Уходящая натура Янгона
Наш человек в Мьянме с недавних пор пишет редко. Вот довольно ценная заметка. Я видел Янгон-2011, 2013 и 2016, город в самом деле меняется. Тротуары из гальки и автобусы на базе грузовиков времен 2 МВ еще застал. Жаль, что в 2011 я провел в стране 3 недели, надо было тогда еще раз заехать что ли, где еще такую уходящую натуру увидишь? А может, наоборот, хорошо? Кто его знает как лучше...
Оригинал взят у dragon_naga в Уходящая натура Янгона
Еще десятилетие назад Янгон был абсолютно другим. На фотографиях тех лет янгонские улицы казались на удивление пустыми - даже на дороге перед Сити-холлом, где сегодня обычно днем начинается грандиозная пробка, можно было вполне сфотографироваться так, чтобы в кадре не было ни одной проезжающей машины. Людей на улицах тоже было гораздо меньше, чем сейчас - Янгон еще не открылся внешнему миру, сюда еще не пришли зарубежные деньги, и гораздо меньше народа приезжало сюда из провинции в надежде на новое счастье.
Постепенно остались в прошлом многие атрибуты того странного времени. Лет шесть назад исчезли за необходимостью красные книжечки, в ячейки которых на заправке ставился штамп о том, что машина получила свои гарантированные два галлона бензина. После либерализации валютного курса исчезли из обращения «феки», «Foreign Exchange Certificates» - эрзац-доллары, которые самим фактом своего существования помогли режиму выжить и сохранить управляемость экономикой и финансовой системой в тяжелые годы жестких санкций. Исчезли объявления о сдаче в аренду сим-карт мобильных телефонов по цене 40-50 долларов в месяц (сим-карты стоили 2500 долларов, и при этом продавались далеко не всем желающим их купить, а деньги на баланс мобильного номера клались в офисе МПТ как на стационарный телефон - с отметкой в абонентской книжке). Сегодня массово пришли в негодность от старости и редкого использования стоящие еще по квартирам автомобильные аккумуляторы с инверторами - они здорово выручали жителей города в прежние годы, в часы веерных отключений электричества. И в перерывах между блоками новостей в телевизионной программе «Тадин» на телеканале MRTV (в то время - главном из трех, вещавших в стране) сегодня не звучит военная музыка, не показывают ролики с доблестными мьянманскими военными, и диктор не читает зловещим голосом до сих пор знакомый наизусть жителям страны текст, который дополнительно высвечивается на экране: «“Голос Америки”, “Би-Би-Си” сеют вражду между людьми. Радио “Свободная Азия” и “Демократический голос Бирмы” подстрекают к нестабильности в обществе. Не дадим сбить себя с пути радиостанциям-убийцам, созданным для злодеяний и провокаций!»
Эту атмосферу того города - с его раздолбанными тротуарами, обшарпанными зданиями, скрепленными для удобства степлером ветхими купюрами мелких номиналов, постоянным отключением электричества и вызванными им вечерними посиделками местных жителей в окрестных чайных под стрекотанье генераторов, и в то же самое время - с удивительно добрыми и никуда не спешащими людьми, сложно передать описаниями. Чтобы понять тот город - в нем надо было пожить. И я бы с удовольствием пожил там снова.
(На фото: Перекресток улиц Генерала Аун Сана и Пагоды Суле.Снимок сделан 8 лет назад. Сегодня это один из самых загруженных перекрестков Янгона.)
В сегодняшнем Янгоне о той реальности напоминают лишь кусочки уходящей натуры - да и они постепенно исчезают с лица города. И остаются лишь воспоминания.
ВОСПОМИНАНИЕ ПЕРВОЕ. Круглые плафоны уличных фонарей.
Те, чье детство в СССР пришлось на начало 1970-х годов, должны помнить тогдашние фонари в провинциальных городах. Это были белые шары, висящие на перекладинах вверху столбов и сияющие в ночном небе как дублеры Луны. Представить себе зимнюю горку около дворца культуры, засыпанный снегом проспект и набережную реки без этих фонарей было невозможно. А потом они куда-то делись, уступив место лопатообразным светильникам нового времени.
