Афишка (1)
Расспросивши подробно буточника, куда можно пройти ближе, если понадобится к собору, к присутственным местам, к губернатору, он отправился взглянуть на реку, протекавшую посредине города, дорогою оторвал прибитую к столбу афишу с тем, чтобы, пришедши домой, прочитать ее хорошенько <...>
Накушавшись чаю, он уселся перед столом, велел подать себе свечу, вынул из кармана афишу, поднес ее к свече и стал читать, прищуря немного правый глаз. Впрочем, замечательного немного было в афишке: давалась драма г. Коцебу, в которой Ролла играл г. Поплёвин, Кору - девица Зяблова, прочие лица были и того менее замечательны; однако же он прочел их всех, добрался даже до цены партера и узнал, что афиша была напечатана в типографии губернского правления, потом переворотил на другую сторону узнать, нет ли и там чего-нибудь, но, не нашедши ничего, протер глаза, свернул опрятно и положил в свой ларчик, куда имел обыкновение складывать всё, что ни попадалось.
Н. В. Гоголь. Мертвые души. Глава 1.
Речь идёт об этом произведении:
August von Kotzebue. Die Spanier in Peru oder Rolla’s Tod. Romantisches Trauerspiel in fünf Akten. Leipzig 1796.
то есть, в переводе с немецкаго, Испанцы в Перу или Смерть Роллы. Романтическая трагедия в пяти действиях, опубликованная в книге:
Театр Августа фон Коцебу, содержащий полное собрание новейших трагедий, комедий, драм, опер и других театральных сочинений славнаго сего писателя. Часть 12. Дева Солнца, Испанцы в Перу, Милосердыя братья. - Москва : В типографии С. Селивановскаго, 1803, 362 стр.
(картинки можно щелчком увеличить)
.
Слева - титульный лист одного из бесчисленных переизданий этой романтической драмы,
а справа - надгробье на могиле автора в Мангейме, где он был заколот кинжалом 23 марта 1819 г. в возрасте 57 лет, но успев написать 211 пьес, 10 романов, 3 сборника рассказов, 2 сборника стихотворений, 5 исторических трудов, 4 автобиографических сочинения и 9 полемических сочинений. Кроме того, он перевел 5 иностранных сочинений, в том числе стихотворения Державина; был редактором 10 периодических изданий, где значительная часть текста было написана тоже им.
Наиболее полный список изданий пьес Коцебу и работ о нем до 1890 г. есть в 5 томе труда К. Гедеке «Очерки истории немецкой художественной литературы, [см.: Goedeke K. J. Grundrisz zur Geschichte der deutschen Dichtung. Aus den Quellen von Karl Goedeke. 12 Bd. Dresden. 1893. Bd. 5. S. 270-287].
Да, и ещё - у него было 3 жены, 12 сыновей и 5 дочерей (из них, правда, 1 сын и 2 дочери умерли во младенчестве).
Популярность его сочинений в Европе и России была просто бешенная. Оглушительный успех.
Например, в сезоны 1809-1813 гг. на сцене Берлинского национального театра шли две пьесы Гёте, одна пьеса Шиллера и 24 пьесы Коцебу.
(Поэтому или нет, но Гёте в очерке «Коцебу» в «Биографических мелочах» подчеркивал, что тот неизменно стремился «всяческими способами очернить мой талант, мою деятельность, мое счастье», и даже вынес такой приговор: «Коцебу при своем отличном таланте имел в своей натуре известное ничтожество […], которое мучило его и вынуждало принижать значительное, чтобы самому мочь казаться значительным», но одновременно защищал Коцебу «от поверхностных порицателей и отвергателей»).
Первый перевод пьесы Коцебу на русский был сделан в 1779 году, первое собрание сочинений издано в 1801-1806 гг .
