Бандеры и предатели
Оригинал взят у gorky_look в Бандеры и предатели
Шуббота! Шалом нам, шалом вам, и всем бандерским пацанам.
Бендеровец сегодня один, потому что жыд уехал к родне в Бруклин. Сказал что по делам, но бендеровец-то знает, какие дела могут быть у жыда на католическое Рождество в Бруклине. Христос народывся! - Славимо Його!
Так шо на эту субботу фаршмак будет бендеровский, за предательство. Дидактический материал с домашним заданием. Поскольку за аналитику у нас отвечает жыд, то материал будет изложен повествовательно, а аналитика пойдет в домашнее задание.
Зародилось бандеровство в моей семье в начале прошлого века, в селе под названием Вашкивци. Дед Васыль, мой прадед и глава семьи был путешественником и гастарбайтером, успев до 1907 года поработать в Канаде. Причем не так, как персонаж Васыля Стефаныка, со слезами на глазах прощаясь навеки с любимой смеричкой край села, а активно мотался туда-обратно минимум два раза. Да, на параходе. Да, как Ди Каприо. Чего это стоило в первом десятилетии двадцатого века, когда паравоз еще не победил окончательно лошадь - мне трудно представить.
Причем, приезжая на побывку на пару лет домой прадед, тоже не сачковал. В итоге в семье было четверо детей - это только тех, кто выжил: три сестры - условно Старша, Середульша и Молодша, а также сын - будущая опора и надёжа, а ко времени повествования сплошная обуза и разорение, потому что был еще младше Молодшей.
Бабку эти пиратские скитания достали вконец, и она третий раз в Канаду деда Васыля не пустила, велев искать работу по месту жительства. По месту жительства работу было искать не трудно - в этом месте сходились три границы: румынская, австрияцкая и клятого росийського царату. Поэтому работать можно было только пограничником или контрабандистом. Тортуга, одним словом.
Прадед пошел в контрабандисты, тягал крам через Прут, и жить было легко и весело. Вот! - скажет внимательный кацап - вот оно начало бендеровства! Нет, пока еще нет. Жили весело.
Пока одной темной злодейской ночью какой-то ебанутый пограничник не попал прадеду из винтовки в живот. В моей семье это преступление приписывали румынам, потому что все пограничники старались стрелять мимо (от греха подальше, соседи же все!) И только косорукий мамалыжник мог цилыть сторону, а попасть в людыну, потому что если бы целился в человека - то точно бы промазал.
Дед помаялся с неделю животом и помер, как Пушкин, от перитонита, где-то в 1912 году, а жить стало не так весело, и совсем не легко.
С четырьмя детьми на руках, в месте, где обувь считалась богатством, без мужа, без работы и без соцвыплат.
Приведу пример для понимания: как-то раз Молодша (это моя будущая бабка) загнала себе в ногу какую-то щепку. Сначала терпела-хромала, потом тут нарвало, там надуло, дошло до лимфоузлов и пришлось вызывать доктора. Доктор молниеносно примчался спустя несколько дней, провел быстрый осмотр, что-то нацарапал на бумажке и показал прабабке. Рассмотрев стоимость лечения и медикаментов прабаба зойкнула, перекрестилась и сказала, что новая дочка ей дешевле обойдется.
Лепила пожал плечами и уехал, а прабаба накалила нож, обернулась к помертвевшей малолетке, и сказала страшным голосом остальным членам семьи: «А ну трымайте ии мицно!..» Операция прошла успешно, и пациентка прожила аж 84 года.
Это было введение, чтобы никто не думал, что «вот до совьетов усьо було заибись, а як прыйшлы совьеты - то все стало погано». Погано, друзья мои, было всегда, и если ничо не делать, то жить трудно при любой власти. "Жить трудно", вообще, изначальная природная заводская установка при изготовлении любого человека.
***
Но постепенно жизнь налаживалась, дочки начали выходить замуж, а сын, сопливая надежда и опора, вырос и завел себе «столярню» - на наши понятия мебельную мастерскую. Въебывал он страшно, на износ, помня из какой жопы выбирался, и на желая туда возвращаться. Сарай со столяркой превратился сначала в цех, а потом в нормальное мебельное производство. Дед вытащил себя из нищеты и помогал семьям сестер, переехал в Черновцы, но продолжал заглядывать в Вашковцы - не случилось ли там чего хорошего? Честно говоря, особо хорошее там не случалось.
А в 1940 году случилась большая радость - Буковина вошла в состав СССР.
Вхождение было сумбурным - в Вашковцы приехали какие-то люди, много говорили на непонятном языке еще более непонятными словами и уехали. Люди пожали плечами и разошлись. Но то глухое село. А вот в городе все было цивилизовано. Деда вызвали куда надо и сказали, что для него есть две новости - одна хорошая, а вторая уж совсем заебись какая расчудесная!
Хорошая это та, что его столярня теперь общенародная. Но сильно волноваться деду не стоит, потому что вторая новость, которая расчудесная, не позволит разлучить деда с его любимой столярней!
