ТеатрHD: Кориолан
Не знаю, чья это была идея - показывать в формате HD в московских кинотеатрах лучшие спектакли лондонских театров, но мне она кажется абсолютно прекрасной.
Сходили вчера с подругой на "Кориолана".
Ощущения неоднозначные...
Спектакль идет три часа, и даже обязательный антракт был "вмонтирован" в кино-хронометраж. Играется на языке оригинала, с субтитрами. Лишними и ненужными показались "вступительные слова" и разъяснения по поводу прочтения ролей режиссером и актерами. Это не настраивало на шекспировский лад. Мне как зрителю не нужны объяснения типа "зачем, и как, и почему", меня мало волнует театральная "кухня".
Я хочу искусства, и все... Больше ничего не надо, правда.
В основе шекспировской пьесы лежит история восхождения и падения Гая Марция Кориолана, знаменитого римского полководца. На сцене театра "Donmar" играется несомненно Шекспир, с его узнаваемыми архетипами, вселенскими страстями, трагедиями, неразрешимыми узлами противоречий, которые разве что по живому можно разрубить, но не решить... Что такое сила и власть, что такое слабость, долг и честь, что считать предательством, что можно простить и чему нет прощения - именно это сыграли на лондонской сцене замечательные актеры, из которых я узнала только Марка Гэтисса (ну кто ж не знает Майкрофта Холмса?...) и (в значительно меньшей степени) - Тома Хиддлстона.
Возможно, кого-то удивит выбор на главную роль не крутого брутального мачо, здоровяка с дубиной и кинжалом, а тонкого и нервного Хиддлстона, который на мой взгляд чем-то напоминает Сергея Безрукова. Мятежный, амбициозный, гордый до одержимости, несгибаемый воин - и в конце сдавшийся, но не сломленный, потому что позволил себе свободу хоть раз в жизни и ценою этой жизни стать самим собой. Диалоги Гая Марция с матерью, Волумнией, сыграны настолько психологично, что вызывают острейшее сопереживание на грани боли.
Его слезы - неподдельны. Его смятение, его выбор, его судьба и смерть кажутся запредельно жестокими, но разве такого не случается в жизни хотя бы раз с любым из нас?
И разве не поэтому на сцене столь условное пространство игры, почти пустая сцена, какие-то лестницы, стулья, цепи, кладка стены с надписями? Люди - черные, белые, азиаты, в джинсах...женщины - на каблуках, и все они беспрерывно перевоплощаются то в злодеев, то в героев, то в патрициев, то в плебс...Запомнился Кориолан, срывающий с себя окровавленную одежду и принимающий душ на сцене (потоки крови, страдания и стоны, страшный выплеск накопившейся ярости и боли); Авфидий, целующий Гая Марция - (ни слова о том, о чем вы подумали - просто искренний, почти детский порыв счастья и веры в дружбу, в то, что человек из страшного врага вдруг станет самым близким другом)...
Я не могу не сказать о Марке Гэтиссе. Гэтисс-Менений прекрасен на сцене, Шикарен был монолог о бунте тела против живота, шикарны его уничтожающие интонации, которыми он на раз затыкает Совет, невероятна его мимика, даже без слов... Он то убийственно ироничен, то мрачен и брезглив... Философствует, ерничает, издевается.
Диапазон игры - от шутовской иронии, демагогии, позерства и самолюбования до полной униженной раздавленности и страдания: ведь он любил Гая Марция как сына и прекрасно понимал, что именно произойдет, если Рим будет разрушен ЭТИМИ руками...
Я могу еще долго говорить об этом спектакле, рассказывая подробно об Авфидии, Волумнии, вновь возвращаясь к Менению, но вот что я на самом деле хочу сказать. Шекспир - это Шекспир. Как именно прочитывать его произведения, где ставить акценты, что проговаривать шепотом, а что кричать до звенящего эха в зале, почти срываясь в истерику, как отыгрывать сценографию и какую музыку использовать - это все гениальная свобода постановочных решений, заложенная Шекспиром изначально в каждое произведение. Прочтение и вИдение может быть любым практически - от суперсовременного до абсолютно древнего, может быть решено в любом стиле и формате - это уже зависит от режиссера. Только вот шекспировские пьесы всегда будут собирать полные залы, независимо от выбранного художественного воплощения, потому что герои в них - живые, потому что времена меняются - а люди нет...Потому что " о доблестях, о подвигах, о славе", так же как и о вечной любви и о разности поколений будут говорить всегда, со всех сценических площадок мира.
С болотных площадей или майданов.
Или с экранов, неважно.
Рекомендуется всем поклонникам творчества великого британца.
