера мог проложить себе путь к отступлению.
Во время пребывания нашей экспедиции в Урге мой помощник, проезжая однажды верхом мимо «кладбища», подвергся нападению со стороны громадной собаки-людоеда. Собака бросилась лошади на грудь, и только сильный удар плетью по голове заставил её убраться подобру-поздорову. Хорошо ещё, что собаки-людоеды обитают только в районе «кладбища» и в другие места редко забегают, иначе хождение пешком по окраинам монгольской столицы превратилось бы в очень рискованное удовольствие.
Майский И. Современная Монголия: Отчёт Монгольской экспедиции, снаряжённой Иркутской конторой Центрального союза потребительских обществ «Центросоюз». - Иркутск: Ирк. отд. гос. изд-ва «Знание - сила», 1921. С. 57.
Да уж ... Собаки те, скорее всего, были не просто собачки, а монгольские пастушьи бангхары - лохматые, с красными глазами, свирепые сторожа бараньих стад, весом под семьдесят килограмм, не боящиеся вступить в схватку с волком. Пара-тройка таких, пожалуй, вполне могла свалить лошадь с всадником, и тогда - пиши пропало, никакой револьвер не спасёт.