"ерофеиада" и прочая дрянь
Тут, короче, моя старая заметка про поездку в Петушки в рыгальню "Ерофеич". В давно закрытый, но грозящийся открыться заново литературный журнал.
Надо подумать над тем, как развить тему связанных с книгами кабаков.
Может и специальный термин есть, но я обычно такое «синдромом Лукоморья» называю. «Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след» и так далее. Я это придумал, когда в первый раз из Петушков возвращался. Вместо забавных алкоголиков в электричке приходилось наблюдать погоню толстой контролёрши за мальчиком-токсикоманом. Вот и лезли в голову разные глупости. Тоже, думал я, старомодное развлечение, но романтики уже никакой нет.
Второй же поездке сопротивлялись и вкус и совесть, то есть Юлька. "Пошло это и фанатизмом отдаёт, - говорила она, - ехать в Петушки только для того, чтобы выпить в рюмочной "Ерофеич". А ехать аж за сотый километр ради одного-единственного кабака - просто глупо.» Дельных контраргументов у меня не было..
Юльку, конечно, угораздило купить билеты. Иначе б, может, сразу стало веселей: царя Митридата бы встретили, в соплях и с ножичком, или сфинкса какого с дурацкими загадками. Ну, контролёры бы точно мимо не прошли.
А так - ничего. Сели и доехали. От самой Москвы и до самых Петушков без единого недоразумения. То есть два с половиной часа впустую.
От платформы и до «Ерофеича» шагать минуты три. Да любой там подскажет - по самой главной дороге и никуда не сворачивая.
Мы, однако, подошли к дверям с противоположной стороны и спустя почти двое суток. Не важно почему, так уж сложилось. Очень хотелось соврать о поисках того-самого ерофеевского жасмина, который ни зимой ни летом не отцветает, и веско заявить, что ничего похожего во всей округе нет.. Но не стану - всё-равно я не знаю, как жасмин должен выглядеть. Но перед входом точно никакой клумбы не было.
И на вывеске - ни цветочка. Просто буквы на просто фоне, как на старых московских чебуречных. В заведениях с такими вывесками обычно хорошо опохмеляться.
Внутри было всего три человека. Двое пили водку, грамм по сто пятьдесят им, видимо, начислили. А третий свои сто пятьдесят уже выпил, и теперь, расслабленный, потягивал пиво.
- Можно мне стописят и пиво? - попросил я Юльку.
Выдающегося в рюмочной ничего не наблюдалось: витрина с высушенными бутербродами, касса, два разливных кранчика (пиво подешевле и пиво подороже). И зал как зал, на стенках кафель, а больше и сказать нечего.
Сели мы к мужику с пивом. Юлька, изучив чек, сообщила, что никогда ещё я ей так дёшево не обходился. За это и выпили.
Мужик кивнул и улыбнулся, но чокаться с нами не стал.
- Режим у меня свой, ребяты. Нельзя торопиться. Я ж дома сказал, что мусор пошёл выносить, денег у меня маловато. Вы откуда сами-то? - спросил он.
- Подмосковные мы.
- А тутова зачем? Как занесло?
- Гуляли. Мир посмотреть..
- Эх, нашли же, где гулять! Гулять надо в Иваново. Я вот сейчас с духом соберусь и сбегу на старости лет от жены в город Иваново. Пора..
Давно замечено, что если уж похмельному человеку помечтать захотелось, то он и будет мечтать, не остановишь. Говорил мужик с воодушевлением, но очень тихо. Юлька потом призналась, что не слышала почти ничего.
И так страстно мужик это Иваново расписывал, что я не удивился бы, услышав о птицах, не умолкающих ни днём ни ночью, как у Ерофеева в Петушках, или о жасмине том же самом.
Впрочем, и услышал бы, может быть, будь у нашего собеседника пива побольше. Мужик, допив , как-то сразу растерялся. Покрутил головой в разные стороны и ушёл.
- Ну.. Беззубая фауна!, - охарактеризовала его Юлька, - или ты сейчас ляпнешь, что он настоящий романтик?
А вот, думал я, и романтик. Если, шутки ради, назначить «Москву - Петушки» историческим источником, получится, что кроме таких мужиков нам со времён Ерофеева не осталось ничего.
Да, можно, конечно, добавить в меню и «свежесть» какую-нибудь стилизованную, и «ханаанский бальзам», прочие коктейли.. «Поцелуй тёти Клавы» и кучу других поцелуев. Можно все стены увешать цитатами из «Москвы - Петушков» и «Вальпургиевой Ночи». Жасмин, в конце концов, у входа можно посадить. И на вывеске нарисовать веничкину возлюбленную. И её же, эту белокурую блядь с косой от попы до затылка, поставить за прилавок. Вернее даже за барную стойку..
По это, пожалуй, перебор. Перебор в стиле экспериментов товарища Гейченко над заповедником «Пушкинские Горы». Колорит, скорее пародирующий сказку, чем её возрождающий.
Мужики, увидев такое великолепие, в «Ерофеиче» не стали б опохмеляться. И Юлька б меня отругала за лишние траты. Пусть уж будет, как есть - без русалок и невиданных зверей, даже и без дуба, корней хватит.
Я вот точно знаю, что там, где Веничка начинал своё путешествие, всё лучше сохранилось. Рядом с платформой Шереметьевская, возле которой Ерофеев бригадирствовал когда-то, до сих пор какие-то дядьки сматывают и разматывают провода, к ним бы зайти.