Новые гуманитарно-ориентированные технологии (НГОТ)
Мы в который уж раз создаем этот мир
Ищем вновь имена для зверей и цветов
(Наутилус Помпилиус - Матерь Богов)
«Человек по своей природе - животное чистое и изящное». (Луций Сенека, I век н.э.).
«Обезьяны и вообще-то твари весьма мерзкие… мерзкую и кровожадную хищную обезьяну, которая и есть на самом деле человек». (Антон Антонов, XXI век н.э.).
Карианство часто критикуют за технократичность и антигуманитарную направленность. Пока эта критика велась с априорно-догматических позиций «вечных ценностей», она не заслуживала не больше внимания, чем апелляции к сферическому коню в вакууме. Но вот
два уважаемых участника сообщества Carians высказались в поддержку гуманитарных дисциплин с чисто практических позиций, причем каждый - по-своему.
«Хищная обезьяна, прямой потомок падальщиков и каннибалов, классифицированный Линнеем, как Homo Sapiens - это вообще нечто чудовищное. И только социальные условия - в частности, внутренние психологические тормоза, условные рефлексы, вдалбливаемые в процессе воспитания методом, весьма напоминающим дрессировку, и обобщенно именуемые "совестью", а также внешние барьеры, известные, как мораль и закон, превращают это чудовище в нечто способное сосуществовать с другими такими же». (Антон Антонов, писатель).
«Не бывает наук без гуманитарного применения. И естественные науки, так кичащиеся своею избранностью, - не исключение… Сам вопрос о практическом применении и вообще полезности - сугубо гуманитарный (философский, например). Естественные науки без гуманитарной составляющей не смогли бы существовать. Если и говорить о пользе, то только в рамках гуманитарного. Какой смысл во всей этой физике, если бы она не давала комфорта, возможности утоления потребностей или эстетического наслаждения, т. е. если бы она не служила чисто гуманитарным идеям?» (Руслан Хазарзар, философ).
В начале разберу аргументы Антонова. Вкратце (если убрать эмоции) они сводятся к следующему. Человек - это настолько агрессивное биологическое существо, что, не будучи выдрессирован, он не способен сосуществовать с себе подобными. Обычные добрососедские отношения между людьми существуют только благодаря насилию над его природой, производимой в соответствии со стандартами морали, выработанными гуманитарными дисциплинами (что доказывает необходимость этих дисциплин).
Начну с того, что уважаемый коллега Антонов упускает из виду существенные факты из области этологии коллективных животных, в т.ч. приматов, и, в частности, бонобо. Цитирую источник: «Сперва я изучал агрессивное поведение у приматов. Известно, что два шимпанзе после драки часто обнимают и целуют друг друга. Такой обряд примирения играет огромную роль в жизни обезьян, да и других животных, ведущих коллективный образ жизни. Ни один биологический вид, включая и человека, не был бы способен выжить, если бы у них не было ритуалов, помогающих восстанавливать мир и гармонию в стае. И все же опыт работы с шимпанзе не смог меня подготовить к тому, что я увидел в Сан-Диего. Целыми днями снимая на пленку десять живущих там бонобо, я убедился в их уникальности: секс, играющий центральную роль в их социальной жизни, заменяет и вытесняет агрессию в сообществе бонобо». (Франс де Вааль).
Относительно бонобо (Pan Paniscus) - человекообразных обезьян, генетический набор которых совпадает с человеческим на 98 процентов - написано достаточно много. Общий предок этих существ и человека жил около 8 миллионов лет назад и, как полагают многие ученые, уже имел специфически гуманитарные механизмы сексуальной компенсации конфликтов. Широкое разнообразие форм эротизма, пронизывающее все коллективные отношения, характерно именно для двух видов: Pan Paniscus и Homo Sapiens.
Дело не только в бонобо. Как отмечает де Валь и другие этологи (в частности, Конрад Лоренц), специальные формы поведения, компенсирующие межличностные конфликты, есть у всех высокоразвитых коллективных животных. Мнение о том, что эти формы поведения противоречат зоопсихологии человека, и создаются только институтами морали - антинаучно. Это мнение - разновидность библейского обскурантизма.
«Первородный грех или прародительский грех, грехопадение Адама и Евы, которое, по учению Библии, не только испортило природу их, но отразилось преемственно на всем человеческом род» (Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона).
Как показывает приведенная в эпиграфе цитата из Луция Сенеки, до распространения библейских догм, мнение о, якобы, порочной и греховной природе человека не было характерно для европейцев. Это обскурантистское мнение, распространилось в обществе по мере установления теократии, доминирования церкви над общественной жизнью.
Доктрина о греховной природе человека, исправляемой только моральной дрессировкой, дефектно не только с биологической, но и с натурально онтологической точки зрения. Из этой доктрины логически следует невозможность возникновения социально необходимых норм в ходе человеческой деятельности (раз человек по своей природе неспособен вести себя социально приемлемым образом, то и норм такого поведения не мог создать). Значит, эти нормы являются внешними по отношению к человечеству (продиктованными свыше).
Так возникла психопатологическая идея, что естественное, биологическое в человеке - порочно, и что человечность - это нечто высшее противостоящее естественности. Эта идея оказалась на редкость живучей: «Как раз то, что наиболее естественно, наименее присуще человеку» (пишут А. и Б. Стругацкие, в романе «Гадкие лебеди»). Ни Антонова, ни братьев Стругацких, нельзя назвать клерикалами, но этой идеей они заразились.
О патологических последствиях этой точки зрения сказано достаточно много. Вкратце: воспитание и образование, происходящее под знаком идеи о противоположности «темного животного» и «светлого человеческого» разрушает баланс высшей нервной системы и является источником всех психозов, описанных еще Зигмундом Фрейдом. Эти психозы, являющиеся бичом европейской цивилизации, не встречаются в первобытных общинах, где подобных идей нет, и противоестественное воспитание не практикуется.
В фанфике А. Розова «Голод богов» главный герой иронично констатирует: «Мы просто привыкли выделаваться, будто представляем из себя что-то этакое…. Нас, видите ли, восхищает звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас. А стоит сказать правду: про архитектуру машины и граф состояний, как сразу буря возмущения. Да кто посмел, да человека, да сравнить… Просто детский сад какой-то. Человек, видите ли, обладает даром свободой воли - а не каким-то там методом Монте-Карло. Как поэтично - обалдеть можно. Даром он, видите ли обладает… Сколько ни обладает - все даром. В смысле, что ни фига не в прок. Лет двести назад, чтоб не соврать, каких-то дебилов очень обижало, что человек произошел от обезьяны. Обезьяна, она же такая противная, скачет, гримасничает, банановыми шкурками кидается. На себя бы посмотрели - уроды из уродов. Это не им, это обезьяне должно быть обидно, что от нее такая вот тупая протоплазма произошла. Стоило, спрашивается, ради такого дерьма 10 миллионов лет стараться, эволюционировать, из шкуры вон лезть?»
Разбор позиции А. Антонова на этом можно закончить и перейти к анализу позиции Р. Хазарзара. Она согласуется с позицией Антонова в смысле необходимости гуманитарных дисциплин. Но при этом она имеет противоположный знак в смысле трактовки того, что есть гуманитарные дисциплины. Если Антонов говорит о необходимости «исправлять» человеческую природу с помощью гуманитарных дисциплин, то Хазарзар предлагает наоборот, познавать с помощью них эту природу, и действовать в соответствии с ней.
Суть концепции Хазарзара в том, что потребности и желания людей определяются не объективными свойствами мироздания, а человеческим восприятием этого мироздания и своего места в нем. Такая ситуация замечательно объясняется в естественных науках, но объяснение, как это не парадоксально, ни на сантиметр не приближает нас к решению задачи удовлетворения потребностей и желаний в их человеческом выражении. Иначе говоря, естественные науки потенциально могут дать человеку практически все, что ему угодно, но они не могут за него определить, что же ему угодно. Фактически, концепция Хазарзара определяет гуманитарные дисциплины, как транслятор с языка потребностей человека на формально-технологический язык естествознания, и обратно.
Читаем в том же фанфике Розова: «Разве музыка перестает быть музыкой оттого, что она просто комбинацию продольных волн в газе? А радуга перестает быть радугой оттого, что она лишь световой эффект в разреженной водяной взвеси? Или, например, оргазм…».
О том и речь: потребителя интересуют не звуковые или световые волны, и не волны возбуждения в нейронной сети, а музыка радуга и оргазм, как гуманитарные феномены.
Иначе говоря, Хазарзар полностью прав: гуманитарные дисциплины необходимы, поскольку без них наука и техника не смогут обслуживать человеческие желания.
Если мы полностью принимаем концепцию Хазарзара, то нам следует, видимо, говорить не о гуманитарных дисциплинах, а о новых гуманитарно-ориентированных технологиях.
НГОТ оказываются гораздо более революционным подходом гуманитарным проблемам, чем научный натурализм Гуманистического Манифеста-2000. Если научный натурализм игнорирует метафизику и трансцендентность, то НГОТ агрессивно вторгается в них со своим транслятором, интерпретируя любую метафизическую или трансцендентальную проблему в терминах маркетинга. Подобный принцип уже формулировался в идеологии гуманистического движения: «Наука и экономические изменения подорвали старые верования. Традиционный дуализм души и тела должен быть отвергнут. Религия должна сформулировать свои надежды и планы в свете научного духа и научной методологии. Религия состоит из действий, целей и познаний, имеющих человеческое значение». (Гуманистический Манифест I, 1933 г.)
Идея Гуманистического Манифеста I состояла в том, что, как бы эффективно не развивались естественные науки, технологии и экономика, базис гуманитарных дисциплин все равно будет влиять на общество - через искусство, педагогику, идеологию, религию, создавая конкретные политические последствия для людей. Этот базис в конечном счете и определит, в каком направлении будет развиваться политика и как будут использоваться технико-экономические возможности цивилизации.
Если гуманитарный базис будет реформирован и ориентирован на обслуживание желаний реальных людей, обладающих той природой, которой они реально обладают - то ресурсы цивилизации будут направлены на практическую реализацию человеческого счастья.
Если гуманитарный базис сохранится в «традиционной» форме, и будет ориентирован на «воспитание нового человека» (в клерикальной, фашистской, большевистской и тому подобных версиях), то ресурсы цивилизации будут применяться для эскалации насилия над реальными людьми. Каковы бы не были желания людей, они уж точно не состоят в том, чтобы подвергнуться вивисекции с целью «исправления испорченной природы».
Какова бы не была природа человека, она точно не хуже, чем природа тех политиков и идеологов, которые, стремясь переделать людей под свои паранойяльные или просто шкурные цели, волюнтаристски устанавливают нормы морали и стандарты педагогики.
Исторический опыт показывает, что политические движения, ратовавшие за исправление человека, всегда состояли из ворья, декомпенсированных извращенцев и психопатов.
Три четверти века, прошедшие с момента принятия Гуманистического Манифеста I показали, что он был концептуально глубже, чем Манифест - 2000. «Традиционная», т.н. «духовная» культура, должна быть не проигнорирована, как в научном натурализме, а полностью стерта с лица земли путем последовательного демонтажа и замены на новую гуманитарную технологию, соответствующую потребностям и желаниям человека.
------------------------
фото: Yan McLine
Ищем вновь имена для зверей и цветов
(Наутилус Помпилиус - Матерь Богов)
«Человек по своей природе - животное чистое и изящное». (Луций Сенека, I век н.э.).
«Обезьяны и вообще-то твари весьма мерзкие… мерзкую и кровожадную хищную обезьяну, которая и есть на самом деле человек». (Антон Антонов, XXI век н.э.).
Карианство часто критикуют за технократичность и антигуманитарную направленность. Пока эта критика велась с априорно-догматических позиций «вечных ценностей», она не заслуживала не больше внимания, чем апелляции к сферическому коню в вакууме. Но вот
два уважаемых участника сообщества Carians высказались в поддержку гуманитарных дисциплин с чисто практических позиций, причем каждый - по-своему.
«Хищная обезьяна, прямой потомок падальщиков и каннибалов, классифицированный Линнеем, как Homo Sapiens - это вообще нечто чудовищное. И только социальные условия - в частности, внутренние психологические тормоза, условные рефлексы, вдалбливаемые в процессе воспитания методом, весьма напоминающим дрессировку, и обобщенно именуемые "совестью", а также внешние барьеры, известные, как мораль и закон, превращают это чудовище в нечто способное сосуществовать с другими такими же». (Антон Антонов, писатель).
«Не бывает наук без гуманитарного применения. И естественные науки, так кичащиеся своею избранностью, - не исключение… Сам вопрос о практическом применении и вообще полезности - сугубо гуманитарный (философский, например). Естественные науки без гуманитарной составляющей не смогли бы существовать. Если и говорить о пользе, то только в рамках гуманитарного. Какой смысл во всей этой физике, если бы она не давала комфорта, возможности утоления потребностей или эстетического наслаждения, т. е. если бы она не служила чисто гуманитарным идеям?» (Руслан Хазарзар, философ).
В начале разберу аргументы Антонова. Вкратце (если убрать эмоции) они сводятся к следующему. Человек - это настолько агрессивное биологическое существо, что, не будучи выдрессирован, он не способен сосуществовать с себе подобными. Обычные добрососедские отношения между людьми существуют только благодаря насилию над его природой, производимой в соответствии со стандартами морали, выработанными гуманитарными дисциплинами (что доказывает необходимость этих дисциплин).
