Джаггернаут - Глава 4 (часть2)
Вот наконец Многострадальное героическое продолжение!
- Итак, товарищи офицеры, что мы имеем? - Ветрогон плавал по кают-компании из угла в угол, не находя себе места. - Положение наше, как я понимаю, мягко говоря дерьмовое… Что с реактором, Отто?
Шрайер вздохул:
- Дело плохо, командор. Магнитная защита реактора выведена из строя. я всегда говорил, что это наше слабое место.
- А как же резерв? Мы можем использовать защиту второго ядра?
- Никакой резерв не выдержал. Наводки превысили все мыслимые проектные допуски. Я удивляюсь, что не произошло схлопывание ядра в чёрную дыру. Работоспособность сохранили всего три генератора. Они будут не в состоянии удержать реакцию.
- Нам нужен реактор! Я прошу Вас, сделайте всё возможное!
- Я лично проверил все генераторы. Они все расплавились! Если постараться, я смогу восстановить ещё один, но даже имея четыре мы едва ли сможем запустить реактор.
Ветрогон подплыл к Шрайеру и опустился на свободное сидение:
- Отто, а если не по регламенту? Если на свой страх и риск? Я знаю, регламент для Вас священен, но реактор для нас теперь вопрос жизни. Нам по сути нужна самая минимальная мощность. Нам нужно преодолеть всего четыре парсека. Всего четыре несчастных парсека отделяют нас от Талласа.
- Аварийная защита не позволит запустить реакцию...
Ветрогон уже хотел выругаться самыми распоследними словами, отчитать, мол не время сейчас про порядок думать. Он наверное так бы и сделал, но Шрайер неожиданно добавил:
- Мне потребуется очень много времени, чтобы обойти защиту. Если быть правильным, то обойти её нельзя - она составная часть всей систему управления. Программы для многих агрегатов придётся писать с нуля.
- Сколько потребуется времени?
- Несколько суток непрерывной работы.
- Нету у нас этих суток, Отто. Скоро могут начаться проблемы с синтезом кислорода. Постарайтесь справиться настолько быстро, насколько возможно. Мы превратились в лёгкую добычу!
- Товарищ эскадр-командор! - из сиденья поднял руку Левин.
- Да, Андрей.
- Я мог бы помочь с перепрограммированием систем реактора, - он снял очки и поморгал - разволновался. - Я мало разбираюсь в реакторостроении, но хорошо владею программированием и мог бы взять на себя большую часть работы с кодом.
- Я приму любую помощь - вздохнул Шрайер. - Работы действительно очень много.
Ветров задумался. А ведь ситуация и вправду критическая. Помощи ждать неоткуда. С Магеллановыми облаками связи нет - никто не доложит, что они не пришли. А даже, если и доложат, к ним никто не придёт. На орбите Аморы-1 нету ни одного корабля, а до ближайшей базы килопарсек десять. А это не меньше недели пути, причём это для Альбатроса неделя - он нырнуть может на килопарсек и больше и скорость набирает внушительную, а корабли попроще дней десять будут тащится и то на пределе. А поисковую экспедицию ещё надо собрать и снарядить в такой дальний путь. Да и опять же чего предполагать, если никто не знает толком где их искать?
- Володя, - Ветров сделал Ветрогону жест, - Я могу лаборантов выделить, которые разбираются.
- Конечно давай! Отто, может матросов прислать? Лишние руки пригодятся.
- Да, командор, пару человек не помешают. Только пусть у них руки будут, как это… из правильного места места.
По лицу Ветрогона пробежала улыбка.
- Конечно, Отто. Вы делаете успехи в совершенствовании языка! Приступайте немедленно!
- Есть, командор! - Шрайер всплыл из сиденья, вытянулся и поплыл к выходу.
- Так… - Ветрогон отлетел в дальний угол. - Теперь касательно вопросов живучести корабля. Насколько всё плохо, старпом?
