Государство как пережиток прошлого
Глобализация - это не международные соглашения, подписываемые под вспышки фотокамер. И не бумажные кипы таможенных протоколов и процедур. Глобализация - это уровень информационно-коммуникационных технологий, которые мы используем в нашей повседневной жизни. Соглашения и протоколы лишь оформляют уже сложившиеся практики.
В этом плане пандемия COVID-19 дала глобализации беспрецедентный толчок. Прежде всего, в области удаленной работы - использования коммуникационных технологий, позволяющих работнику трудиться, находясь в любой точке земного шара. О фундаментальных последствиях этого сдвига в колонке ”Wired” рассуждает Керсти Кальюлайд, нынешний президент Эстонии.
Керсти КальюлайдВсе нынешние государственные институты «родом из прошлого». Они «заточены» под индустриальную модель экономики и общества: где люди жили скученно в определенном месте, работали на определенную организацию, расположенную здесь же, платили налоги по месту своего жительства и получали от государства общественные блага: медицинскую помощь, образование для своих детей и т. п.
Но теперь очевидно, что эта модель является не единственной. Что прекрасно работает и другая модель, которая не зависит от «скученности» людей в одной географической локации, в которой работники и организация-работодатель могут быть в разных странах и на разных континентах, что работодатели могут меняться чуть ли не каждый день (фриланс и микротаскинг). Не менее революционные перемены мы можем увидеть и в области образования.
И такая ситуация ставит под вопрос сам общественный договор, саму необходимость в государстве «старого образца». Кому и как теперь платить налоги? И, самое главное, за что? Предположим, что государство гарантирует своим гражданам медицинскую помощь и собирает на эту цель специальный налог. Каким образом оно будет предоставлять эту помощь, если гражданин физически проживает где-нибудь на Сейшельских островах? В Камбодже? На борту яхты, курсирующей по Атлантике? А если речь идёт о праве на школьное образование?
Безусловно, возможность жить вдали от своей страны существовала всегда. Но раньше такие возможности были уделом абсолютного меньшинства: экономическая система требовала географической «скученности» и стабильности трудоустройства. Если ты жил в другой стране, приходилось встраиваться в похожую местную систему институтов. Работающую по тем же самым принципам.
Сейчас ситуация меняется. Появляется растущая масса людей и организаций, которые прекрасно могут работать вне этой модели. Когда эта масса станет критической - неизвестно, но рано или поздно это произойдёт.
Новая модель переосмысливает саму основу понятия «государство». «Государства должны превратиться из географического определения в поставщика «пакета услуг», доступного всем гражданам, где бы они не находились», - пишет Кальюлайд.
Честно признаюсь: мне трудно представить себе форму, в которой можно реализовать такой «пакет услуг». Более того, я не уверен, что такой пакет вообще возможен на практике. Но Кальюлайд упоминает и альтернативу: «Образование, социальное страхование и многие другие необходимые услуги уже могут быть приобретены на глобальном рынке».
По сути, речь идёт о приватизации базовых государственных услуг. Или, точнее, отмене государственной монополии на такие услуги. И это означает, что потребность в государстве как таковом просто исчезает.
На его место приходит глобальный рынок. И максимум, которого могут достичь государства - подстроиться под его условия «...пока индивиды <...> в рамках глобального шопинга ищут государство, больше всего подходящее их потребностям или следующее ценностям, которых они придерживаются».
Подобные рассуждения хоть и соответствуют глобалистской парадигме, но на широкую публику транслируются редко, оставаясь на страницах монографий и тематических журналов по политологии. В этом плане надо отдать Кальюлайд должное: такие недвусмысленные антиправительственные, либертарианские прогнозы звучат весьма смело из уст действующей главы государства.
C одной стороны, эстонский президент должна быть не понаслышке знакома с проблемой «глобального шопинга» в поисках лучшей жизни. По некоторым оценкам, 200 тыс. эстонцев (при населении 1,3 млн. человек) проживают в других странах. Правда, эти тысячи эстонцев по большей части относятся не к постиндустриальным «цифровым кочевникам», а к гастарбайтерам, работающим в рамках старой модели экономики.
Желание Кальюлайд заострить внимание на проблеме похвально. Но ни она, ни ее коллеги в правительстве не могут похвастаться успехами в попытке найти работающую форму мобильного «социального пакета», который она предлагает в качестве ответа на вызовы глобализации. Хотя бы в рамках каких-то экспериментальных программ. По сравнению с другими идеологами глобализации, у Кальюлайд было гораздо больше возможностей воплотить свои идеи на практике.
Более того, декларируемые либертарианские идеи прямо противоречат серьезной дискриминации в нынешних эстонских институтах. Очень крупной проблемой является сегрегация по этническому признаку. Ряд образовательных и экономических характеристик показывает, что русское население живет в худших условиях по сравнению с коренным. Успех националистической партии EKRE на прошлогодних парламентских выборах демонстрирует устойчивые, системные проблемы в эстонском обществе.
Однако объяснить интерес Кальюлайд к глобалистской повестке может другой факт. В 2021 ее президентский срок заканчивается, и она собирается претендовать на пост генерального секретаря ОЭСР. Для программной статьи колонка в ”Wired” коротковата... Но по содержанию она гораздо сильнее многих мэйнстримных «пустых» публикаций от высокопоставленных функционеров.