«Ко времени пребыванія <18-летнего Василия Андреевича>Жуковского въ пансіонѣ относится и первый переводъ его - романа Коцебу «Мальчикъ у ручья, <или Постоянная любовь>» , который вышел в четырех небольших томах. Поэт Михаил Дмитриев - племянник Ивана Дмитриева - рассказывая о том, что читали у них в доме в те времена, не забыл этой книги: «Вся семья по вечерам садилась в кружок, кто-нибудь читал, другие слушали... «Страдания Ортенберговой фамилии» и «Мальчик у ручья» Коцебу - решительно извлекали слезы!»
Император Павел I, прочитав его драму «Старый придворный кучер Петра III», настолько расчувствовался, что помиловал Коцебу, которого уже успел сослать в Сибирь, одарил поместьем в Эстонии, назначил его придворным советником и поставил во главе немецкого театра в С.-Пб.
Пьесы Коцебу буквально наводнили русскую сцену - в Петербурге, в Москве, в провинции - профессионалы и просто любители, все были увлечены.
Особенно прославившаяся пьеса Коцебу 5-ти действиях «Ненависть к людям и раскаяние» прочно закрепилась репертуаре русского театра того времени.
Популярность мелодрам Коцебу среди массового зрителя в 1830-е гг. была очень высокой и в провинции, и в столице (см.: ИРДТ, т. 1-4, «Репертуарные сводки»).
Скажем, 3 мая 1830 года Пушкин с Натальей Николаевной был на представлении этой драмы в большом зале Благородного Собрания в Москве.
Даже в 40-х - нач. 50-х гг., когда эта популярность заметно падает, имя Коцебу встречается на афишах даже столичных театров.
А гораздо раньше - с мая 1814 по июнь 1815 г. - адьюнкт педагогического института А. И. Галич «...занимался с воспитанниками <Лицея> всем, исключая своих предметов; читал с ними театр Коцебу, выслушивал их стихи, и только вовремя посещения начальства, заглядывавшего изредка на лекции, принимался за печатавшегося Кошанским в 1815 г. Корнелия Неполта, приговаривая: „Потреплем старика!“»Ах, батюшка, грешон! Я краду иногда!
(К тому приучены все наши господа),
Словцо из Коцебу, стих целый из Вольтера,
И даже у своих; не надобно примера.
Да как же без того бедняжкам нам писать?
Как мало своего - придется занимать.
А. С. Пушкин. Исповедь бедного стихотворца, 1814
Кстати, в личной библиотеке Пушкина были две книги Коцебу (но вторая, правда, не разрезана): Достопамятный годъ жизни Августа Коцебу, или заточеніе его въ Сибирь и возвращеніе оттуда, описанное имъ самимъ. Съ Нѣмецкаго перевелъ В. Кряжевъ. Изданіе второе. Москва. Въ Университетской Типографіи. 1816. 8°, 2 части (въ одномъ кожаномъ переплетѣ); ч. I - гравированная Сергѣемъ Баскаковымъ картинка + 200; ч. II - гравированная С. Баскаковымъ картинка + 236 стр.и
Свитригайло, Великій Князь Литовскій, или Дополненіе къ исторіямъ Литовской, Россійской, Польской и Прусской. Сочиненіе Августа Коцебу, Россійско-Императорской Академіи Наукъ Корреспондента, Королевско-Прусской Академіи Наукъ и Королевско-Нѣмецкаго Общества въ Кенигсбергѣ Члена и Доктора Философіи... Переводъ съ Нѣмецкаго. С.-Пб. Въ типографіи Медицинскаго Департамента Министерства Внутреннихъ Дѣлъ. 1835. [Дозв. ценз. 4-го декабря 1834 г.]. 8°, 11 нен. + 235 + 44 + 30 стр.
Молоденький 15-летний Николай Гоголь пишет родителям:<22 января 1824 г. Нежин.>
Посылаю вам при сем Вестник Европы в целости и прошу вас покорнейше прислать мне комедии, как то Бедность и благородство души < пьеса в 3 действиях Августа Коцебу >, Ненависть к людям и раскаяние <его же>, Богатонов или провинциал в столице. И еще ежели каких можно прислать других, за что я вам очень буду благодарен и возвращу в целости.