Но они остались в Мьянме. Причем, если в СССР они висели, то в Мьянме белые круглые плафоны крепились снизу. Но сияли они на столбах в вечернем небе точно так же, как их забытые собраться из СССР.
(На фото вверху слева: Фонари с круглыми плафонами у Дворца культуры имени Свердлова в Перми (советское время). Вверху справа: Сохранившиеся до нынешних времен фонари с круглыми плафонами у пагоды Ботатхаун в Янгоне. Фото внизу: Так 10 лет назад выглядела площадь перед янгонским Сити-холлом.)
Объяснение того, почему круглые плафоны в СССР висели, а в Мьянме были укреплены на столбах в перевернутом виде, напрашивалось само собой: Мьянма - на другом конце земли, здесь живут люди-антиподы, которые должны ходить кверху ногами. А плафоны фонарей - стоять, а не висеть.
(На фото внизу: Улица Ахлон - прошлогодняя фотография. В начале этого года она лишилась последних светильников с круглыми плафонами.)
Сегодня такие фонари в Янгоне остались лишь на периферийных улицах, а раньше они гордо сияли на всех ведущих магистралях города. Многие из них уже давно не светят, а стоят у дороги в качестве декорации, оставшейся от старого кино - убрать столб тоже стоит денег, а деньги в бюджете есть далеко не всегда.
(На фото вверху: Светильники с круглыми плафонами в сегодняшней столице - Нейпьидо. На фото внизу: Свалка демонтированных круглых плафонов в одном из янгонских парков.)
Впрочем, если в Янгоне они постепенно исчезают, то в новой столице, Нейпьидо, белые плафоны неожиданно обрели второе рождение, доказывая истину о том, что в жизни все имеет тенденцию повторяться.
ВОСПОМИНАНИЕ ВТОРОЕ. Тротуары, выложенные галькой
Было что-то провинциальное в том, как в Янгоне еще несколько лет назад делали тротуары. Естественно, их заливали бетоном. Но наверху, там, где должна ступать нога человека, поверхность тротуара обычно украшалась узором из специально привезенных с побережья и рассортированных по цвету и размеру камней. Это выглядело немножко наивно и трогательно - примерно как в российской провинции когда-то было принято закрывать экраны телевизоров большими полотняными салфетками с кружевами.
Я часто видел, как работали те, чьей задачей было украшать тротуары узорами из гальки. Сначала подъезжала машина, которая высыпала привезенные с моря округлые камни. Несколько женщин садились около кучи камней разбирали их по корзинам - делили на крупные и мелкие, на темные и светлые. А потом приходил человек в синей униформе из мэрии и приносил чертежи узоров, которые им предстояло выложить. И только после этого начиналась заливка бетона. Было видно, что тем, кто занимался этими каменными художествами, работа была в радость. И картинки получались на удивление симпатичными.
Неоспоримым преимуществом таких тротуаров была их «нескользкость». А недостатком - не совсем приятные ощущения, если ты по этим тротуарам гуляешь в обуви на тонкой подошве. Но после дождя такие тротуары не превращались в омерзительно-серые и унылые плиты, как это происходило с их чисто бетонными собратьями, а радовали глаз своими разноцветными узорами.
Сегодня эти каменные узоры постепенно исчезают с янгонских улиц. Во-первых, тротуары в центре города а массовом порядке сужают, создавая полосы для парковки машин, а значит - заново заливают бетоном. Но появляющиеся в результате этих действий узкие серые прямоугольники уже не несут никаких эстетических функций - по ним лишь сразу после заливки проводят поперек проволочными граблями, чтобы тротуар не был слишком гладким. А во-вторых, при заливке прежних, украшенных камнями, тротуаров, видимо, часто экономили на цементе - в результате многие их них к сегодняшнему дню сами постепенно растрескались и пришли в негодность. Тем не менее, есть еще места, где до них не добрались осваиватели городского бюджета по реконструкции улиц - например, улица У Визары, от своего начала возле моста через железную дорогу и до улицы Ахлон.
