Панночка или Медуза Горгона?
Посмотрели с Риной таганского "Вия". Режиссёр Александр Баркар поставил “Вия” Гоголя в жанре рок-трагедии, в которую органично вплетаются песни умершего в 90-х музыканта Вени Д’ркина (Александра Литвинова).
Понимаете, нет там никакого гроба и никакого Вия. Есть трое нагловатых бесов, деревенских хлопчиков, которые скорее воспринимаются как злые духи или бесовский заградотряд (не пустим! - хотя на самом деле никого не держат...) Есть несчастная и глубоко страдающая девушка, местная ведьма, красавица с чарующим голосом (Александра Басова) - и на кой ляд ей сдался киевский семинарист - не знаю, что или кто погубил ее - не знаю, мертвая она или живая - не знаю, но она такая живая и горячая, прекрасная бесовка, такая нежная и непонятая в своей искусительной ипостаси, что старинная гоголевская готика кажется застывшей формой, малороссийской чернушкой, сказочной догмой на фоне этой трагедии в стиле рок... Хома ("здравствуй, Хома! - повторяет нежный панночкин голос, и зовет, и манит, да как же можно противостоять ЭТОМУ?) - Хома ищет себя в любви к Богу, ищет защиты у Бога (причем, что интересно - у маленького такого Бога, Иисуса-младенчика на коленях у Женщины) - защити его, Господи, спаси от наваждения, уведи от тьмы, ибо он ослепнет от любви, потому что любовь - слепа...
"Посмотри на меня!" - умоляет Панночка. Она то нежна и беззащитна, как девочка, прямо дитя со спичками, то вспыхивает и мечется по сцене - фурия, ведьма, искры из глаз, голос - сирены...
Хома боится. Хоме страшно. И хочется, и колется, и Боженька не велит. Так страшно, что невольно вспоминаешь все заумные психоложеские статьи последнего времени на тему "Чего на самом деле боятся мужчины?"
Чего? Отношений, конечно :) Девушка непростая, сильная, с характером, с неведомыми дремучими тараканами в голове. Посмотреть на нее - значит, поддаться искушению, полюбить, сгореть, погибнуть в этом огне - она же ведьма, она же порождение тьмы, а Хома - чистый отрок (? хмм :)) У Гоголя он к булошнице в пост бегал, но это про другое)
"Посмотри на меня!..."
Не смотрит. Борется с дьявольским искушением. Мечется по сцене, буквально впадая в транс (и вводя в него зрителей).
Человек борется со своими страстями, но проигрывает в этой борьбе с разгромным счетом, потому что ему нечего противопоставить "Тьме", кроме собственных страхов.
Хома - трус, увы. Он не достучался до Бога в своих молитвах, потому что на самом деле не очень-то и старался (был "магнит попритягательней"), но и не посмотрел в глаза своей любви (типа, искушению не поддался, побоялся "ослепнуть"). Но слишком хрупка, слишком остра грань между любовью к Богу и влечением к женщине, балансировать на ней - уже грех, нужно сделать выбор, иначе любовь станет смертью, бестелесным призраком, обескровленным синонимом влечения, где и магия бессильна, потому что любовь - это самая древняя магия на свете, а Панночка - ее воплощение, живое или мертвое, но мистическое и сильное.
"Посмотри на меня!..."
Но...как же они похожи друг на друга, внешне, просто невероятно. Филипп Котов (Хома) - что-то в нем есть от толкиенского Арагорна, странствующий рыцарь, монах и Она, безымянная Звезда - они как зеркальное отражение друг друга, даже жесты одинаковые - откинуть волосы, длинные светлые кудри, заламывать руки, тонкие и сильные... Эти профили, повернутые друг к другу - как изломанные половинки одного целого (что будет, если смешать свет и тьму? все равно будет свет... его же потушить невозможно)
И он решился. Нет никакого Вия - есть Хома, который на третью ночь сделал свой выбор.
"Поднимите мне веки!" - говорит Хома, осознав, что был слеп, но уже поздно.
Поборол ли страх? усмирил ли силы Тьмы?