Через 3 года он же:Гоголь - Г. И. Высоцкому, 19 марта 1827 г., из Нежина.
Разыграли четыре увертюры Россини, две Моцарта, одну Вебера, одну сочинения Севрюгина (лицейского учителя пения) и друг. Пьесы, представленные нами, были следующие: «Недоросль», соч. фон-Визина, «Неудачный примиритель», комедия Я. Княжнина, «Береговое право» Коцебу, и вдобавок еще одну французскую, соч. Флориана, и еще не насытились: к светлому празднику заготовляем еще несколько пьес.матери 1827-го года, февраля 26-го. НежинЧетыре дня сряду был у нас театр, и к чести нашей признали единогласно, что из провинциальных театров ни один не годится против нашего. Правда, играли все прекрасно. Две французские пьесы соч. Мольера и Флорияна, одну немецкую соч. Коцебу. Русские: Недоросль, соч. Фонвизина, Неудачный примиритель Княжнина, Лукавин Писарева и Береговое право соч. Коцебу. Декорации были отличные, освещение великолепное, посетителей много, и всё приезжие, и все с отличным вкусом.
А это вспоминает его известный соученик: Н. В. Кукольник. Лицей кн. Безбородко. Изд. гр. Г. А. Кушелева-Безбородко. Спб., 1859. Стр. 21.Гоголь должен был также участвовать в одной из иностранных пьес. Он выбрал немецкую. Я предложил ему ролю в двадцать стихов, которая начиналась словами: «О mein Vater!», затем шло изложение какого-то происшествия. Весь рассказ оканчивался словами: «nach Prag!». Гоголь мучился, учил роль усердно, одолел, выучил, знал на трех репетициях, во время самого представления вышел бодро, сказал: «О, mein Vater!» - запнулся, покраснел, но тут-же собрался с силами, возвысил голос, с особенным пафосом произнес: «nach Prag!» - махнул рукой и ушел. И слушатели, большею частью не знавшие ни пьесы, ни немецкого языка, остались исполнением роли совершенно довольны. Зато в русских пьесах Гоголь был истинно неподражаем, особенно в комедии фон-Визина «Недоросль», в роли г-жи Простаковой; я играл Митрофанушку.
30-летний С. Т. Аксаков тоже играет любительские спектакли: в маленьких комедиях Коцебу «Новый век» (старого купца или банкира Верлова) и «Береговое право»: „Спектакль был миленький, но должно признаться, что Кокошкин говорил правду: это были пиески!“.
А молодой тогда актёр П. С. Мочалов блистал на московской императорской сцене как раз в тех самых «Испанцах в Перу», изображая смерть Роллы.
Да, но играли по-разному:
А. С. Пушкин в письме Л. С. Пушкину (Кишиневъ, 4 сентября 1822 г.)Кстати о стихахъ: то, что я читалъ изъ Шильонскаго Узника, - прелесть. Съ нетерпѣніемъ ожидаю успѣха Орлеанской Ц<ѣлки>. Но актеры, актеры! Пятистопные стихи безъ риѳмъ требуютъ совершенно новой декламаціи. Слышу отсюда драммо-торжественный ревъ Глухо - рёва*. Трагедія будетъ сыграна тономъ Смерти Роллы. Что сдѣлаетъ великолѣпная Семенова, окруженная такъ, какъ она окружена? Господи защити и помилуй - но боюсь. Не забудь увѣдомить меня объ этомъ и возьми отъ Жуковскаго билетъ для перваго представленія на мое имя.
(*А. Глухаревъ, по словамъ П. Арапова (Лѣтопись рус. театра, стр. 247), былъ рослый и дородный актеръ, между прочимъ, эффектно изображавшій статую Командора въ игранной въ Спб. еще въ 1816 г. комедіи Мольера „Донъ-Жуанъ“).
Но там, где Мельпомены бурной
Протяжный раздается вой,
Где машет мантией мишурной
Она пред хладною толпой...