Дед, уже обрадовавшись первой новости, осторожно поинтересовался - какая же это такая расчудесная новость, что еще лучше первой? А такая, - ответили ему, - что дед и дальше будет работать в столярне, чтобы не скучать по ней.
- Кем? - оторопел дед?
- Ну, сначала управляющим, пока на смену кого-то не пришлем, из проверенных кадров. А потом куда-нибудь в цех переведем. Работящие руки у нас в стране в почете!
Дед охуел от сияющих перспектив карьеры с понижением до рабочего, да еще на собственном
предприятии, и сказал, что ему как-то не хочется. Не достоин.
А тогда, сурово свели брови работодатели, есть еще более сияющая перспектива - продолжить работу с древесиной, но уже на первичной древообработке где-нибудь в Сибири. Потому что раз у Советской власти теперь есть мебельное производство, то на нем надо кому-то работать. И есть такое слово «саботаж». И статья за него тоже имеется.
Дед пришел домой, сел, задумался, и понял, что он теперь как есть - бэндеровец. Весь, целиком, от ботинок до фуражки. Я его понимаю - узнать, что дело всей твоей жизни отобрано, а ты теперь на нем раб (потому что невозможность отказаться от работы это и есть рабство) - тут кто угодно не то что бандеровцем, красным кхмером станет. Потому что одно дело когда тебя грабят, другое - когда тебя грабят и при этом ссут в лицо.
Дед надел сапоги покрепче, взял ружжо и ушел. Наверное, пошел на охоту. С друзьями. Обиделся сильно.
Может быть, дед пообижался бы да простил совьетов под ближайшую амнистию, но тут началась война, набежали немцы и румыны, и в лесах одна дичь поменяла другую. Румынам дед, видимо, так и не простил папашу-контрабандиста, а немцы оказались такими пидарасами, что даже рассказывать не хочется. Тем более, ни те, ни другие, отдавать столярню не спешили.
Так что охота затянулась, потому как последние весточки с охотничьих угодий от деда перестали приходить аж в конце 40-х.
***
Теперь домашнее задание:
«Предательство нарушение верности кому либо или неисполнение долга перед кем либо».
1. Сколько признаков предательства Родины вы насчитали в этом тексте?
2. Какие принципиальные ошибки допустили совьеты, устанавливая прекрасную жизнь?
3. Почему именно нынешние кацапы больше всех уверены, что они имеют право выкатывать претензии за «предательство»?
Жыд приедет - проверит.
Шалом Украине, героям лехайм.
Шуббота! Шалом нам, шалом вам, и всем бандерским пацанам.
Бендеровец сегодня один, потому что жыд уехал к родне в Бруклин. Сказал что по делам, но бендеровец-то знает, какие дела могут быть у жыда на католическое Рождество в Бруклине. Христос народывся! - Славимо Його!
Так шо на эту субботу фаршмак будет бендеровский, за предательство. Дидактический материал с домашним заданием. Поскольку за аналитику у нас отвечает жыд, то материал будет изложен повествовательно, а аналитика пойдет в домашнее задание.
Зародилось бандеровство в моей семье в начале прошлого века, в селе под названием Вашкивци. Дед Васыль, мой прадед и глава семьи был путешественником и гастарбайтером, успев до 1907 года поработать в Канаде. Причем не так, как персонаж Васыля Стефаныка, со слезами на глазах прощаясь навеки с любимой смеричкой край села, а активно мотался туда-обратно минимум два раза. Да, на параходе. Да, как Ди Каприо. Чего это стоило в первом десятилетии двадцатого века, когда паравоз еще не победил окончательно лошадь - мне трудно представить.
Причем, приезжая на побывку на пару лет домой прадед, тоже не сачковал. В итоге в семье было четверо детей - это только тех, кто выжил: три сестры - условно Старша, Середульша и Молодша, а также сын - будущая опора и надёжа, а ко времени повествования сплошная обуза и разорение, потому что был еще младше Молодшей.
Бабку эти пиратские скитания достали вконец, и она третий раз в Канаду деда Васыля не пустила, велев искать работу по месту жительства. По месту жительства работу было искать не трудно - в этом месте сходились три границы: румынская, австрияцкая и клятого росийського царату. Поэтому работать можно было только пограничником или контрабандистом. Тортуга, одним словом.
Прадед пошел в контрабандисты, тягал крам через Прут, и жить было легко и весело. Вот! - скажет внимательный кацап - вот оно начало бендеровства! Нет, пока еще нет. Жили весело.
Пока одной темной злодейской ночью какой-то ебанутый пограничник не попал прадеду из винтовки в живот. В моей семье это преступление приписывали румынам, потому что все пограничники старались стрелять мимо (от греха подальше, соседи же все!) И только косорукий мамалыжник мог цилыть сторону, а попасть в людыну, потому что если бы целился в человека - то точно бы промазал.
Дед помаялся с неделю животом и помер, как Пушкин, от перитонита, где-то в 1912 году, а жить стало не так весело, и совсем не легко.