Нет. Слишком долго боялся. И стал жертвой собственных страхов, так и не поняв, что она вовсе не Медуза Горгона...
"Здравствуй, Хома!..."
Понимаете, нет там никакого гроба и никакого Вия. Есть трое нагловатых бесов, деревенских хлопчиков, которые скорее воспринимаются как злые духи или бесовский заградотряд (не пустим! - хотя на самом деле никого не держат...) Есть несчастная и глубоко страдающая девушка, местная ведьма, красавица с чарующим голосом (Александра Басова) - и на кой ляд ей сдался киевский семинарист - не знаю, что или кто погубил ее - не знаю, мертвая она или живая - не знаю, но она такая живая и горячая, прекрасная бесовка, такая нежная и непонятая в своей искусительной ипостаси, что старинная гоголевская готика кажется застывшей формой, малороссийской чернушкой, сказочной догмой на фоне этой трагедии в стиле рок... Хома ("здравствуй, Хома! - повторяет нежный панночкин голос, и зовет, и манит, да как же можно противостоять ЭТОМУ?) - Хома ищет себя в любви к Богу, ищет защиты у Бога (причем, что интересно - у маленького такого Бога, Иисуса-младенчика на коленях у Женщины) - защити его, Господи, спаси от наваждения, уведи от тьмы, ибо он ослепнет от любви, потому что любовь - слепа...
"Посмотри на меня!" - умоляет Панночка. Она то нежна и беззащитна, как девочка, прямо дитя со спичками, то вспыхивает и мечется по сцене - фурия, ведьма, искры из глаз, голос - сирены...
Хома боится. Хоме страшно. И хочется, и колется, и Боженька не велит. Так страшно, что невольно вспоминаешь все заумные психоложеские статьи последнего времени на тему "Чего на самом деле боятся мужчины?"
Чего? Отношений, конечно :) Девушка непростая, сильная, с характером, с неведомыми дремучими тараканами в голове. Посмотреть на нее - значит, поддаться искушению, полюбить, сгореть, погибнуть в этом огне - она же ведьма, она же порождение тьмы, а Хома - чистый отрок (? хмм :)) У Гоголя он к булошнице в пост бегал, но это про другое)
"Посмотри на меня!..."
Не смотрит. Борется с дьявольским искушением. Мечется по сцене, буквально впадая в транс (и вводя в него зрителей).
Человек борется со своими страстями, но проигрывает в этой борьбе с разгромным счетом, потому что ему нечего противопоставить "Тьме", кроме собственных страхов.
Хома - трус, увы. Он не достучался до Бога в своих молитвах, потому что на самом деле не очень-то и старался (был "магнит попритягательней"), но и не посмотрел в глаза своей любви (типа, искушению не поддался, побоялся "ослепнуть"). Но слишком хрупка, слишком остра грань между любовью к Богу и влечением к женщине, балансировать на ней - уже грех, нужно сделать выбор, иначе любовь станет смертью, бестелесным призраком, обескровленным синонимом влечения, где и магия бессильна, потому что любовь - это самая древняя магия на свете, а Панночка - ее воплощение, живое или мертвое, но мистическое и сильное.
"Посмотри на меня!..."
Но...как же они похожи друг на друга, внешне, просто невероятно. Филипп Котов (Хома) - что-то в нем есть от толкиенского Арагорна, странствующий рыцарь, монах и Она, безымянная Звезда - они как зеркальное отражение друг друга, даже жесты одинаковые - откинуть волосы, длинные светлые кудри, заламывать руки, тонкие и сильные... Эти профили, повернутые друг к другу - как изломанные половинки одного целого (что будет, если смешать свет и тьму? все равно будет свет... его же потушить невозможно)
И он решился. Нет никакого Вия - есть Хома, который на третью ночь сделал свой выбор.
"Поднимите мне веки!" - говорит Хома, осознав, что был слеп, но уже поздно.
Поборол ли страх? усмирил ли силы Тьмы?
Нет. Слишком долго боялся. И стал жертвой собственных страхов, так и не поняв, что она вовсе не Медуза Горгона...
"Здравствуй, Хома!..."
Click to view