DC-3, тюлень и цапля
Бывая в Лэнгли каждый раз заглядываю во к этой машине:
Познакомились в раннем детстве в Куйбышеве, где Ли-2, лицензионная копия DC-3, целыми днями беспрерывно барражировал над Безымянкой. Пятидесятые-шестидесятые - годы расцвета советской авиации. Семидесятые-восьмидесятые - годы зрелости или ее иллюзии. А девяностые - начало стремительной деградации и развала авиапрома. К тому же, практически все, сделанное за оградой железного занавеса, оказалось неконкуретоспособным (за редким исключением, типа носителя Р-7 и корабля Союз). Ограда упала, глобализующийся мир оказался совсем маленьким, стало быстро понятно кто есть кто и чего стоит в этои едином мире. И сам мир открылся со всех своих сторон. И мне нравится именно та сторона, на которой я нахожусь.
Сегодня наблюдал, как тюлень ловил рыбу в гавани нашей деревушки:
Каждый заныр заканчивался поимкой здоровенной селедки, которая сейчас идет на нерест. Чайки дрались из-за объеков. Тюлень внимания на них не обращал:
Проглотив разодранную рыбину, тюлень отправляется за новой:
Можно было бы на этом и закончить, но не удержался и в сотый раз навел объектив на фотомодель, позирующую для всех на западном дайке в районе Бланделл:
Познакомились в раннем детстве в Куйбышеве, где Ли-2, лицензионная копия DC-3, целыми днями беспрерывно барражировал над Безымянкой. Пятидесятые-шестидесятые - годы расцвета советской авиации. Семидесятые-восьмидесятые - годы зрелости или ее иллюзии. А девяностые - начало стремительной деградации и развала авиапрома. К тому же, практически все, сделанное за оградой железного занавеса, оказалось неконкуретоспособным (за редким исключением, типа носителя Р-7 и корабля Союз). Ограда упала, глобализующийся мир оказался совсем маленьким, стало быстро понятно кто есть кто и чего стоит в этои едином мире. И сам мир открылся со всех своих сторон. И мне нравится именно та сторона, на которой я нахожусь.
Сегодня наблюдал, как тюлень ловил рыбу в гавани нашей деревушки:
Каждый заныр заканчивался поимкой здоровенной селедки, которая сейчас идет на нерест. Чайки дрались из-за объеков. Тюлень внимания на них не обращал:
Проглотив разодранную рыбину, тюлень отправляется за новой:
Можно было бы на этом и закончить, но не удержался и в сотый раз навел объектив на фотомодель, позирующую для всех на западном дайке в районе Бланделл: