(no subject)
Pussy Riot. Послевкусие-2 и Послевкусие-3
Первым послевкусием было осознание высочайшей прагматической ошибки - Бог обманул ожидания к нему в конце концов обращавшихся. Случился, проще говоря, misunderstanding или конфликт позиций: звали Богородицу, а приехала на задворки Советской Империи - Мадонна.
Вторая волна послевкусия - привкус говна. Как если бы все 90 банок с говном Мандзони, закатанные им вручную в 1961-м году для Ива Кляйна, были выкуплены у западных музеев-коллекционеров и доставлены спецгрузом в Россию, где их, следуя последней воле художника, вскрыли в 2012-м. И под воздействием одурманивающих испарений между четырьмя пифиями актуального искусства состоялся обмен мнениями:
Партия Pussy Riot: "Авдей Тер-Оганян? - Импотент! Стал бы он в Праге отсиживаться, если бы не был!"
Партия Авдея Тер-Оганяна: "Группа Pussy Riot? - Попса. А как атеист, добавлю: группа "Война в Бога не верит! 13 лет тянуть срок на чужбине - это вам не два года в российской тюрьме."
Что много интереснее: редеющие ряды поклонников чистого искусства приобрели в было утраченной тучности и сплоченности. Готовы жить при корпоративно-сырьевом фашизме и феодальном праве, но анти-художественности Pussy Riot потерпеть никак не могут. Оскорблены не менее, чем верующие в богоизбранность господ Путина и Гундяева. Как, однако, Романтизм все же однообразен по своим социально-политическим последствиям.
Вот если бы хор им. Свешникова или сама Плисецкая исполнила бы тот же самый текст! - тогда можно было бы не обращать внимания на его содержание в силу исключительного совершенства формы. Не случилось. Облом. Остается мечтать только о такой мере патернализма, чтобы государство контролировало социальную динамику уже на стадии зарождения вредной идеи. Подумал - сел. Тогда уж точно: если театр, то только большой.
А я вот думаю, что идеологи Искусства для себя, хотя бы ценой жизни и свободы других, - основной расходный био-материал. Я бы таких сразу к стенке ставил. Без суда и следствия, по умолчанию, по моде 37-го. Прямо сейчас. Каждому по вере его. И я бы посмотрел - из удобного кресла или теле-ложи, но под Миланом. В порядке приобщения себя к Искусству.
У любопытной Пандоры в ее пифосе оставалась хотя бы Надежда. Когда я заглядываю в открытые банки из-под разлившегося говна, я не вижу ничего, кроме диктатуры хорошего вкуса, и испытываю потребность немедленно отвести взгляд.
Первым послевкусием было осознание высочайшей прагматической ошибки - Бог обманул ожидания к нему в конце концов обращавшихся. Случился, проще говоря, misunderstanding или конфликт позиций: звали Богородицу, а приехала на задворки Советской Империи - Мадонна.
Вторая волна послевкусия - привкус говна. Как если бы все 90 банок с говном Мандзони, закатанные им вручную в 1961-м году для Ива Кляйна, были выкуплены у западных музеев-коллекционеров и доставлены спецгрузом в Россию, где их, следуя последней воле художника, вскрыли в 2012-м. И под воздействием одурманивающих испарений между четырьмя пифиями актуального искусства состоялся обмен мнениями:
Партия Pussy Riot: "Авдей Тер-Оганян? - Импотент! Стал бы он в Праге отсиживаться, если бы не был!"
Партия Авдея Тер-Оганяна: "Группа Pussy Riot? - Попса. А как атеист, добавлю: группа "Война в Бога не верит! 13 лет тянуть срок на чужбине - это вам не два года в российской тюрьме."
Что много интереснее: редеющие ряды поклонников чистого искусства приобрели в было утраченной тучности и сплоченности. Готовы жить при корпоративно-сырьевом фашизме и феодальном праве, но анти-художественности Pussy Riot потерпеть никак не могут. Оскорблены не менее, чем верующие в богоизбранность господ Путина и Гундяева. Как, однако, Романтизм все же однообразен по своим социально-политическим последствиям.
Вот если бы хор им. Свешникова или сама Плисецкая исполнила бы тот же самый текст! - тогда можно было бы не обращать внимания на его содержание в силу исключительного совершенства формы. Не случилось. Облом. Остается мечтать только о такой мере патернализма, чтобы государство контролировало социальную динамику уже на стадии зарождения вредной идеи. Подумал - сел. Тогда уж точно: если театр, то только большой.
А я вот думаю, что идеологи Искусства для себя, хотя бы ценой жизни и свободы других, - основной расходный био-материал. Я бы таких сразу к стенке ставил. Без суда и следствия, по умолчанию, по моде 37-го. Прямо сейчас. Каждому по вере его. И я бы посмотрел - из удобного кресла или теле-ложи, но под Миланом. В порядке приобщения себя к Искусству.
У любопытной Пандоры в ее пифосе оставалась хотя бы Надежда. Когда я заглядываю в открытые банки из-под разлившегося говна, я не вижу ничего, кроме диктатуры хорошего вкуса, и испытываю потребность немедленно отвести взгляд.