"Русская" революция
Уничтожение России для лондонских олигархов имело первостепенное значение. Со времен Екатерины Великой, создавшей Лигу вооруженного нейтралитета, сыгравшую ключевую роль в победе американской революции Бенджамина Франклина и Джорджа Вашингтона, перспектива русско-американского сближения создавала смертельную угрозу для владычества Британской империи. После американской Гражданской войны, в которой Россия также сыграла важнейшую роль в победе, распространение идей американской системы в России достигло пугающих размеров. Великий русский ученый Дмитрий Менделеев был в 1876 году на Филадельфийской выставке Столетия, он сотрудничал с министром Витте в деле индустриализации России, ускорявшейся по мере строительства Транссибирской железной дороги. По завершении строительства Транссиба первым по евразийской железной дороге прошел паровоз, построенный филадельфийской компанией «Болдуин» (Baldwin Company).
Красноречивым подтверждением проамериканских взглядов ведущих российских реформаторов может служить доклад министра финансов Витте царю Николаю II, в котором он писал: «Корни благосостояния Вашей Империи исходят из народного труда, и усиление его производительности, изыскание новой почвы для его применения всегда будет самым надежным путем для обогащения всей нации. … Развить массовую - широко раскинутую и разнообразную - промышленность, в которой первенствующую роль играли бы не таможенные законы, а более могущенные законы естественного соперничества, передового соревнования, дать стране такое же промышленное совершеннолетие, в какое уже вступают Соединенные Штаты Америки, прочно обосновавшие свое благосостояние на двух устоях - земледелии и индустрии…». Развитие Сибири на восток с упором на Транссибирскую магистраль, было главной идеей модернизации России в понимании Витте. Витте хотел открыть Сибирь для колонизации российскими евреями, жившими в жутких условиях гетто в черте оседлости.
К сожалению, у англичан тоже были свои союзники и агенты в России. В 1881 году царь Александр II, надежный союзник Линкольна и освободитель крепостных крестьян, был убит террористами из «Народной воли». Заговор не только не был раскрыт, но ему по сути потворствовали руководители охраны царя, решительно сопротивлявшиеся модернизации России, угрожавшей власти земельной феодальной олигархии. Некоторые из них непосредственно способствовали исполнению британских замыслов во время балканских войн в 1870-е годы. После убийства Александра II те же лица создали тайную Священную дружину, якобы для защиты монарха. Члены Священной дружины в свою очередь создали Охранное отделение, которое сыграет ключевую роль в провоцировании событий, приведших к русской революции.
Одной из главных фигур, натравленных на Витте и его единомышленников, был офицер полиции Сергей Зубатов, англофил. В 1896 году, несмотря на судимость за террористическую деятельность, Зубатов был назначен начальником всей секретной полиции России - Охранного отделения. Охранное отделение было создано графом Н. П. Игнатьевым, командующим русскими войсками во время первой балканской войны 1875-78 гг., инспирированной Лондоном. Близкий друг Игнатьева, князь В. П. Мещерский, был непосредственным начальником Зубатова, он и продвинул Зубатова на эту должность в Москве. Мещерский также покровительствовал Ф. М. Достоевскому, горячему стороннику войны с турками, а также Фридриху Ницше, немецкому философу-нигилисту. Эти философские идеи были близки и Зубатову, он ими руководствовался в своей полицейской деятельности.
До того, как занять пост в Москве, Зубатов на протяжении десятилетий внедрял полицейских агентов в различные левые и социалистические группы, возникавшие по всей России. Сам он был большим любителем литературы английского Фабианского общества, и часто пользовался разработками Сиднея Уэбба для вербовки в собственные «революционные ячейки».
Свои планы он изложил в записке другому московскому полицейскому чину: «Когда революционер выступает за чистый социализм, с ним можно бороться исключительно полицейскими мерами, но когда он начинает эксплуатировать в своих целях мелкие недостатки существующего законного порядка, одних репрессивных мер недостаточно. Необходимо убрать саму почву из-под ног».
В то время как профсоюзы в России были запрещены, Зубатов выступил инициатором «обществ вспомоществования», практически единственной легальной «массовой организации» в России. Эти общества были набиты жертвами зубатовских запугиваний и промывания мозгов. Социалистов арестовывали и подвергали идеологической обработке, часто этим занимался сам Зубатов. Рабочих учили не доверять социал-демократам и руководствоваться исключительно собственными «экономическими» интересами. К 1902 году Зубатов создал десятки «полицейских профсоюзов» и потворствовал успешным покушениям на некоторых крупных русских промышленников, разделявших взгляды Витте. Кроме того, Зубатов создал несколько сионистских организаций, притом что его коллега по работе в Охранном отделении, Петр Рачковский организовал выпуск фальшивых «Протоколов сионских мудрецов» для провоцирования погромов российских евреев и организации клеветы на Витте как «пешку евреев». Зубатов также способствовал созданию боевых организаций для физической ликвидации министров правительства и других врагов Священной дружины и Охраны.
В августе 1902 года Зубатова переводят из Москвы в Санкт-Петербург, где он стал начальником специального отделения полиции под руководством начальника полиции Алексея Лопухина. Этот тандем занялся массированным внедрением провокаторов, за год количество платных провокаторов выросло до 16 тысяч, как следует из опубликованных после 1917 года документов на основе изучения материалов полицейских архивов.
Среди наиболее одиозных провокаторов, выращенных Зубатовым, был Георгий Гапон, православный священник, демагог и подстрекатель, организовавший целую сеть зубатовских полицейских ячеек. Гапон возглавил марш к Зимнему дворцу 9 января 1905 года, в «кровавое воскресенье», приведшее к первому восстанию против русского государства.