- Множественные повреждения обшивки, повреждено до 60 процентов площади корпуса, глубина проникновения в среднем четвёртый уровень, - Стрельцов докладывал о страшных вещах сухо равномерно, как будто всё это было в порядке вещей. - Пробоины в третьем, четвёртом и пятом отсеках пока заделаны пенометаллом. Третий отсек практически полностью выгорел - для несения службы в настоящий момент непригоден. Матросы из него перемещены во второй и четвёртый. Системы жизнеобеспечения функционируют штатно. Наблюдается дефицит мощности энергоустановок для синтеза кислорода и питьевой воды, однако с учётом имеющегося в баллонах запаса, это не представляет угрозы живучести корабля.
- Ну ничего, Василий Петрович. И не из таких передряг выходили.
Старпом едва заметно кивнул.
- Надо бы, конечно подлатать, что можно, что б не развалиться на разгоне.
- Ну так и займитесь. Всё равно пока реактор не заработает мы с места не сдвинемся.
- Только это… - Стрельцов покосился в планшет, - надо бы режим экономии энергии ввести. А то у нас и так падение мощности, а со сваркой вообще перегрузка будет.
Ветрогон поднёс к лицу коммуникатор и переключился на канал громкой связи.
- Внимание, экипаж! Говорит командор. Объявляется режим экономии энергии. Освещение в отсеках отключить, приготовление пищи прекратить. Выдать матросам паёк с химическим разогревом. Обогрев и вентиляция в минимальных режимах.
Он застыл где-то в районе потолка и задумался.
- Я не понимаю одного: почему он нас не добил? Кто что думает?
- Что ты имеешь в виду, Володя? - Удивился Ветров.
- Я не понимаю, почему они удрал. Почему он не продолжил бой, а ушёл, оставив нас в живых. Ведь ещё одна хорошая атака - и мы бы развалились.
- Да испугались они, - пожал плечами Ветров. - Не ожидали получить отпор. Чего тут непонятного.
- Владимир Адольфович, - оживился Петренко, - о же ж тоже получил повреждения. Мы ж не знаем насколько они были серьёзны для него.
- Ну кое-что, мы на самом деле о нём уже знаем, - Громов подкрепил свои слова поднятым вверх указательным пальцем.
Ветрогон, забыв от нетерпеливости про невесомость, раскинул руки и чуть не полетел головой в пол:
- Владимир Сергеевич, так что ж ты молчишь? С этого ж надо было начинать! Сильно ли вы его потрепали?
- Потрепали мы его хорошо, но у него оказался очень обширный резерв.
- Что это значит?
- А это значит то, что подавлять его огонь выходит очень не эффективно. Уничтожишь орудие - через какое-то время на его месте появляется новое.
- Тогда я тем более не понимаю, зачем ему нужно было оставлять нас в живых. Обладая таким преимуществом, он легко мог нас добить. Что-то его спугнуло. Гена, ну ты же у нас специалист! Скажи что-нибудь!
- Здесь можно сказать что угодно. Мы же не знаем из чего они исходили, принимая такое решение. Наверняка оно было взвешенным и логичным. Ну, допустим такой вариант: кораблю нанесли серьёзные повреджения. А, я так понимаю, они были, - Ветров бросил вопросительный взгляд на громова - тот кивнул головой. - То вполне логично предположить, что погиб кто-то из членов экипажа. Это могло вызвать у них шок. Допустим, они очень дорожат жизнью, и гибель члена экипажа является основанием прекратить атаку. А может быть другое: у них был какой-то замысел и он не сработал. Вероятно, они пытались, разнести нас в космическую пыль как 642 трайспорт.
- А вот тут поподробнее, пожалуйста. Ты там что-то кричал про торпеды, про опасный груз. Это о чём вообще?
- Та субстанция, которую мы подобрали на месте крушения, это нечто вроде нанороботов, только значительно меньше. Я не удивлюсь, если оно организовано на уровне кварков. Так вот эта субстаннция обладает возможностью дробить физические объекты буквально на атомы. Более того, за счёт этих атомов оно реплицирует себя, тем самым ускоряя процесс распада. Видимо, эта субстанция активируется по команде с корабля или начинает работать вблизи корабля, но в общем в лаборатории она активизировалась и, если бы не подвиг Шалимова, нас бы самих уже разобрало.
