Что год грядущий нам готовит? Ближний Восток перед лицом Большой Неопределенности
Оригинал взят у dr_rusi4 в Что год грядущий нам готовит? Ближний Восток перед лицом Большой Неопределенности
Оригинал взят у kanchukov_sa в Что год грядущий нам готовит? Ближний Восток перед лицом Большой Неопределенности
Что год грядущий нам готовит? Ближний Восток перед лицом Большой Неопределенности
Оригинал взят у serfilatov в Что год грядущий нам готовит? Ближний Восток перед лицом Большой Неопределенности
За украинскими баталиями как-то на второй план отошли события на Ближнем Востоке.
Нет, мы старались регулярно давать информационные блоки о происходящем в Сирии и вокруг неё.
Но вот стратегическим маневрам в регионе - а они, несомненно, происходили и происходят - из-за супер-напряжения на Майдане, который все равно нам ближе, чем Персидский залив, мы внимания уделяли меньше (если вообще уделяли...).
Сейчас возвращаю долг.
Тем более, что в канун Новогодних праздников есть повод подвести итоги и обсудить перспективы.
В ближайшее время здесь будут опубликованы материалы по принципиальным вопросам международной жизни, поставленным на рубеже 2013 и 2014 годов под рубрикой "Что год грядущий нам готовит?"
А пока - очень подробный и глубокий анализ на базе двух серьезных статей: "Тайные переговоры на Ближнем Востоке,это факт нарастающей закулисной дипломатии" Михаила Агаджаняна, ближневосточного обозревателя ИА REGNUM, и "Монархии Персидского залива готовятся к большой войне" Сергея Дузя, обозревателя "Голоса России".
После этого просто нечего добавить - так всё четко и по делу.
Смотр сил и ресурсов влияния, зондаж точек сближения, формирование скоротечных и более длительных альянсов, искусство постановки оппонента на ложный след региональной игры интенсивно разворачиваются на Ближнем Востоке.
За несколько недель до начала работы конференции по сирийскому урегулированию под названием "Женева-2" крупнейшие ближневосточные силы примериваются к возможным сделкам по целому ряду острых региональных проблем.
Посвящённые источники указывают даже на такие неординарные контакты оппонентов, как, например, встречи представителей Саудовской Аравии и ливанского движения «Хизбалла».
Цель тайных консультаций состоит в нахождении взаимовыгодных развязок двусторонних противоречий.
В качестве предмета торга чаще всего упоминается ожидающий Сирию раздел на несколько суверенных территорий. Часть из них попадёт под влияние суннитских монархий, другая − сохранит тесные связи с шиитским лагерем.
Предложенные экспертами версии, поступающие в прессу комментарии «посвящённых источников» больше напоминают опцию для установления диалога между принципиальными антиподами на Ближнем Востоке, чем объективную реальность.
И всё же утечки о тайных переговорах в СМИ не случайны. Они, как минимум, подчёркивают факт нарастающей в регионе закулисной дипломатии.
Её развёртывание не вызывает сомнений. Лишь в отдельных своих эпизодах данная скрытая дипломатия может расширяться экспертами и информированными комментаторами до не отражающих действительность рамок.
В отношении стартовавших консультаций между Эр-Риядом и посланниками лидера "Хибаллы" шейха Хасана Насраллы есть большие сомнения. Впрочем, такая возможность отнюдь не исключена.
Рано или поздно саудовцам и иранцам придётся сбалансировать в своих отношениях такие факторы, как порядка 5 тысяч бойцов «Хизбаллы» в Сирии и поток финансов и оружия аравийских монархий в растерзанную войной арабскую страну.
Один из промежуточных, но важных в стратегическом плане военных успехов регулярной сирийской армии произошёл в этом месяце. В тесном взаимодействии с подразделениями «Хизбаллы», отрядов иракских шиитов и иранских бригад «Аль-Кудс» армии Асада удалось взять город Набак на сирийско-ливанской границе. Это предоставило «Хизбалле» полный контроль над шоссе Бейрут - Дамаск.
Возможно, именно растущая боеспособность ливанских шиитов, подкреплённая успехами на локальных фронтах в Сирии, заставляет саудовцев (и не только их) серьёзно присмотреться к будущим переговорам с ними.
До созыва конференции "Женева - 2" можно приступить к зондажу почвы для доверительных контактов. Но скоротечный переход к непосредственным консультациям вряд ли возможен.
Прежде необходимо создать удобные себе условия на смежных направлениях ближневосточных конфликтов.
Чем, по сути, ныне занят Иран.
Исламская республика решила спроецировать благоприятный фон оздоровления отношений с Западом и на связи с некоторыми из своих соседей.
Здесь выделяется вопрос улучшения отношений Тегерана с руководством ОАЭ. Между двумя соседями по Персидскому заливу имеется застаревший территориальный спор вокруг трёх островов.
