Цена потребительского Рая
Оригинал взят у topori4 в Цена потребительского "Рая".
Оригинал взят у darkhon в Цена потребительского "Рая".
Оригинал взят у anlazz в Цена потребительского "Рая".
Известие об обрушении швейной фабрики в Бангладеш, где погибло более 300 человек, поражает. В результате этой катастрофы число погибших превышает не только число жертв недавнего теракта в Бостоне, но и число жертв землетрясения в Иране. Но если теракт или природное бедствие являются событиями трудно предотвратимыми, то разрушение швейной фабрики поражает своей обыденностью. Так же, как обыденным являются аварии на шахтах, при которых гибнут десятки шахтеров. И даже в США почти одновременно с терактом в Бостоне произошел взрыв на заводе удобрений в Техасе, при котором только чудом число жертв оказалось не столь велико.
Но каждый теракт вызывает бурную реакцию, при которой поднимаются значительные силы, на предотвращение терактов тратятся миллиарды долларов, борьба с терактами объявляется приоритетом государственной политики. А обыкновенные, банальные производственные аварии практически не находят отражения в СМИ. Ну, взорвалось там что-то, и ладно, а если случилось это не в развитой стране, тогда и количество погибших не вызывает интереса - ну, дикари-с, что с них взять. Если не умеют работать, то пускай гибнут - не жалко…
Поэтому статья цена брендовой куртки, в которой рассказывается, как обеспечивается современное товарное изобилие, вызвала определенный резонанс. Очень полезно ознакомиться с ней, для того, чтобы понимать, чем оплачено счастливое существование не бангладешской буржуазии даже, не владельцев мировых брендов и не олигархов, а простых представителей российского среднего класса.
Почему? Да потому, что то, что это: «мы стали более лучше одеваться» - оплачено, в том числе и жизнью этих рабочих.
Потому что мы так же покупаем сшитые в Бангладеш джинсы, и радуемся тому, что они так дешевы и так доступны. А вот в Советской Союзе джинсы было не возможно купить, джинсы были предметом мифологии, а теперь они стали банальностью.
У нас в городе в советское время была швейная фабрика. Большие современные корпуса, построенные не только с учетом сопромата - стоит превосходно до сих пор, там теперь торговый центр - но и с учетом всех норм организации производства, техники безопасности - кубатура помещений, освещение, вентиляция, электробезопасность, расположение оборудования, вплоть до цвета окраски стен. Все спроектировано с учетом эргономики и санитарных норм. Работники фабрики получали квартиры в современных домах, лечились в современной поликлинике, дети ходили в школы, а летом выезжали в пионерлагеря.
Правда, были и проблемы. Например, многие считали, что продукция советских швейных фабрик не соответствует мировым нормам. Как не странно, но критика советской легкой промышленности была обыденной все время существования СССР, журнал «Крокодил» посвящая немало места именно этой проблеме, наравне в бюрократизмом и пьянством. Вопрос - почему страна, запускавшая космические корабли, не могла освоить производство приличных пальто? - оставался непонятным для граждан. «Место тут гиблое» - утверждали записные остряки, а остальные повторяли за ними, втайне думая, что именно то, что в стране социализм, не дает возможность шить красивые и модные вещи. Не пытаясь разобраться с тем, что же в реальности происходит, они выводили проблему из сферы рассмотрения практически, в сферу магии.
Но на самом деле, разве нельзя было решить проблему с модной одеждой? Разве не подчиняется швейная промышленность железным законам логики, которые позволяют установить причинно-следственные связи и выяснить, следствием чего являются возникшие недостатки. Разве имеет смысл прятать голову в песок, закрывая глаза на проблемы, волнующие массы граждан? Конечно, нет. И разумеется, место тут не причем. Магии не существует, и каждое действие имеет свою объективную причину.Можно долго рассуждать о недостатках советской легкой промышленности, о несовершенстве выпускаемой ей продукции и так далее, но может, следует просто задуматься: почему же так было? Неужели нельзя было выпускать одежду по модным образцам. Разве в СССР не было моды?