Начну с того, что уважаемый коллега Антонов упускает из виду существенные факты из области этологии коллективных животных, в т.ч. приматов, и, в частности, бонобо. Цитирую источник: «Сперва я изучал агрессивное поведение у приматов. Известно, что два шимпанзе после драки часто обнимают и целуют друг друга. Такой обряд примирения играет огромную роль в жизни обезьян, да и других животных, ведущих коллективный образ жизни. Ни один биологический вид, включая и человека, не был бы способен выжить, если бы у них не было ритуалов, помогающих восстанавливать мир и гармонию в стае. И все же опыт работы с шимпанзе не смог меня подготовить к тому, что я увидел в Сан-Диего. Целыми днями снимая на пленку десять живущих там бонобо, я убедился в их уникальности: секс, играющий центральную роль в их социальной жизни, заменяет и вытесняет агрессию в сообществе бонобо». (Франс де Вааль).
Относительно бонобо (Pan Paniscus) - человекообразных обезьян, генетический набор которых совпадает с человеческим на 98 процентов - написано достаточно много. Общий предок этих существ и человека жил около 8 миллионов лет назад и, как полагают многие ученые, уже имел специфически гуманитарные механизмы сексуальной компенсации конфликтов. Широкое разнообразие форм эротизма, пронизывающее все коллективные отношения, характерно именно для двух видов: Pan Paniscus и Homo Sapiens.
Дело не только в бонобо. Как отмечает де Валь и другие этологи (в частности, Конрад Лоренц), специальные формы поведения, компенсирующие межличностные конфликты, есть у всех высокоразвитых коллективных животных. Мнение о том, что эти формы поведения противоречат зоопсихологии человека, и создаются только институтами морали - антинаучно. Это мнение - разновидность библейского обскурантизма.
«Первородный грех или прародительский грех, грехопадение Адама и Евы, которое, по учению Библии, не только испортило природу их, но отразилось преемственно на всем человеческом род» (Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона).
Как показывает приведенная в эпиграфе цитата из Луция Сенеки, до распространения библейских догм, мнение о, якобы, порочной и греховной природе человека не было характерно для европейцев. Это обскурантистское мнение, распространилось в обществе по мере установления теократии, доминирования церкви над общественной жизнью.
Доктрина о греховной природе человека, исправляемой только моральной дрессировкой, дефектно не только с биологической, но и с натурально онтологической точки зрения. Из этой доктрины логически следует невозможность возникновения социально необходимых норм в ходе человеческой деятельности (раз человек по своей природе неспособен вести себя социально приемлемым образом, то и норм такого поведения не мог создать). Значит, эти нормы являются внешними по отношению к человечеству (продиктованными свыше).
Так возникла психопатологическая идея, что естественное, биологическое в человеке - порочно, и что человечность - это нечто высшее противостоящее естественности. Эта идея оказалась на редкость живучей: «Как раз то, что наиболее естественно, наименее присуще человеку» (пишут А. и Б. Стругацкие, в романе «Гадкие лебеди»). Ни Антонова, ни братьев Стругацких, нельзя назвать клерикалами, но этой идеей они заразились.
О патологических последствиях этой точки зрения сказано достаточно много. Вкратце: воспитание и образование, происходящее под знаком идеи о противоположности «темного животного» и «светлого человеческого» разрушает баланс высшей нервной системы и является источником всех психозов, описанных еще Зигмундом Фрейдом. Эти психозы, являющиеся бичом европейской цивилизации, не встречаются в первобытных общинах, где подобных идей нет, и противоестественное воспитание не практикуется.
В фанфике А. Розова «Голод богов» главный герой иронично констатирует: «Мы просто привыкли выделаваться, будто представляем из себя что-то этакое…. Нас, видите ли, восхищает звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас. А стоит сказать правду: про архитектуру машины и граф состояний, как сразу буря возмущения. Да кто посмел, да человека, да сравнить… Просто детский сад какой-то. Человек, видите ли, обладает даром свободой воли - а не каким-то там методом Монте-Карло. Как поэтично - обалдеть можно. Даром он, видите ли обладает… Сколько ни обладает - все даром. В смысле, что ни фига не в прок. Лет двести назад, чтоб не соврать, каких-то дебилов очень обижало, что человек произошел от обезьяны. Обезьяна, она же такая противная, скачет, гримасничает, банановыми шкурками кидается. На себя бы посмотрели - уроды из уродов. Это не им, это обезьяне должно быть обидно, что от нее такая вот тупая протоплазма произошла. Стоило, спрашивается, ради такого дерьма 10 миллионов лет стараться, эволюционировать, из шкуры вон лезть?»