Другим провокатором Охранного отделения на службе у Зубатова, организовывавшим выступления против России Витте и американской системы, был Владимир Жаботинский, позднее возглавивший ревизионистское движение в сионизме. Жаботинский станет горячим поклонником фашистских идей Муссолини. Весной 1902 года Жаботинский был арестован Охраной и провел за решеткой семь недель, в течение которых проходил зубатовскую обработку. Как пишет один его биограф, «в течение нескольких лет после этого он работал под надзором полиции», в частности, в Одессе, где были организованы наиболее успешные зубатовские рабочие забастовки против зарождающейся индустриализации России. Деятельность Жаботинского непосредственно финансировал Максим Горький, агент Охраны и человек, через которого Зубатов платил своим агентам, чему есть документальные подтверждения.
Карьера Жаботинского пересечется с другим важнейшим деятелем большевистской революционной эпохи - Александром Израилевичем Гельфандом (Парвусом). И Жаботинский, и Парвус редактировали газеты движения младотурков, выращенных под английским присмотром. Эта операция позволила Лондону развязать балканские войны и разрушить Оттоманскую империю.
К 1886 году Гельфанд-Парвус (1867-1924) уже жил в Одессе и участвовал в российском социалистическом движении, созданном Охраной. Он путешествовал в Швейцарию, где принимал участие в работе группы «Освобождение труда», которой руководили выявленные агенты Охранного отделения, такие как Лев Дейч, и подозреваемый в связях с Охранным отделением Георгий Плеханов. Парвус сыграл решающую роль в перенесении в 1890-е годы центра внимания революционеров-социалистов с крестьян на рабочих, в русле зубатовских усилий задушить российских модернизаторов провокациями «классовой борьбы». К 1900 году Парвус вошел во внутренние круги большевиков, и использовал свою мюнхенскую квартиру для размещения типографии, принимал Ленина и других вожаков. По некоторым биографическим данным, к 1902 году Парвус получал деньги прямо от Охраны через Горького, передавшего ему право публиковать свои книги за границей.
После «кровавого воскресенья», приведшего к революционным беспорядкам в Петербурге, на сцене появляется Парвус, уже как ближайший соратник Льва Троцкого и других руководителей петербургского Совета. Парвус и Троцкий купили либеральное издание - «Российскую газету», оппонировавшую большевикам. Очень скоро ее тираж достиг 500 000. Парвус и Троцкий превратили эту газету в ведущий орган провокаторства, к большому удовольствию Охраны, которая через некоторое время разгромила все социал-демократическое движение.
Когда все руководство Петербургского совета, включая Троцкого было схвачено и помещено в тюрьму в декабре 1905 года, Парвус ускользнул, благодаря помощи Дейча. После этого он через Германию объявляется в Константинополе, в качестве «журналиста», освещающего восстание младотурков против Оттоманской империи - прелюдии ко второй балканской войне, под режиссурой англичан. Именно в это время публично проявятся связи Парвуса с ведущей европейской «венецианской партией».
В 1908 году «Комитет за союз и прогресс», более известный под названием «младотурки», осуществил военный переворот, сверг султана и захватил власть в Оттоманской империи. Этнические чистки младотурков по отношению ко всем не-тюркским народам и варварское отношение ко всем меньшинствам, включая армян, греков и болгар, спровоцировали начало балканских войн 1912-1913 гг. Как говорили сами младотурки, на революцию их вдохновили идеи своеобразного пантюркизма, придуманного в 1860-е годы советником султана, бывшего агентом лорда Пальмерстона. Младотурки были воинственно антирусскими, эти идеи им нашептал Уилфред Блант, английский разведчик, чья идея разрушить Россию розыгрышем «исламской карты» на целое столетие опередила замыслы Бернарда Льюиса (Bernard Lewis).
В действительности же, движение младотурков создал итальянский «свободный каменщик» и торговец зерном Эммануэль Карассо (Emmanuel Carasso). Еврей по рождению, Карассо был основателем масонской ложи в Салониках - «Ложи Возрождения Македонии». Практически все члены движения младотурков состояли в этой ложе. Предтечей ложи македонского возрождения был другой агент Пальмерстона и революционер-провокатор Джузеппе Мадзини (Giuseppi Mazzini).
Карассо был главным финансистом всего движения младотурков, во время балканских войн он не только руководил всеми разведывательными операциями младотурков на Балканах, но и обеспечивал поставку продовольствия всей Оттоманской империи во время Первой мировой войны. Очень прибыльный бизнес, его он делил с Парвусом.
Карассо также финансировал многие газеты и пропагандистские листки младотурков, включая газету «Молодой турок», редактором которой был никто иной как Владимир Жаботинский. Другим «деловым» партнером Карассо был Парвус, ставший экономическим обозревателем другой газеты младотурок, «Турецкая родина». Парвус также был партнером Карассо в торговле зерном и оружием, на этих операциях он разбогател.
Из Лондона младотурками руководил Обри Герберт (Aubrey Herbert), внук одного из патронов Мадзини, погибшего в 1848 году в Италии, где он возглавлял революционные толпы. Герберт возглавлял все британские секретные операции англичан на Ближнем Востоке во время Первой мировой войны, и сам Лоуренс Аравийский назвал Герберта действительным руководителем восстания младотурков. Карьера Герберта легла в основу исторического романа британского разведчика времен Первой мировой войны Джона Бакана (Buchan) - «Зеленая мантия» (Greenmantle).
Ведущая роль Эммануэля Карассо в движении младотурков и последующих войнах на Балканах 1912-13 гг. показательна с еще одной точки зрения. Карассо был протеже и деловым партнером Джузеппе Вольпи ди Мизурата, крупнейшего итальянского банкира начала 20-го века, не только финансировавшего младотурков, но и способствовавшего захвату власти чернорубашечниками. В последующем он был частью фашистского режима Муссолини, на различных постах: был министром финансов (1925-1928), состоял членом Великого фашистского совета, был президентом Фашистской конфедерации промышленников, а главное, он представлял на людях группу аристократов, объединявшихся вокруг графа Пьеро Фоскари, отпрыска древнего рода венецианских дожей.