Выдвинута версия о том, что Тегеран предложил соседу вариант урегулирования. В соответствии с ним, часть архипелага отойдёт к ОАЭ. Взамен эмиратцы согласятся на признание за иранцами суверенитета над островом Абу-Муса (крупнейший из трёх спорных островов) и не станут опротестовывать пребывание здесь иранской военной базы.
Несколько косвенных факторов свидетельствуют в пользу вероятности подобной сделки между Ираном и ОАЭ. Иранцы сменили место дислокации эскадрильи штурмовиков Су-25, ранее базировавшейся на Абу-Муса. Этим Тегеран подкрепил свою готовность обсуждать с ОАЭ будущее спорных островов в компромиссном ключе.
Свою часть пути интенсивной дипломатии готова пройти и Саудовская Аравия. Причём, не обязательно, чтобы эти усилия носили в преимущественной мере секретный характер.
Эр-Рияд в открытом режиме занялся формированием совместных сил обороны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива. Принц Мутаиб бен Абдалла, министр по делам национальной гвардии Саудовской Аравии, заявил, что в состав сил войдут 100 тысяч военнослужащих.
События стали активно развиваться с середины этого декабря, когда Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива объявил о создании единого военного командования со штаб-квартирой в Эр-Рияде. Как ожидается, возглавит группировку саудовский военный.
Действующий с 1981 года Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива объединяет шесть монархий Персидского залива: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовскую Аравию.
В рамках этой организации еще в средине 80-х были созданы объединенные силы быстрого реагирования "Щит полуострова", состоящие в основном из саудовских военных.
Так что военный союз монархий Персидского залива, строго говоря, новостью не является, говорит профессор кафедры современного Востока Российского государственного гуманитарного университета Елена Мелкумян:
"Сейчас это расширение, увеличение численности этих сил. И вообще, сейчас монархии Персидского залива стали больше внимания уделять военному сотрудничеству. С одной стороны, это продолжение того, что делалось в прошлом. С другой - новые обстоятельства, заставляющие монархии акцентировать внимание на оборонной тематике.
Главную угрозу они видят со стороны Ирана.
И ввиду того, что сейчас Иран начал переговоры с США, поскольку заключил предварительное соглашение в Женеве по поводу своей ядерной программы, государства Персидского залива понимают, что обстановка меняется. И если раньше они рассчитывали на сдерживающую роль Соединенных Штатов в противостоянии с Ираном, то сейчас приходится больше рассчитывать на свои силы.
Сам Иран постоянно усиливает свой военный потенциал. Буквально недавно он испытал новую ракету. Возможно, что не будет никаких военных столкновений. Но это еще и паритет сил в регионе. Это еще и стремление Ирана стать лидером этого региона. Чего не хотели бы допустить члены Совета сотрудничества государств залива".
Инициатором всего этого дела выступает, конечно, Саудовская Аравия. Недоумевающие и где-то даже напуганные новой политикой своих заокеанских стратегических союзников на иранском направлении саудовцы пытаются усилить свой вес через консолидацию с идейно близкими соседями.
Кроме формы правления здесь мы имеем ислам суннитского направления (часто радикального толка), а в области экономики - существование за счёт продажи углеводородов.
Из всех стран залива наиболее близкие отношения у саудитов с Бахрейном (правящей суннитской династии этого королевства они вообще помогли удержаться у власти во время волнений шиитского большинства), Кувейтом и Катаром.
Оман стоит несколько особняком из-за сокращения запасов нефти и газа, а также из-за того, что значительная часть его населения принадлежит к ибадитской (не суннитской и не шиитской) ветви ислама. Но принципиально это ничего не меняет.
Так что Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман, Саудовская Аравия вполне подходят друг другу. Остается только вопрос монаршей воли.
Возможно, в иной ситуации существующие разногласия и не позволили сделать решительный шаг в сторону укрепления военного союза. Но перед лицом общего врага - шиитского Ирана - монархи Персидского залива решили на время забыть о мелочах во имя сдерживания основного регионального оппонента.
Говорит научный сотрудник Института востоковедения РАН Василий Кузнецов:
"Понятно, что ситуация в районе Персидского залива все больше обостряется. Есть две равные конкурирующие державы - Саудовская Аравия и Иран. Совет сотрудничества всегда был организацией, которая должна была объединять монархии залива против Ирана.
С другой стороны, Совет сотрудничества - некий прообраз интеграционной группировки по типу Евросоюза. Но постепенно внутри него монархии залива начали конкурировать между собой. Создание совместных сил самообороны - это показатель того, что центробежные тенденции монархий были преодолены.
Угроза реальна, и борьба идет нешуточная.
