Viva Kalman! (с) АК
Зал капитально утонул в овациях.
Представление прошло, как всегда, на уровне. Занавес.
Уставшие артисты разошлись по гримеркам, зверей загнали в клетки, престидижитатор сложил свой хитрый инвентарь, оркестровая яма опустела. Девочки из кордебалета спешили на свидания, женщина-змея ровняла на стеклянном столике кокаиновую дорожку, ведущие гимнасты разматывали бинты. Обычный вечер после представления в обычном цирке.
Администратор затянулся еще раз, допил коньяк, пригладил и без того донельзя зализанные волосы. Встал с кресла, погладил себя по толстым ляжках, разглаживая невидимую морщинку на брюках, и отправился в дальнюю гримерную.
Вошел без стука. Хозяином себя мнит. Как все администраторы.
В гримерке было сумеречно, он, не гладя, клацнул по стене, лампа дневного света помигала и зажглась ровным жужжащим светом.
- Нуте-с, дорогуша, разговорчик-с имею, - ухмыльнувшись, растягивая слова, сказал Администратор.
Человек, к которому он обратился, не повернулся. Так и остался сидеть на стуле, у зеркала. На гримерном столике в беспорядке были разбросаны белила-краски-кисточки-карандаши. На лысых головах-манекенах аккуратно были развешаны парики. Штук пять. Разных оттенков рыжего. От светлого до огненного.
-Да, конечно, я готов к беседе, - ответил Клоун. - Присаживайтесь.
-Нет уж, увольте-с. Постою. Пыльно у тебя тут.
-Стойте, если угодно. Я посижу, устал что-то.
-Да от чего ты устал? Ты? Устал?? Да это же не номера были! Это же тоска смертная! - Администратор завелся и его понесло. - Твои выходы - это позор моего цирка! Это чушь несусветная, это фальшь, это нол эмоций! Я не понимаю, почему зрители смеются.
-Может потому, что им смешно? Может им смешно потому, что я умею шутить? А они - люди с чувством юмора и понимаю мои шутки?
-Шутки? Вот та бездарность и эти жалкие ужимки - это шутки? Вот те неуклюжие падения? Вот тот убогий механизм, который брызжет слезами вперед на полметра? Это - позор!
-Что вы от меня хотите, а? Хотите, что бы я ушел? Я уйду, без проблем. - Клоун наконец-то повернулся к Администратору лицом.
-Куда? Куда ты уйдешь? Ты мне угрожаешь? - взвился в визг, забегал по комнате. - Да ты никому, - слышишь? - никому в этом мире не нужен! Я держу тебя из жалости! Я - Я! - я плачу тебе жалованье. А ты не в состоянии его отработать. Ты - ничто, понимаешь? Ты - пустое место! Ты - ноль! У тебя нет ни родных, ни семьи, ни друзей. Если бы не я, ты давно бы сдох в канаве!
Клоун молчал. Пауза, достойная лучших театров ,была сыграна безукоризненно. Выдержав ее, Клоун повторил свой вопрос:
-Что вы от меня хотите?
-Я хочу чтобы мне было смешно. Мне - понимаешь? Не той толпе, что смеется, стоит лишь им показать палец. А мне - искушенному ценителю. Рассмеши меня, Клоун? Это же твоя работа. Сделай ее красиво? Сыграй, прямо сейчас, для одного зрителя? И тогда, возможно, я оценю. Давай, убогий, старайся. Здесь. Сейчас же!
-Я не хочу. Я не являюсь вашим личным шутом. Я - Клоун. В цирке. И не больше. Я готов смешить людей, когда я на сцене. Пусть я одинокий и немолодой, пусть. Пусть я никому не нужен. Но я - УМЕЮ смешить. Тех, кто мне дорог. Тех, кто приходит сюда для этого. Детей - в первую очередь. Они не испорчены, они - светлые. Они понимают, они чувствуют искренность, они не озлоблены.
-Не хочешь? А придется. Придется, сам знаешь. Потому что, если ты не сделаешь этого, я уничтожу тебя. Вышвырну отсюда, и никогда, никогда больше ты не выйдешь на арену. Смеши меня, Клоун, я жду.
-Не стану.
-Станешь. Или ты забыл все хорошее, что я для тебя сделал? Забыл?
-Нет. Я помню. И комнатенку эту, 3 на 3 метра, под крышей. И подачки эти, что ты гордо называешь "жалованьем". И издевательства эти. И крики после представлений. Я все про тебя помню.
-Не смей мне тыкать, червяк! Ты посмотри на себя, посмотри! - Администратор схватил Клоуна за плечи, развернул к зеркалу. - Смотри, урод! Парик этот идиотский, нос, грим - бездарно и пошло!
-Убери руки. Убери, прошу..
-Бездарность и урод, вот ты кто. Ты - не Клоун, ты не можешь такой малости - рассмешить меня, своего Администратора! Ты - не Клоун!!!
И вдруг стало тихо-тихо.
- Да пошел ты... - Клоун стянул с головы рыжий парик. Бессильно уронил его на пол. Уткнулся лицом в ладони. И заплакал. Плечи иногда вздрагивали, а сквозь пальцы, на пол, капали слезы, смывая грим.
- Ну-ка, ну-ка? Ай, хорошо, ай, молодец! Вот! ... Вот - ведь можешь же, если захочешь!... Ты талант.... определенно - талант! - Администратор смеялся. Смеялся от души, как ребенок. Заливисто хохотал и бил себя по толстым ляжкам. - Мой цирк без тебя - не цирк, нет! Ну просто чудо, как хорош.
Клоун поднял заплаканное лицо.
Глаза его смотрели на удивление ясно. Что-то в его взгляде появилось новое, но Администратор не заметил. Смеялся. Смеялся так, как смеются последний раз в жизни.
Что было дальше, история умалчивает. Известно лишь, что на всю следующую неделю преставления отменили. А потом поверх старых афиш наклеили новые. И когда вновь поднялся занавес, оркестр сыграл туш, на сцену вышел новый Администратор.
Очень похожий на прошлого. С набриолиненными волосами и толстыми ляжками.
Премьерное представление удалось. Публика соскучилась. Каждый выход артистов сопровождался овациями.
И Клоун был уместен.
Он шутил тонко, был в меру ироничен, искрил репликами и дарил детишкам воздушные шары. А в ответ получал море улыбок. И ему было наплевать на комнатенку под крышей, на копеечное "жалованье" и даже на то, что новый Администратор через неделю после премьеры обязательно зайдет к нему в гримерку. О чем-то поговорить...