И немедленно вымпел
Однажды бывший главный редактор журнала Men’s Health Алексей Яблоков, находясь в состоянии алкогольного опьянения, сидел на мраморной лестнице каннского Дворца фестивалей и мутно глядел на проходящих мимо сановитых гостей. Заметив в их числе кинокритика Лидию Сергеевну Маслову, одетую в шикарнейшее вечернее платье с голой спиной, Алексей Яблоков страшно возбудился.
- Лидок! Лидусик!!! - хрипло заорал Алексей Яблоков, вытягивая тощую шею и маняще двигая кадыком вверх-вниз.
- Алешенька! Голубчик! - немедленно отозвалась Лидия Маслова и бросилась к бывшему главному редактору как к родному, хотя до этого видела его лишь на постерах и рекламных плакатах.
- Ну что, Лидия, упоительная мидия? - отлепившись наконец от Масловой, спросил бывший главный редактор. - Какие ленты-фильмы сегодня видела? Мне страшно интересно!
- А я расскажу! - охотно кивнула критик Маслова и начала загибать пальцы, - значит, ленты-фильмы такие. Розовое крепкое за два евро, белое сладкое за десять, потом две бутылки бельгийского пива по три евро каждая, стакан сидра бесплатно, сто пятьдесят коньяку (сам Квентин, между прочим, поднес!) и бокал красного сухого от Ромочки Волобуева.
- Все? - спросил Яблоков и подвел итог: - Выходит, восемнадцать евро?
- Это еще не совсем общий итог, - усмехнулась Лидия Сергеевна, - я ведь еще купила два бутерброда, чтобы не сблевать.
- Ты хотела, сказать, Лидочка, "чтобы не стошнило"? - засмеялся бывший главный редактор Men's Health.
- Нет. Что я сказала, то сказала, - ответила критик Маслова и вдруг помрачнела. - Наше отечественное кино я не могу смотреть без закуски, потому что могу сблевать. А вот уж американское и английское могу смотреть всухую, потому что стошнить может и стошнит, но уже ни за что не сблюю. И так вплоть до французских лент. А там опять понадобится бутерброд.
- Зачем? Опять стошнит? - спросил Алексей Яблоков, навалившись на Маслову и игриво грозя ей перстом.
- Да нет, стошнить-то уже ни за что не стошнит. А вот сблевать - сблюю.
- О-о, как это сложно, Лидочка! - застонал бывший главный редактор, - как это тонко! Какая четкость мышления!
- А хули ты думал? - отреагировала Маслова. - Нам, критикам, еще хуже, чем режиссерам. Ладно, Алешенька. Что это мы все о кино да о кино... На-ка, прими!
И она протянула Яблокову граненый стакан, вынув его откуда-то из-за корсажа. Оттуда же появилась бутылка "Столичной". Бывший главный редактор журнала Men's Health запрокинул голову, как пианист, и, не глядя на стакан, засосал свои вечерние двести грамм.
Маслова умильно смотрела на бывшего главного редактора и приговаривала:
- Пей, детка, пей. К блядям только не ходи потом. И всякую гадость не нюхай.
- Не.. буду… - пробулькал бывший главный редактор. - У меня все равно денег… нет...
- И у меня нет, - вздохнула Лидия Сергеевна и отобрала у Яблокова сосуд, - ну все, хватит трескать. Мне еще Бондарчуку оставить надо. А то он недобрый, когда трезвый.
- Лидок! Лидусик!!! - хрипло заорал Алексей Яблоков, вытягивая тощую шею и маняще двигая кадыком вверх-вниз.
- Алешенька! Голубчик! - немедленно отозвалась Лидия Маслова и бросилась к бывшему главному редактору как к родному, хотя до этого видела его лишь на постерах и рекламных плакатах.
- Ну что, Лидия, упоительная мидия? - отлепившись наконец от Масловой, спросил бывший главный редактор. - Какие ленты-фильмы сегодня видела? Мне страшно интересно!
- А я расскажу! - охотно кивнула критик Маслова и начала загибать пальцы, - значит, ленты-фильмы такие. Розовое крепкое за два евро, белое сладкое за десять, потом две бутылки бельгийского пива по три евро каждая, стакан сидра бесплатно, сто пятьдесят коньяку (сам Квентин, между прочим, поднес!) и бокал красного сухого от Ромочки Волобуева.
- Все? - спросил Яблоков и подвел итог: - Выходит, восемнадцать евро?
- Это еще не совсем общий итог, - усмехнулась Лидия Сергеевна, - я ведь еще купила два бутерброда, чтобы не сблевать.
- Ты хотела, сказать, Лидочка, "чтобы не стошнило"? - засмеялся бывший главный редактор Men's Health.
- Нет. Что я сказала, то сказала, - ответила критик Маслова и вдруг помрачнела. - Наше отечественное кино я не могу смотреть без закуски, потому что могу сблевать. А вот уж американское и английское могу смотреть всухую, потому что стошнить может и стошнит, но уже ни за что не сблюю. И так вплоть до французских лент. А там опять понадобится бутерброд.
- Зачем? Опять стошнит? - спросил Алексей Яблоков, навалившись на Маслову и игриво грозя ей перстом.
- Да нет, стошнить-то уже ни за что не стошнит. А вот сблевать - сблюю.
- О-о, как это сложно, Лидочка! - застонал бывший главный редактор, - как это тонко! Какая четкость мышления!
- А хули ты думал? - отреагировала Маслова. - Нам, критикам, еще хуже, чем режиссерам. Ладно, Алешенька. Что это мы все о кино да о кино... На-ка, прими!
И она протянула Яблокову граненый стакан, вынув его откуда-то из-за корсажа. Оттуда же появилась бутылка "Столичной". Бывший главный редактор журнала Men's Health запрокинул голову, как пианист, и, не глядя на стакан, засосал свои вечерние двести грамм.
Маслова умильно смотрела на бывшего главного редактора и приговаривала:
- Пей, детка, пей. К блядям только не ходи потом. И всякую гадость не нюхай.
- Не.. буду… - пробулькал бывший главный редактор. - У меня все равно денег… нет...
- И у меня нет, - вздохнула Лидия Сергеевна и отобрала у Яблокова сосуд, - ну все, хватит трескать. Мне еще Бондарчуку оставить надо. А то он недобрый, когда трезвый.