- Вон оно что! Владимир Сергеевич, много было торпедных атак?
- Всего две. В начале юоя и перед тем, как объект скрылся. Шалимов говорил, что видел, как мы размолотили ему торпедный аппарат главным орудием.
- Он что у них всего один?
- Не знаю, но вторая торпеда отделилась от того же места - это уже видел я. И поврежжений на тот момент там значительных не было.
Ветрогон опустился вниз и подплыл к Громову:
- А позови ка ты его сюда.
- Да он за дверью. Я так и подумал, что ты сам захочешь его видеть.
- Через несколько секунд в кают-компанию влетел растрёпаный Шалимов, не успевший даже снять полётный скафандр. На лице у него сияла улыбка:
- Разрешите, товарищ эскадр-командор!
- Давай уже, герой наш! Рассказывай, что видел, чего не видел, - Ветрогон ехидно ухмыльнулся, - Страшно было?
- Вот ещё! Хотя... - парень замялся. - Жудковато, конечно, немного было. Такая махина!Я ж катапультировался совсем рядом с их кораблём.
- Ну и замем?
- Так развалился мой истребитель. Мне даже ранец пришлось скинуть - и его поело.
- Ну так зачем ты подлетел к противнику на опасно близкое расстояние?
- Ну я хотел этим контейнером в него запулить. Я подумал: если это опасное вещество - так оно и ему навредит.
- Эх, Вася, Вася! Ну ты же не кошка - у тебя же не девять жизней! У тебя какой приказ был?
- Удалить от корабля опасный объект.
- Ну так удалить, а не метать им во врага! Ты не подумал о том, что это его же оружие?
- Да это я уже потом сообразил! В бою-то думать некогда! А потом, если бы сработало - было бы здорово. Своим же оружием!
- Ох, Вася! Я бы на месте твоего отца тебя бы выпорол!
По кают-компании прокатился смешок. А Шалимов смущённо улыбнулся и выдал:
- Так меня папа порол - не помогло!
Ветрогон долго пытался взять себя в руки, да и у остальных хохот не унимался.
- Так, тихо! - выдавил он из себя через смех. - Давай по существу. Что ты видел вблизи чужого корабля корабля, чего не видели мы.
- Ну как минимум мы им сделали одну хорошую пробоину.
- Где ты её видел?
- В носовой части, если я правильно понял.
- Ты не определил, чем была сделана пробоина?
- Видимо, торпедой. Лазерный огонь по нему показал полную неэффективность. Лучи отражались от корпуса под разными углами. Кстати говоря, если смотреть с близкого расстояния, обшивка кажется зеркальной. Плазма оказалась эффективна для подавления орудий, но во-первых не пробивала корпус, а во-вторых орудия тут же восстанавливаются.
- Ты видел как?
- Да просто вырастают из на ровном месте. Как будто обшивка делается пластичной и из неё вылепливается лазер.
- Ты в пробоине что-нибудь видел?
- Скорее нет.
- Поясни.
- Ну, мне показалось, что я видел какое-то движение, даже фигуры какие-то, но там было темно, а сон разума, сами знаете, рождает чудовищ.
- Это верно. Ну что ж, Благодарю за службу!
- Служу человечеству!
Ветрогон снова отплыл в район потолка, потом спустился к командорскому месту и обратился ко всем:
- А нам, товарищи, пора приступать к работе. Работы у нас много. Но прежде, я обязан выполнить свой долг. Салонен, прошу Вас.
- Тот отстегнулся, выплыл из сиденья вместе с небольшим чемоданчиком.
- Итак, - Ветрогон окинул всех взглядом, - приказ о награждении федеральными наградами! Нужно былобы конечно на парадной палубе, перед строем, но учитывая аварийную ситуацию… Трансляция включена?
- Так точно! - протянул Салонен.
Ветров чуть подался в сторону и шёпотом спросил у доктора:
- А разве правом подписывать такие приказы обладают не только адмиралы?