Мода была. Советский Союз имел несколько Домов Моделей, которые разрабатывали современные, модные образцы, не уступающие мировым. Были целые институты, готовящие конструкторов одежды - тогда это еще не называлось модным словом дизайнер. В общем, упрекнуть СССР в том, что в нем абсолютно не знали о современных трендах, было нельзя. Но почему же шел выпуск устаревших, немодных образцов?
А шел он ровно потому, что в СССР не падали швейные фабрики и не гибли сотни рабочих, как в Бангладеш. Дело в том, что цена одежды должна была оставаться достаточно низкой, чтобы быть доступной массам. Это можно достигнуть только снижением издержек производства. И тут есть два пути - или банальное снижение затрат на все производственные операции - то есть, низкая зарплата, низкие затраты на основные фонды и т.д. - ровно то, что происходит сейчас в Бангладеш, а до этого происходило в Китае, Малайзии, и т.д., вплоть до послевоенной Италии. Потом, правда итальянский пролетариат путем активных забастовок и прочей классовой борьбы добился для себя иных условий труда, но это же оказалось концом итальянской массовой швейной промышленности. Как только стало возможным выносить производство туда, где труд дешевле и рабочие менее привередливы - капитал начал это делать. В результате в Европе осталось только производство дорогой продукции - для нее норма прибыли не столь критична.
Но в СССР этот путь был невозможен. Единственная возможность снижении стоимости продукции состояла в росте производительности труда. Но рост производительности возможен двумя путями - или приобретение более производительного оборудования, что влечет большие затраты, или применение определенной организации труда - так называемого массового производства. А для массового производства характерно очень низкая гибкость - следствие разбивки на операции, применения спецоборудования и т.д. Для массового производства, например, часов используются производственные линии, настроенные только на одну модель, и для ее смены нужно менять все оборудование сразу (а это огромные затраты), зато часы получаются дешевые и качественные. Для швейного производства ситуация полегче, но все равно, смена модели означает лишние расходы и остановку процесса. А что это такое - это значит, что будет изготовлено гораздо меньше продукции, чем можно было изготовить по старым лекалам. Именно поэтому новые модели осваивались неохотно.
Подобное же творилось и при производстве тканей. Только влияние массовости на себестоимость тут была еще большей. Огромные ткацкие фабрики производили фантастическое количество продукции, но весьма ограниченной номенклатуры. Разумеется, никто не запрещал советским ткачам разнообразить ассортимент, но это наталкивалось на ту же проблему себестоимости. Даже изменение рисунка на ситце уже означало снижение массовости производства. А много ли зависит от рисунка? Пресловутые «ивановские ситчики», ставшие в перестройку символом советской отсталости, успешно продавались за границей, потому что качество и цену имели превосходную. Пока обесценивание оборотных средств в начале 1990 годов не уничтожило все производство.
Разумеется, можно сколько угодно возмущаться на советский «менеджмент», ставящий во главу угла пресловутый «вал», но при этом надо понимать главную задачу советской легкой промышленности - дать массам все необходимое хорошего качества по низкой цене. А для модниц по всей стране были открыты ателье индивидуального пошива одежды. Там то и были современные выкройки из Домов Моделей, не говоря о том, что одежда, сшитая по индивидуальной мерке, выглядит гораздо лучше массовой. Но это было, соответственно, существенно дороже. И советский человек почему то не очень охотно шел в ателье. Он считал, что все, что он пожелает, должно быть в магазинах по низкой цене и высокого качества.
А что же Бангладеш? А Бангладеш выбирает первый путь - путь максимального снижения затрат. При этом производство на фабриках, где работают тысячи людей, по сути, кустарное, разделение по операциям низкое, и гибкость его высока. Цена этого - сотни погибших и миллионы, занятые практически рабским трудом в чрезвычайно тяжелых условиях. О кубатуре и цвете окраски стен тут даже заикаться бесполезно - нет даже нормального освещения и заземления оборудования. Модная и красивая одежда в прямом смысле слова оплачена кровью и потом - но не тех, кто покупает.
