манский, "родные"
1. Такая история. Шла вчера вечером домой, с мыслью почитать книжку про Парк Горького и пописать что-нибудь. В дверях мне встретились Поля и Никита. И предложили пойти в кино. На последний фильм Манского, «Родные». Я как -то сразу согласилась, хотя вот последний фильм про Корею, вроде, был не очень, а «Труба», вроде, крутой был. С «Родными» другая история, сам материал украинского конфликта так весом, груб и зрим, что его трудно испортить. Короче, пришли мы в этот Garage Screen, народу в зале человек десять. Манский по скайпу выступил. Начинается кино. Там первая фраза закадровый голос Манского: «Я никогда не думал, что буду снимать это кино». И ведь действительно не думал. (Здесь еще нужно написать про Манского, который два года живет в Риге, потому что Мединский обещал не давать ему денег, из -за его «антигосударственной позиции», и про Бабченко, который уехал из России, и теперь мотается по разным странам, не оставаясь нигде больше, чем на три месяца, но убежища не просит, надеясь все же вернутся в Россию когда -нибудь).
Я не могу даже рассуждать про это, как про кино. Скорее как про единственное, о чем вообще стоит вести речь. Никакой «Ученик», никакой «Левиафан» не покажет глубины падения нашей страны, не покажет глубины той ямы, в которой мы оказались после 2014 года. Манский сам из Украины, во Львове у него мать и тетя, родственники в Одессе, в Крыму и в Донецке. Со всеми ними он пообщался, всех снял. Тех кто говорит «Крым жалко, а Донбасс пусть забирают уже», тех, кто снимает со стен плакаты с Михалковым, тех, кто провожает сыновей армию, и тех, кто радуется присоединению к России и говорит: «Русские на войне своих не бросают». Все это страшно до одури. Упитанный мужичок из Крыма, который остался без футбольной команды, потому что крымскую футбольную команду никто не признает; сестры, которые перестали общаться даже по скайпу, и всего страшнее тот полуглухой дед в Донецке, который садится в плотную к телевизору, слушает российскую пропаганду, а потом говорит про злобных американцев, и про то что «я все в голове держу». А еще вот та тетя, которая из Крыма, и которая со всеми рассорилась. И стоит одинокая на площади в новый год, и слушает речь Путина про семейные ценности и любовь к родине, пока кругом ликует пьяный народ. А еще ругань сестер по скайпу, когда камеру ловит черно-белое фото на стене, старый снимок, где эти сестры еще молодые и дружные, не ведающие, не подозревающие ничего о той страшной розни, которая будет между ними.
А еще страшней финальные кадры, где показана Москва. Мартовское утро 2015 года, после праздничного концерта в честь присоединения Крыма на Васильевском спуске. Бомж, который кутается в целлофан, цветы, на месте убийства Немцова, выброшенные плакаты «Спасибо Путина за Севастополь», еще что-то… Вот это выжженное поле, вот эти праздники на могилах, вот это бесчувствие, и равнодушие, это и есть моя страна. Это так страшно, так больно, и стыдно, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И эта война, развязанная злобным карликом, с нашего молчаливого попустительства, и мои руки, которые тоже ничего не сделали, и теперь навечно в крови. Я ничего не хочу сказать. Просто я никогда не думала, что буду смотреть такое кино. Просто я пытаюсь вспомнить то время, когда на моей душе не было этого страшного несмываемого пятна, этого позора, и я не могу его найти, я уже не помню, что когда -то было иначе.