(no subject)
"Жизнь театр, а люди в нем актеры".
Я раньше понимала эту фразу, как намек на то, что люди постоянно играют роли, притворяются, кажутся.
Теперь - глубже.
И это уже не чужая красивая мысль, а собственный опыт.
Жизнь - это семейный театр.
Родные собрались на чей-то день рождения, переоделись.
Один брат изображает злодея, другой - случайного прохожего, одна сестра - коварную любовницу, другая - мудрую мать..
Мы машем картонными мечами, произносим патетичные речи, наступаем друг другу на ноги в метро.
Наши маски хмурятся или, наоборот, смеются, шуршат платья из искусственного бархата, потеет лицо под гримом..
Мы пьем воду под видом вина из пластмассовых бокалов и делаем вид, что надкусываем восковые груши.
Кто-то забыл слова и читает подсказки суфлера.
Кто-то упал на подмостки, залитый бутафорской кровью.
А потом опускается занавес, он встает с пола и вместе со всеми раскланивается перед единственным Зрителем.
И, смеясь уже не масками, а Лицами, брат-"убийца" обнимает брата-"убитого", и все вместе, идут пить чай. С тортом.
Я раньше понимала эту фразу, как намек на то, что люди постоянно играют роли, притворяются, кажутся.
Теперь - глубже.
И это уже не чужая красивая мысль, а собственный опыт.
Жизнь - это семейный театр.
Родные собрались на чей-то день рождения, переоделись.
Один брат изображает злодея, другой - случайного прохожего, одна сестра - коварную любовницу, другая - мудрую мать..
Мы машем картонными мечами, произносим патетичные речи, наступаем друг другу на ноги в метро.
Наши маски хмурятся или, наоборот, смеются, шуршат платья из искусственного бархата, потеет лицо под гримом..
Мы пьем воду под видом вина из пластмассовых бокалов и делаем вид, что надкусываем восковые груши.
Кто-то забыл слова и читает подсказки суфлера.
Кто-то упал на подмостки, залитый бутафорской кровью.
А потом опускается занавес, он встает с пола и вместе со всеми раскланивается перед единственным Зрителем.
И, смеясь уже не масками, а Лицами, брат-"убийца" обнимает брата-"убитого", и все вместе, идут пить чай. С тортом.