Белка и МК15
Эта белка живет в Пичлэнде, небольшом городишке в субтропической долине, что за соседними горами:
http://www.youtube.com/v/UAs6zXW1e68
Сегодня пошел дождь. Это значит, что скоро будем собирать грибы. А пока - продолжение про около ЭВМные дела.
Мои Компьютеры 15
Конец 80-х - начало 90-х просто набито событиями, связанными с появлением новых компьютеров и новых операционных систем в нашей РИПАКовской практике. И хотя вычислительные возможности (память, скорость) уже начинали свой стремительный рост, мы все еще боролись за вычислительную эффективность алгоритмов и расходы оперативной памяти. Возможность распараллеливания была нами попробована в ПЛ-1 и особых преимуществ не показала - на одном процессоре распараллеливанием много не выжмешь. Поэтому многопроцессорные комплексы привлекали, хотя и были для нас недостижимы из-за их уникальности и дороговизны. Конечно же, появление транспьютеров вызвало у нас очень живой интерес. Да и не только у нас, но и у некоторых наших клиентов, которым многочасовые, а зачастую и несколькосуточные, расчеты по МКЭ были утомительными. Поэтому в паузах занятий основными делами начали разбираться с этой техникой. ОС Helios и язык Occam компании INMOS оказались вполне работоспособными. Но ПЛ-1 в этой среде не было. И хотя о портабельности программного обеспечения мы начали говорить уже несколько лет назад, более того, осуществили перенос нашей системы из OS IBM в VAX VMS, VM CMS и BS2000, стало ясно, что с ПЛ-1 мы хорошо вляпались и портабельность наших программ связана с наличием транслятора этого монстра.
Перестройка продолжалась, экономические реформы предлагали несколько вариантов хозяйствования, кооперативы росли как грибы. Конечно же и мы открыли свой кооператив АИР. Поездки в Китай давали возможность деньги от продажи софта превращать в китайский товар, который по возвращению в Самару превращался в рубли. Мы даже пытались поставить свой киоск на рынке, который называется сейчас губернским, но неудачно - наше место отобрал себе Костя Титов, начинающий бизнесмен и политик.
Интересное было время. Вот маленькая зарисовка. Февраль, минус тридцать за окном вагона СВ поезда Москва-Пекин, рассекающего забайкальские степи. Виталий готовит обед, разваривает китайскую лапшу, накрыв ее своей кроличьей шапкой. Станция Оловянная. Пьяный офицер, в чине подполковника, наверное зам-по-тылу полка РВСН, счастлив, рот до ушей - ему из вагона-ресторана продали огромный кусок сливочного масла, килограммов на десять. Он тащит эту глыбу, прижав ее к шинеле, проложив пергаментную бумагу между маслом и сукном. К вечеру попадаем в Забайкальск. У поезда начинают менять тележки вагонов, ведь колея в Китае уже. Идем в город в надежде купить чего-нибудь съестного, в частности, хлеба. Очень все мрачно. Сильный ветер несет снег и песок с галечных сопок. Продуктовые магазины пусты. Хлеба мы так и не нашли. Вместо хлеба в магазине, типа сельпо, купил сборник Набокова. Перестройка все же, и гласность. Вернулись в мрачный вокзал, грязный, темный, вонючий, полный странных людей с огромными баулами из рисовой соломки. Наконец-то подали состав, влезли в привычный, ставший почти что домом, вагон. Пришли таможенники, вернее, таможенницы. Бабы не хотели понять, зачем мы едем в Китай. Объясненине, что будем учить китайцев, их не устраивало. Они требовали от нас денег, которые мы (по их понятиям) везем с собой, чтобы купить китайское шматье для последующей перепродажи. Надо бы об этом рассказать подробнее, уж очень много грубости и хамства сопровождало пересечение границ в то время, но это будет рассказ из другой серии, не сейчас.
На противоположной стороне границы городок Маньчжурия встретил нас ярким сверкающим перроном, китайской звенящей музыкой, вежливыми пограничниками и таможенниками. Ничего они у нас не искали, и здоровый кусок копченой колбасы, которую Виталий засунул под матрас, можно было бы и не прятать. Мы истратили немного имеющихся у меня юаней в вокзальном буфете, выпив по бутылке китайского звездного пива, закусив вялеными креветками. Хлеб, в виде шаров, размеров с тенисный мяч, так же были нами куплены в этом буфете, в котором чего только не было. Это было мое самое контрастное пересечение границы.
http://www.youtube.com/v/UAs6zXW1e68
Сегодня пошел дождь. Это значит, что скоро будем собирать грибы. А пока - продолжение про около ЭВМные дела.
