«Непокорность»
La Disubbidienza / La Désobéissance. По роману Альберто Моравиа. Италия - Франция, 1981. Авторы сценария - Барбара Альберти, Амедео Пагани, Альдо Ладо. Режиссер - Альдо Ладо. Композитор - Эннио Морриконе. В ролях: Касрл Димюнх Дзинни (Лука Манци), Марио Адорф (его отец), Мари-Жозе Нат (его мать), Тереза Анн Савой (Эдит), Стефания Сандрелли (Анджела), Жак Перрен (Дарио), Марк Порель (Альфио), Нанни Лой (профессор). 98 мин.
Название сразу соотносит это произведение с другим романом Моравиа, на основе которого создал свой шедевр Бертолуччи. Там рассматривался тип конформиста, здесь тип нонкомформиста. Юный герой - «непримиримый».
К сожалению, не читал ни того, ни другого литературного первоисточника. Фильм Альдо Ладо явно уступает фильму Бертолуччи и по глубине, и по художественному мастерству, но чрезвычайно не плох. Его попадание в сборку «Классика киноэротики» почти что недоразумение, хотя соответствующие сцены в нем имеются. Как и, скажем, «Посвящение», это фильм о сексуальной инициации молодого человека, переходящего из подростков в юноши, однако характер героя акцентирован не на этом. Еще нагляднее - сравнение с «Муравьями в штанах», которые являются вольным перепевом романа Моравиа «Я и Он»*. («Он» - это половой орган главного героя, претендующий на самостоятельную роль в его жизни. У Моравиа герой - взрослый мужчина, в немецкой комедии - тинейджер).
Для 14-летнего Луки Манци главный орган, регулирующий поведение, - сердце. Другими словами - вера, убеждения, чувства.
Марионеточная североитальянская республика Сало (не совсем адекватно увековеченная П. П. Пазолини). Семья Луки живет в роскошном доме какого-то их родственника-еврея, депортированного почти со всей семьей. В доме осталась только его дети - Эдит (вообще-то Терезе Анн Савой здесь уже 26, но смотрится она чуть не на десяток лет моложе), и пара малышей, мальчик и девочка. Лука решает помогать партизанам, хотя его папаша трусливо сотрудничает с фашистами.
Чтобы помочь Луке убежать из дома на встречу с друзьями, Эдит меняется с ним одеждой. Ее обнаженное тело - первое сексуальное потрясение мальчика.
Группа партизан совершает удачную акцию - врывается в театр во время спектакля, разбрасывает по залу листовки, фашистов загоняет на сцену и заставляет петь «Интернационал», а девушкам, которые «дружат» с фашистами, остригают волосы. Луке кажется, что последнее - перебор, и он вступается за девушек.
После окончания войны префектура вручает дипломы участникам Сопротивления, в том числе и Луке. Требуется сдать оружие, но он не спешит расстаться со своим пистолетом. Тем временем и те, кто сотрудничал с фашистами, а частью и свои же бывшие антифашисты начинают проповедовать американские ценности («телевизор и холодильник в каждом доме» и т. п.). Луку от всего этого тошнит:
- Индустриализация! Преодоление последствий войны! Американская помощь! Реконструкция! Проклятые деньги! Пошли все в задницу!
Из школы его выгоняют, с родителями он конфликтует и заболевает лихорадкой. Врач, друг их семьи (его играет режиссер, классик неореализма Нанни Лой) говорит, что проблема не в органике, а в том, что мальчик не хочет выздоравливать, но приставляет к нему медсестру Анджелу (Сандрелли здесь уже 35, но и она смотрится на десяток моложе). Она проявляет к нему не только медицинскую заботливость. Когда Лука защищает ее от притязаний бывшего бой-френда (с которым она и переспала всего один раз), Анджела признается, что дружила с фашистом и ей тоже остригли волосы тогда, в театре. «Ты был единственным, кто за нас заступился».
Приезжает Эдит с малышами. Играя с ними в прятки, она соблазняет его, спрятавшегося за занавеской. Они целуются и раздевают друг друга, но Анджела наводит на них детей. Теперь голит Лука, ему завязывают глаза… но вместо Эдит в его объятия сдается Анджела, которая предусмотрительно заперла дверь.