У венецианского банкира Вольпи всегда был теснейший контакт с финансистами лондонского Сити. А младотурки, захватив власть, не делали секрета из своих связей с Лондоном. В 1909 году командовать флотом Оттоманской империи был назначен английский адмирал, личный банкир английской королевской семьи, Эрнст Кассел, он создал и управлял национальным банком Турции, английские советники консультировали турецкое министерство финансов, министерство внутренних дел и министерство юстиции. Младотурки денонсировали договор и заморозили строительство железной дороги Берлин-Багдад.
Роман с младотурками принес Парвусу целое состояние. Он поддерживал отношения с финансистом младотурков и основателем ложи Возрождения Македонии Эммануэлем Карассо и получил контракт на поставку зерна туркам во время балканских войн 1912-13 гг. По некоторым источникам, Парвус просочился на жестко контролируемый рынок торговли оружием, возможно по протекции сэра Бэзила Захарова из картеля вооружений «Виккерс», внушительного англо-венецианского предприятия.
После начала балканских войн, перетекших в Первую мировую войну, Парвус опять переориентировался на Россию, вынашивал планы финансирования революции под руководством Ленина и большевиков. Свой план революции Парвус изложил в записке германскому министерству иностранных дел, где утверждал, что большевики могут взять власть в 1916 году, и просил денег.
В немецком правительстве был глубокий раскол по вопросу поддержки большевистской революции. Ближайшие советники кайзера настаивали, что Германии следует стремиться к сепаратному миру с царем, в то время как некоторые круги в генеральном штабе и вокруг министра иностранных дел Циммермана настаивали на войне против России «насмерть», исходя из того, что война с Россией неизбежна, и поэтому следовало начать ее до того как Россия окрепнет. Одним из главных сторонников плана Парвуса в генеральном штабе был граф Богдан фон Гуттен-Чапски, начальник политического отдела и старый деловой партнер синархиста Джузеппе Вольпи - финансиста младотурков, будущего наставника Муссолини.
По собственным воспоминаниям фон Чапского, русско-японскую войну он воспринял как возможность «разгромить империю царизма». Эту мысль разделял и Парвус.
Кроме германского министерства иностранных дел и генерального штаба, Парвуса щедро снабжал деньгами для «смены режима» в России главный немецкий промышленник-синархист Гуго Стиннес (Hugo Stinnes), близкий соратник Яльмара Шахта (позднее министра экономики у Гитлера). Стиннес доверил Парвусу контроль за поставками и продажей немецкого угля в Данию, на чем тот зарабатывал миллионы золотых марок в месяц. Стиннес сыграл решающую роль в возрождении немецкой военной промышленности в 1920-е годы, и продолжал поддерживать деловые отношения с Парвусом до самой смерти последнего. Стиннес также был связан с Вольпи и Итальянским коммерческим баком (Banca Commerciale Italiana).
Крон-принц Вильгельм, противник «всенепременной» войны, затронул суть дела, когда писал русскому двору в начале 1915 года, что «совершенно необходимо заключить мир с Россией … Совершенно глупо рвать друг друга в клочья, чтобы Англия ловила рыбку в мутной воде».
Получив записку от Парвуса, министерство иностранных дел Германии выплатило ему первый миллион золотых марок для начала операции. В мае 1915 года Парвус встретился с Лениным и Радеком в Швейцарии, и организовал ячейки активистов в Стокгольме и Копенгагене. К февралю 1916 года началась серия забастовок на главных судоверфях, работавших на износ на строительстве новых кораблей для российского флота. Забастовки спутали мобилизационные планы русских, но не привели к немедленной революционной смене режима.
Следующий год Парвус умножал свое богатство, и деньгами привязывал к себе большевиков. Биографы Парвуса, З. Зееман и В. Б. Шарлау (Купец революции. Merchant of Revolution; London: W.&J. Mackay & Co., Ltd, 1965) так писали о взглядах Парвуса накануне российской революции 1917 года: «Гельфанд показывал, что он верит в то, что любой политической цели можно добиться, если в наличии достаточно денег, что социалистическая элита готова служить мамоне ничуть не меньше, чем любая другая социальная группа, и что дружбу, также как и политическую поддержку, нужно покупать. Такие взгляды повлияли на его политическую стратегию, в этом суть его политического и человеческого опыта».
К апрелю 1917 года Парвус убедил немецкое правительство обеспечить секретную переброску большевистских лидеров в Россию. Вскоре были приняты меры, чтобы Ленин и еще 40 лидеров большевиков из Швейцарии (через Стокгольм) возвратились в Петроград. Сам Парвус оставался в Стокгольме, в постоянном контакте с заграничным международным отделом Петроградского центрального комитета большевиков. По сути, он был чуть ли не главным финансистом быстро приближающейся революции.
Шестнадцатого - семнадцатого июля 1917 года большевики подняли вооруженное восстание в Петрограде, быстро подавленное Временным правительством. Русская жандармерия обнародовала доклад, в котором приводились доказательства, что большевистское восстание финансировалось немецким правительством, что по условиям военного времени квалифицировалось как государственная измена. Ленин с друзьями бежали из России. Тем не менее, уже через месяц, в августе 1917 года, англичане поддержали попытку переворота, организованного военными с целью смещения Временного правительства Керенского. В ответ на это эсер Керенский вернул большевиков и вооружил их против генерала Корнилова, главного заговорщика. 25 октября 1917 года Ленин захватил власть.
Не прошло и двух месяцев, как в Петрограде в результате большевистского переворота к власти пришел Ленин, а Парвус уже начал создание в советской России структуры антибольшевистских газет. Внешней причиной поворота на 180 градусов был отказ Ленина пустить Парвуса в Россию, но эти сведения сомнительны. Парвус переехал в Швейцарию, и хотя и продолжал финансировать фракции большевиков, публично он перешел в оппозицию советскому режиму, и посвятил остаток своей жизни объединению усилий Европы с целью уничтожения России.