Другое дело, что с точки зрения боеготовности ни у одной из армий залива против иранской шансов нет. Каким бы ни было техническое оснащение, иранцы все равно воюют лучше. Вместе с тем вероятность начала боевых действий между этими странами очень невелика по разным причинам. Но, прежде всего, в связи с высокой степенью прагматизма иранского и саудовского режимов.
Скорее, я бы рассматривал создание совместных сил обороны как политический шаг - позитивный для самих арабских монархий, доказывающий их способность находить консенсус, но не как ответ на реальное изменение в сфере безопасности".
Уже много веков арабы залива считают главной угрозой северного соседа - Иран (даже сам залив они называют не Персидским, а Арабским). Эр-Рияд видит в Тегеране своего политического противника еще со времен шаха, а противостояние с Ираном - это одна из опор саудовской внешней политики в региональном масштабе.
Но что верно, то верно - у армий арабских государств Персидского залива чрезвычайно низкая боеспособность. Самые мощные вооруженные силы у Саудовской Аравии, но и они, скорее, парадного типа: не хотят и не умеют воевать.
И даже масштабная техническая помощь со стороны США не может изменить положение дел (хотя уже сформировала условия для нового витка региональной гонки вооружений).
Именно поэтому при всей критике внешней политики Обамы монархии залива вовсе не собираются уходить из-под зонтика безопасности США, чтобы там ни делал Вашингтон".
Профессор РГГУ Григорий Косач говорит, что «это партнерство - одна из незыблемых основ саудовской внешней политики, потому что вне зависимости от перемен взглядов в Белом доме в Эр-Рияде понимают, что США являются единственной мировой силой, способной искать перспективы взаимного решения региональных проблем, ни одна другая сила на это не способна. Так что полный разрыв саудовско-американского партнерства просто невозможен», - полагает профессор.
Единственно, на что саудиты могут питать надежды, так это на изменение американского внешнеполитического курса после того, как Обама покинет Овальный кабинет. Ну а до той поры не перестают натравливать Вашингтон на Тегеран.
И в качестве довеска формируют военный союз, поскольку для изменения баланса сил в регионе иногда хватает самой малости.
Проблема в том, что не все монархии Аравийского полуострова полностью разделяют энтузиазм саудитов.
Идею полностью одобряют только в Бахрейне по вполне понятной причине. Другие соседи видят в военном союзе больше недостатков, чем достоинств.
К примеру, Катар, имеющий отличные экономические перспективы, не хочет попадать в зависимость от Эр-Рияда.
Оман нормализовал отношения с Тегераном и дестабилизировать ситуацию ему не с руки.
Объединенные Арабские Эмираты боятся роста влияния саудитов радикального толка.
Тем не менее, несмотря на существующие разногласия между государствами Залива, их объединение на основе политических и оборонных интересов возможно. Это может произойти на конфессиональной основе.
Все дело в том, что разрыв между суннитами и шиитами Ближнего Востока становится все глубже. Противоречия между этими двумя ветвями ислама определяют положение дел сразу на нескольких направлениях, начиная с Сирии и заканчивая Ливаном и Ираком.
Суннитско-шиитский раскол, утверждает в своем вышедшем полгода назад докладе научный сотрудник Института Брукингса Женив Абдо, вполне может вытеснить более масштабный конфликт между мусульманами и Западом и подменить собой оккупацию Палестины в качестве центрального сплачивающего фактора в арабской политической жизни.
Произойдет ли это в реальности, трудно сказать.
На карте - ареал расселения по планете последователей двух ветвей Ислама: зеленый - сунниты, темнозеленый - шииты:
Некоторые аналитики полагают, что будущее Ближнего Востока будет определяться соперничеством между внутренними претендентами на власть (в основном, это сунниты) в тех странах, которые находятся на переходном этапе и где царит сплошная неопределенность, а также между претендентами на мантию регионального арабского лидерства (это тоже будут в основном сунниты).
Выступления против шиитов могут гарантировать суннитам единство ничуть не больше, чем пан-арабизм в 1950-е годы обеспечил арабское единство, считает, к примеру, профессор политологии и международных дел в Университете Джорджа Вашингтона Марк Линч.
Со своей стороны, заместитель генерального директора Центра изучения современного Ирана Игорь Панкратенко полагает, что раздувание темы суннитско-шиитского конфликта, в первую очередь, выгодно самому Западу. Он сомневается в том, что на пространстве от Дамаска до Карачи мусульмане убивают мусульман "только и исключительно в силу разногласий, берущих начало в седьмом веке нашей эры, когда умма раскололась на "людей Сунны" (суннитов) и "последователей Али" (шиитов).
Такая картина конфликта снимает с Запада все обвинения в сопричастности, подстрекательстве, двойных стандартах и сомнительности заключаемых союзов с самыми реакционными режимами и радикальными течениями, перекладывая всю вину только и исключительно на мусульман".
