(no subject)
«Что там за шум?» - вопрошает Лейбниц, желая утвердить мышление как объект в ряду любых других объектов. За этим «шумом», который со временем отзовется истории идей шумом Бытия, мало кто в истории философии обращает внимание на связь, на сей раз далеко не случайно устанавливаемую Лейбницем для мышления и ближайшими к нему объектами наблюдения. Если действие уже с зарождением христианства становится словом, которое и есть материализация мышления, доверяй мы последней в ряду значимых языковой концептуализации Ч.Пирса, то связь мышления и театрального представления до сих пор довольно необычна для философии.
Пирс думает о мышлении в словах, его выражающих, психо-физиология и тот театр, что наследует наукам о душе, ищет механизмы, превышающие возможность рассуждать о мышлении в терминах самого мышления. Очевидно, философию в своё время напугала светская «несерьёзность» барокко. Философия полагала невозможным свести мышление к паре афоризмов, отпущенных походя со сцены или посреди бала. Ну что же, бывает недооценила философия барокко. Я решил поправить такое положение вещей и сочинил новогоднюю пьесу:
Драма в одном действии по мотивам «Сумерков Богов». Действующие лица: egmg, приодетая согласно иллюстрациям Бердслея к «Саломее», и gippius в невидимой никому шкуре отсутствующего на сцене барса.
Задник сцены представляет собой большое окно. За окном - зима, метель, фонарь и похоронная процессия, повторяющая соответствующую сцену из «Ящика Пандоры» Г.В.Пабста (Die Büchse der Pandora, 1929) и так намекающая на духовную связь героев с Луизой Брукс в частности и немецким экспрессионизмом в целом. Налипшим на стекло мы видим лицо Бога. Водя по стеклу пальцем, с противным абсолютному гармоническому слуху героев скрежетом, он чертит узоры. Узоры бессмысленные, вид скучающий. Ближе к авансцене натянут канат. По канату расхаживает егмг с томиком Андрея Белого в одной руке и тремя томами Лотмана в другой, взятыми, как становится ясно по ходу движения, для удержания баланса. Спрыгивает и, обнаруживая знакомство с МХАТовской школой речи, изрекает спиной к залу:
- Сегодня 5-е число месяца апреля. Год 2006-й. Спичек нет и не будет.
(медленно поворачивается лицом к залу и как бы в истоме пробует голос)
- Всякий день превращается в сладкую пытку. Сладкую, потому что любить тебя сладко, пытку, потому что без тебя. То сознание, что сладко во рту и горько во чреве. Но я бы не стала тебя есть. Скорее, я вдохнула бы тебя, как вдыхают кокаин, сначала одной ноздрей, потом другой. Просто белая пудра на моем зеркале. Вдыхание очень интересный феномен, парадокс пассивного проникновения. Активен вдох, втягивание вовнутрь. Совсем не похоже на все эти агрессивные фаллические вторжения, громы и молнии. Меня всегда как-то удивлял сюжет золотого дождя, странный на фоне маскулинных игрищ младшего поколения античного пантеона. А да, Юпитер еще принимал облик облака, мог ведь быть нежным, когда хотел, не мужчина, а облако. Курение, вдыхание пифических паров. Так как-то. Вдох естественен, и всегда предполагает выдох, невозможно держать воздух в легких вечно, хотя можно долго, пока голова не пойдет кругом. А поедание - это уже другой полюс агрессии - агрессии вульвы дентаты - есть, кусать, отрывать куски, жевать, клацая челюстями и сглатывая, ужоснах.
gippius (падая из самого поднебесья томным соколом к ногам егмг, излучает хоть и тусклый, но хорошо опознаваемый неземной свет, гол и наг):
- Сегодня год 2006-й. Месяц июнь, число 1-е. Радикальная точка зрения на тональную музыку вообще предполагает, что в ней и нет никакой полифонии, а только её гомофонная имитация. Забавно было бы посмотреть, как работает теория полифонии, ПОСЛЕ того, как Бахтин ее применил к литературному тексту, снова на музыке. Такие процедуры всегда дают интересные результаты. Я всё сказал.
egmg :
- Назад. К корням! К ризомам 25-го числа. Хотя бы слог один ещё! Или умру!
gippius:
- Ну что же, пятое тогда. Июль того же года. Один я не могу. Мне мало слога одного. Не птичка я. Не парнокопытно то есть. Звучать хочу не птичкой, и не му-му-бе-бе, а эгоистическим аргументом влюблённого! Кстати, о птичках. Вполне в русле традиции, чего уж там, масонского Просвещения. Пара Папагено в "Волшебной флейте" тому свидетельство - первый язык, прото-язык, как и музыка, рождение смысла из щебета. С одним слогом, о боги Лейбница, всегда так, как с одним звуком - привет с минных полей эволюции языка!