Действия Парвуса в Швейцарии поддерживал его старый партнер, Адольф Мюллер, немецкий посол в Берне, мюнхенский издатель. Как пишут Джеймс и Сюзанн Пул (James and Suzanne Pool) (Who Financed Hitler: The Secret Funding of Hitlers Rise to Power; New York: Dial Press, 1978): «Нацистская партия более всего зависела не от могущественного промышленника, дававшего деньги движению, а от мюнхенского издателя, Адольфа Мюллера … Он поддерживал отношения с нацистами еще до путча. Когда Гитлер после освобождения из тюрьмы захотел возобновить издание Volkischer Beobachter, Мюллер дал в долг деньги на зарплату редактору и на закупку бумаги». Для покупки газеты Гитлер использовал деньги белогвардейца и бывшего сотрудника Охранного отделения Василия Бискупского.
Двойное «нацистское/коммунистическое» происхождение Парвуса было чисто синархистским, что было вполне естественно для слуги англо-венецианских финансовых интересов. В конце Первой мировой войны Парвус дал следующую оценку европейской ситуации: «Существует только две возможности: или западная Европа объединится, или же Россия будет доминировать. Вся игра с буферными государствами неизбежно закончится их аннексией Россией. Если они станут частью Европы, объединившейся в единое экономическое сообщество, это создаст противовес России». При любых условиях, утверждал Парвус, эпоха национальных государств в Европе завершена.
Для «смены режимов» на всем европейском континенте, и замены суверенных правительств новым европейским супер-государством, а также для ведения войны против большевистской России, Парвус объединился с другим англо-венецианским интриганом, графом Рихардом Куденхове-Калерги (Coudenhove-Kalergi), для совместного подталкивания идеи пан-европейского союза.
Для своей предсмертной интриги Парвус опять получил финансовую поддержку от немецкого угольного магната Гуго Стиннеса, составившего состояние, благодаря своему другу Яльмару Шахту, на гиперинфляции немецкой марки в 1923 году, и скупившего за бесценок десятки заводов и шахт. Куденхове-Калерги финансировал Макс Варбург, происходивший из венецианского клана Дель Банко. До того, во время подготовки большевистской революции, Варбург снабжал деньгами Парвуса и Троцкого.
Куденхове-Калерги считал, что объединенная Европа возникнет в результате борьбы с большевизмом, точно так же, «как молодая Европа возникла в борьбе против Священного союза, а Священный союз вышел из борьбы против Наполеона». На первом конгрессе пан-европейского союза в Вене, четыре портрета красовались на стене за трибуной оратора: Иммануил Кант, Наполеон Бонапарт, Джузеппе Мадзини и Фидрих Ницше.
В трактате о пан-Европе 1932 года Калерги перепарвусил Парвуса, переформулировав тезис о перманентной войне/перманентной революции: «Эта вечная война, - писал он, - может завершиться только установлением мировой республики … Единственным вариантом спасения мира является политика мирной силы, по образцу Римской империи, которой удалось обеспечить самый длительный период мира на западе только благодаря превосходству своих легионов».
Через восемь лет после смерти Парвуса, главный сторонник пан-европейской идеи Яльмар Шахт, в то время представлявший германские интересы в Банке международных расчетов, вскорости ставший министром экономики у Гитлера, заявил на высокопоставленной встрече единомышленников Калерги в Берлине: «Через три месяца Гитлер будет у власти … Гитлер создаст объединенную Европу! Только Гитлер способен объединить Европу!».
Кстати, пути Шахта и Парвуса впервые пересеклись во время восстания младотурков в начале века. В своей автобиографии, написанной после войны, «Признания старого чародея» (Confessions of the Old Wizard) (Boston: Houghton Mifflin, 1956), Шахт вспоминал о поездке в 1909 году в Салоники и Константинополь, организованной Берлинской франкмасонской ложей, во время которой его принимали в Македонской ложе, где он и встретился со всем руководством младотурков.
Считается, что авторство идеи «перманентной революции» принадлежит Троцкому, протеже Парвуса, но сам же Троцкий говорит о том, что идея возникла у Парвуса, с которым он тесно сотрудничал во время русской революции 1905 года. Парвус, как и неоконсерваторы сегодня, считал, что революционные перемены в обществе возможны только в условиях перманентной войны. Англо-венецианский интриган Парвус сыграл ключевую роль в исполнении планов Эдварда VII по развязыванию евразийских войн начала 20-го века, в конечном итоге, вылившихся в Первую мировую войну. После ее завершения Парвус помог засеять семена следующей, выступая за такой же «всемирный фашизм», что и теоретик неоконсерваторов Майкл Ледин сегодня. В конце жизни Парвуса Муссолини опробовал новые идеи на практике.
Троцкий систематизировал взгляды Парвуса в двух известных работах, «Перманентная революция» и «Результаты и перспективы». В первой из них, Троцкий писал: «Перманентная революция, в том смысле, какое Маркс дал этому понятию, значит революция, не мирящаяся ни с одной из форм классового господства, не останавливающаяся на демократическом этапе, переходящая к социалистическим мероприятиям и к войне против внешней реакции, революция, каждый последующий этап которой заложен в предыдущем, и которая может закончиться лишь с полной ликвидацией классового общества».
Но сам Парвус выразился лучше. В статье в «Искре», накануне первой мировой войны и революции, он хвастал: «Русско-японская война - кровавая заря предстоящих великих свершений». А в «Классовой войне пролетариата» (Берлин, 1911), Парвус так восхвалял войну: «Война обостряет все противоречия капитализма. Поэтому мировая война может завершиться мировой революцией».