- Ну вы же хорошо знаете нашего командора, - усмехнулся Ройзман, - ему штаб не указ.
- А что в штабе скажут на эти художества?
- Да ничего не скажут. Де-факто Ветрогон без пяти минут адмирал: эскадр-командор командор флагманского крейсера. Были прецеденты и Ветрогон отстоял право награждать членов экипажа. Он не так прост: в спорной ситуации он всегда заручится поддержкой кого-нибудь из высших.
- За мужество и героизм, проявленный в бою, старший лейтенант Шалимов награждается федеральной наградой «Звезда Отваги» с вручением медали «рубиновая звезда»!
Шалимов подплыл к Ветрогону, тот покосился на скафандр и покачал головой:
- Ну куда ж я её тебе повешу? Ладно, держи так! Поздравляю!
- Служу человечеству!
А ведь Ветрогон поступает очень мудро, думал Ветров. в тот момент, когда людям тяжело и страшно, он находит волю и даёт всем пример.
- За решительные действия в критической ситуации и спасение корабля командор третьего ранга Ветров награждается федеральной наградой «Звезда Мудрости» с вручением награды «сапфировая звезда»!
Ну надо же! Ветров оторопел. одна из самых почётных наград федерации после героя земли и героя человечества.
- Командор третьего ранга Ветров! - повторил Ветрогон.
- Я!
- Ну что ты задумался? Плыви сюда - награда ждёт!
Ветров скинул бандаж, оттолкнулся от сиденья поплыл к Ветрогону. Вот она, звезда мудрости! В володиных руках засиял огромный цельный сапфир, огранённый в форме звезды и заключённый в тоненькую серебряную оправу. такие камни попадаются лишь на Мелифесте, и то найти подобный там большая удача. О стоимости такой награды даже думать было боязно.
- Поздравляю, Гена! Ты доказал, что достоин!
- Ты правда так считаешь?
- Весь экипаж обязан тебе жизнью! Брось скромность! Спасибо тебе!
- Служу человечеству!
- Итак, товарищи офицеры, что мы имеем? - Ветрогон плавал по кают-компании из угла в угол, не находя себе места. - Положение наше, как я понимаю, мягко говоря дерьмовое… Что с реактором, Отто?
Шрайер вздохул:
- Дело плохо, командор. Магнитная защита реактора выведена из строя. я всегда говорил, что это наше слабое место.
- А как же резерв? Мы можем использовать защиту второго ядра?
- Никакой резерв не выдержал. Наводки превысили все мыслимые проектные допуски. Я удивляюсь, что не произошло схлопывание ядра в чёрную дыру. Работоспособность сохранили всего три генератора. Они будут не в состоянии удержать реакцию.
- Нам нужен реактор! Я прошу Вас, сделайте всё возможное!
- Я лично проверил все генераторы. Они все расплавились! Если постараться, я смогу восстановить ещё один, но даже имея четыре мы едва ли сможем запустить реактор.
Ветрогон подплыл к Шрайеру и опустился на свободное сидение:
- Отто, а если не по регламенту? Если на свой страх и риск? Я знаю, регламент для Вас священен, но реактор для нас теперь вопрос жизни. Нам по сути нужна самая минимальная мощность. Нам нужно преодолеть всего четыре парсека. Всего четыре несчастных парсека отделяют нас от Талласа.
- Аварийная защита не позволит запустить реакцию...
Ветрогон уже хотел выругаться самыми распоследними словами, отчитать, мол не время сейчас про порядок думать. Он наверное так бы и сделал, но Шрайер неожиданно добавил:
- Мне потребуется очень много времени, чтобы обойти защиту. Если быть правильным, то обойти её нельзя - она составная часть всей систему управления. Программы для многих агрегатов придётся писать с нуля.
- Сколько потребуется времени?
- Несколько суток непрерывной работы.
- Нету у нас этих суток, Отто. Скоро могут начаться проблемы с синтезом кислорода. Постарайтесь справиться настолько быстро, насколько возможно. Мы превратились в лёгкую добычу!