Евгений Онегин. Глава 7, L
И ругали его тогда тоже порядком.Один лишь «Сын Любви» здесь трогает сердца!
«Гусситы», «Попугай» предпочтены «Сорене»
И Коцебятина одна теперь на сцене.
Дмитрий Петрович Горчаков. Из послания к кн. С. Н. Долгорукому
А вот как отзывался Пушкин о 4 действии «Петра I» М.П. Погодина: «Это в роде Коцебу, - говорил он, - у которого над каким-нибудь несчастным или несчастною заносит руку с одной стороны отец, а с другой припадает любовница или любовник», - и при этих словах он, любивший выражаться пластически, вытягивал свое лицо, представляя изнеможенного Алексея».
А. С. Пушкин <О трагедии В.Н. Олина «Корсер» >Что же мы подумаем о писателе, который из поэмы <Байрона> «Корсар» выберет один токмо план, достойный нелепой испанской повести, и по сему детскому плану составит драматическую трилогию, заменив очаровательную глубокую поэзию Байрона прозой надутой и уродливой, достойной наших несчастных подражателей покойного Коцебу?
Некоторые полагают, что в обшиканной Онегиным Клеопатре представлена героиня пьесы А. Коцебу «Октавия, или Редкий пример супружеской верности и геройского патриотизма в одной благородной римлянке», ибо это единственная пьеса о Клеопатре, шедшая в Петербурге в 1817-1819 гг. Ведь как писал Пушкин в предисловии к отдельному изданию главы: «Первая глава представляет нечто целое. Она в себе заключает описание светской жизни петербургского молодого человека в конце 1819 года...»
Белинский, рассуждая о «Горе от ума» Грибоедова, пишет:Мы жалеем, что не можем указать ни на одно произведение такого рода <как Старосветские помещики Гоголя> в драматической форме: оно было бы именно таким, которое не есть ни трагедия, ни комедия, но то среднее между ними, о котором мы говорим. Такого-то рода произведения назывались в старину «слезными комедиями» и «мещанскими трагедиями», а потом «драмами». Они обыкновенно заключали в себе трогательное и даже «бедственное» происшествие, «благополучно окончившееся». Плодовитая досужесть Коцебу в особенности снабжала XVIII век этими «драмами», которые были бы именно тем, о чем мы говорим, если б были художественны. И в самом деле, такие средние между трагедиею и комедиею «драмы», по своей сущности, удобнее к так называемой «благополучной развязке», хотя эта «счастливая развязка» и отнюдь не составляет ни их сущности, ни их необходимого условия.
А уж в советское время Август фон Коцебу уж точно был известен как монархист и реакционер, платный шпион царского правительства и агент Священного союза, враг свободы и приспешник самодержавия, который опошлял просветительские и свободолюбивые идеи, издавал шовинистические журналы, угождал вкусам немецкого мещанства слащавой сентиментальностью, мелодраматизмом и своей низкопробной высокопарно-чувствительной драматургией.
Далее просто необходимо привести ссылку на классиков: у К. Маркса встречается выражение: «дрянь в стиле Коцебу» (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 32, 1957, с. 242), а Ф. Энгельс, упомянув вскользь уже указанную выше пьесу «Ненависть к людям и раскаяние» (1789), отметил присущий ей тон «...плаксивых описаний горестей немецких мещан...» (там же, т. 3, с. 577).
Кстати, если будет угодно почитать это произведение (имеется ввиду пьеса «Ненависть к людям и раскаяние», а не сочинения классиков), то вот, пожалуйста.
А это П. С. Мочалов в роли барона Мейнау в плаксивой пьесе «Ненависть к людям и раскаяние», 1826 г.:
- „Сердце мое подобно давно засыпанной могиле. Пусть гниет и истлевает то, что в ней сокрыто! На что ее разрывать и заражать воздух!..“
Пьеса эта произвела неизгладимое впечатление на самого г-на Белкина:«В 1820 году еще юнкером случилось мне быть по казенной надобности в Петербурге. Я прожил в нем неделю и, несмотря на то, что не было там у меня ни одного знакомого человека, провел время чрезвычайно весело: каждый день тихонько ходил я в театр, в галерею 4-го яруса. Всех актеров узнал по имени и страстно влюбился в **, игравшую с большим искусством в одно воскресенье роль Амалии <Эйлалии> в драме „Ненависть к людям и раскаяние“».