Разбор позиции А. Антонова на этом можно закончить и перейти к анализу позиции Р. Хазарзара. Она согласуется с позицией Антонова в смысле необходимости гуманитарных дисциплин. Но при этом она имеет противоположный знак в смысле трактовки того, что есть гуманитарные дисциплины. Если Антонов говорит о необходимости «исправлять» человеческую природу с помощью гуманитарных дисциплин, то Хазарзар предлагает наоборот, познавать с помощью них эту природу, и действовать в соответствии с ней.
Суть концепции Хазарзара в том, что потребности и желания людей определяются не объективными свойствами мироздания, а человеческим восприятием этого мироздания и своего места в нем. Такая ситуация замечательно объясняется в естественных науках, но объяснение, как это не парадоксально, ни на сантиметр не приближает нас к решению задачи удовлетворения потребностей и желаний в их человеческом выражении. Иначе говоря, естественные науки потенциально могут дать человеку практически все, что ему угодно, но они не могут за него определить, что же ему угодно. Фактически, концепция Хазарзара определяет гуманитарные дисциплины, как транслятор с языка потребностей человека на формально-технологический язык естествознания, и обратно.
Читаем в том же фанфике Розова: «Разве музыка перестает быть музыкой оттого, что она просто комбинацию продольных волн в газе? А радуга перестает быть радугой оттого, что она лишь световой эффект в разреженной водяной взвеси? Или, например, оргазм…».
О том и речь: потребителя интересуют не звуковые или световые волны, и не волны возбуждения в нейронной сети, а музыка радуга и оргазм, как гуманитарные феномены.
Иначе говоря, Хазарзар полностью прав: гуманитарные дисциплины необходимы, поскольку без них наука и техника не смогут обслуживать человеческие желания.
Если мы полностью принимаем концепцию Хазарзара, то нам следует, видимо, говорить не о гуманитарных дисциплинах, а о новых гуманитарно-ориентированных технологиях.
НГОТ оказываются гораздо более революционным подходом гуманитарным проблемам, чем научный натурализм Гуманистического Манифеста-2000. Если научный натурализм игнорирует метафизику и трансцендентность, то НГОТ агрессивно вторгается в них со своим транслятором, интерпретируя любую метафизическую или трансцендентальную проблему в терминах маркетинга. Подобный принцип уже формулировался в идеологии гуманистического движения: «Наука и экономические изменения подорвали старые верования. Традиционный дуализм души и тела должен быть отвергнут. Религия должна сформулировать свои надежды и планы в свете научного духа и научной методологии. Религия состоит из действий, целей и познаний, имеющих человеческое значение». (Гуманистический Манифест I, 1933 г.)
Идея Гуманистического Манифеста I состояла в том, что, как бы эффективно не развивались естественные науки, технологии и экономика, базис гуманитарных дисциплин все равно будет влиять на общество - через искусство, педагогику, идеологию, религию, создавая конкретные политические последствия для людей. Этот базис в конечном счете и определит, в каком направлении будет развиваться политика и как будут использоваться технико-экономические возможности цивилизации.
Если гуманитарный базис будет реформирован и ориентирован на обслуживание желаний реальных людей, обладающих той природой, которой они реально обладают - то ресурсы цивилизации будут направлены на практическую реализацию человеческого счастья.
Если гуманитарный базис сохранится в «традиционной» форме, и будет ориентирован на «воспитание нового человека» (в клерикальной, фашистской, большевистской и тому подобных версиях), то ресурсы цивилизации будут применяться для эскалации насилия над реальными людьми. Каковы бы не были желания людей, они уж точно не состоят в том, чтобы подвергнуться вивисекции с целью «исправления испорченной природы».
Какова бы не была природа человека, она точно не хуже, чем природа тех политиков и идеологов, которые, стремясь переделать людей под свои паранойяльные или просто шкурные цели, волюнтаристски устанавливают нормы морали и стандарты педагогики.
Исторический опыт показывает, что политические движения, ратовавшие за исправление человека, всегда состояли из ворья, декомпенсированных извращенцев и психопатов.
Три четверти века, прошедшие с момента принятия Гуманистического Манифеста I показали, что он был концептуально глубже, чем Манифест - 2000. «Традиционная», т.н. «духовная» культура, должна быть не проигнорирована, как в научном натурализме, а полностью стерта с лица земли путем последовательного демонтажа и замены на новую гуманитарную технологию, соответствующую потребностям и желаниям человека.
------------------------
фото: Yan McLine