Мои Компьютеры 15
Конец 80-х - начало 90-х просто набито событиями, связанными с появлением новых компьютеров и новых операционных систем в нашей РИПАКовской практике. И хотя вычислительные возможности (память, скорость) уже начинали свой стремительный рост, мы все еще боролись за вычислительную эффективность алгоритмов и расходы оперативной памяти. Возможность распараллеливания была нами попробована в ПЛ-1 и особых преимуществ не показала - на одном процессоре распараллеливанием много не выжмешь. Поэтому многопроцессорные комплексы привлекали, хотя и были для нас недостижимы из-за их уникальности и дороговизны. Конечно же, появление транспьютеров вызвало у нас очень живой интерес. Да и не только у нас, но и у некоторых наших клиентов, которым многочасовые, а зачастую и несколькосуточные, расчеты по МКЭ были утомительными. Поэтому в паузах занятий основными делами начали разбираться с этой техникой. ОС Helios и язык Occam компании INMOS оказались вполне работоспособными. Но ПЛ-1 в этой среде не было. И хотя о портабельности программного обеспечения мы начали говорить уже несколько лет назад, более того, осуществили перенос нашей системы из OS IBM в VAX VMS, VM CMS и BS2000, стало ясно, что с ПЛ-1 мы хорошо вляпались и портабельность наших программ связана с наличием транслятора этого монстра.
Перестройка продолжалась, экономические реформы предлагали несколько вариантов хозяйствования, кооперативы росли как грибы. Конечно же и мы открыли свой кооператив АИР. Поездки в Китай давали возможность деньги от продажи софта превращать в китайский товар, который по возвращению в Самару превращался в рубли. Мы даже пытались поставить свой киоск на рынке, который называется сейчас губернским, но неудачно - наше место отобрал себе Костя Титов, начинающий бизнесмен и политик.
Интересное было время. Вот маленькая зарисовка. Февраль, минус тридцать за окном вагона СВ поезда Москва-Пекин, рассекающего забайкальские степи. Виталий готовит обед, разваривает китайскую лапшу, накрыв ее своей кроличьей шапкой. Станция Оловянная. Пьяный офицер, в чине подполковника, наверное зам-по-тылу полка РВСН, счастлив, рот до ушей - ему из вагона-ресторана продали огромный кусок сливочного масла, килограммов на десять. Он тащит эту глыбу, прижав ее к шинеле, проложив пергаментную бумагу между маслом и сукном. К вечеру попадаем в Забайкальск. У поезда начинают менять тележки вагонов, ведь колея в Китае уже. Идем в город в надежде купить чего-нибудь съестного, в частности, хлеба. Очень все мрачно. Сильный ветер несет снег и песок с галечных сопок. Продуктовые магазины пусты. Хлеба мы так и не нашли. Вместо хлеба в магазине, типа сельпо, купил сборник Набокова. Перестройка все же, и гласность. Вернулись в мрачный вокзал, грязный, темный, вонючий, полный странных людей с огромными баулами из рисовой соломки. Наконец-то подали состав, влезли в привычный, ставший почти что домом, вагон. Пришли таможенники, вернее, таможенницы. Бабы не хотели понять, зачем мы едем в Китай. Объясненине, что будем учить китайцев, их не устраивало. Они требовали от нас денег, которые мы (по их понятиям) везем с собой, чтобы купить китайское шматье для последующей перепродажи. Надо бы об этом рассказать подробнее, уж очень много грубости и хамства сопровождало пересечение границ в то время, но это будет рассказ из другой серии, не сейчас.
На противоположной стороне границы городок Маньчжурия встретил нас ярким сверкающим перроном, китайской звенящей музыкой, вежливыми пограничниками и таможенниками. Ничего они у нас не искали, и здоровый кусок копченой колбасы, которую Виталий засунул под матрас, можно было бы и не прятать. Мы истратили немного имеющихся у меня юаней в вокзальном буфете, выпив по бутылке китайского звездного пива, закусив вялеными креветками. Хлеб, в виде шаров, размеров с тенисный мяч, так же были нами куплены в этом буфете, в котором чего только не было. Это было мое самое контрастное пересечение границы.