Сидел дома...
Сидел дома, рассматривал большую, размером с альбом, рукописную книгу. Она была обклеена коричневым кожзаменителем и прошита вручную. Желтые страницы по краям слегка осыпались от старости. Пока я листал книгу, стало понятно, что она состоит из двух частей. В первой нечто вроде учебника или конспекта лекций, а во второй набор электрических (и механических) принципиальных схем. Захотел эти две части расцепить, но, поковырявшись в переплете, понял, что так легко это не сделать.
От моего занятия меня оторвал брат, который звонил, чтобы узнать, почему я не дал ему денег в долг. Он как-то (с пару недель назад) просил, я обещал подумать и перезвонить и с тех пор не перезванивал. Пришлось ему сказать откровенно, что «да», то есть «нет», не дам, даже не надо упрашивать.
Пока читал, пока говорил, проголодался. Прихватив с собой большой кусок хлебного мякиша, в одних тапочках на босу ногу, я вышел в зимний вечер. Холодно не было. Пока шел, ел хлеб, под конец заел его снегом, чем слегка утолил голод.
Дошел до нашего факультета. У входа на ступеньках народу было мало. Стояли мрачные дежурные из числа студентов и всем объясняли, что тут курить нельзя. Было видно, что эта работа и вся затея им не нравится. Небо хмурилось, народ стоял хмурый, не разговаривал. Серые шапки дежурных наводили на мысль о диктаторском режиме и строгой (может быть даже кровавой) тирании.
Вышел за угол на проспект, где встретил группу своих товарищей. Предложил им прогуляться в ближайшую столовку, покушать. Кирилл С. повел нас, сказав, что есть тут неподалеку, но чуть подороже, чем обычно. Пошли куда-то. Постояли у входа, покурили. Олег М. с мрачным лицом начал окурком сигареты прижигать себе руку. Он был, видимо, пьян и не в себе. Сделал три ожога. Потом я посмотрел на его руку, увидел множество старых ожогов и порезов, еще не заживших, с кровавыми пятнами.
Вошли внутрь. Кирилл куда-то сбегал, сказал, что все заказал и никуда больше идти не надо. Я заметил, что он куда-то заныкал два куска свинины (или курицы) в кляре.
Пока сидели за столом, зазвонила некая странная штука. На столе лежала видеокарта (старая, годов 90-х, с длинным разъемом типа ISA), она звонила. Я не понял, как Вася смог определить, что звонит именно Таня и куда тут нажимать, чтобы ответить. Вася нажал сверху на широкий, металлически блестящий конденсатор и начал говорить, но связь была плохая, слышно было буквально несколько слов, которые прерывались помехами и тишиной. После чего связь разъединилась.