Возможно ли было решение с СССР проблемы модной одежды. Даже не рассуждая о смысле моды - а надо бы, но для простоты оставим этот вопрос - можно найти решение этой проблемы, которое лежит в повышении гибкости производства без отмены его массовости. Впрочем, возможно было бы и некоторое снижение «вала» и даже некоторе повышение цены при расширении ассортимента. Действительно, в СССР проблем с одеждой, как таковой к 1980 годам исчезла, послевоенная ситуация, когда одно пальто носилось несколькими поколениями, уже ушла в историю, и гнать план выпуска миллионов однотипных вариантов было бессмысленно. Часть проблем позволила бы решить автоматизация легкой промышленности, особенно на основе гибкого автоматизированного производства. Словом, вариантов множество.
Но одно важно - увеличение благ для покупателей, при снижении числа благ рабочих, немыслимо. Сделать человека практически рабом ради надежды на то, что он купит очередные модные шмотки - не советский путь. И уж тем более, нельзя «разводить» производство и потребление так, чтобы одни покупали модные вещи, а другие работали, как рабы.
Поэтому, так как давление на человека в СССР недопустимо, для того, чтобы сделать легкую промышленность более гибкой, необходимо было развивать другие отрасли советского производства, прежде всего, машиностроение. Именно это планировалось сделать в середине 1980 годов в рамках программы «Ускорение», но к сожалению, стремление решить проблему «в лоб», не прибегая к модернизации всей системы привело к отказу от нее в сторону чисто экономических решений. Результат этих решений мы наблюдаем сейчас- советская легкая промышленность практически уничтожена, а население носит продукцию китайских и бангладешских фабрик.
И швейной фабрики в нашем городе уже нет - теперь в ее помещении торговый центр. Там можно купить модные и красивые вещи, в принципе, по приемлемой цене. Правда, они носятся, от силы два сезона, но это не столь важно - зато соответствуют мировым трендам. Где сейчас работники фабрики - не знаю, частично скорее всего устроились продавцами в тех же торговых центрах. Частично спились, частично уехали в крупные города вкалывать практически гастарбайтеровскими методами. В общем, той жизни с размеренным трудом и детсадами уже нет. Такова цена магического мышления («место тут гиблое»), в результате которого вместо решения проблемы получили уничтожение легкой промышленности, как таковой. И если начинается в России сейчас какое-то производство, то все чаще оно напоминает именно Бангладеш, а не СССР. Впрочем, это естественно, наше место теперь рядом с ним- в Третьем мире.
Оригинал взят у darkhon в Цена потребительского "Рая".
Оригинал взят у anlazz в Цена потребительского "Рая".
Известие об обрушении швейной фабрики в Бангладеш, где погибло более 300 человек, поражает. В результате этой катастрофы число погибших превышает не только число жертв недавнего теракта в Бостоне, но и число жертв землетрясения в Иране. Но если теракт или природное бедствие являются событиями трудно предотвратимыми, то разрушение швейной фабрики поражает своей обыденностью. Так же, как обыденным являются аварии на шахтах, при которых гибнут десятки шахтеров. И даже в США почти одновременно с терактом в Бостоне произошел взрыв на заводе удобрений в Техасе, при котором только чудом число жертв оказалось не столь велико.
Но каждый теракт вызывает бурную реакцию, при которой поднимаются значительные силы, на предотвращение терактов тратятся миллиарды долларов, борьба с терактами объявляется приоритетом государственной политики. А обыкновенные, банальные производственные аварии практически не находят отражения в СМИ. Ну, взорвалось там что-то, и ладно, а если случилось это не в развитой стране, тогда и количество погибших не вызывает интереса - ну, дикари-с, что с них взять. Если не умеют работать, то пускай гибнут - не жалко…
Поэтому статья цена брендовой куртки, в которой рассказывается, как обеспечивается современное товарное изобилие, вызвала определенный резонанс. Очень полезно ознакомиться с ней, для того, чтобы понимать, чем оплачено счастливое существование не бангладешской буржуазии даже, не владельцев мировых брендов и не олигархов, а простых представителей российского среднего класса.
Почему? Да потому, что то, что это: «мы стали более лучше одеваться» - оплачено, в том числе и жизнью этих рабочих.
Потому что мы так же покупаем сшитые в Бангладеш джинсы, и радуемся тому, что они так дешевы и так доступны. А вот в Советской Союзе джинсы было не возможно купить, джинсы были предметом мифологии, а теперь они стали банальностью.