- Товарищ эскадр-командор! - из сиденья поднял руку Левин.
- Да, Андрей.
- Я мог бы помочь с перепрограммированием систем реактора, - он снял очки и поморгал - разволновался. - Я мало разбираюсь в реакторостроении, но хорошо владею программированием и мог бы взять на себя большую часть работы с кодом.
- Я приму любую помощь - вздохнул Шрайер. - Работы действительно очень много.
Ветров задумался. А ведь ситуация и вправду критическая. Помощи ждать неоткуда. С Магеллановыми облаками связи нет - никто не доложит, что они не пришли. А даже, если и доложат, к ним никто не придёт. На орбите Аморы-1 нету ни одного корабля, а до ближайшей базы килопарсек десять. А это не меньше недели пути, причём это для Альбатроса неделя - он нырнуть может на килопарсек и больше и скорость набирает внушительную, а корабли попроще дней десять будут тащится и то на пределе. А поисковую экспедицию ещё надо собрать и снарядить в такой дальний путь. Да и опять же чего предполагать, если никто не знает толком где их искать?
- Володя, - Ветров сделал Ветрогону жест, - Я могу лаборантов выделить, которые разбираются.
- Конечно давай! Отто, может матросов прислать? Лишние руки пригодятся.
- Да, командор, пару человек не помешают. Только пусть у них руки будут, как это… из правильного места места.
По лицу Ветрогона пробежала улыбка.
- Конечно, Отто. Вы делаете успехи в совершенствовании языка! Приступайте немедленно!
- Есть, командор! - Шрайер всплыл из сиденья, вытянулся и поплыл к выходу.
- Так… - Ветрогон отлетел в дальний угол. - Теперь касательно вопросов живучести корабля. Насколько всё плохо, старпом?
- Множественные повреждения обшивки, повреждено до 60 процентов площади корпуса, глубина проникновения в среднем четвёртый уровень, - Стрельцов докладывал о страшных вещах сухо равномерно, как будто всё это было в порядке вещей. - Пробоины в третьем, четвёртом и пятом отсеках пока заделаны пенометаллом. Третий отсек практически полностью выгорел - для несения службы в настоящий момент непригоден. Матросы из него перемещены во второй и четвёртый. Системы жизнеобеспечения функционируют штатно. Наблюдается дефицит мощности энергоустановок для синтеза кислорода и питьевой воды, однако с учётом имеющегося в баллонах запаса, это не представляет угрозы живучести корабля.
- Ну ничего, Василий Петрович. И не из таких передряг выходили.
Старпом едва заметно кивнул.
- Надо бы, конечно подлатать, что можно, что б не развалиться на разгоне.
- Ну так и займитесь. Всё равно пока реактор не заработает мы с места не сдвинемся.
- Только это… - Стрельцов покосился в планшет, - надо бы режим экономии энергии ввести. А то у нас и так падение мощности, а со сваркой вообще перегрузка будет.
Ветрогон поднёс к лицу коммуникатор и переключился на канал громкой связи.
- Внимание, экипаж! Говорит командор. Объявляется режим экономии энергии. Освещение в отсеках отключить, приготовление пищи прекратить. Выдать матросам паёк с химическим разогревом. Обогрев и вентиляция в минимальных режимах.
Он застыл где-то в районе потолка и задумался.
- Я не понимаю одного: почему он нас не добил? Кто что думает?
- Что ты имеешь в виду, Володя? - Удивился Ветров.
- Я не понимаю, почему они удрал. Почему он не продолжил бой, а ушёл, оставив нас в живых. Ведь ещё одна хорошая атака - и мы бы развалились.
- Да испугались они, - пожал плечами Ветров. - Не ожидали получить отпор. Чего тут непонятного.
- Владимир Адольфович, - оживился Петренко, - о же ж тоже получил повреждения. Мы ж не знаем насколько они были серьёзны для него.
- Ну кое-что, мы на самом деле о нём уже знаем, - Громов подкрепил свои слова поднятым вверх указательным пальцем.