Теперь уединение нарушает Эдит, выдавливая из «игры» неожиданную соперницу. Лука и Анджела, запальчиво обзывая друг друга, дерутся подушками.
Но когда Лука приходит домой к Эдит, на назначенный ей тет-а-тет, оказывается, что девушка умерла - у нее внезапно остановилось сердце. К мелодраматическому удару добавлен еще один - у смертного одра своей подруги молодой человек обнаруживает собственного папашу, который был ее более успешным любовником.
- Договоримся, что все это останется между нами, между мужчинами, - предлагает отец, прагматичный соглашатель.
- Хватит, хватит! Это все лицемерие! - не хочет мириться сын.
Отец с матерью уезжают в Рим (мать - певица, и ей предлагают записываться на радио). Разочарованный во всем, Лука травится снотворным. Доктор говорит Анджеле, что антидот есть у американцев, но стоит очень дорого. Она выряжается по-б…ски, идет в кабак, где оттягиваются американские военные и снимает некоего чина, а утром, пока он спит, вытаскивает у него деньги (может, и все в рамках договоренного расчета - выглядит это не однозначно).
- Ты это сделала ради меня? - изумляется Лука. - Ты любишь меня как мужчину?
Тут-то, наконец, наш непримиримый герой теряет девственность. Задница у Сандрелли прекрасна (а вот грудь, на мой педофильский вкус, уже тянет на свои 35). Когда они вырубаются в полном изнеможении, в комнату налетает куча ворон.
Проспав 48 часов, Лука полностью и окончательно выздоравливает.
- А где Анджела?
- Если бы мы не вернулись, вас бы сожрали эти вороны. Вы ничего не чувствовали. Какая шлюха! Так воспользоваться твоим состоянием!
Лука уходит из дома. Встретив на улице Анджелу, он выбрасывает свой пистолет в реку. Фильм заканчивается сообщением по радио: «Сегодня, 2 июля 1946 года, весь итальянский народ призывается в избирательные участки. Граждане Италии должны проголосовать, будет ли страна конституционной монархией или республикой».
Единственный странный - не то чтобы неправдоподобный, но нарушающий органичное развитие действия момент - это необъяснимая смерть Эдит. В остальном очень хороший образец соединения психологического и социального кино; фильм одновременно рефлексивный и воспитательный. Такие сейчас было бы нужно делать на российском материале.
* Есть и экранизация этого романа, снятая Дорис Дёрри («Я и Он», Ich und Er, Me and Him, ФРГ - США, 1988).
Название сразу соотносит это произведение с другим романом Моравиа, на основе которого создал свой шедевр Бертолуччи. Там рассматривался тип конформиста, здесь тип нонкомформиста. Юный герой - «непримиримый».
К сожалению, не читал ни того, ни другого литературного первоисточника. Фильм Альдо Ладо явно уступает фильму Бертолуччи и по глубине, и по художественному мастерству, но чрезвычайно не плох. Его попадание в сборку «Классика киноэротики» почти что недоразумение, хотя соответствующие сцены в нем имеются. Как и, скажем, «Посвящение», это фильм о сексуальной инициации молодого человека, переходящего из подростков в юноши, однако характер героя акцентирован не на этом. Еще нагляднее - сравнение с «Муравьями в штанах», которые являются вольным перепевом романа Моравиа «Я и Он»*. («Он» - это половой орган главного героя, претендующий на самостоятельную роль в его жизни. У Моравиа герой - взрослый мужчина, в немецкой комедии - тинейджер).
Для 14-летнего Луки Манци главный орган, регулирующий поведение, - сердце. Другими словами - вера, убеждения, чувства.
Марионеточная североитальянская республика Сало (не совсем адекватно увековеченная П. П. Пазолини). Семья Луки живет в роскошном доме какого-то их родственника-еврея, депортированного почти со всей семьей. В доме осталась только его дети - Эдит (вообще-то Терезе Анн Савой здесь уже 26, но смотрится она чуть не на десяток лет моложе), и пара малышей, мальчик и девочка. Лука решает помогать партизанам, хотя его папаша трусливо сотрудничает с фашистами.
Чтобы помочь Луке убежать из дома на встречу с друзьями, Эдит меняется с ним одеждой. Ее обнаженное тело - первое сексуальное потрясение мальчика.