ВОСПОМИНАНИЕ ТРЕТЬЕ. Кокосовое масло.
По-бирмански «кокосовое масло» - «оун си». В обычных мьянманских магазинах его всегда было несколько видов - от чистого и прозрачного с красивой этикеткой, до кустарного, мутноватого, с примотанной на резинку бумажкой. Баночки, в которые упаковывалось это масло, всегда были маленькими, потому что это масло служило не для употребления внутрь. Его нужно было наносить на волосы.
Следить за состоянием волос - это, вероятно, национальное качество мьянманцев и мьянманок. Довольно редко встретишь на улице лохматого или нечесаного человека - наоборот, волосы чаще всего бывают подстрижены и аккуратно уложены. И кокосовое масло играло в этом процессе достаточно важную роль.
Тем, кто помоложе, оно помогало возводить и фиксировать на голове вавилоны. А тем, кто постарше - делать солидную укладку. Особенно масло было востребовано теми, кто в силу обстоятельств практиковал «прическу президента Тейн Сейна» (в России известную также как «белорусскую прическу») - когда прядь волос перекидывалась через верх головы на противоположную сторону, скрывая их отсутствие на макушке. Самым престижным было индийское кокосовое масло «Parachute» в голубых бутылочках.
Любой мьянманец знает, что кокосовое масло полезно. Оно предохраняет волосы от ломки, придает им блеск и предотвращает их выпадение, питая волосяные луковицы. Но главный атрибут кокосового масла для многих янгонцев - это его запах. Сам по себе он не очень приятный, даже немного прогорклый. Но если масло нанести на жесткие азиатские волосы - запах кардинально меняется. Я не знаю, как это объяснить с точки зрения химии, но волосы начинают пахнуть горьковатым дымком - причем, запах не сильный, скорее, на уровне приятного аромата. Еще лет пять-семь назад так утром пахли городские автобусы, в которых ехали на работу янгонцы, почти поголовно использовавшие перед выходом из дома кокосовое масло. И для многих это - ностальгический запах прежних времен.
Сегодня городские автобусы пахнут совсем по-другому - резкими и приторными китайскими лаками. Это происходит не потому, что янгонцы вдруг усомнились в полезных свойствах кокосового масла. Просто сегодня иметь запах «с дымком» - значить прослыть отставшей от жизни деревенщиной: в сельской местности жители по-прежнему массово используют кокосовое масло так, как это было принято у мьянманцев на протяжении многих поколений. А в городе сегодня уже принято жить по-другому.
* * *
Впрочем, и сами янгонские городские автобусы уже не те. Постепенно исчезли экземпляры автопарка, которые представляли собой конструкции, сваренные и склепанные из жестяных листов и насаженные на шасси грузовиков времен второй мировой войны. В этих автобусах был дощатый некрашеный пол, через щели в котором виднелась бегущая внизу серая речка асфальта, а самодельные лавки были сконструированы из старых ржавых труб, к рамам которых такими же ржавыми болтами были прикручены гладкие доски сидений и спинок.
(На фото: Салон автобуса в Янгоне - до недавнего времени вполне обыденная картина. Такие автобусы были сняты с маршрутов в январе 2017 года.)
Сегодня таких автобусов уже нет. А в ближайшее время, по заявлению властей города, будут заменены три четверти городских автобусов - из тех, что все-таки остались на маршрутах. На смену последним раритетным экземплярам автопарка прибудут более новые машины из Китая и Кореи - впрочем, тоже бэушные, с несодранными китайскими и корейскими рекламными наклейками в салонах. И это уже будут не те чисто янгонские автобусы, которые вносили свой вклад в прежний уникальный облик города. Янгон постепенно лишается своего неповторимого шарма города, застрявшего в прошлом.
