Чужая память 1939 г.
Мысль вращающегося в полете ножа, брошенного в спину финского солдата, семьдесят два года назад.
Оборот первый:
Разве так уникальна жизнь человека? Подброшенная вверх с ногтя монета никогда не повторит траекторию миллионов запущенных до неё орлов и решек. В конечном итоге важно лишь одно, на какую сторону упадет медяк. Стороны две. На ребро кусочек формованного металла падает так редко, что, не смотря на уникальность случая, это значит всегда только одно - нужна еще одна попытка. Цену продиктованного случаем решения, трудно измерить. Монетка лежит, отсвечивая одной из своих сторон и указывает путь к действию, но не дает ответа к чему это приведет.
Солдат подбрасывает кружок 50 пенни в воздух, он ложится на орла. Каллеви идет спать, а Матти подтягивает брезентовый ремень карабина и заступает на пост. Уже темно, ботинки вязнут в размокшей от дождя глине, тяжелеет намокая плащ, и воздух пахнет сыростью.
Оборот второй:
Лезвие ножа режет всего одну каплю, из миллиарда падающих на землю. Капли так микроскопически не похожи друг на друга, что люди не утруждают себя памятью о них и называют их дождем. У тысячи дождей, идущих одновременно на планете, нет своего имени. Дождь - это просто дождь. Память о нем жива пока не подсохнут плечи. Память о человеке рано или поздно высыхает так же.
Матти сильнее втягивает голову в ворот форменной одежды, стараясь сберечь лицо от стекающей по капюшону воды. Перед его глазами летний слепой дождь в Соваярви, густо зеленое поле и бегущая по тропинке Эмили. Намокшее платье прилипло к телу и от этого Эмили выглядит обнаженной и доступной. Сквозь мокрую ткань сочится тепло её белых ног, превращаясь у пояса в зовущий жар. Девушка источает чистоту и запах женщины. Звука нет ни в этом мире, ни в воспоминаниях Матти.
Оборот третий:
Вещи, предметы утрачиваю память, как только умирает последний человек помнящий события, связанные с ними. Мысли нет, памяти нет, но что-то неуловимое хранится в этих вещах, такое чему нет названия, чего нельзя высказать словами. Беря в руки такую вещь, нельзя прочесть воспоминаний, можно только многозначительно произнести: «Старинная», и положить ее на музейную полку… Нож вспомнил давление штампа, его непримиримую твердость, формующую податливый горячий метал заготовки клинка. Больше ему вспоминать было нечего, да и эти воспоминания не были настоящей памятью.
Матти отгоняет картинку прошлого, чувствуя, как она его размягчает и уводит в невыносимую тоску разлуки с домом. Он поправляет оружейный ремень на плече, достает из кармана галифе кусочек серого подмокшего сахара, стряхивает с него налипшие крошки и отправляет в рот. Затем немного думает о пройдохе Каллеви: «Вот уж действительно кто родился везунчиком». Матти сетует на собственную неудачу, и замирает, наслаждаясь тающим во рту сахаром.
Оборот четвертый:
Если все события неумолимо растворяются в потоке времени, где тогда хранятся воспоминания? В какой момент они перестают быть? Может душа расставаясь с телом продолжает нести в себе отпечатки прошлого. «О чём думает внезапно умирающий человек?» - успевает задать себе вопрос заканчивающий вращаться нож.
Шум дождя усиливается. Матти слышит спиной холод, и ненадежная защита плаща больше не отделяет его тело от промозглого темного мира. На секунду парень чувствует себя голым и открытым всякой опасности. Тревожная судорога пробегает от шеи к груди и льдом скатывается под сердце.
Последние пол - оборота летящего в ночи ножа:
Тык.
Упирается в тело нож, продавливая плоть острым жалом.
Матти упадет на землю уже мертвым. Но сейчас он чувствует, как заполняет его рот немая вата, мешает шевелиться языку и не дает дышать. Ноги подкашиваются, и земля надвигается слева на лицо. Солдат уже знает, что жизнь для него закончилась и он не вернется в казарму, он еще успевает пожалеть проигранный товарищу в орлянку сон и, не чувствуя боли в разрезанном сердце, засыпает навсегда.
