Маринка
В пятнадцать лет Маринка уже совсем была готова податься в жены, но уголовный кодекс не позволял бежать в загс. Помимо этого зловредного обстоятельства были и ещё некоторые затруднения. Маринкину готовность покинуть отчий дом ценили только родители. Юноши боязливо обходили Маринку по большой дуге.
В ней все символизировало стабильную ячейку общества. И начёс из обесцвеченных перекисью волос, залитый лаком до состояния коросты, и фундаментальная походка, и даже розовый болоньевый плащ на синтепоновой подкладке. Словом, всё.
И это если ещё не заглядывать в ее комод с приданным. Там символы лежали плотными рядами, проложенные мешочками с сухой лавандой. Простыни, скатерти, вафельные полотенца, байковые пеленки и песцовый воротник. Всё, что может понадобиться в трудной семейной жизни.
Юноши не ценили ни начёс, ни стопку наволочек. Маринка страдала. Ей шёл уже шестнадцатый год, а она все ещё не чувствовала уверенности в будущем. И тут родителям дали новую квартиру в высотном доме. А там...
Там были соседи. Много соседей. И многие из них подходящего возраста. В годные были признаны трое. И Маринка, не откладывая вопрос до своего совершеннолетия, приступила к осуществлению матримониальных планов. Слово такое она, правда, не знала, а вот планы строить уже умела.
Стратегию разрабатывали вместе с маменькой, специалистом первого класса, в таких делах. Восемнадцать лет супружеской жизни не прошли для маменьки даром. И совсем не даром прошли эти же годы по военным городкам. По части бытовых интриг ей не было равных.
- Заходить надо с козырей, - наставляла Маринку многомудрая мать, - с родительниц.
И практически сразу же один кандидат выбыл из гонки. У него оказалась не мама, а МАМА. Встретившись однажды с Маринкой на лестничной площадке и с трудом разойдясь в узком пространстве, она одним взглядом выжгла в Маринке все надежды на выбранного рекрута. Свезло, в общем, парню.
Зато у двух других юношей были вполне интеллигентные мамаши, таких на раз плюнуть свернуть рулетиком.
Одна мамаша капитулировала с первой встречи, как только Маринка зашла в гости с пирогом, знакомиться с соседями. Пирог отлично пах и на него подтянулись все домочадцы, включая жирного кота, повелителя всея жилплощадь.
Кот разрешил Маринке посидеть на кухонном табурете и не наложил ей вето в тапки, оставленные в прихожей. Хозяйка приняла это за добрый знак. Не с каждым их сиятельство было столь благосклонно.
Вторая оказалась орешком покрепче, на пирог не купилась и свернулась кулёчком только с третьего раза. Маринка тогда оказалась под ее дверями совершенно случайно, как-будто и не караулила совсем.
Упрямая мамаша мыла свой лестничный пролет по расписанию, вывешенному на электрощитке. Маринка же, поглядывая с верхнего этажа, дождалась, когда останется несколько ступенек и предложила их домыть.
Нет, конечно, мамаша не отдала Маринке тряпку и домыла лестницу сама, но благородный порыв оценила. И на Маринку стала посматривать с некоторой долей лояльности.
В общем, первая рекрутинговая компания оказалась вполне успешной. Дело осталось за малым. Приручить самих юношей. Ну или хотя бы одного.
- Меньше пизди, больше слушай и чаще хлопай ресницами, - учила многоопытная мать и покупала Маринке настоящую ланкомовскую тушь для густоты.
Хуже всего Маринке давался первый пункт материнской инструкции. Она несла в себе мудрость и знания, которыми требовала делиться ее широкая душа.
Оказавшись наконец-то и по категорическому настоянию одной из потенциальных свекровей в компании молодых людей, давно друживших всем двором, она сдерживала свою мудрость недели две. Потом Остапа неудержимо понесло.
- Очки нельзя носить всё время, глаза совсем испортятся, - вразумляла Маринка близорукого юношу, с толстенными линзами на минус восемь.
- Велосипедом можно заработать себе рак яичек, - при случае, делилась она с другим, лихо рассекающим по лужам на новенькой Каме.
- Собачьи блохи вызывают у людей псориаз, - не ленилась она раскрывать глаза на истину юноше, выходящему во двор с таксой.
Для всех у Маринки был припасен информационный кейс. Через неделю, при виде выходящей из подъезда энциклопедии с тайными знаниями, весь дворовый молодняк куда-то исчезал. Маринка недоумевала, ведь так хорошо всё шло.
Прошаренная мать предложила Маринке изменить тактику, оставив нетронутой стратегию. А именно, в случае невозможности оставить при себе свою крайне важную мысль, поделиться сокровенным не с подвернувшимся юношей, а с любой непопулярной девочкой в компании.
- Такие есть всегда, - уверяла сведущая мать и поправляла Маринке сбившийся начёс.
Совет, вероятно, был бы неплох, если бы Маринка умела различать девочек по популярности. Но Маринка умела различать девочек только по весовой категории, а тут ей равных не было.
- Бедная, как же тебе тяжело с такой большой грудью. Ни побегать нормально, ни в теннис поиграть, - сочувствовала Катюхе Маринка, тяжело поднимая свое тело к лифту.
- Ой, тебе так легко на скейте кататься. Здорово, когда нет ни попы, ни груди. Ничего не мешает, - улыбалась она Женьке, жизнерадостно обгоняющей пацанов.
- Ты такая умная, трудно будет найти дурака в мужья. Ну, чтоб ум твой не заметил, - объясняла она устройство жизни Полинке.
Не сказать, чтоб Маринке удался план по одомашниванию выбранных её кандидатов, но кое чего она-таки добилась. Компания распалась. Не сразу, конечно. Сначала начали собираться в местах, о которых Маринка не знала, а потом и вовсе перестали встречаться.
Маринка же об окончательном провале брачной операции узнала, придя в гости с очередным пирогом. Жирный кот проявил, заснувшую было, бдительность и штамп «отказано в удовлетворении» оставил на обоих её тапках, по привычке сброшенных в прихожей.
- Ничего, моя красавица, мы найдем тебе подходящего мужа, - утешала дома подполковница свою монументальную кровиночку, - вон у бати пополнение молодое прибыло, не отвертятся.