Ветрогон, забыв от нетерпеливости про невесомость, раскинул руки и чуть не полетел головой в пол:
- Владимир Сергеевич, так что ж ты молчишь? С этого ж надо было начинать! Сильно ли вы его потрепали?
- Потрепали мы его хорошо, но у него оказался очень обширный резерв.
- Что это значит?
- А это значит то, что подавлять его огонь выходит очень не эффективно. Уничтожишь орудие - через какое-то время на его месте появляется новое.
- Тогда я тем более не понимаю, зачем ему нужно было оставлять нас в живых. Обладая таким преимуществом, он легко мог нас добить. Что-то его спугнуло. Гена, ну ты же у нас специалист! Скажи что-нибудь!
- Здесь можно сказать что угодно. Мы же не знаем из чего они исходили, принимая такое решение. Наверняка оно было взвешенным и логичным. Ну, допустим такой вариант: кораблю нанесли серьёзные повреджения. А, я так понимаю, они были, - Ветров бросил вопросительный взгляд на громова - тот кивнул головой. - То вполне логично предположить, что погиб кто-то из членов экипажа. Это могло вызвать у них шок. Допустим, они очень дорожат жизнью, и гибель члена экипажа является основанием прекратить атаку. А может быть другое: у них был какой-то замысел и он не сработал. Вероятно, они пытались, разнести нас в космическую пыль как 642 трайспорт.
- А вот тут поподробнее, пожалуйста. Ты там что-то кричал про торпеды, про опасный груз. Это о чём вообще?
- Та субстанция, которую мы подобрали на месте крушения, это нечто вроде нанороботов, только значительно меньше. Я не удивлюсь, если оно организовано на уровне кварков. Так вот эта субстаннция обладает возможностью дробить физические объекты буквально на атомы. Более того, за счёт этих атомов оно реплицирует себя, тем самым ускоряя процесс распада. Видимо, эта субстанция активируется по команде с корабля или начинает работать вблизи корабля, но в общем в лаборатории она активизировалась и, если бы не подвиг Шалимова, нас бы самих уже разобрало.
- Вон оно что! Владимир Сергеевич, много было торпедных атак?
- Всего две. В начале юоя и перед тем, как объект скрылся. Шалимов говорил, что видел, как мы размолотили ему торпедный аппарат главным орудием.
- Он что у них всего один?
- Не знаю, но вторая торпеда отделилась от того же места - это уже видел я. И поврежжений на тот момент там значительных не было.
Ветрогон опустился вниз и подплыл к Громову:
- А позови ка ты его сюда.
- Да он за дверью. Я так и подумал, что ты сам захочешь его видеть.
- Через несколько секунд в кают-компанию влетел растрёпаный Шалимов, не успевший даже снять полётный скафандр. На лице у него сияла улыбка:
- Разрешите, товарищ эскадр-командор!
- Давай уже, герой наш! Рассказывай, что видел, чего не видел, - Ветрогон ехидно ухмыльнулся, - Страшно было?
- Вот ещё! Хотя... - парень замялся. - Жудковато, конечно, немного было. Такая махина!Я ж катапультировался совсем рядом с их кораблём.
- Ну и замем?
- Так развалился мой истребитель. Мне даже ранец пришлось скинуть - и его поело.
- Ну так зачем ты подлетел к противнику на опасно близкое расстояние?
- Ну я хотел этим контейнером в него запулить. Я подумал: если это опасное вещество - так оно и ему навредит.
- Эх, Вася, Вася! Ну ты же не кошка - у тебя же не девять жизней! У тебя какой приказ был?
- Удалить от корабля опасный объект.
- Ну так удалить, а не метать им во врага! Ты не подумал о том, что это его же оружие?
- Да это я уже потом сообразил! В бою-то думать некогда! А потом, если бы сработало - было бы здорово. Своим же оружием!
- Ох, Вася! Я бы на месте твоего отца тебя бы выпорол!