Оборот первый:
Разве так уникальна жизнь человека? Подброшенная вверх с ногтя монета никогда не повторит траекторию миллионов запущенных до неё орлов и решек. В конечном итоге важно лишь одно, на какую сторону упадет медяк. Стороны две. На ребро кусочек формованного металла падает так редко, что, не смотря на уникальность случая, это значит всегда только одно - нужна еще одна попытка. Цену продиктованного случаем решения, трудно измерить. Монетка лежит, отсвечивая одной из своих сторон и указывает путь к действию, но не дает ответа к чему это приведет.
Солдат подбрасывает кружок 50 пенни в воздух, он ложится на орла. Каллеви идет спать, а Матти подтягивает брезентовый ремень карабина и заступает на пост. Уже темно, ботинки вязнут в размокшей от дождя глине, тяжелеет намокая плащ, и воздух пахнет сыростью.
Оборот второй:
Лезвие ножа режет всего одну каплю, из миллиарда падающих на землю. Капли так микроскопически не похожи друг на друга, что люди не утруждают себя памятью о них и называют их дождем. У тысячи дождей, идущих одновременно на планете, нет своего имени. Дождь - это просто дождь. Память о нем жива пока не подсохнут плечи. Память о человеке рано или поздно высыхает так же.
Матти сильнее втягивает голову в ворот форменной одежды, стараясь сберечь лицо от стекающей по капюшону воды. Перед его глазами летний слепой дождь в Соваярви, густо зеленое поле и бегущая по тропинке Эмили. Намокшее платье прилипло к телу и от этого Эмили выглядит обнаженной и доступной. Сквозь мокрую ткань сочится тепло её белых ног, превращаясь у пояса в зовущий жар. Девушка источает чистоту и запах женщины. Звука нет ни в этом мире, ни в воспоминаниях Матти.
Оборот третий:
Вещи, предметы утрачиваю память, как только умирает последний человек помнящий события, связанные с ними. Мысли нет, памяти нет, но что-то неуловимое хранится в этих вещах, такое чему нет названия, чего нельзя высказать словами. Беря в руки такую вещь, нельзя прочесть воспоминаний, можно только многозначительно произнести: «Старинная», и положить ее на музейную полку… Нож вспомнил давление штампа, его непримиримую твердость, формующую податливый горячий метал заготовки клинка. Больше ему вспоминать было нечего, да и эти воспоминания не были настоящей памятью.
Матти отгоняет картинку прошлого, чувствуя, как она его размягчает и уводит в невыносимую тоску разлуки с домом. Он поправляет оружейный ремень на плече, достает из кармана галифе кусочек серого подмокшего сахара, стряхивает с него налипшие крошки и отправляет в рот. Затем немного думает о пройдохе Каллеви: «Вот уж действительно кто родился везунчиком». Матти сетует на собственную неудачу, и замирает, наслаждаясь тающим во рту сахаром.
Оборот четвертый:
Если все события неумолимо растворяются в потоке времени, где тогда хранятся воспоминания? В какой момент они перестают быть? Может душа расставаясь с телом продолжает нести в себе отпечатки прошлого. «О чём думает внезапно умирающий человек?» - успевает задать себе вопрос заканчивающий вращаться нож.
Шум дождя усиливается. Матти слышит спиной холод, и ненадежная защита плаща больше не отделяет его тело от промозглого темного мира. На секунду парень чувствует себя голым и открытым всякой опасности. Тревожная судорога пробегает от шеи к груди и льдом скатывается под сердце.
Последние пол - оборота летящего в ночи ножа:
Тык.
Упирается в тело нож, продавливая плоть острым жалом.
Матти упадет на землю уже мертвым. Но сейчас он чувствует, как заполняет его рот немая вата, мешает шевелиться языку и не дает дышать. Ноги подкашиваются, и земля надвигается слева на лицо. Солдат уже знает, что жизнь для него закончилась и он не вернется в казарму, он еще успевает пожалеть проигранный товарищу в орлянку сон и, не чувствуя боли в разрезанном сердце, засыпает навсегда.