Активность соседей крайне беспокоит Израиль.
Суть претензий Тель-Авива можно свести к следующему: если в регионе готовятся тайные соглашения и формируются новые межгосударственные конфигурации, то израильская сторона не должна столкнуться с неожиданными для себя сюрпризами.
Отсюда и значительная активизация Тель-Авива на информационном поле Ближнего Востока. Тема возможных договорённостей между Ираном и его соседями по Заливу стала обсуждаться на израильских информационно-аналитических ресурсах с завидной периодичностью.
Особое внимание обращается на факт толерантной, если не сказать одобряющей, позиции США ко всему, что затрагивает, в частности, вопрос улучшения отношений между Ираном и ОАЭ.
Тема блокирования Тегераном Ормузского пролива уже не актуальна. И это очень тревожит израильтян.
Если Иран получит легитимную основу для своего базирования на Абу-Муса в Персидском заливе, то это не может произойти без молчаливого согласия США.
Тогда налицо полный отход администрации Барака Обамы от прежней линии изоляции и сдерживания Ирана в регионе.
На этом настораживающем Израиль ближневосточном фоне сближения между недавними антиподами становится понятной его утроенная энергия по сворачиванию неблагоприятных для себя процессов.
Пока переговоры между саудовцами и ливанскими шиитами - только экспертная гипотеза, на параллельных треках израильтяне стараются уследить за проявлениями тайной дипломатии. Через считанные дни после достижения 24 ноября в Женеве договорённостей между странами «шестёрки» и Ираном в арабской прессе появились сообщения о ведущихся американцами переговорах с посланниками шейха Насраллы. Об этом в конце ноября оповестили кувейтские газеты.
По их данным, почерпнутым от близких к правящей саудовской семье ливанских политических сил («Альянс 14 марта»), целью США является «держание руки на пульсе событий в регионе, в преддверии возвращения Ирана в международное сообщество».
На сообщения газеты последовала ожидаемая реакция Тель-Авива. Через близкие к израильскому руководству информационно-аналитические ресурсы до американских союзников были донесены упредительные сигналы.
В качестве посредника для якобы уже открытого канала доверительного общения между Вашингтоном и спонсируемым Тегераном ливанским движением «Хизбалла» упоминалась британская сторона.
Зная до предела натянутые отношения Тель-Авива и Лондона (1), можно с уверенностью предположить, что у израильтян появились дополнительные поводы заподозрить за своей спиной глубоко законспирированную игру.
Лондон, надо заметить в этой связи, стал всё больше противопоставлять себя израильской политики на Ближнем Востоке.
Одним из задействованных британцами ресурсов в этой контригре с израильтянами стали публикации местной прессы, носящие «разоблачительный» Тель-Авив характер.
К примеру, газета «The Sunday Times», со ссылкой на источники в израильской разведке, сообщила, что премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху поручил спецслужбам раздобыть информацию, которая подтвердила бы нарушение Ираном соглашения со странами «шестёрки» от 24 ноября. В предполагаемой операции по интенсивному поиску доказательной базы иранских нарушений задействованы внешняя («Моссад») и военная («Аман») разведслужбы Израиля.
В настоящий момент позиции Ирана и близких ему региональных сил выглядят предпочтительнее.
На их стороне развитая после рубежа «Женева 24 ноября» инициатива. В пользу шиитского лагеря также играет фактор фактической растерянности тех же саудовцев, для которых большим откровением стал, например, факт протекавших с 2009 года скрытых переговоров между Вашингтоном и Тегераном через посреднический канал в лице Омана.
Ныне Эр-Рияд стремится продемонстрировать нечто аналогичное, вбрасывая в ближневосточный эфир сюжеты о неисключаемости переговоров Королевства даже с одним из своих последовательных противников из южного Ливана.
Индикатором новых веяний в регионе могло бы стать участие Ирана в работе конференции "Женева-2".
По всей видимости, интрига вокруг данного вопроса затянется вплоть до начала третьей декады января 2014 года, хотя администрация Обамы на днях уже заявила о своём неприятии приглашения Тегерана в швейцарский Монтрё 22 января.
Перед иранцами выдвигается условие выступить с официальным заявлением о признании итогового документа (Женевское коммюнике от 30 июня 2012 года) первой мирной конференции по Сирии. Но Тегеран сдерживает фактор двусторонних соглашений с Дамаском, по которым он обязался поддерживать Башара Асада при любых условиях.
Если Ирану всё же удастся найти компромиссные развязки с США и он получит приглашение на "Женеву-2", это станет очередным прорывом в его отношениях с Западом.
Ещё раз: Смотр сил и ресурсов влияния, зондаж точек сближения, формирование скоротечных и более длительных альянсов, искусство постановки оппонента на ложный след региональной игры интенсивно разворачиваются на Ближнем Востоке.