По кают-компании прокатился смешок. А Шалимов смущённо улыбнулся и выдал:
- Так меня папа порол - не помогло!
Ветрогон долго пытался взять себя в руки, да и у остальных хохот не унимался.
- Так, тихо! - выдавил он из себя через смех. - Давай по существу. Что ты видел вблизи чужого корабля корабля, чего не видели мы.
- Ну как минимум мы им сделали одну хорошую пробоину.
- Где ты её видел?
- В носовой части, если я правильно понял.
- Ты не определил, чем была сделана пробоина?
- Видимо, торпедой. Лазерный огонь по нему показал полную неэффективность. Лучи отражались от корпуса под разными углами. Кстати говоря, если смотреть с близкого расстояния, обшивка кажется зеркальной. Плазма оказалась эффективна для подавления орудий, но во-первых не пробивала корпус, а во-вторых орудия тут же восстанавливаются.
- Ты видел как?
- Да просто вырастают из на ровном месте. Как будто обшивка делается пластичной и из неё вылепливается лазер.
- Ты в пробоине что-нибудь видел?
- Скорее нет.
- Поясни.
- Ну, мне показалось, что я видел какое-то движение, даже фигуры какие-то, но там было темно, а сон разума, сами знаете, рождает чудовищ.
- Это верно. Ну что ж, Благодарю за службу!
- Служу человечеству!
Ветрогон снова отплыл в район потолка, потом спустился к командорскому месту и обратился ко всем:
- А нам, товарищи, пора приступать к работе. Работы у нас много. Но прежде, я обязан выполнить свой долг. Салонен, прошу Вас.
- Тот отстегнулся, выплыл из сиденья вместе с небольшим чемоданчиком.
- Итак, - Ветрогон окинул всех взглядом, - приказ о награждении федеральными наградами! Нужно былобы конечно на парадной палубе, перед строем, но учитывая аварийную ситуацию… Трансляция включена?
- Так точно! - протянул Салонен.
Ветров чуть подался в сторону и шёпотом спросил у доктора:
- А разве правом подписывать такие приказы обладают не только адмиралы?
- Ну вы же хорошо знаете нашего командора, - усмехнулся Ройзман, - ему штаб не указ.
- А что в штабе скажут на эти художества?
- Да ничего не скажут. Де-факто Ветрогон без пяти минут адмирал: эскадр-командор командор флагманского крейсера. Были прецеденты и Ветрогон отстоял право награждать членов экипажа. Он не так прост: в спорной ситуации он всегда заручится поддержкой кого-нибудь из высших.
- За мужество и героизм, проявленный в бою, старший лейтенант Шалимов награждается федеральной наградой «Звезда Отваги» с вручением медали «рубиновая звезда»!
Шалимов подплыл к Ветрогону, тот покосился на скафандр и покачал головой:
- Ну куда ж я её тебе повешу? Ладно, держи так! Поздравляю!
- Служу человечеству!
А ведь Ветрогон поступает очень мудро, думал Ветров. в тот момент, когда людям тяжело и страшно, он находит волю и даёт всем пример.
- За решительные действия в критической ситуации и спасение корабля командор третьего ранга Ветров награждается федеральной наградой «Звезда Мудрости» с вручением награды «сапфировая звезда»!
Ну надо же! Ветров оторопел. одна из самых почётных наград федерации после героя земли и героя человечества.
- Командор третьего ранга Ветров! - повторил Ветрогон.
- Я!
- Ну что ты задумался? Плыви сюда - награда ждёт!
Ветров скинул бандаж, оттолкнулся от сиденья поплыл к Ветрогону. Вот она, звезда мудрости! В володиных руках засиял огромный цельный сапфир, огранённый в форме звезды и заключённый в тоненькую серебряную оправу. такие камни попадаются лишь на Мелифесте, и то найти подобный там большая удача. О стоимости такой награды даже думать было боязно.
- Поздравляю, Гена! Ты доказал, что достоин!
- Ты правда так считаешь?
- Весь экипаж обязан тебе жизнью! Брось скромность! Спасибо тебе!
- Служу человечеству!