Туристов, опоздавших это увидеть, такие перемены печалят, а горожан скорее радуют. Янгон становится обычным «глобализованным» городом, в котором уже нет той «уходящей натуры», которая определяла лицо этого азиатского мегаполиса еще пять-десять лет назад.
Оригинал взят у dragon_naga в Уходящая натура Янгона
Еще десятилетие назад Янгон был абсолютно другим. На фотографиях тех лет янгонские улицы казались на удивление пустыми - даже на дороге перед Сити-холлом, где сегодня обычно днем начинается грандиозная пробка, можно было вполне сфотографироваться так, чтобы в кадре не было ни одной проезжающей машины. Людей на улицах тоже было гораздо меньше, чем сейчас - Янгон еще не открылся внешнему миру, сюда еще не пришли зарубежные деньги, и гораздо меньше народа приезжало сюда из провинции в надежде на новое счастье.
Постепенно остались в прошлом многие атрибуты того странного времени. Лет шесть назад исчезли за необходимостью красные книжечки, в ячейки которых на заправке ставился штамп о том, что машина получила свои гарантированные два галлона бензина. После либерализации валютного курса исчезли из обращения «феки», «Foreign Exchange Certificates» - эрзац-доллары, которые самим фактом своего существования помогли режиму выжить и сохранить управляемость экономикой и финансовой системой в тяжелые годы жестких санкций. Исчезли объявления о сдаче в аренду сим-карт мобильных телефонов по цене 40-50 долларов в месяц (сим-карты стоили 2500 долларов, и при этом продавались далеко не всем желающим их купить, а деньги на баланс мобильного номера клались в офисе МПТ как на стационарный телефон - с отметкой в абонентской книжке). Сегодня массово пришли в негодность от старости и редкого использования стоящие еще по квартирам автомобильные аккумуляторы с инверторами - они здорово выручали жителей города в прежние годы, в часы веерных отключений электричества. И в перерывах между блоками новостей в телевизионной программе «Тадин» на телеканале MRTV (в то время - главном из трех, вещавших в стране) сегодня не звучит военная музыка, не показывают ролики с доблестными мьянманскими военными, и диктор не читает зловещим голосом до сих пор знакомый наизусть жителям страны текст, который дополнительно высвечивается на экране: «“Голос Америки”, “Би-Би-Си” сеют вражду между людьми. Радио “Свободная Азия” и “Демократический голос Бирмы” подстрекают к нестабильности в обществе. Не дадим сбить себя с пути радиостанциям-убийцам, созданным для злодеяний и провокаций!»
Эту атмосферу того города - с его раздолбанными тротуарами, обшарпанными зданиями, скрепленными для удобства степлером ветхими купюрами мелких номиналов, постоянным отключением электричества и вызванными им вечерними посиделками местных жителей в окрестных чайных под стрекотанье генераторов, и в то же самое время - с удивительно добрыми и никуда не спешащими людьми, сложно передать описаниями. Чтобы понять тот город - в нем надо было пожить. И я бы с удовольствием пожил там снова.
(На фото: Перекресток улиц Генерала Аун Сана и Пагоды Суле.Снимок сделан 8 лет назад. Сегодня это один из самых загруженных перекрестков Янгона.)
В сегодняшнем Янгоне о той реальности напоминают лишь кусочки уходящей натуры - да и они постепенно исчезают с лица города. И остаются лишь воспоминания.
ВОСПОМИНАНИЕ ПЕРВОЕ. Круглые плафоны уличных фонарей.
Те, чье детство в СССР пришлось на начало 1970-х годов, должны помнить тогдашние фонари в провинциальных городах. Это были белые шары, висящие на перекладинах вверху столбов и сияющие в ночном небе как дублеры Луны. Представить себе зимнюю горку около дворца культуры, засыпанный снегом проспект и набережную реки без этих фонарей было невозможно. А потом они куда-то делись, уступив место лопатообразным светильникам нового времени.