А я собираюсь теперь на "Франкенштейна". С Камбербетчем, естественно :)
Сходили вчера с подругой на "Кориолана".
Ощущения неоднозначные...
Спектакль идет три часа, и даже обязательный антракт был "вмонтирован" в кино-хронометраж. Играется на языке оригинала, с субтитрами. Лишними и ненужными показались "вступительные слова" и разъяснения по поводу прочтения ролей режиссером и актерами. Это не настраивало на шекспировский лад. Мне как зрителю не нужны объяснения типа "зачем, и как, и почему", меня мало волнует театральная "кухня".
Я хочу искусства, и все... Больше ничего не надо, правда.
В основе шекспировской пьесы лежит история восхождения и падения Гая Марция Кориолана, знаменитого римского полководца. На сцене театра "Donmar" играется несомненно Шекспир, с его узнаваемыми архетипами, вселенскими страстями, трагедиями, неразрешимыми узлами противоречий, которые разве что по живому можно разрубить, но не решить... Что такое сила и власть, что такое слабость, долг и честь, что считать предательством, что можно простить и чему нет прощения - именно это сыграли на лондонской сцене замечательные актеры, из которых я узнала только Марка Гэтисса (ну кто ж не знает Майкрофта Холмса?...) и (в значительно меньшей степени) - Тома Хиддлстона.
Возможно, кого-то удивит выбор на главную роль не крутого брутального мачо, здоровяка с дубиной и кинжалом, а тонкого и нервного Хиддлстона, который на мой взгляд чем-то напоминает Сергея Безрукова. Мятежный, амбициозный, гордый до одержимости, несгибаемый воин - и в конце сдавшийся, но не сломленный, потому что позволил себе свободу хоть раз в жизни и ценою этой жизни стать самим собой. Диалоги Гая Марция с матерью, Волумнией, сыграны настолько психологично, что вызывают острейшее сопереживание на грани боли.
Его слезы - неподдельны. Его смятение, его выбор, его судьба и смерть кажутся запредельно жестокими, но разве такого не случается в жизни хотя бы раз с любым из нас?
И разве не поэтому на сцене столь условное пространство игры, почти пустая сцена, какие-то лестницы, стулья, цепи, кладка стены с надписями? Люди - черные, белые, азиаты, в джинсах...женщины - на каблуках, и все они беспрерывно перевоплощаются то в злодеев, то в героев, то в патрициев, то в плебс...Запомнился Кориолан, срывающий с себя окровавленную одежду и принимающий душ на сцене (потоки крови, страдания и стоны, страшный выплеск накопившейся ярости и боли); Авфидий, целующий Гая Марция - (ни слова о том, о чем вы подумали - просто искренний, почти детский порыв счастья и веры в дружбу, в то, что человек из страшного врага вдруг станет самым близким другом)...
Я не могу не сказать о Марке Гэтиссе. Гэтисс-Менений прекрасен на сцене, Шикарен был монолог о бунте тела против живота, шикарны его уничтожающие интонации, которыми он на раз затыкает Совет, невероятна его мимика, даже без слов... Он то убийственно ироничен, то мрачен и брезглив... Философствует, ерничает, издевается.
Диапазон игры - от шутовской иронии, демагогии, позерства и самолюбования до полной униженной раздавленности и страдания: ведь он любил Гая Марция как сына и прекрасно понимал, что именно произойдет, если Рим будет разрушен ЭТИМИ руками...
Я могу еще долго говорить об этом спектакле, рассказывая подробно об Авфидии, Волумнии, вновь возвращаясь к Менению, но вот что я на самом деле хочу сказать. Шекспир - это Шекспир. Как именно прочитывать его произведения, где ставить акценты, что проговаривать шепотом, а что кричать до звенящего эха в зале, почти срываясь в истерику, как отыгрывать сценографию и какую музыку использовать - это все гениальная свобода постановочных решений, заложенная Шекспиром изначально в каждое произведение. Прочтение и вИдение может быть любым практически - от суперсовременного до абсолютно древнего, может быть решено в любом стиле и формате - это уже зависит от режиссера. Только вот шекспировские пьесы всегда будут собирать полные залы, независимо от выбранного художественного воплощения, потому что герои в них - живые, потому что времена меняются - а люди нет...Потому что " о доблестях, о подвигах, о славе", так же как и о вечной любви и о разности поколений будут говорить всегда, со всех сценических площадок мира.
С болотных площадей или майданов.
Или с экранов, неважно.
Рекомендуется всем поклонникам творчества великого британца.
А я собираюсь теперь на "Франкенштейна". С Камбербетчем, естественно :)