Оригинал взят у kanchukov_sa в Что год грядущий нам готовит? Ближний Восток перед лицом Большой Неопределенности
Что год грядущий нам готовит? Ближний Восток перед лицом Большой Неопределенности
Оригинал взят у serfilatov в Что год грядущий нам готовит? Ближний Восток перед лицом Большой Неопределенности
За украинскими баталиями как-то на второй план отошли события на Ближнем Востоке.
Нет, мы старались регулярно давать информационные блоки о происходящем в Сирии и вокруг неё.
Но вот стратегическим маневрам в регионе - а они, несомненно, происходили и происходят - из-за супер-напряжения на Майдане, который все равно нам ближе, чем Персидский залив, мы внимания уделяли меньше (если вообще уделяли...).
Сейчас возвращаю долг.
Тем более, что в канун Новогодних праздников есть повод подвести итоги и обсудить перспективы.
В ближайшее время здесь будут опубликованы материалы по принципиальным вопросам международной жизни, поставленным на рубеже 2013 и 2014 годов под рубрикой "Что год грядущий нам готовит?"
А пока - очень подробный и глубокий анализ на базе двух серьезных статей: "Тайные переговоры на Ближнем Востоке,это факт нарастающей закулисной дипломатии" Михаила Агаджаняна, ближневосточного обозревателя ИА REGNUM, и "Монархии Персидского залива готовятся к большой войне" Сергея Дузя, обозревателя "Голоса России".
После этого просто нечего добавить - так всё четко и по делу.
Смотр сил и ресурсов влияния, зондаж точек сближения, формирование скоротечных и более длительных альянсов, искусство постановки оппонента на ложный след региональной игры интенсивно разворачиваются на Ближнем Востоке.
За несколько недель до начала работы конференции по сирийскому урегулированию под названием "Женева-2" крупнейшие ближневосточные силы примериваются к возможным сделкам по целому ряду острых региональных проблем.
Посвящённые источники указывают даже на такие неординарные контакты оппонентов, как, например, встречи представителей Саудовской Аравии и ливанского движения «Хизбалла».
Цель тайных консультаций состоит в нахождении взаимовыгодных развязок двусторонних противоречий.
В качестве предмета торга чаще всего упоминается ожидающий Сирию раздел на несколько суверенных территорий. Часть из них попадёт под влияние суннитских монархий, другая − сохранит тесные связи с шиитским лагерем.
Предложенные экспертами версии, поступающие в прессу комментарии «посвящённых источников» больше напоминают опцию для установления диалога между принципиальными антиподами на Ближнем Востоке, чем объективную реальность.
И всё же утечки о тайных переговорах в СМИ не случайны. Они, как минимум, подчёркивают факт нарастающей в регионе закулисной дипломатии.
Её развёртывание не вызывает сомнений. Лишь в отдельных своих эпизодах данная скрытая дипломатия может расширяться экспертами и информированными комментаторами до не отражающих действительность рамок.
В отношении стартовавших консультаций между Эр-Риядом и посланниками лидера "Хибаллы" шейха Хасана Насраллы есть большие сомнения. Впрочем, такая возможность отнюдь не исключена.
Рано или поздно саудовцам и иранцам придётся сбалансировать в своих отношениях такие факторы, как порядка 5 тысяч бойцов «Хизбаллы» в Сирии и поток финансов и оружия аравийских монархий в растерзанную войной арабскую страну.
Один из промежуточных, но важных в стратегическом плане военных успехов регулярной сирийской армии произошёл в этом месяце. В тесном взаимодействии с подразделениями «Хизбаллы», отрядов иракских шиитов и иранских бригад «Аль-Кудс» армии Асада удалось взять город Набак на сирийско-ливанской границе. Это предоставило «Хизбалле» полный контроль над шоссе Бейрут - Дамаск.
Возможно, именно растущая боеспособность ливанских шиитов, подкреплённая успехами на локальных фронтах в Сирии, заставляет саудовцев (и не только их) серьёзно присмотреться к будущим переговорам с ними.
До созыва конференции "Женева - 2" можно приступить к зондажу почвы для доверительных контактов. Но скоротечный переход к непосредственным консультациям вряд ли возможен.
Прежде необходимо создать удобные себе условия на смежных направлениях ближневосточных конфликтов.
Чем, по сути, ныне занят Иран.
Исламская республика решила спроецировать благоприятный фон оздоровления отношений с Западом и на связи с некоторыми из своих соседей.
Здесь выделяется вопрос улучшения отношений Тегерана с руководством ОАЭ. Между двумя соседями по Персидскому заливу имеется застаревший территориальный спор вокруг трёх островов.