Статья основана на подробном исследовании Аллена и Рейчел Дуглас «Корни «Треста»: От Вольпе к Вольпи и далее. Венецианские поводыри Российской империи», неопубликованная рукопись EIR, июнь 1987 г., а также опубликованных и неопубликованных исследований Скотта Томпсона, Марджори Мэзел Хехт и Джозефа Бруда. Статья была опубликована на английском языке в журнале Executive Intelligence Review, 23 сентября 2005 г.
Красноречивым подтверждением проамериканских взглядов ведущих российских реформаторов может служить доклад министра финансов Витте царю Николаю II, в котором он писал: «Корни благосостояния Вашей Империи исходят из народного труда, и усиление его производительности, изыскание новой почвы для его применения всегда будет самым надежным путем для обогащения всей нации. … Развить массовую - широко раскинутую и разнообразную - промышленность, в которой первенствующую роль играли бы не таможенные законы, а более могущенные законы естественного соперничества, передового соревнования, дать стране такое же промышленное совершеннолетие, в какое уже вступают Соединенные Штаты Америки, прочно обосновавшие свое благосостояние на двух устоях - земледелии и индустрии…». Развитие Сибири на восток с упором на Транссибирскую магистраль, было главной идеей модернизации России в понимании Витте. Витте хотел открыть Сибирь для колонизации российскими евреями, жившими в жутких условиях гетто в черте оседлости.
К сожалению, у англичан тоже были свои союзники и агенты в России. В 1881 году царь Александр II, надежный союзник Линкольна и освободитель крепостных крестьян, был убит террористами из «Народной воли». Заговор не только не был раскрыт, но ему по сути потворствовали руководители охраны царя, решительно сопротивлявшиеся модернизации России, угрожавшей власти земельной феодальной олигархии. Некоторые из них непосредственно способствовали исполнению британских замыслов во время балканских войн в 1870-е годы. После убийства Александра II те же лица создали тайную Священную дружину, якобы для защиты монарха. Члены Священной дружины в свою очередь создали Охранное отделение, которое сыграет ключевую роль в провоцировании событий, приведших к русской революции.
Одной из главных фигур, натравленных на Витте и его единомышленников, был офицер полиции Сергей Зубатов, англофил. В 1896 году, несмотря на судимость за террористическую деятельность, Зубатов был назначен начальником всей секретной полиции России - Охранного отделения. Охранное отделение было создано графом Н. П. Игнатьевым, командующим русскими войсками во время первой балканской войны 1875-78 гг., инспирированной Лондоном. Близкий друг Игнатьева, князь В. П. Мещерский, был непосредственным начальником Зубатова, он и продвинул Зубатова на эту должность в Москве. Мещерский также покровительствовал Ф. М. Достоевскому, горячему стороннику войны с турками, а также Фридриху Ницше, немецкому философу-нигилисту. Эти философские идеи были близки и Зубатову, он ими руководствовался в своей полицейской деятельности.
До того, как занять пост в Москве, Зубатов на протяжении десятилетий внедрял полицейских агентов в различные левые и социалистические группы, возникавшие по всей России. Сам он был большим любителем литературы английского Фабианского общества, и часто пользовался разработками Сиднея Уэбба для вербовки в собственные «революционные ячейки».
Свои планы он изложил в записке другому московскому полицейскому чину: «Когда революционер выступает за чистый социализм, с ним можно бороться исключительно полицейскими мерами, но когда он начинает эксплуатировать в своих целях мелкие недостатки существующего законного порядка, одних репрессивных мер недостаточно. Необходимо убрать саму почву из-под ног».
В то время как профсоюзы в России были запрещены, Зубатов выступил инициатором «обществ вспомоществования», практически единственной легальной «массовой организации» в России. Эти общества были набиты жертвами зубатовских запугиваний и промывания мозгов. Социалистов арестовывали и подвергали идеологической обработке, часто этим занимался сам Зубатов. Рабочих учили не доверять социал-демократам и руководствоваться исключительно собственными «экономическими» интересами. К 1902 году Зубатов создал десятки «полицейских профсоюзов» и потворствовал успешным покушениям на некоторых крупных русских промышленников, разделявших взгляды Витте. Кроме того, Зубатов создал несколько сионистских организаций, притом что его коллега по работе в Охранном отделении, Петр Рачковский организовал выпуск фальшивых «Протоколов сионских мудрецов» для провоцирования погромов российских евреев и организации клеветы на Витте как «пешку евреев». Зубатов также способствовал созданию боевых организаций для физической ликвидации министров правительства и других врагов Священной дружины и Охраны.
В августе 1902 года Зубатова переводят из Москвы в Санкт-Петербург, где он стал начальником специального отделения полиции под руководством начальника полиции Алексея Лопухина. Этот тандем занялся массированным внедрением провокаторов, за год количество платных провокаторов выросло до 16 тысяч, как следует из опубликованных после 1917 года документов на основе изучения материалов полицейских архивов.
Среди наиболее одиозных провокаторов, выращенных Зубатовым, был Георгий Гапон, православный священник, демагог и подстрекатель, организовавший целую сеть зубатовских полицейских ячеек. Гапон возглавил марш к Зимнему дворцу 9 января 1905 года, в «кровавое воскресенье», приведшее к первому восстанию против русского государства.
Другим провокатором Охранного отделения на службе у Зубатова, организовывавшим выступления против России Витте и американской системы, был Владимир Жаботинский, позднее возглавивший ревизионистское движение в сионизме. Жаботинский станет горячим поклонником фашистских идей Муссолини. Весной 1902 года Жаботинский был арестован Охраной и провел за решеткой семь недель, в течение которых проходил зубатовскую обработку. Как пишет один его биограф, «в течение нескольких лет после этого он работал под надзором полиции», в частности, в Одессе, где были организованы наиболее успешные зубатовские рабочие забастовки против зарождающейся индустриализации России. Деятельность Жаботинского непосредственно финансировал Максим Горький, агент Охраны и человек, через которого Зубатов платил своим агентам, чему есть документальные подтверждения.