У нас в городе в советское время была швейная фабрика. Большие современные корпуса, построенные не только с учетом сопромата - стоит превосходно до сих пор, там теперь торговый центр - но и с учетом всех норм организации производства, техники безопасности - кубатура помещений, освещение, вентиляция, электробезопасность, расположение оборудования, вплоть до цвета окраски стен. Все спроектировано с учетом эргономики и санитарных норм. Работники фабрики получали квартиры в современных домах, лечились в современной поликлинике, дети ходили в школы, а летом выезжали в пионерлагеря.
Правда, были и проблемы. Например, многие считали, что продукция советских швейных фабрик не соответствует мировым нормам. Как не странно, но критика советской легкой промышленности была обыденной все время существования СССР, журнал «Крокодил» посвящая немало места именно этой проблеме, наравне в бюрократизмом и пьянством. Вопрос - почему страна, запускавшая космические корабли, не могла освоить производство приличных пальто? - оставался непонятным для граждан. «Место тут гиблое» - утверждали записные остряки, а остальные повторяли за ними, втайне думая, что именно то, что в стране социализм, не дает возможность шить красивые и модные вещи. Не пытаясь разобраться с тем, что же в реальности происходит, они выводили проблему из сферы рассмотрения практически, в сферу магии.
Но на самом деле, разве нельзя было решить проблему с модной одеждой? Разве не подчиняется швейная промышленность железным законам логики, которые позволяют установить причинно-следственные связи и выяснить, следствием чего являются возникшие недостатки. Разве имеет смысл прятать голову в песок, закрывая глаза на проблемы, волнующие массы граждан? Конечно, нет. И разумеется, место тут не причем. Магии не существует, и каждое действие имеет свою объективную причину.Можно долго рассуждать о недостатках советской легкой промышленности, о несовершенстве выпускаемой ей продукции и так далее, но может, следует просто задуматься: почему же так было? Неужели нельзя было выпускать одежду по модным образцам. Разве в СССР не было моды?
Мода была. Советский Союз имел несколько Домов Моделей, которые разрабатывали современные, модные образцы, не уступающие мировым. Были целые институты, готовящие конструкторов одежды - тогда это еще не называлось модным словом дизайнер. В общем, упрекнуть СССР в том, что в нем абсолютно не знали о современных трендах, было нельзя. Но почему же шел выпуск устаревших, немодных образцов?
А шел он ровно потому, что в СССР не падали швейные фабрики и не гибли сотни рабочих, как в Бангладеш. Дело в том, что цена одежды должна была оставаться достаточно низкой, чтобы быть доступной массам. Это можно достигнуть только снижением издержек производства. И тут есть два пути - или банальное снижение затрат на все производственные операции - то есть, низкая зарплата, низкие затраты на основные фонды и т.д. - ровно то, что происходит сейчас в Бангладеш, а до этого происходило в Китае, Малайзии, и т.д., вплоть до послевоенной Италии. Потом, правда итальянский пролетариат путем активных забастовок и прочей классовой борьбы добился для себя иных условий труда, но это же оказалось концом итальянской массовой швейной промышленности. Как только стало возможным выносить производство туда, где труд дешевле и рабочие менее привередливы - капитал начал это делать. В результате в Европе осталось только производство дорогой продукции - для нее норма прибыли не столь критична.
Но в СССР этот путь был невозможен. Единственная возможность снижении стоимости продукции состояла в росте производительности труда. Но рост производительности возможен двумя путями - или приобретение более производительного оборудования, что влечет большие затраты, или применение определенной организации труда - так называемого массового производства. А для массового производства характерно очень низкая гибкость - следствие разбивки на операции, применения спецоборудования и т.д. Для массового производства, например, часов используются производственные линии, настроенные только на одну модель, и для ее смены нужно менять все оборудование сразу (а это огромные затраты), зато часы получаются дешевые и качественные. Для швейного производства ситуация полегче, но все равно, смена модели означает лишние расходы и остановку процесса. А что это такое - это значит, что будет изготовлено гораздо меньше продукции, чем можно было изготовить по старым лекалам. Именно поэтому новые модели осваивались неохотно.
