Гурджиев о еде
Признаюсь, я никогда не читала Гурджиева. и понятия не имею что такое 4 путь..
но вот наткнулась на статью - дочь Гурджиева о своем отце.
и очень мне поравилось про еду рассказ))) ну прям очень)
Особые блюда господина Гурджиева
«На моем столе больше, чем один вид пищи. Пусть пища, которую вы едите останется только воспоминанием, другие же виды «пищи» возьмите с собой». Г. И. Гурджиев
(Душка)
По мере того, как проходят годы, я все больше, и с большей болью осознаю, как мало осталось вокруг в живых из тех из нас, кто лично знал Гурджиева, кто проводил с ним время, вместе обедал, путешествовал. Простые человеческие аспекты его жизни забываются, описываются превратно или чрезмерно раздуваются. Даже такие естественные и нормальные вещи, как пища, которую он ел или готовил для больших групп своих гостей, и ее относительная важность для его повседневной жизни и его учения, получают всевозможные неверные интерпретации, - как это было с практикой «тостов за идиотов» во время застолий.
В течение многих лет группы людей и личные друзья просили меня помочь им в приготовлении «Специального Салата» Гурджиева, рецепт которого я хотела изначально записать, и с этим покончить. Однако даже сам «салат», а также то, почему он является «специальным», требовало стольких объяснений, что я стала рассуждать над тем, не стоит ни вынести тему еды и питья и отношения к ним Гурджиева в отдельную тему, достойную обсуждения и рассмотрения в широком контексте.
В современном мире, особенно в религиозном и духовном контекстах имеется убеждение, что необходимо ограничивать себя в принятии физической пищи и определенно - в наслаждении ею. С другой стороны, как выяснялось, сам Гурджиев относился к пище, ее приготовлению и сервировке с величайшим уважением. В его отношении не было ничего гедонистического. Оно происходило из уважения к нашим чудесным человеческим телам и веры в то, что мы обязаны обеспечивать его наилучшей возможной заботой и питанием, в том числе и чувственными впечатлениями! (Он предписывал пост только отдельным людям в особых условиях и под строгим присмотром.)
В первые годы работы, в России и затем в Европе, хотя и сталкиваясь часто с финансовыми трудностями, он ощущал необходимость щедро снабжать окружающих людей, свою семью и последователей и даже (особенно во время войны) совершенно незнакомых людей.
Но он подчеркивал: «Человек должен есть не так, как животное, а осознанно».
Само это положение не является уникальным для системы Гурджиева, однако именно он уделял этому особое значение. Практически каждая религия предписывает молитву перед едой как напоминание об этом, но причина этого была почти забыта.
Из всех примеров для иллюстрации центрального момента своего учения - «качества внимания» Гурджиев выбирал переживание, общее для всех людей: «Когда вы делаете что-либо, делайте это всем собой, только одну вещь за раз. Сейчас я сижу здесь и ем. Для меня ничего не существует в мире, кроме этой еды, этого стола. Я ем со всем своим вниманием. Так вы должны делать во всем. Быть способным делать только одну вещь в данный момент - это собственность человека, а не человека в кавычках».
Однажды он сказал: «Если кто-то знает, как правильно есть, то он знает, как правильно молиться». И снова: Важно составлять блюда из правильно сочетаемых элементов, как композиция в музыке или цвета в картине. Гармония на весах. Нужно иметь много знаний, чтобы быть хорошим поваром. Кулинарным врачом».
Луиз Гопферт Марч, одна из секретарей Гурджиева в Приорэ, вспоминала, что в те дни он был обычно спокоен за столом. Он говорил: «Когда я ем, я вспоминаю себя». Он ругал тех, кто разговаривал за едой: «Идиот, Господь создал тебе только один рот, а должен был - два».
Томас де Гартманн также говорил «Полностью вкушать жизнь было одним из принципов Гурджиева.
Когда мы жили с ним, мы пробовали всевозможные восточные блюда, иногда самые экзотические. Он говорил, что на востоке люди придают особое значение точному сочетанию элементов в еде. Целью ее является не набивание брюха, а получение, в маленьких порциях, разнообразного вкусового опыта».
«Я все еще отчетливо вижу его, его мышцы полностью расслаблены, как всегда. Медленно он подносит ко рту очень хорошую грушу, неочищенную. Очень медленно он надкусывает ее, как будто пытаясь впитать целиком весь ее аромат и весь ее вкус».