А.С. Пушкин. История села Горюхина.
А если уж кому вздумается и впрямь систематически ознакомиться с темой: А.Ф.Ф. фон Коцебу в России в свете проблемы русско-немецких театральных связей, то в 2004 г. была защищена докторская диссертация, а в 2005 г. её автор Светлана Ивановна Мельникова выпустила книгу: Коцебу в России. - Спб.: Санкт-Петербургская академия театрального искусства, 2005. ISBN 5-88689-020-3
Одним словом, Коцебу был повсюду и его влияние было или мерещилось везде.
О „Ревизорѣ“ явились двѣ статьи въ „Сѣверной Пчелѣ“ (30 апрѣля и 1 мая, №№ 97 и 98, 1836)«...всѣ обвиненія „Сѣверной Пчелы“ совершенно тѣ же, что̀ и въ „Библіотекѣ для Чтенія“: „Канва или завязка „Ревизора“ есть не новая и пустѣйшая. Въ нѣмецкой, французской, англійской, русской и во всѣхъ литературахъ въ мірѣ существуютъ повѣсти, комедіи и романы, основанные на инкогнито. Это самая древняя машина завязки. Одного принимаютъ за другого, изъ этого выходятъ недоразумѣнія, двусмыслія, смѣшныя сцены - все это давно уже износилось. Лучше всѣхъ пользовался этимъ Коцебу“.
Николай Васильевич конечно не преминул использовать этот выпад Булгарина в своем сочинении, то есть, этим словам в его «Театральном разъезде» соответствуют слова некоего литератора, выходящего после представления:«.. послѣдняя пустѣйшая комедійка Коцебу въ сравненіи съ „Ревизоромъ“ Монбланъ передъ Пулковской горой».
Но, видимо, не было бы небольшого дымка, без некоторого огонька. А именно, в книге:
Louis Leger. - Nicolas Gogol. // Editeur H. Didier. - Paris, Bloud, 1913, 267 pages, говорится (см. стр. 175 и 176), что:«Gogol connaissait peut-être aussi La Petite Ville de Kotzebue, dont le premiere acte offre une méprise analogue. Mais la comédie de Kotzebue, et le Revisor, n'ont pas à partir du seconde acte, aucun point de ressemblance»
(то есть, «Гоголь знал, возможно, „Небольшой городок“ Коцебу, где в первом акте случается такое же недоразумение. Но со второго акта у комедии Коцебу и Ревизора нет никаких точек сходства»).
Ознакомиться с этой комедией в 4 актах можно здесь: August von Kotzebue. Die deutschen Klenstädter (La petite ville allemande).
На русском языке у неё есть самые разные названия: „Небольшой городок“, „Немецкое захолустье“, „Провинциалы“.
Тема «Носа» также не прошла мимо плодовитого автора. Как отмечено в «Сыне отечества» за 1822 г., ч. 75, № 34:«Покойный Коцебу сказал в журнале своем «Literarisches Wochenblatt» (1819, № 15, стр. 119) следующее: «...искусство водить за нос, как известно, есть весьма древнее, и с успехом производилось во все времена. Но искусство восстановлять нос есть новое и гораздо труднее древнего. Кто доныне лишался носа, тот почитался самым жалким и бедным человеком, хотя бы по уши сидел в золоте. Он имел одну ту выгоду, что ему не могли давать щелчков по носу, но выгода сия ничтожна в сравнении с несчастием быть изгнанным из общества людей. Поддельные носы не могли сгладить сего недостатка: люди толковали о них, как жена трубача в Тристраме Шанди; и случалось, что нос оставался в руке несчастного, когда он хотел сморкнуться...» (стр. 134).