Выдвинута версия о том, что Тегеран предложил соседу вариант урегулирования. В соответствии с ним, часть архипелага отойдёт к ОАЭ. Взамен эмиратцы согласятся на признание за иранцами суверенитета над островом Абу-Муса (крупнейший из трёх спорных островов) и не станут опротестовывать пребывание здесь иранской военной базы.
Несколько косвенных факторов свидетельствуют в пользу вероятности подобной сделки между Ираном и ОАЭ. Иранцы сменили место дислокации эскадрильи штурмовиков Су-25, ранее базировавшейся на Абу-Муса. Этим Тегеран подкрепил свою готовность обсуждать с ОАЭ будущее спорных островов в компромиссном ключе.
Свою часть пути интенсивной дипломатии готова пройти и Саудовская Аравия. Причём, не обязательно, чтобы эти усилия носили в преимущественной мере секретный характер.
Эр-Рияд в открытом режиме занялся формированием совместных сил обороны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива. Принц Мутаиб бен Абдалла, министр по делам национальной гвардии Саудовской Аравии, заявил, что в состав сил войдут 100 тысяч военнослужащих.
События стали активно развиваться с середины этого декабря, когда Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива объявил о создании единого военного командования со штаб-квартирой в Эр-Рияде. Как ожидается, возглавит группировку саудовский военный.
Действующий с 1981 года Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива объединяет шесть монархий Персидского залива: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовскую Аравию.
В рамках этой организации еще в средине 80-х были созданы объединенные силы быстрого реагирования "Щит полуострова", состоящие в основном из саудовских военных.
Так что военный союз монархий Персидского залива, строго говоря, новостью не является, говорит профессор кафедры современного Востока Российского государственного гуманитарного университета Елена Мелкумян:
"Сейчас это расширение, увеличение численности этих сил. И вообще, сейчас монархии Персидского залива стали больше внимания уделять военному сотрудничеству. С одной стороны, это продолжение того, что делалось в прошлом. С другой - новые обстоятельства, заставляющие монархии акцентировать внимание на оборонной тематике.
Главную угрозу они видят со стороны Ирана.
И ввиду того, что сейчас Иран начал переговоры с США, поскольку заключил предварительное соглашение в Женеве по поводу своей ядерной программы, государства Персидского залива понимают, что обстановка меняется. И если раньше они рассчитывали на сдерживающую роль Соединенных Штатов в противостоянии с Ираном, то сейчас приходится больше рассчитывать на свои силы.
Сам Иран постоянно усиливает свой военный потенциал. Буквально недавно он испытал новую ракету. Возможно, что не будет никаких военных столкновений. Но это еще и паритет сил в регионе. Это еще и стремление Ирана стать лидером этого региона. Чего не хотели бы допустить члены Совета сотрудничества государств залива".
Инициатором всего этого дела выступает, конечно, Саудовская Аравия. Недоумевающие и где-то даже напуганные новой политикой своих заокеанских стратегических союзников на иранском направлении саудовцы пытаются усилить свой вес через консолидацию с идейно близкими соседями.
Кроме формы правления здесь мы имеем ислам суннитского направления (часто радикального толка), а в области экономики - существование за счёт продажи углеводородов.
Из всех стран залива наиболее близкие отношения у саудитов с Бахрейном (правящей суннитской династии этого королевства они вообще помогли удержаться у власти во время волнений шиитского большинства), Кувейтом и Катаром.
Оман стоит несколько особняком из-за сокращения запасов нефти и газа, а также из-за того, что значительная часть его населения принадлежит к ибадитской (не суннитской и не шиитской) ветви ислама. Но принципиально это ничего не меняет.
Так что Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман, Саудовская Аравия вполне подходят друг другу. Остается только вопрос монаршей воли.
Возможно, в иной ситуации существующие разногласия и не позволили сделать решительный шаг в сторону укрепления военного союза. Но перед лицом общего врага - шиитского Ирана - монархи Персидского залива решили на время забыть о мелочах во имя сдерживания основного регионального оппонента.
Говорит научный сотрудник Института востоковедения РАН Василий Кузнецов:
"Понятно, что ситуация в районе Персидского залива все больше обостряется. Есть две равные конкурирующие державы - Саудовская Аравия и Иран. Совет сотрудничества всегда был организацией, которая должна была объединять монархии залива против Ирана.
С другой стороны, Совет сотрудничества - некий прообраз интеграционной группировки по типу Евросоюза. Но постепенно внутри него монархии залива начали конкурировать между собой. Создание совместных сил самообороны - это показатель того, что центробежные тенденции монархий были преодолены.
Угроза реальна, и борьба идет нешуточная.