(в окно влетает противотанковая мина, сообщающая своей формой о конце сеанса одновременной игры, и совершив полу-круг по авансцене, взрывается за кулисами - сцена тонет в густых клубах дыма)
(Занавес)
Пирс думает о мышлении в словах, его выражающих, психо-физиология и тот театр, что наследует наукам о душе, ищет механизмы, превышающие возможность рассуждать о мышлении в терминах самого мышления. Очевидно, философию в своё время напугала светская «несерьёзность» барокко. Философия полагала невозможным свести мышление к паре афоризмов, отпущенных походя со сцены или посреди бала. Ну что же, бывает недооценила философия барокко. Я решил поправить такое положение вещей и сочинил новогоднюю пьесу:
Драма в одном действии по мотивам «Сумерков Богов». Действующие лица: egmg, приодетая согласно иллюстрациям Бердслея к «Саломее», и gippius в невидимой никому шкуре отсутствующего на сцене барса.
Задник сцены представляет собой большое окно. За окном - зима, метель, фонарь и похоронная процессия, повторяющая соответствующую сцену из «Ящика Пандоры» Г.В.Пабста (Die Büchse der Pandora, 1929) и так намекающая на духовную связь героев с Луизой Брукс в частности и немецким экспрессионизмом в целом. Налипшим на стекло мы видим лицо Бога. Водя по стеклу пальцем, с противным абсолютному гармоническому слуху героев скрежетом, он чертит узоры. Узоры бессмысленные, вид скучающий. Ближе к авансцене натянут канат. По канату расхаживает егмг с томиком Андрея Белого в одной руке и тремя томами Лотмана в другой, взятыми, как становится ясно по ходу движения, для удержания баланса. Спрыгивает и, обнаруживая знакомство с МХАТовской школой речи, изрекает спиной к залу:
- Сегодня 5-е число месяца апреля. Год 2006-й. Спичек нет и не будет.
(медленно поворачивается лицом к залу и как бы в истоме пробует голос)
- Всякий день превращается в сладкую пытку. Сладкую, потому что любить тебя сладко, пытку, потому что без тебя. То сознание, что сладко во рту и горько во чреве. Но я бы не стала тебя есть. Скорее, я вдохнула бы тебя, как вдыхают кокаин, сначала одной ноздрей, потом другой. Просто белая пудра на моем зеркале. Вдыхание очень интересный феномен, парадокс пассивного проникновения. Активен вдох, втягивание вовнутрь. Совсем не похоже на все эти агрессивные фаллические вторжения, громы и молнии. Меня всегда как-то удивлял сюжет золотого дождя, странный на фоне маскулинных игрищ младшего поколения античного пантеона. А да, Юпитер еще принимал облик облака, мог ведь быть нежным, когда хотел, не мужчина, а облако. Курение, вдыхание пифических паров. Так как-то. Вдох естественен, и всегда предполагает выдох, невозможно держать воздух в легких вечно, хотя можно долго, пока голова не пойдет кругом. А поедание - это уже другой полюс агрессии - агрессии вульвы дентаты - есть, кусать, отрывать куски, жевать, клацая челюстями и сглатывая, ужоснах.
gippius (падая из самого поднебесья томным соколом к ногам егмг, излучает хоть и тусклый, но хорошо опознаваемый неземной свет, гол и наг):
- Сегодня год 2006-й. Месяц июнь, число 1-е. Радикальная точка зрения на тональную музыку вообще предполагает, что в ней и нет никакой полифонии, а только её гомофонная имитация. Забавно было бы посмотреть, как работает теория полифонии, ПОСЛЕ того, как Бахтин ее применил к литературному тексту, снова на музыке. Такие процедуры всегда дают интересные результаты. Я всё сказал.
egmg :
- Назад. К корням! К ризомам 25-го числа. Хотя бы слог один ещё! Или умру!
gippius:
- Ну что же, пятое тогда. Июль того же года. Один я не могу. Мне мало слога одного. Не птичка я. Не парнокопытно то есть. Звучать хочу не птичкой, и не му-му-бе-бе, а эгоистическим аргументом влюблённого! Кстати, о птичках. Вполне в русле традиции, чего уж там, масонского Просвещения. Пара Папагено в "Волшебной флейте" тому свидетельство - первый язык, прото-язык, как и музыка, рождение смысла из щебета. С одним слогом, о боги Лейбница, всегда так, как с одним звуком - привет с минных полей эволюции языка!
(в окно влетает противотанковая мина, сообщающая своей формой о конце сеанса одновременной игры, и совершив полу-круг по авансцене, взрывается за кулисами - сцена тонет в густых клубах дыма)
(Занавес)