Сэй Сёнагон "Записки у изголовья"
«У сакуры крупные лепестки, на тонких ветках крупные зеленые листья...»
Куда уносит ветер белоснежные лепестки вишни в причудливом и любовно ухоженном саду, где меж круглых речных камней под выгнутым мостиком сверкает и резвится на солнце холодный ручей?
Любимые оттенки одежды придворных - и дам, и мужчин - от красной сливы до густой синевы - переливаются и перетекают друг в друга, как узорчатая живопись на тяжелом, струящемся шелке. Их лица густо набелены, улыбающиеся губы обведены красным кармином, узкие черные глаза излучают мудрость и теплоту.
«Очень милая манера кокетничать! - сказали дамы и начали набирать в рот воды, чтобы она булькала у них в горле, когда кто-нибудь с ними заговорит. Они считали, что таким образом сами запоют соловьями», шутил Андерсен.
Сэй Сёнагон, скорее всего, в ответ играючи сочинила бы остроумную танку, ибо ничто так не ценилось в высшем свете, как умение легко и непринужденно играть словами и каламбурить иероглифами. Впрочем, давалось оно нелегко - каждой образованной даме полагалось знать наизусть несколько десятков творений известных поэтов той поры, и горе той недостойной, которая не смогла изящно высказать свою мысль - в форме и размере, принятом в качестве образца. Дам, лишенных вкуса и фантазии, игнорировали при дворе, считая постыдно недалекими, скучными и унылыми.
Какой она была, ироничная Сэй? «Женщиной с длинной челкой?» Кажется мне, что была она немолода и одинока, но безусловно горда и с огромным чувством собственного достоинства, не позволявшего ей даже намека на постыдную и неловкую жалость к себе. Ее «Записки у изголовья» так похожи на наши livejournals - по стилю и духу, по манере писать «ни о чем» и мило развлекаться описаниями того, что происходит «в онлайне» на ее глазах - вот прошелестел ветер, проехала мимо повозка, а платья нынче в моде цвета красной сливы... Иногда она лукавит, иногда - откровенно льстит, прячась под набеленной маской и длинной челкой, порой манерно вздыхает - ах, никто никогда не прочтет моих творений... Даже «Сэй Сёнагон» - вовсе не имя, а... «ник», прозвище, которое означало титул фрейлины и было дано одной из придворных дам императрицы Садако.
Смеюсь: вот она начинает сочинять «опросники», на которые отвечает, увы, в полном одиночестве: «Что наводит уныние?» «Что доставляет радость?» «что утонченно-красиво?» «Что заставляет сердце биться сильнее?»
Эстетка Сэй наслаждается внутренней гармонией и свободой выражать свои мысли легко и без усилий. В стильных и насмешливых, как будто отрисованных тушью на шелке зарисовках доносится до нас хрустальный голосок чуть манерной светской дамы, уже уставшей от условностей, уже вкусившей житейской мудрости и позволяющей себе разливаться андерсеновским соловьем, сладко распевавшим у постели императора.
«Прошу тебя, не говори никому, что у тебя есть птичка, которая рассказывает тебе обо всем! Так будет лучше!»
И соловей улетел.»
Хрустальные трели стихли десять веков назад, но эхо все еще звенит...
«Ветки цветущей глицинии низко-низко падают лиловыми гроздьями чудесной красоты...»