Другое дело, что с точки зрения боеготовности ни у одной из армий залива против иранской шансов нет. Каким бы ни было техническое оснащение, иранцы все равно воюют лучше. Вместе с тем вероятность начала боевых действий между этими странами очень невелика по разным причинам. Но, прежде всего, в связи с высокой степенью прагматизма иранского и саудовского режимов.
Скорее, я бы рассматривал создание совместных сил обороны как политический шаг - позитивный для самих арабских монархий, доказывающий их способность находить консенсус, но не как ответ на реальное изменение в сфере безопасности".
Уже много веков арабы залива считают главной угрозой северного соседа - Иран (даже сам залив они называют не Персидским, а Арабским). Эр-Рияд видит в Тегеране своего политического противника еще со времен шаха, а противостояние с Ираном - это одна из опор саудовской внешней политики в региональном масштабе.
Но что верно, то верно - у армий арабских государств Персидского залива чрезвычайно низкая боеспособность. Самые мощные вооруженные силы у Саудовской Аравии, но и они, скорее, парадного типа: не хотят и не умеют воевать.
И даже масштабная техническая помощь со стороны США не может изменить положение дел (хотя уже сформировала условия для нового витка региональной гонки вооружений).
Именно поэтому при всей критике внешней политики Обамы монархии залива вовсе не собираются уходить из-под зонтика безопасности США, чтобы там ни делал Вашингтон".
Профессор РГГУ Григорий Косач говорит, что «это партнерство - одна из незыблемых основ саудовской внешней политики, потому что вне зависимости от перемен взглядов в Белом доме в Эр-Рияде понимают, что США являются единственной мировой силой, способной искать перспективы взаимного решения региональных проблем, ни одна другая сила на это не способна. Так что полный разрыв саудовско-американского партнерства просто невозможен», - полагает профессор.
Единственно, на что саудиты могут питать надежды, так это на изменение американского внешнеполитического курса после того, как Обама покинет Овальный кабинет. Ну а до той поры не перестают натравливать Вашингтон на Тегеран.
И в качестве довеска формируют военный союз, поскольку для изменения баланса сил в регионе иногда хватает самой малости.
Проблема в том, что не все монархии Аравийского полуострова полностью разделяют энтузиазм саудитов.
Идею полностью одобряют только в Бахрейне по вполне понятной причине. Другие соседи видят в военном союзе больше недостатков, чем достоинств.
К примеру, Катар, имеющий отличные экономические перспективы, не хочет попадать в зависимость от Эр-Рияда.
Оман нормализовал отношения с Тегераном и дестабилизировать ситуацию ему не с руки.
Объединенные Арабские Эмираты боятся роста влияния саудитов радикального толка.
Тем не менее, несмотря на существующие разногласия между государствами Залива, их объединение на основе политических и оборонных интересов возможно. Это может произойти на конфессиональной основе.
Все дело в том, что разрыв между суннитами и шиитами Ближнего Востока становится все глубже. Противоречия между этими двумя ветвями ислама определяют положение дел сразу на нескольких направлениях, начиная с Сирии и заканчивая Ливаном и Ираком.
Суннитско-шиитский раскол, утверждает в своем вышедшем полгода назад докладе научный сотрудник Института Брукингса Женив Абдо, вполне может вытеснить более масштабный конфликт между мусульманами и Западом и подменить собой оккупацию Палестины в качестве центрального сплачивающего фактора в арабской политической жизни.
Произойдет ли это в реальности, трудно сказать.
На карте - ареал расселения по планете последователей двух ветвей Ислама: зеленый - сунниты, темнозеленый - шииты:
Некоторые аналитики полагают, что будущее Ближнего Востока будет определяться соперничеством между внутренними претендентами на власть (в основном, это сунниты) в тех странах, которые находятся на переходном этапе и где царит сплошная неопределенность, а также между претендентами на мантию регионального арабского лидерства (это тоже будут в основном сунниты).
Выступления против шиитов могут гарантировать суннитам единство ничуть не больше, чем пан-арабизм в 1950-е годы обеспечил арабское единство, считает, к примеру, профессор политологии и международных дел в Университете Джорджа Вашингтона Марк Линч.
Со своей стороны, заместитель генерального директора Центра изучения современного Ирана Игорь Панкратенко полагает, что раздувание темы суннитско-шиитского конфликта, в первую очередь, выгодно самому Западу. Он сомневается в том, что на пространстве от Дамаска до Карачи мусульмане убивают мусульман "только и исключительно в силу разногласий, берущих начало в седьмом веке нашей эры, когда умма раскололась на "людей Сунны" (суннитов) и "последователей Али" (шиитов).
Такая картина конфликта снимает с Запада все обвинения в сопричастности, подстрекательстве, двойных стандартах и сомнительности заключаемых союзов с самыми реакционными режимами и радикальными течениями, перекладывая всю вину только и исключительно на мусульман".
Активность соседей крайне беспокоит Израиль.