Надо сказать, что и переписка Н. Гоголя с М. Погодиным, когда у тех возникли недоразумения, идёт совершенно в духе и ноте «трогательных пьес» Коцебу:
М. П. Погодину. Рим. Октября 17 <н. ст. 1840.>
Ты хотел разом отнять у меня и глубину чувств, и душу, и сердце, и назначить мне место даже ниже самых обыкновеннейших людей. Как будто бы это легко, как будто бы это может случиться в природе. И ты в познании сердца челов<еческого> из Шекспира попал в Коцебу. Но ты, верно, этот упрек сделал уже себе, как только взошли тебе на ум наши отношения друг к другу.
Н.В. Гоголю. 1840 г. ноября 28.Какъ я плачу! Виноватъ, прости меня! Признаюсь - я былъ огорченъ, я негодовалъ на тебя! Прости меня... Твоя несчастная наружность!... О сердце человѣческое! Ни Шекспиръ, ни Коцебу не знаютъ тебя! И знаютъ иногда, но чужое, а не свое. И теперь вообрази, я раскаиваюсь, скорблю о тебѣ, негодую на себя, а все еще могу точно съ Петромъ воскликнуть: „Вѣрую Господи, помози моему невѣрію!“ „Человѣкъ есть ложь“ - какъ глубоко сказалъ это Павелъ! При такихъ явленіяхъ я убѣждаюсь, что онъ искупленъ, убѣждаюсь въ первородномъ грѣхѣ. Ну, какъ объяснить иначе такія чужія противныя впечатлѣнія! И это въ сторону!... Успокойся, успокойся! О если-бъ ты мнѣ предсталъ, сложа руки крестомъ! Твои испытанія кончатся, только молись объ успокоеніи.
Существуют указания на сходство «Маскарада» М. Ю. Лермонтова с одноактной пьесой А. Коцебу «Маскарад, или удачное испытание», представленной впервые в Петербурге 17 октября 1817 г., где муж испытывает верность жены, явившись после долгого отсутствия прямо на бал в маске. Мелодрама Коцебу и кончается тем, что действующие лица «сбрасывают маски» и, к взаимному удовольствию, узнают друг друга.
А. Н. Радищев, так тот просто задумал свое тяжеловатое произведение «Памятник дактилохореическому витязю» (1801) в той форме, которую ему подсказала повесть «Жизнь моего отца» Коцебу, точнее - предисловие к этой повести.В нём « ... говорится о том, как автор сидел однажды у своего приятеля. Заговорили о буримэ. Автору пришла мысль „сию игру остроумия распространить более, нежели на несколько строк“. Он предложил приятелю продиктовать 12 слов, „которые сперва ему попадутся“, и вызвался на эти слова написать роман в 12 глав. Приятель продиктовал слова: вулкан, пастор, жук, верблюд, буря, рудокопы, океан, волк, свинец, трусость, ад, подкуп. Месяца через три автор нашел эту уже забытую им записку, вспомнил об обещании и написал свой роман. Далее „Предисловие“ советует „молодым сочинителям“ прибегать к такому же способу, что будто бы разовьет в них способность соединять связным повествованием самые отдаленные и, казалось бы, несовместимые вещи. Самый роман выдерживает, ценою абсурдных сюжетных натяжек, принятое автором обязательство. Бабушка рассказчика, беременная на пятом месяце, не отставала от дедушки, пока он не согласился поехать с ней в Италию; там она вздумала взойти на Везувий, заглянула в кратер и тут же на вулкане разрешилась от бремени отцом рассказчика (гл. 1-я „Вулкан“); отца воспитал „наш благочестивый пастор“ (гл. 2-я); однажды в лесу, гоняясь за редким жуком (гл. 3), он попал к разбойникам, и т. д. до благополучной его женитьбы на матери рассказчика».
Вот этот приём и использовал Радищев.
(Окончание будет в следующем посте).