Но они остались в Мьянме. Причем, если в СССР они висели, то в Мьянме белые круглые плафоны крепились снизу. Но сияли они на столбах в вечернем небе точно так же, как их забытые собраться из СССР.
(На фото вверху слева: Фонари с круглыми плафонами у Дворца культуры имени Свердлова в Перми (советское время). Вверху справа: Сохранившиеся до нынешних времен фонари с круглыми плафонами у пагоды Ботатхаун в Янгоне. Фото внизу: Так 10 лет назад выглядела площадь перед янгонским Сити-холлом.)
Объяснение того, почему круглые плафоны в СССР висели, а в Мьянме были укреплены на столбах в перевернутом виде, напрашивалось само собой: Мьянма - на другом конце земли, здесь живут люди-антиподы, которые должны ходить кверху ногами. А плафоны фонарей - стоять, а не висеть.
(На фото внизу: Улица Ахлон - прошлогодняя фотография. В начале этого года она лишилась последних светильников с круглыми плафонами.)
Сегодня такие фонари в Янгоне остались лишь на периферийных улицах, а раньше они гордо сияли на всех ведущих магистралях города. Многие из них уже давно не светят, а стоят у дороги в качестве декорации, оставшейся от старого кино - убрать столб тоже стоит денег, а деньги в бюджете есть далеко не всегда.
(На фото вверху: Светильники с круглыми плафонами в сегодняшней столице - Нейпьидо. На фото внизу: Свалка демонтированных круглых плафонов в одном из янгонских парков.)
Впрочем, если в Янгоне они постепенно исчезают, то в новой столице, Нейпьидо, белые плафоны неожиданно обрели второе рождение, доказывая истину о том, что в жизни все имеет тенденцию повторяться.
ВОСПОМИНАНИЕ ВТОРОЕ. Тротуары, выложенные галькой
Было что-то провинциальное в том, как в Янгоне еще несколько лет назад делали тротуары. Естественно, их заливали бетоном. Но наверху, там, где должна ступать нога человека, поверхность тротуара обычно украшалась узором из специально привезенных с побережья и рассортированных по цвету и размеру камней. Это выглядело немножко наивно и трогательно - примерно как в российской провинции когда-то было принято закрывать экраны телевизоров большими полотняными салфетками с кружевами.
Я часто видел, как работали те, чьей задачей было украшать тротуары узорами из гальки. Сначала подъезжала машина, которая высыпала привезенные с моря округлые камни. Несколько женщин садились около кучи камней разбирали их по корзинам - делили на крупные и мелкие, на темные и светлые. А потом приходил человек в синей униформе из мэрии и приносил чертежи узоров, которые им предстояло выложить. И только после этого начиналась заливка бетона. Было видно, что тем, кто занимался этими каменными художествами, работа была в радость. И картинки получались на удивление симпатичными.
Неоспоримым преимуществом таких тротуаров была их «нескользкость». А недостатком - не совсем приятные ощущения, если ты по этим тротуарам гуляешь в обуви на тонкой подошве. Но после дождя такие тротуары не превращались в омерзительно-серые и унылые плиты, как это происходило с их чисто бетонными собратьями, а радовали глаз своими разноцветными узорами.
Сегодня эти каменные узоры постепенно исчезают с янгонских улиц. Во-первых, тротуары в центре города а массовом порядке сужают, создавая полосы для парковки машин, а значит - заново заливают бетоном. Но появляющиеся в результате этих действий узкие серые прямоугольники уже не несут никаких эстетических функций - по ним лишь сразу после заливки проводят поперек проволочными граблями, чтобы тротуар не был слишком гладким. А во-вторых, при заливке прежних, украшенных камнями, тротуаров, видимо, часто экономили на цементе - в результате многие их них к сегодняшнему дню сами постепенно растрескались и пришли в негодность. Тем не менее, есть еще места, где до них не добрались осваиватели городского бюджета по реконструкции улиц - например, улица У Визары, от своего начала возле моста через железную дорогу и до улицы Ахлон.