Карьера Жаботинского пересечется с другим важнейшим деятелем большевистской революционной эпохи - Александром Израилевичем Гельфандом (Парвусом). И Жаботинский, и Парвус редактировали газеты движения младотурков, выращенных под английским присмотром. Эта операция позволила Лондону развязать балканские войны и разрушить Оттоманскую империю.
К 1886 году Гельфанд-Парвус (1867-1924) уже жил в Одессе и участвовал в российском социалистическом движении, созданном Охраной. Он путешествовал в Швейцарию, где принимал участие в работе группы «Освобождение труда», которой руководили выявленные агенты Охранного отделения, такие как Лев Дейч, и подозреваемый в связях с Охранным отделением Георгий Плеханов. Парвус сыграл решающую роль в перенесении в 1890-е годы центра внимания революционеров-социалистов с крестьян на рабочих, в русле зубатовских усилий задушить российских модернизаторов провокациями «классовой борьбы». К 1900 году Парвус вошел во внутренние круги большевиков, и использовал свою мюнхенскую квартиру для размещения типографии, принимал Ленина и других вожаков. По некоторым биографическим данным, к 1902 году Парвус получал деньги прямо от Охраны через Горького, передавшего ему право публиковать свои книги за границей.
После «кровавого воскресенья», приведшего к революционным беспорядкам в Петербурге, на сцене появляется Парвус, уже как ближайший соратник Льва Троцкого и других руководителей петербургского Совета. Парвус и Троцкий купили либеральное издание - «Российскую газету», оппонировавшую большевикам. Очень скоро ее тираж достиг 500 000. Парвус и Троцкий превратили эту газету в ведущий орган провокаторства, к большому удовольствию Охраны, которая через некоторое время разгромила все социал-демократическое движение.
Когда все руководство Петербургского совета, включая Троцкого было схвачено и помещено в тюрьму в декабре 1905 года, Парвус ускользнул, благодаря помощи Дейча. После этого он через Германию объявляется в Константинополе, в качестве «журналиста», освещающего восстание младотурков против Оттоманской империи - прелюдии ко второй балканской войне, под режиссурой англичан. Именно в это время публично проявятся связи Парвуса с ведущей европейской «венецианской партией».
В 1908 году «Комитет за союз и прогресс», более известный под названием «младотурки», осуществил военный переворот, сверг султана и захватил власть в Оттоманской империи. Этнические чистки младотурков по отношению ко всем не-тюркским народам и варварское отношение ко всем меньшинствам, включая армян, греков и болгар, спровоцировали начало балканских войн 1912-1913 гг. Как говорили сами младотурки, на революцию их вдохновили идеи своеобразного пантюркизма, придуманного в 1860-е годы советником султана, бывшего агентом лорда Пальмерстона. Младотурки были воинственно антирусскими, эти идеи им нашептал Уилфред Блант, английский разведчик, чья идея разрушить Россию розыгрышем «исламской карты» на целое столетие опередила замыслы Бернарда Льюиса (Bernard Lewis).
В действительности же, движение младотурков создал итальянский «свободный каменщик» и торговец зерном Эммануэль Карассо (Emmanuel Carasso). Еврей по рождению, Карассо был основателем масонской ложи в Салониках - «Ложи Возрождения Македонии». Практически все члены движения младотурков состояли в этой ложе. Предтечей ложи македонского возрождения был другой агент Пальмерстона и революционер-провокатор Джузеппе Мадзини (Giuseppi Mazzini).
Карассо был главным финансистом всего движения младотурков, во время балканских войн он не только руководил всеми разведывательными операциями младотурков на Балканах, но и обеспечивал поставку продовольствия всей Оттоманской империи во время Первой мировой войны. Очень прибыльный бизнес, его он делил с Парвусом.
Карассо также финансировал многие газеты и пропагандистские листки младотурков, включая газету «Молодой турок», редактором которой был никто иной как Владимир Жаботинский. Другим «деловым» партнером Карассо был Парвус, ставший экономическим обозревателем другой газеты младотурок, «Турецкая родина». Парвус также был партнером Карассо в торговле зерном и оружием, на этих операциях он разбогател.
Из Лондона младотурками руководил Обри Герберт (Aubrey Herbert), внук одного из патронов Мадзини, погибшего в 1848 году в Италии, где он возглавлял революционные толпы. Герберт возглавлял все британские секретные операции англичан на Ближнем Востоке во время Первой мировой войны, и сам Лоуренс Аравийский назвал Герберта действительным руководителем восстания младотурков. Карьера Герберта легла в основу исторического романа британского разведчика времен Первой мировой войны Джона Бакана (Buchan) - «Зеленая мантия» (Greenmantle).
Ведущая роль Эммануэля Карассо в движении младотурков и последующих войнах на Балканах 1912-13 гг. показательна с еще одной точки зрения. Карассо был протеже и деловым партнером Джузеппе Вольпи ди Мизурата, крупнейшего итальянского банкира начала 20-го века, не только финансировавшего младотурков, но и способствовавшего захвату власти чернорубашечниками. В последующем он был частью фашистского режима Муссолини, на различных постах: был министром финансов (1925-1928), состоял членом Великого фашистского совета, был президентом Фашистской конфедерации промышленников, а главное, он представлял на людях группу аристократов, объединявшихся вокруг графа Пьеро Фоскари, отпрыска древнего рода венецианских дожей.
У венецианского банкира Вольпи всегда был теснейший контакт с финансистами лондонского Сити. А младотурки, захватив власть, не делали секрета из своих связей с Лондоном. В 1909 году командовать флотом Оттоманской империи был назначен английский адмирал, личный банкир английской королевской семьи, Эрнст Кассел, он создал и управлял национальным банком Турции, английские советники консультировали турецкое министерство финансов, министерство внутренних дел и министерство юстиции. Младотурки денонсировали договор и заморозили строительство железной дороги Берлин-Багдад.