Группа партизан совершает удачную акцию - врывается в театр во время спектакля, разбрасывает по залу листовки, фашистов загоняет на сцену и заставляет петь «Интернационал», а девушкам, которые «дружат» с фашистами, остригают волосы. Луке кажется, что последнее - перебор, и он вступается за девушек.
После окончания войны префектура вручает дипломы участникам Сопротивления, в том числе и Луке. Требуется сдать оружие, но он не спешит расстаться со своим пистолетом. Тем временем и те, кто сотрудничал с фашистами, а частью и свои же бывшие антифашисты начинают проповедовать американские ценности («телевизор и холодильник в каждом доме» и т. п.). Луку от всего этого тошнит:
- Индустриализация! Преодоление последствий войны! Американская помощь! Реконструкция! Проклятые деньги! Пошли все в задницу!
Из школы его выгоняют, с родителями он конфликтует и заболевает лихорадкой. Врач, друг их семьи (его играет режиссер, классик неореализма Нанни Лой) говорит, что проблема не в органике, а в том, что мальчик не хочет выздоравливать, но приставляет к нему медсестру Анджелу (Сандрелли здесь уже 35, но и она смотрится на десяток моложе). Она проявляет к нему не только медицинскую заботливость. Когда Лука защищает ее от притязаний бывшего бой-френда (с которым она и переспала всего один раз), Анджела признается, что дружила с фашистом и ей тоже остригли волосы тогда, в театре. «Ты был единственным, кто за нас заступился».
Приезжает Эдит с малышами. Играя с ними в прятки, она соблазняет его, спрятавшегося за занавеской. Они целуются и раздевают друг друга, но Анджела наводит на них детей. Теперь голит Лука, ему завязывают глаза… но вместо Эдит в его объятия сдается Анджела, которая предусмотрительно заперла дверь.
Теперь уединение нарушает Эдит, выдавливая из «игры» неожиданную соперницу. Лука и Анджела, запальчиво обзывая друг друга, дерутся подушками.
Но когда Лука приходит домой к Эдит, на назначенный ей тет-а-тет, оказывается, что девушка умерла - у нее внезапно остановилось сердце. К мелодраматическому удару добавлен еще один - у смертного одра своей подруги молодой человек обнаруживает собственного папашу, который был ее более успешным любовником.
- Договоримся, что все это останется между нами, между мужчинами, - предлагает отец, прагматичный соглашатель.
- Хватит, хватит! Это все лицемерие! - не хочет мириться сын.
Отец с матерью уезжают в Рим (мать - певица, и ей предлагают записываться на радио). Разочарованный во всем, Лука травится снотворным. Доктор говорит Анджеле, что антидот есть у американцев, но стоит очень дорого. Она выряжается по-б…ски, идет в кабак, где оттягиваются американские военные и снимает некоего чина, а утром, пока он спит, вытаскивает у него деньги (может, и все в рамках договоренного расчета - выглядит это не однозначно).
- Ты это сделала ради меня? - изумляется Лука. - Ты любишь меня как мужчину?
Тут-то, наконец, наш непримиримый герой теряет девственность. Задница у Сандрелли прекрасна (а вот грудь, на мой педофильский вкус, уже тянет на свои 35). Когда они вырубаются в полном изнеможении, в комнату налетает куча ворон.
Проспав 48 часов, Лука полностью и окончательно выздоравливает.
- А где Анджела?
- Если бы мы не вернулись, вас бы сожрали эти вороны. Вы ничего не чувствовали. Какая шлюха! Так воспользоваться твоим состоянием!
Лука уходит из дома. Встретив на улице Анджелу, он выбрасывает свой пистолет в реку. Фильм заканчивается сообщением по радио: «Сегодня, 2 июля 1946 года, весь итальянский народ призывается в избирательные участки. Граждане Италии должны проголосовать, будет ли страна конституционной монархией или республикой».
Единственный странный - не то чтобы неправдоподобный, но нарушающий органичное развитие действия момент - это необъяснимая смерть Эдит. В остальном очень хороший образец соединения психологического и социального кино; фильм одновременно рефлексивный и воспитательный. Такие сейчас было бы нужно делать на российском материале.
* Есть и экранизация этого романа, снятая Дорис Дёрри («Я и Он», Ich und Er, Me and Him, ФРГ - США, 1988).