Суть претензий Тель-Авива можно свести к следующему: если в регионе готовятся тайные соглашения и формируются новые межгосударственные конфигурации, то израильская сторона не должна столкнуться с неожиданными для себя сюрпризами.
Отсюда и значительная активизация Тель-Авива на информационном поле Ближнего Востока. Тема возможных договорённостей между Ираном и его соседями по Заливу стала обсуждаться на израильских информационно-аналитических ресурсах с завидной периодичностью.
Особое внимание обращается на факт толерантной, если не сказать одобряющей, позиции США ко всему, что затрагивает, в частности, вопрос улучшения отношений между Ираном и ОАЭ.
Тема блокирования Тегераном Ормузского пролива уже не актуальна. И это очень тревожит израильтян.
Если Иран получит легитимную основу для своего базирования на Абу-Муса в Персидском заливе, то это не может произойти без молчаливого согласия США.
Тогда налицо полный отход администрации Барака Обамы от прежней линии изоляции и сдерживания Ирана в регионе.
На этом настораживающем Израиль ближневосточном фоне сближения между недавними антиподами становится понятной его утроенная энергия по сворачиванию неблагоприятных для себя процессов.
Пока переговоры между саудовцами и ливанскими шиитами - только экспертная гипотеза, на параллельных треках израильтяне стараются уследить за проявлениями тайной дипломатии. Через считанные дни после достижения 24 ноября в Женеве договорённостей между странами «шестёрки» и Ираном в арабской прессе появились сообщения о ведущихся американцами переговорах с посланниками шейха Насраллы. Об этом в конце ноября оповестили кувейтские газеты.
По их данным, почерпнутым от близких к правящей саудовской семье ливанских политических сил («Альянс 14 марта»), целью США является «держание руки на пульсе событий в регионе, в преддверии возвращения Ирана в международное сообщество».
На сообщения газеты последовала ожидаемая реакция Тель-Авива. Через близкие к израильскому руководству информационно-аналитические ресурсы до американских союзников были донесены упредительные сигналы.
В качестве посредника для якобы уже открытого канала доверительного общения между Вашингтоном и спонсируемым Тегераном ливанским движением «Хизбалла» упоминалась британская сторона.
Зная до предела натянутые отношения Тель-Авива и Лондона (1), можно с уверенностью предположить, что у израильтян появились дополнительные поводы заподозрить за своей спиной глубоко законспирированную игру.
Лондон, надо заметить в этой связи, стал всё больше противопоставлять себя израильской политики на Ближнем Востоке.
Одним из задействованных британцами ресурсов в этой контригре с израильтянами стали публикации местной прессы, носящие «разоблачительный» Тель-Авив характер.
К примеру, газета «The Sunday Times», со ссылкой на источники в израильской разведке, сообщила, что премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху поручил спецслужбам раздобыть информацию, которая подтвердила бы нарушение Ираном соглашения со странами «шестёрки» от 24 ноября. В предполагаемой операции по интенсивному поиску доказательной базы иранских нарушений задействованы внешняя («Моссад») и военная («Аман») разведслужбы Израиля.
В настоящий момент позиции Ирана и близких ему региональных сил выглядят предпочтительнее.
На их стороне развитая после рубежа «Женева 24 ноября» инициатива. В пользу шиитского лагеря также играет фактор фактической растерянности тех же саудовцев, для которых большим откровением стал, например, факт протекавших с 2009 года скрытых переговоров между Вашингтоном и Тегераном через посреднический канал в лице Омана.
Ныне Эр-Рияд стремится продемонстрировать нечто аналогичное, вбрасывая в ближневосточный эфир сюжеты о неисключаемости переговоров Королевства даже с одним из своих последовательных противников из южного Ливана.
Индикатором новых веяний в регионе могло бы стать участие Ирана в работе конференции "Женева-2".
По всей видимости, интрига вокруг данного вопроса затянется вплоть до начала третьей декады января 2014 года, хотя администрация Обамы на днях уже заявила о своём неприятии приглашения Тегерана в швейцарский Монтрё 22 января.
Перед иранцами выдвигается условие выступить с официальным заявлением о признании итогового документа (Женевское коммюнике от 30 июня 2012 года) первой мирной конференции по Сирии. Но Тегеран сдерживает фактор двусторонних соглашений с Дамаском, по которым он обязался поддерживать Башара Асада при любых условиях.
Если Ирану всё же удастся найти компромиссные развязки с США и он получит приглашение на "Женеву-2", это станет очередным прорывом в его отношениях с Западом.
Ещё раз: Смотр сил и ресурсов влияния, зондаж точек сближения, формирование скоротечных и более длительных альянсов, искусство постановки оппонента на ложный след региональной игры интенсивно разворачиваются на Ближнем Востоке.