ВОСПОМИНАНИЕ ТРЕТЬЕ. Кокосовое масло.
По-бирмански «кокосовое масло» - «оун си». В обычных мьянманских магазинах его всегда было несколько видов - от чистого и прозрачного с красивой этикеткой, до кустарного, мутноватого, с примотанной на резинку бумажкой. Баночки, в которые упаковывалось это масло, всегда были маленькими, потому что это масло служило не для употребления внутрь. Его нужно было наносить на волосы.
Следить за состоянием волос - это, вероятно, национальное качество мьянманцев и мьянманок. Довольно редко встретишь на улице лохматого или нечесаного человека - наоборот, волосы чаще всего бывают подстрижены и аккуратно уложены. И кокосовое масло играло в этом процессе достаточно важную роль.
Тем, кто помоложе, оно помогало возводить и фиксировать на голове вавилоны. А тем, кто постарше - делать солидную укладку. Особенно масло было востребовано теми, кто в силу обстоятельств практиковал «прическу президента Тейн Сейна» (в России известную также как «белорусскую прическу») - когда прядь волос перекидывалась через верх головы на противоположную сторону, скрывая их отсутствие на макушке. Самым престижным было индийское кокосовое масло «Parachute» в голубых бутылочках.
Любой мьянманец знает, что кокосовое масло полезно. Оно предохраняет волосы от ломки, придает им блеск и предотвращает их выпадение, питая волосяные луковицы. Но главный атрибут кокосового масла для многих янгонцев - это его запах. Сам по себе он не очень приятный, даже немного прогорклый. Но если масло нанести на жесткие азиатские волосы - запах кардинально меняется. Я не знаю, как это объяснить с точки зрения химии, но волосы начинают пахнуть горьковатым дымком - причем, запах не сильный, скорее, на уровне приятного аромата. Еще лет пять-семь назад так утром пахли городские автобусы, в которых ехали на работу янгонцы, почти поголовно использовавшие перед выходом из дома кокосовое масло. И для многих это - ностальгический запах прежних времен.
Сегодня городские автобусы пахнут совсем по-другому - резкими и приторными китайскими лаками. Это происходит не потому, что янгонцы вдруг усомнились в полезных свойствах кокосового масла. Просто сегодня иметь запах «с дымком» - значить прослыть отставшей от жизни деревенщиной: в сельской местности жители по-прежнему массово используют кокосовое масло так, как это было принято у мьянманцев на протяжении многих поколений. А в городе сегодня уже принято жить по-другому.
* * *
Впрочем, и сами янгонские городские автобусы уже не те. Постепенно исчезли экземпляры автопарка, которые представляли собой конструкции, сваренные и склепанные из жестяных листов и насаженные на шасси грузовиков времен второй мировой войны. В этих автобусах был дощатый некрашеный пол, через щели в котором виднелась бегущая внизу серая речка асфальта, а самодельные лавки были сконструированы из старых ржавых труб, к рамам которых такими же ржавыми болтами были прикручены гладкие доски сидений и спинок.
(На фото: Салон автобуса в Янгоне - до недавнего времени вполне обыденная картина. Такие автобусы были сняты с маршрутов в январе 2017 года.)
Сегодня таких автобусов уже нет. А в ближайшее время, по заявлению властей города, будут заменены три четверти городских автобусов - из тех, что все-таки остались на маршрутах. На смену последним раритетным экземплярам автопарка прибудут более новые машины из Китая и Кореи - впрочем, тоже бэушные, с несодранными китайскими и корейскими рекламными наклейками в салонах. И это уже будут не те чисто янгонские автобусы, которые вносили свой вклад в прежний уникальный облик города. Янгон постепенно лишается своего неповторимого шарма города, застрявшего в прошлом.
Туристов, опоздавших это увидеть, такие перемены печалят, а горожан скорее радуют. Янгон становится обычным «глобализованным» городом, в котором уже нет той «уходящей натуры», которая определяла лицо этого азиатского мегаполиса еще пять-десять лет назад.