Роман с младотурками принес Парвусу целое состояние. Он поддерживал отношения с финансистом младотурков и основателем ложи Возрождения Македонии Эммануэлем Карассо и получил контракт на поставку зерна туркам во время балканских войн 1912-13 гг. По некоторым источникам, Парвус просочился на жестко контролируемый рынок торговли оружием, возможно по протекции сэра Бэзила Захарова из картеля вооружений «Виккерс», внушительного англо-венецианского предприятия.
После начала балканских войн, перетекших в Первую мировую войну, Парвус опять переориентировался на Россию, вынашивал планы финансирования революции под руководством Ленина и большевиков. Свой план революции Парвус изложил в записке германскому министерству иностранных дел, где утверждал, что большевики могут взять власть в 1916 году, и просил денег.
В немецком правительстве был глубокий раскол по вопросу поддержки большевистской революции. Ближайшие советники кайзера настаивали, что Германии следует стремиться к сепаратному миру с царем, в то время как некоторые круги в генеральном штабе и вокруг министра иностранных дел Циммермана настаивали на войне против России «насмерть», исходя из того, что война с Россией неизбежна, и поэтому следовало начать ее до того как Россия окрепнет. Одним из главных сторонников плана Парвуса в генеральном штабе был граф Богдан фон Гуттен-Чапски, начальник политического отдела и старый деловой партнер синархиста Джузеппе Вольпи - финансиста младотурков, будущего наставника Муссолини.
По собственным воспоминаниям фон Чапского, русско-японскую войну он воспринял как возможность «разгромить империю царизма». Эту мысль разделял и Парвус.
Кроме германского министерства иностранных дел и генерального штаба, Парвуса щедро снабжал деньгами для «смены режима» в России главный немецкий промышленник-синархист Гуго Стиннес (Hugo Stinnes), близкий соратник Яльмара Шахта (позднее министра экономики у Гитлера). Стиннес доверил Парвусу контроль за поставками и продажей немецкого угля в Данию, на чем тот зарабатывал миллионы золотых марок в месяц. Стиннес сыграл решающую роль в возрождении немецкой военной промышленности в 1920-е годы, и продолжал поддерживать деловые отношения с Парвусом до самой смерти последнего. Стиннес также был связан с Вольпи и Итальянским коммерческим баком (Banca Commerciale Italiana).
Крон-принц Вильгельм, противник «всенепременной» войны, затронул суть дела, когда писал русскому двору в начале 1915 года, что «совершенно необходимо заключить мир с Россией … Совершенно глупо рвать друг друга в клочья, чтобы Англия ловила рыбку в мутной воде».
Получив записку от Парвуса, министерство иностранных дел Германии выплатило ему первый миллион золотых марок для начала операции. В мае 1915 года Парвус встретился с Лениным и Радеком в Швейцарии, и организовал ячейки активистов в Стокгольме и Копенгагене. К февралю 1916 года началась серия забастовок на главных судоверфях, работавших на износ на строительстве новых кораблей для российского флота. Забастовки спутали мобилизационные планы русских, но не привели к немедленной революционной смене режима.
Следующий год Парвус умножал свое богатство, и деньгами привязывал к себе большевиков. Биографы Парвуса, З. Зееман и В. Б. Шарлау (Купец революции. Merchant of Revolution; London: W.&J. Mackay & Co., Ltd, 1965) так писали о взглядах Парвуса накануне российской революции 1917 года: «Гельфанд показывал, что он верит в то, что любой политической цели можно добиться, если в наличии достаточно денег, что социалистическая элита готова служить мамоне ничуть не меньше, чем любая другая социальная группа, и что дружбу, также как и политическую поддержку, нужно покупать. Такие взгляды повлияли на его политическую стратегию, в этом суть его политического и человеческого опыта».
К апрелю 1917 года Парвус убедил немецкое правительство обеспечить секретную переброску большевистских лидеров в Россию. Вскоре были приняты меры, чтобы Ленин и еще 40 лидеров большевиков из Швейцарии (через Стокгольм) возвратились в Петроград. Сам Парвус оставался в Стокгольме, в постоянном контакте с заграничным международным отделом Петроградского центрального комитета большевиков. По сути, он был чуть ли не главным финансистом быстро приближающейся революции.
Шестнадцатого - семнадцатого июля 1917 года большевики подняли вооруженное восстание в Петрограде, быстро подавленное Временным правительством. Русская жандармерия обнародовала доклад, в котором приводились доказательства, что большевистское восстание финансировалось немецким правительством, что по условиям военного времени квалифицировалось как государственная измена. Ленин с друзьями бежали из России. Тем не менее, уже через месяц, в августе 1917 года, англичане поддержали попытку переворота, организованного военными с целью смещения Временного правительства Керенского. В ответ на это эсер Керенский вернул большевиков и вооружил их против генерала Корнилова, главного заговорщика. 25 октября 1917 года Ленин захватил власть.
Не прошло и двух месяцев, как в Петрограде в результате большевистского переворота к власти пришел Ленин, а Парвус уже начал создание в советской России структуры антибольшевистских газет. Внешней причиной поворота на 180 градусов был отказ Ленина пустить Парвуса в Россию, но эти сведения сомнительны. Парвус переехал в Швейцарию, и хотя и продолжал финансировать фракции большевиков, публично он перешел в оппозицию советскому режиму, и посвятил остаток своей жизни объединению усилий Европы с целью уничтожения России.