С четырьмя детьми на руках, в месте, где обувь считалась богатством, без мужа, без работы и без соцвыплат.
Приведу пример для понимания: как-то раз Молодша (это моя будущая бабка) загнала себе в ногу какую-то щепку. Сначала терпела-хромала, потом тут нарвало, там надуло, дошло до лимфоузлов и пришлось вызывать доктора. Доктор молниеносно примчался спустя несколько дней, провел быстрый осмотр, что-то нацарапал на бумажке и показал прабабке. Рассмотрев стоимость лечения и медикаментов прабаба зойкнула, перекрестилась и сказала, что новая дочка ей дешевле обойдется.
Лепила пожал плечами и уехал, а прабаба накалила нож, обернулась к помертвевшей малолетке, и сказала страшным голосом остальным членам семьи: «А ну трымайте ии мицно!..» Операция прошла успешно, и пациентка прожила аж 84 года.
Это было введение, чтобы никто не думал, что «вот до совьетов усьо було заибись, а як прыйшлы совьеты - то все стало погано». Погано, друзья мои, было всегда, и если ничо не делать, то жить трудно при любой власти. "Жить трудно", вообще, изначальная природная заводская установка при изготовлении любого человека.
***
Но постепенно жизнь налаживалась, дочки начали выходить замуж, а сын, сопливая надежда и опора, вырос и завел себе «столярню» - на наши понятия мебельную мастерскую. Въебывал он страшно, на износ, помня из какой жопы выбирался, и на желая туда возвращаться. Сарай со столяркой превратился сначала в цех, а потом в нормальное мебельное производство. Дед вытащил себя из нищеты и помогал семьям сестер, переехал в Черновцы, но продолжал заглядывать в Вашковцы - не случилось ли там чего хорошего? Честно говоря, особо хорошее там не случалось.
А в 1940 году случилась большая радость - Буковина вошла в состав СССР.
Вхождение было сумбурным - в Вашковцы приехали какие-то люди, много говорили на непонятном языке еще более непонятными словами и уехали. Люди пожали плечами и разошлись. Но то глухое село. А вот в городе все было цивилизовано. Деда вызвали куда надо и сказали, что для него есть две новости - одна хорошая, а вторая уж совсем заебись какая расчудесная!
Хорошая это та, что его столярня теперь общенародная. Но сильно волноваться деду не стоит, потому что вторая новость, которая расчудесная, не позволит разлучить деда с его любимой столярней!
Дед, уже обрадовавшись первой новости, осторожно поинтересовался - какая же это такая расчудесная новость, что еще лучше первой? А такая, - ответили ему, - что дед и дальше будет работать в столярне, чтобы не скучать по ней.
- Кем? - оторопел дед?
- Ну, сначала управляющим, пока на смену кого-то не пришлем, из проверенных кадров. А потом куда-нибудь в цех переведем. Работящие руки у нас в стране в почете!
Дед охуел от сияющих перспектив карьеры с понижением до рабочего, да еще на собственном
предприятии, и сказал, что ему как-то не хочется. Не достоин.
А тогда, сурово свели брови работодатели, есть еще более сияющая перспектива - продолжить работу с древесиной, но уже на первичной древообработке где-нибудь в Сибири. Потому что раз у Советской власти теперь есть мебельное производство, то на нем надо кому-то работать. И есть такое слово «саботаж». И статья за него тоже имеется.
Дед пришел домой, сел, задумался, и понял, что он теперь как есть - бэндеровец. Весь, целиком, от ботинок до фуражки. Я его понимаю - узнать, что дело всей твоей жизни отобрано, а ты теперь на нем раб (потому что невозможность отказаться от работы это и есть рабство) - тут кто угодно не то что бандеровцем, красным кхмером станет. Потому что одно дело когда тебя грабят, другое - когда тебя грабят и при этом ссут в лицо.
Дед надел сапоги покрепче, взял ружжо и ушел. Наверное, пошел на охоту. С друзьями. Обиделся сильно.
Может быть, дед пообижался бы да простил совьетов под ближайшую амнистию, но тут началась война, набежали немцы и румыны, и в лесах одна дичь поменяла другую. Румынам дед, видимо, так и не простил папашу-контрабандиста, а немцы оказались такими пидарасами, что даже рассказывать не хочется. Тем более, ни те, ни другие, отдавать столярню не спешили.
Так что охота затянулась, потому как последние весточки с охотничьих угодий от деда перестали приходить аж в конце 40-х.
***
Теперь домашнее задание:
«Предательство нарушение верности кому либо или неисполнение долга перед кем либо».
1. Сколько признаков предательства Родины вы насчитали в этом тексте?
2. Какие принципиальные ошибки допустили совьеты, устанавливая прекрасную жизнь?
3. Почему именно нынешние кацапы больше всех уверены, что они имеют право выкатывать претензии за «предательство»?
Жыд приедет - проверит.
Шалом Украине, героям лехайм.