Седой майор
Некто Бруно Винцер вступил в рейхсвер еще до Гитлера, служил потом в вермахте, из рядовых "пробился" в офицеры, воевал во Франции и в СССР с 1941 по 1945. После войны жил в ФРГ, пошел в бундесвер, был там майором, конфликтовал с начальством (был против плохо скрываемых милитаризации и реваншизма) и в 1960-м перебежал в ГДР. Написал мемуары.
Никакого разбегания и сдачи Красной армии он не видел. Красноармейцы обычно отстреливались (даже если их было очень мало), а потом уцелевшие, истратив патроны, отступали. Окруженные прорывались, несмотря на большие потери...
Излагает, как однажды взяли троих пленных - двух солдат и лейтенанта. Фрицы ночью прокрались и забросали гранатами сельскую школу, она загорелась (часовые почему-то отсутствовали или прозевали). Выскочивших обстреляли из пулемета и автоматов, а троих схватили...
Пленному лейтенанту фрицы дали сигарету, но ему она не понравилась и он скрутил самокрутку с махрой. На что кто-то из фрицев (думая, что пленный не поймет) сказал: вот некультурный, и это офицер! Потом фрицы включили радио, там музыка, и "некультурный", как сейчас бы сказали, "угадал мелодию": было там 6 фрицев, в т. ч. 2 офицера, и все они не знали, что за музыка, а лейтенант им сообщил на чистом немецком, что это такой-то концерт Баха (потом то же самое сказало радио). Давать показания о своей части и т. д. лейтенант отказался...
Через пару месяцев начались дожди, потом морозы, РККА перестала отступать, наносила контрудары. Автор попал в окружение под Демянском, долго мерз и голодал там. Пишет, что сдаться некоторые фрицы и хотели бы, да опасались, но были случаи членовредительства... Сам он заболел и еще был легко ранен - и отправлен на лечение в Германию. Вернулся потом на фронт - попал в болота под Волховом, потом Мга и Синявино.
"прорвавшаяся группа была нами окружена. ...примерно сто человек. ...в безнадежном положении. Все же они и не думали сдаваться. Русские отчаянно сражались, погибая один за другим, пока не осталась небольшая группа раненых, которая держалась буквально до последнего патрона. Между ранеными лежал командир части, седой майор. Он убил себя последней гранатой."
"В первый год войны иногда еще бывали случаи, когда группы окруженных красноармейцев после короткого боя прекращали борьбу, но теперь все дрались до последнего патрона. Правда, мы порой еще брали пленных. Большинство смотрело на нас с лютой ненавистью. ...немало было таких, кто решительно заявлял, что мы войну проиграем."
И т. д. Он потом воевал под Киевом, потом попал в Прибалтику... И не надо думать, что он о русских пишет только хорошо, а о немцах - плохо. Например, несколько человек, в том числе и он сам, не долечившись, самовольно возвращались из госпиталей на фронт или уговаривали врачей их выписать... Он там порицает потомственных офицеров из дворян, всяких там "фон", в основном чванливых и бездарных, "плевавших" на своих солдат... И тыловых партийных "фюреров", ходивших в форме и зачем-то с оружием, но уклонявшихся от фронта.
Никакого разбегания и сдачи Красной армии он не видел. Красноармейцы обычно отстреливались (даже если их было очень мало), а потом уцелевшие, истратив патроны, отступали. Окруженные прорывались, несмотря на большие потери...
Излагает, как однажды взяли троих пленных - двух солдат и лейтенанта. Фрицы ночью прокрались и забросали гранатами сельскую школу, она загорелась (часовые почему-то отсутствовали или прозевали). Выскочивших обстреляли из пулемета и автоматов, а троих схватили...
Пленному лейтенанту фрицы дали сигарету, но ему она не понравилась и он скрутил самокрутку с махрой. На что кто-то из фрицев (думая, что пленный не поймет) сказал: вот некультурный, и это офицер! Потом фрицы включили радио, там музыка, и "некультурный", как сейчас бы сказали, "угадал мелодию": было там 6 фрицев, в т. ч. 2 офицера, и все они не знали, что за музыка, а лейтенант им сообщил на чистом немецком, что это такой-то концерт Баха (потом то же самое сказало радио). Давать показания о своей части и т. д. лейтенант отказался...
Через пару месяцев начались дожди, потом морозы, РККА перестала отступать, наносила контрудары. Автор попал в окружение под Демянском, долго мерз и голодал там. Пишет, что сдаться некоторые фрицы и хотели бы, да опасались, но были случаи членовредительства... Сам он заболел и еще был легко ранен - и отправлен на лечение в Германию. Вернулся потом на фронт - попал в болота под Волховом, потом Мга и Синявино.
"прорвавшаяся группа была нами окружена. ...примерно сто человек. ...в безнадежном положении. Все же они и не думали сдаваться. Русские отчаянно сражались, погибая один за другим, пока не осталась небольшая группа раненых, которая держалась буквально до последнего патрона. Между ранеными лежал командир части, седой майор. Он убил себя последней гранатой."
"В первый год войны иногда еще бывали случаи, когда группы окруженных красноармейцев после короткого боя прекращали борьбу, но теперь все дрались до последнего патрона. Правда, мы порой еще брали пленных. Большинство смотрело на нас с лютой ненавистью. ...немало было таких, кто решительно заявлял, что мы войну проиграем."
И т. д. Он потом воевал под Киевом, потом попал в Прибалтику... И не надо думать, что он о русских пишет только хорошо, а о немцах - плохо. Например, несколько человек, в том числе и он сам, не долечившись, самовольно возвращались из госпиталей на фронт или уговаривали врачей их выписать... Он там порицает потомственных офицеров из дворян, всяких там "фон", в основном чванливых и бездарных, "плевавших" на своих солдат... И тыловых партийных "фюреров", ходивших в форме и зачем-то с оружием, но уклонявшихся от фронта.