Как я дошла до жизни такой
Когда-то давным-давно я мечтала стать врачом. Мечтала так сильно, что даже поступила в мединститут, и более того, я его закончила, получив смешную специальность "врач-кибернетик". Только не спрашивайте меня, кого лечит такой врач, и вообще, лечит ли кого-нибудь. Я не знаю. Впрочем, мои бывшие одногруппники тоже не знают. Из нас никто так и не стал работать после института по специальности. Это сейчас, 15 лет спустя, когда компьютеров вокруг пруд пруди, наверное, специальность такая востребована и нужна. Но поезд уже ушел…
Потом были два года работы в Онкоцентре. Надо сказать, не самые веселые два года в моей жизни. И вот, глядя, как я чахну, не могу отключиться от рабочих переживаний, муж поставил вопрос о моем уходе с работы ребром. Я не сильно сопротивлялась. А почти через год у нас родился сын.
Сын рос, радовал нас своими достижениями - поднял голову, перевернулся, сел, пошел... Но ближе к двум годам мне стало казаться, что что-то все-таки не так... В два с половиной я не на шутку встревожилась. В три ребенкиных года я била во все колокола - ребенок не говорил, хотя явно очень хотел. Все специалисты, которых мы посещали (логопеды, неврологи) в один голос уговаривали меня подождать до пяти лет. Раньше, дескать, от занятий пользы не будет. А так, глядишь, и само все наладится. На мой прямой вопрос - а если не наладится? - они вздыхали и отводили глаза. Все назначения сводились к валерьянке. Маме. То есть мне. (Сейчас, когда я уже имею солидный опыт работы с разными детками, я понимаю, что если бы мы послушали специалистов и стали ждать, в 5 лет уже никто не смог бы нам помочь.)
Ближе к 4 годам я поняла, что больше не могу смотреть, как мучается мой сын от невозможности высказаться (сейчас, когда ему почти двенадцать, могу сказать, что таких болтунов как он редко встретишь). Тогда я купила в магазине толстенный "Справочник логопеда" и начала заниматься. К пяти годам я уже понимала сына, к шести его стали понимать окружающие. В школу он пошел без логопедических проблем, как говорят специалисты, "чистый". (Тут я должна помянуть, что нам очень повезло с садиком, воспитатели и специалисты очень помогали мне).
А я задумалась, что я не хочу работать "врачом-кибернетиком", я хочу помогать неговорящим и плохоговорящим детям. И отнесла документы в приемную комиссию дефектологического факультета Московского Государственного Гуманитарного Университета им. Шолохова.
Сейчас я имею совершенно несмешную специальность "учитель-логопед", работаю в детском саду. Надо сказать, медицинское образование мне очень помогает. Работу свою, не побоюсь этого слова, обожаю. Мне нравится видеть результат.
Но есть одно но. У меня постоянно создается впечатление, что у нас в дошкольных учреждениях специально все так устроено, чтобы ребенок получил минимум внимания, максимум раздражения и вышел в школу с нулевым багажом знаний и умений, стойкой ненавистью к получению новых впечатлений и абсолютным негативом к взрослым.
Я реалистка, я не смогу победить систему. Но иногда мне кажется, что я могу что-то улучшить в конкретно взятом садике, помочь конкретным деткам, с которыми свела нас жизнь.
Наивно?
Потом были два года работы в Онкоцентре. Надо сказать, не самые веселые два года в моей жизни. И вот, глядя, как я чахну, не могу отключиться от рабочих переживаний, муж поставил вопрос о моем уходе с работы ребром. Я не сильно сопротивлялась. А почти через год у нас родился сын.
Сын рос, радовал нас своими достижениями - поднял голову, перевернулся, сел, пошел... Но ближе к двум годам мне стало казаться, что что-то все-таки не так... В два с половиной я не на шутку встревожилась. В три ребенкиных года я била во все колокола - ребенок не говорил, хотя явно очень хотел. Все специалисты, которых мы посещали (логопеды, неврологи) в один голос уговаривали меня подождать до пяти лет. Раньше, дескать, от занятий пользы не будет. А так, глядишь, и само все наладится. На мой прямой вопрос - а если не наладится? - они вздыхали и отводили глаза. Все назначения сводились к валерьянке. Маме. То есть мне. (Сейчас, когда я уже имею солидный опыт работы с разными детками, я понимаю, что если бы мы послушали специалистов и стали ждать, в 5 лет уже никто не смог бы нам помочь.)
Ближе к 4 годам я поняла, что больше не могу смотреть, как мучается мой сын от невозможности высказаться (сейчас, когда ему почти двенадцать, могу сказать, что таких болтунов как он редко встретишь). Тогда я купила в магазине толстенный "Справочник логопеда" и начала заниматься. К пяти годам я уже понимала сына, к шести его стали понимать окружающие. В школу он пошел без логопедических проблем, как говорят специалисты, "чистый". (Тут я должна помянуть, что нам очень повезло с садиком, воспитатели и специалисты очень помогали мне).
А я задумалась, что я не хочу работать "врачом-кибернетиком", я хочу помогать неговорящим и плохоговорящим детям. И отнесла документы в приемную комиссию дефектологического факультета Московского Государственного Гуманитарного Университета им. Шолохова.
Сейчас я имею совершенно несмешную специальность "учитель-логопед", работаю в детском саду. Надо сказать, медицинское образование мне очень помогает. Работу свою, не побоюсь этого слова, обожаю. Мне нравится видеть результат.
Но есть одно но. У меня постоянно создается впечатление, что у нас в дошкольных учреждениях специально все так устроено, чтобы ребенок получил минимум внимания, максимум раздражения и вышел в школу с нулевым багажом знаний и умений, стойкой ненавистью к получению новых впечатлений и абсолютным негативом к взрослым.
Я реалистка, я не смогу победить систему. Но иногда мне кажется, что я могу что-то улучшить в конкретно взятом садике, помочь конкретным деткам, с которыми свела нас жизнь.
Наивно?