Подобное же творилось и при производстве тканей. Только влияние массовости на себестоимость тут была еще большей. Огромные ткацкие фабрики производили фантастическое количество продукции, но весьма ограниченной номенклатуры. Разумеется, никто не запрещал советским ткачам разнообразить ассортимент, но это наталкивалось на ту же проблему себестоимости. Даже изменение рисунка на ситце уже означало снижение массовости производства. А много ли зависит от рисунка? Пресловутые «ивановские ситчики», ставшие в перестройку символом советской отсталости, успешно продавались за границей, потому что качество и цену имели превосходную. Пока обесценивание оборотных средств в начале 1990 годов не уничтожило все производство.
Разумеется, можно сколько угодно возмущаться на советский «менеджмент», ставящий во главу угла пресловутый «вал», но при этом надо понимать главную задачу советской легкой промышленности - дать массам все необходимое хорошего качества по низкой цене. А для модниц по всей стране были открыты ателье индивидуального пошива одежды. Там то и были современные выкройки из Домов Моделей, не говоря о том, что одежда, сшитая по индивидуальной мерке, выглядит гораздо лучше массовой. Но это было, соответственно, существенно дороже. И советский человек почему то не очень охотно шел в ателье. Он считал, что все, что он пожелает, должно быть в магазинах по низкой цене и высокого качества.
А что же Бангладеш? А Бангладеш выбирает первый путь - путь максимального снижения затрат. При этом производство на фабриках, где работают тысячи людей, по сути, кустарное, разделение по операциям низкое, и гибкость его высока. Цена этого - сотни погибших и миллионы, занятые практически рабским трудом в чрезвычайно тяжелых условиях. О кубатуре и цвете окраски стен тут даже заикаться бесполезно - нет даже нормального освещения и заземления оборудования. Модная и красивая одежда в прямом смысле слова оплачена кровью и потом - но не тех, кто покупает.
Возможно ли было решение с СССР проблемы модной одежды. Даже не рассуждая о смысле моды - а надо бы, но для простоты оставим этот вопрос - можно найти решение этой проблемы, которое лежит в повышении гибкости производства без отмены его массовости. Впрочем, возможно было бы и некоторое снижение «вала» и даже некоторе повышение цены при расширении ассортимента. Действительно, в СССР проблем с одеждой, как таковой к 1980 годам исчезла, послевоенная ситуация, когда одно пальто носилось несколькими поколениями, уже ушла в историю, и гнать план выпуска миллионов однотипных вариантов было бессмысленно. Часть проблем позволила бы решить автоматизация легкой промышленности, особенно на основе гибкого автоматизированного производства. Словом, вариантов множество.
Но одно важно - увеличение благ для покупателей, при снижении числа благ рабочих, немыслимо. Сделать человека практически рабом ради надежды на то, что он купит очередные модные шмотки - не советский путь. И уж тем более, нельзя «разводить» производство и потребление так, чтобы одни покупали модные вещи, а другие работали, как рабы.
Поэтому, так как давление на человека в СССР недопустимо, для того, чтобы сделать легкую промышленность более гибкой, необходимо было развивать другие отрасли советского производства, прежде всего, машиностроение. Именно это планировалось сделать в середине 1980 годов в рамках программы «Ускорение», но к сожалению, стремление решить проблему «в лоб», не прибегая к модернизации всей системы привело к отказу от нее в сторону чисто экономических решений. Результат этих решений мы наблюдаем сейчас- советская легкая промышленность практически уничтожена, а население носит продукцию китайских и бангладешских фабрик.
И швейной фабрики в нашем городе уже нет - теперь в ее помещении торговый центр. Там можно купить модные и красивые вещи, в принципе, по приемлемой цене. Правда, они носятся, от силы два сезона, но это не столь важно - зато соответствуют мировым трендам. Где сейчас работники фабрики - не знаю, частично скорее всего устроились продавцами в тех же торговых центрах. Частично спились, частично уехали в крупные города вкалывать практически гастарбайтеровскими методами. В общем, той жизни с размеренным трудом и детсадами уже нет. Такова цена магического мышления («место тут гиблое»), в результате которого вместо решения проблемы получили уничтожение легкой промышленности, как таковой. И если начинается в России сейчас какое-то производство, то все чаще оно напоминает именно Бангладеш, а не СССР. Впрочем, это естественно, наше место теперь рядом с ним- в Третьем мире.