Действия Парвуса в Швейцарии поддерживал его старый партнер, Адольф Мюллер, немецкий посол в Берне, мюнхенский издатель. Как пишут Джеймс и Сюзанн Пул (James and Suzanne Pool) (Who Financed Hitler: The Secret Funding of Hitlers Rise to Power; New York: Dial Press, 1978): «Нацистская партия более всего зависела не от могущественного промышленника, дававшего деньги движению, а от мюнхенского издателя, Адольфа Мюллера … Он поддерживал отношения с нацистами еще до путча. Когда Гитлер после освобождения из тюрьмы захотел возобновить издание Volkischer Beobachter, Мюллер дал в долг деньги на зарплату редактору и на закупку бумаги». Для покупки газеты Гитлер использовал деньги белогвардейца и бывшего сотрудника Охранного отделения Василия Бискупского.
Двойное «нацистское/коммунистическое» происхождение Парвуса было чисто синархистским, что было вполне естественно для слуги англо-венецианских финансовых интересов. В конце Первой мировой войны Парвус дал следующую оценку европейской ситуации: «Существует только две возможности: или западная Европа объединится, или же Россия будет доминировать. Вся игра с буферными государствами неизбежно закончится их аннексией Россией. Если они станут частью Европы, объединившейся в единое экономическое сообщество, это создаст противовес России». При любых условиях, утверждал Парвус, эпоха национальных государств в Европе завершена.
Для «смены режимов» на всем европейском континенте, и замены суверенных правительств новым европейским супер-государством, а также для ведения войны против большевистской России, Парвус объединился с другим англо-венецианским интриганом, графом Рихардом Куденхове-Калерги (Coudenhove-Kalergi), для совместного подталкивания идеи пан-европейского союза.
Для своей предсмертной интриги Парвус опять получил финансовую поддержку от немецкого угольного магната Гуго Стиннеса, составившего состояние, благодаря своему другу Яльмару Шахту, на гиперинфляции немецкой марки в 1923 году, и скупившего за бесценок десятки заводов и шахт. Куденхове-Калерги финансировал Макс Варбург, происходивший из венецианского клана Дель Банко. До того, во время подготовки большевистской революции, Варбург снабжал деньгами Парвуса и Троцкого.
Куденхове-Калерги считал, что объединенная Европа возникнет в результате борьбы с большевизмом, точно так же, «как молодая Европа возникла в борьбе против Священного союза, а Священный союз вышел из борьбы против Наполеона». На первом конгрессе пан-европейского союза в Вене, четыре портрета красовались на стене за трибуной оратора: Иммануил Кант, Наполеон Бонапарт, Джузеппе Мадзини и Фидрих Ницше.
В трактате о пан-Европе 1932 года Калерги перепарвусил Парвуса, переформулировав тезис о перманентной войне/перманентной революции: «Эта вечная война, - писал он, - может завершиться только установлением мировой республики … Единственным вариантом спасения мира является политика мирной силы, по образцу Римской империи, которой удалось обеспечить самый длительный период мира на западе только благодаря превосходству своих легионов».
Через восемь лет после смерти Парвуса, главный сторонник пан-европейской идеи Яльмар Шахт, в то время представлявший германские интересы в Банке международных расчетов, вскорости ставший министром экономики у Гитлера, заявил на высокопоставленной встрече единомышленников Калерги в Берлине: «Через три месяца Гитлер будет у власти … Гитлер создаст объединенную Европу! Только Гитлер способен объединить Европу!».
Кстати, пути Шахта и Парвуса впервые пересеклись во время восстания младотурков в начале века. В своей автобиографии, написанной после войны, «Признания старого чародея» (Confessions of the Old Wizard) (Boston: Houghton Mifflin, 1956), Шахт вспоминал о поездке в 1909 году в Салоники и Константинополь, организованной Берлинской франкмасонской ложей, во время которой его принимали в Македонской ложе, где он и встретился со всем руководством младотурков.
Считается, что авторство идеи «перманентной революции» принадлежит Троцкому, протеже Парвуса, но сам же Троцкий говорит о том, что идея возникла у Парвуса, с которым он тесно сотрудничал во время русской революции 1905 года. Парвус, как и неоконсерваторы сегодня, считал, что революционные перемены в обществе возможны только в условиях перманентной войны. Англо-венецианский интриган Парвус сыграл ключевую роль в исполнении планов Эдварда VII по развязыванию евразийских войн начала 20-го века, в конечном итоге, вылившихся в Первую мировую войну. После ее завершения Парвус помог засеять семена следующей, выступая за такой же «всемирный фашизм», что и теоретик неоконсерваторов Майкл Ледин сегодня. В конце жизни Парвуса Муссолини опробовал новые идеи на практике.
Троцкий систематизировал взгляды Парвуса в двух известных работах, «Перманентная революция» и «Результаты и перспективы». В первой из них, Троцкий писал: «Перманентная революция, в том смысле, какое Маркс дал этому понятию, значит революция, не мирящаяся ни с одной из форм классового господства, не останавливающаяся на демократическом этапе, переходящая к социалистическим мероприятиям и к войне против внешней реакции, революция, каждый последующий этап которой заложен в предыдущем, и которая может закончиться лишь с полной ликвидацией классового общества».
Но сам Парвус выразился лучше. В статье в «Искре», накануне первой мировой войны и революции, он хвастал: «Русско-японская война - кровавая заря предстоящих великих свершений». А в «Классовой войне пролетариата» (Берлин, 1911), Парвус так восхвалял войну: «Война обостряет все противоречия капитализма. Поэтому мировая война может завершиться мировой революцией».
Статья основана на подробном исследовании Аллена и Рейчел Дуглас «Корни «Треста»: От Вольпе к Вольпи и далее. Венецианские поводыри Российской империи», неопубликованная рукопись EIR, июнь 1987 г., а также опубликованных и неопубликованных исследований Скотта Томпсона, Марджори Мэзел Хехт и Джозефа Бруда. Статья была опубликована на английском языке в журнале Executive Intelligence Review, 23 сентября 2005 г.