нескладный стишок
- А помнишь тогда, еще Андрею было месяца два… Я такой важный, говорю «у детей должна быть собака». Господи, сам еще из детей едва-едва… Уже вещал. И помнишь, сразу ржака: мы приехали, щенка из сумки достали, а он побежал и давай Алину за трусы хватать. Она орет, драпает от него - еле все это поймали. Девять лет, как корова языком, да, мать?
- Помнишь, чучело какое было? Морда глупая, лапы какие-то невозможные. Координации ноль - детская такая разрушительная сила. Ну да, получилось не по мечтам, получилось сложно. Помнишь, он диван в гостиной сожрал… Велюровый беж, наивная гордость детей женатых - ну, высший класс! А когда оставляли одного - уж как, собака, орал! Так ведь и теперь орет, только голос бас. На что все это ему тогда было? Набивка диванная, носки, заколки, ботинки, мех - все же лопал. Это рассказывать по пьяни потом мило, а так-то не очень - тянуть колготки из псиной жопы...
- А помнишь, я с ним на площадку записался… На кой хрен? Вставал в выходной, с бодуна, перся куда-то в жуткую морозяку. Сидеть-лежать, а он глупый такой, радостный щен. Сразу ясно было, что неслужебная у нас, прямо сказать, собака.
- Помнишь, ему питбуль лапу порвал? Швы пришлось накладывать под наркозом - удержать не могли. Он потом долго башкой тряс, и падал, и снова вставал. А ты еще хотел хозяина питбуля пристрелить.
- А помнишь, как он все на прогулках крутился у ног? Все нас в поле зрения удержать старался... Даже когда уже большой стал, уже совсем не щенок. Так оно и бывает: «видал маловато, зато не потерялся».
- Помнишь, как он влюбился месяц назад? Ловили всей деревней, забыл все на свете. Придет, упадет, потом снова этот ад - забор ломать и к своей лишайной джульетте…
Что, доктор? Мы? Да, видите, пес захворал. Так-то он здоровый лось, только с желудком вечно мается. Мы думаем, опять чего-то такое тряпочное сожрал. Наверное, антибиотики, чуть-чуть подождать, да и как всегда прочихается…
Рак печени… Ясно. Поздно лечить? Ну, нет, давайте-ка, милые, орудуйте уколами там своими, не знаю, мазями… Да ты хоть сама-то, доктор, сука, слышишь, как это гнусно звучит?! Да, извините. Я все слышал, да. «Показания к эвтаназии».
- Помнишь, чучело какое было? Морда глупая, лапы какие-то невозможные. Координации ноль - детская такая разрушительная сила. Ну да, получилось не по мечтам, получилось сложно. Помнишь, он диван в гостиной сожрал… Велюровый беж, наивная гордость детей женатых - ну, высший класс! А когда оставляли одного - уж как, собака, орал! Так ведь и теперь орет, только голос бас. На что все это ему тогда было? Набивка диванная, носки, заколки, ботинки, мех - все же лопал. Это рассказывать по пьяни потом мило, а так-то не очень - тянуть колготки из псиной жопы...
- А помнишь, я с ним на площадку записался… На кой хрен? Вставал в выходной, с бодуна, перся куда-то в жуткую морозяку. Сидеть-лежать, а он глупый такой, радостный щен. Сразу ясно было, что неслужебная у нас, прямо сказать, собака.
- Помнишь, ему питбуль лапу порвал? Швы пришлось накладывать под наркозом - удержать не могли. Он потом долго башкой тряс, и падал, и снова вставал. А ты еще хотел хозяина питбуля пристрелить.
- А помнишь, как он все на прогулках крутился у ног? Все нас в поле зрения удержать старался... Даже когда уже большой стал, уже совсем не щенок. Так оно и бывает: «видал маловато, зато не потерялся».
- Помнишь, как он влюбился месяц назад? Ловили всей деревней, забыл все на свете. Придет, упадет, потом снова этот ад - забор ломать и к своей лишайной джульетте…
Что, доктор? Мы? Да, видите, пес захворал. Так-то он здоровый лось, только с желудком вечно мается. Мы думаем, опять чего-то такое тряпочное сожрал. Наверное, антибиотики, чуть-чуть подождать, да и как всегда прочихается…
Рак печени… Ясно. Поздно лечить? Ну, нет, давайте-ка, милые, орудуйте уколами там своими, не знаю, мазями… Да ты хоть сама-то, доктор, сука, слышишь, как это гнусно звучит?! Да, извините. Я все слышал, да. «Показания к эвтаназии».