"сегодня" / любимая книга
Сегодня...разбирал книги, которые заберу с собой в Питер.
Мне было 16 лет, когда наше общежитие перестало кому-либо принадлежать. Отец когда-то получил в нем две комнаты за то, что работал на кирпичном заводе. И вот, не осталось ни кирпичного завода, ни коменданта. Все, кто по-шустрее начали занимать свободные комнаты - под склады, дополнительные жилые площади и т.д.
За обедом мама сказала мне, что они с отцом тоже решили вскрыть соседнюю - теперь это будет моя личная комната. В тот день они уехали до самого вечера, а я решил сделать им сюрприз - самому вскрыть комнату и пробить проход в свою личную жизнь. У меня никогда не было своей комнаты. "Это не преступление" - думал я. Если коменданта нет, значит самый главный - отец.
Мне было страшно. И хотя в этой комнате уже давно никто не жил, у меня создавалось ощущение, что я проникаю на чужую территорию. Чуть ли не ворую.
Моя будущая личная жизнь была полупустая, остатки мебели от прошлых хозяев хранили на себе десятислойную пыль и... запах. Я всегда чувствовал какой-то особенный запах в разных квартирах - специфический запах семьи, которая здесь живет. Посреди комнаты наперекосяк висела люстра, а на ней какой-то египетский амулет. Его я выкинул первым. Он будто упрекал меня и сверлил своими невидимыми карими глазенками. Куча макулатуры, старая посуда и прочий хлам - все выкидывалось без разбора.
Когда комната была уже совсем пуста, и только в углу стоял огромный мешок с мусором, я заметил в нем зеленую обложку. Книги! Я стал выгребать весь мусор обратно и разбирать свою находку на то, что мне интересно и не очень. Так у меня оказалась моя любимая книга, которая остается ею до сих пор - Поль-Лу Сулицер "Зеленый Король".
К слову, родители были не очень рады моему сюрпризу, так как ломал стену я не слишком аккуратно и уделал строительной пылью наши остальные комнаты, где всего месяц назад отец сделал что-то наподобие евро-ремонта. Но зато, как потом призналась мама, возможно, они так и не решились бы занять комнату...Но я уже "прорубил окно в Европу".
Через семь лет отец со своей новой семьей уехал в Бельгию.
Мне было 16 лет, когда наше общежитие перестало кому-либо принадлежать. Отец когда-то получил в нем две комнаты за то, что работал на кирпичном заводе. И вот, не осталось ни кирпичного завода, ни коменданта. Все, кто по-шустрее начали занимать свободные комнаты - под склады, дополнительные жилые площади и т.д.
За обедом мама сказала мне, что они с отцом тоже решили вскрыть соседнюю - теперь это будет моя личная комната. В тот день они уехали до самого вечера, а я решил сделать им сюрприз - самому вскрыть комнату и пробить проход в свою личную жизнь. У меня никогда не было своей комнаты. "Это не преступление" - думал я. Если коменданта нет, значит самый главный - отец.
Мне было страшно. И хотя в этой комнате уже давно никто не жил, у меня создавалось ощущение, что я проникаю на чужую территорию. Чуть ли не ворую.
Моя будущая личная жизнь была полупустая, остатки мебели от прошлых хозяев хранили на себе десятислойную пыль и... запах. Я всегда чувствовал какой-то особенный запах в разных квартирах - специфический запах семьи, которая здесь живет. Посреди комнаты наперекосяк висела люстра, а на ней какой-то египетский амулет. Его я выкинул первым. Он будто упрекал меня и сверлил своими невидимыми карими глазенками. Куча макулатуры, старая посуда и прочий хлам - все выкидывалось без разбора.
Когда комната была уже совсем пуста, и только в углу стоял огромный мешок с мусором, я заметил в нем зеленую обложку. Книги! Я стал выгребать весь мусор обратно и разбирать свою находку на то, что мне интересно и не очень. Так у меня оказалась моя любимая книга, которая остается ею до сих пор - Поль-Лу Сулицер "Зеленый Король".
К слову, родители были не очень рады моему сюрпризу, так как ломал стену я не слишком аккуратно и уделал строительной пылью наши остальные комнаты, где всего месяц назад отец сделал что-то наподобие евро-ремонта. Но зато, как потом призналась мама, возможно, они так и не решились бы занять комнату...Но я уже "прорубил окно в Европу".
Через семь лет отец со своей новой семьей уехал в Бельгию.