_______________________________________________________________
Друзья, я начал вести канал в Телеграм: Экономика знаний. Подписывайтесь!
В этом плане пандемия COVID-19 дала глобализации беспрецедентный толчок. Прежде всего, в области удаленной работы - использования коммуникационных технологий, позволяющих работнику трудиться, находясь в любой точке земного шара. О фундаментальных последствиях этого сдвига в колонке ”Wired” рассуждает Керсти Кальюлайд, нынешний президент Эстонии.
Керсти КальюлайдВсе нынешние государственные институты «родом из прошлого». Они «заточены» под индустриальную модель экономики и общества: где люди жили скученно в определенном месте, работали на определенную организацию, расположенную здесь же, платили налоги по месту своего жительства и получали от государства общественные блага: медицинскую помощь, образование для своих детей и т. п.
Но теперь очевидно, что эта модель является не единственной. Что прекрасно работает и другая модель, которая не зависит от «скученности» людей в одной географической локации, в которой работники и организация-работодатель могут быть в разных странах и на разных континентах, что работодатели могут меняться чуть ли не каждый день (фриланс и микротаскинг). Не менее революционные перемены мы можем увидеть и в области образования.
И такая ситуация ставит под вопрос сам общественный договор, саму необходимость в государстве «старого образца». Кому и как теперь платить налоги? И, самое главное, за что? Предположим, что государство гарантирует своим гражданам медицинскую помощь и собирает на эту цель специальный налог. Каким образом оно будет предоставлять эту помощь, если гражданин физически проживает где-нибудь на Сейшельских островах? В Камбодже? На борту яхты, курсирующей по Атлантике? А если речь идёт о праве на школьное образование?
Безусловно, возможность жить вдали от своей страны существовала всегда. Но раньше такие возможности были уделом абсолютного меньшинства: экономическая система требовала географической «скученности» и стабильности трудоустройства. Если ты жил в другой стране, приходилось встраиваться в похожую местную систему институтов. Работающую по тем же самым принципам.
Сейчас ситуация меняется. Появляется растущая масса людей и организаций, которые прекрасно могут работать вне этой модели. Когда эта масса станет критической - неизвестно, но рано или поздно это произойдёт.
Новая модель переосмысливает саму основу понятия «государство». «Государства должны превратиться из географического определения в поставщика «пакета услуг», доступного всем гражданам, где бы они не находились», - пишет Кальюлайд.
Честно признаюсь: мне трудно представить себе форму, в которой можно реализовать такой «пакет услуг». Более того, я не уверен, что такой пакет вообще возможен на практике. Но Кальюлайд упоминает и альтернативу: «Образование, социальное страхование и многие другие необходимые услуги уже могут быть приобретены на глобальном рынке».
По сути, речь идёт о приватизации базовых государственных услуг. Или, точнее, отмене государственной монополии на такие услуги. И это означает, что потребность в государстве как таковом просто исчезает.
На его место приходит глобальный рынок. И максимум, которого могут достичь государства - подстроиться под его условия «...пока индивиды <...> в рамках глобального шопинга ищут государство, больше всего подходящее их потребностям или следующее ценностям, которых они придерживаются».
Подобные рассуждения хоть и соответствуют глобалистской парадигме, но на широкую публику транслируются редко, оставаясь на страницах монографий и тематических журналов по политологии. В этом плане надо отдать Кальюлайд должное: такие недвусмысленные антиправительственные, либертарианские прогнозы звучат весьма смело из уст действующей главы государства.
C одной стороны, эстонский президент должна быть не понаслышке знакома с проблемой «глобального шопинга» в поисках лучшей жизни. По некоторым оценкам, 200 тыс. эстонцев (при населении 1,3 млн. человек) проживают в других странах. Правда, эти тысячи эстонцев по большей части относятся не к постиндустриальным «цифровым кочевникам», а к гастарбайтерам, работающим в рамках старой модели экономики.
Желание Кальюлайд заострить внимание на проблеме похвально. Но ни она, ни ее коллеги в правительстве не могут похвастаться успехами в попытке найти работающую форму мобильного «социального пакета», который она предлагает в качестве ответа на вызовы глобализации. Хотя бы в рамках каких-то экспериментальных программ. По сравнению с другими идеологами глобализации, у Кальюлайд было гораздо больше возможностей воплотить свои идеи на практике.
Более того, декларируемые либертарианские идеи прямо противоречат серьезной дискриминации в нынешних эстонских институтах. Очень крупной проблемой является сегрегация по этническому признаку. Ряд образовательных и экономических характеристик показывает, что русское население живет в худших условиях по сравнению с коренным. Успех националистической партии EKRE на прошлогодних парламентских выборах демонстрирует устойчивые, системные проблемы в эстонском обществе.
Однако объяснить интерес Кальюлайд к глобалистской повестке может другой факт. В 2021 ее президентский срок заканчивается, и она собирается претендовать на пост генерального секретаря ОЭСР. Для программной статьи колонка в ”Wired” коротковата... Но по содержанию она гораздо сильнее многих мэйнстримных «пустых» публикаций от высокопоставленных функционеров.
_______________________________________________________________
Друзья, я начал вести канал в Телеграм: Экономика знаний. Подписывайтесь!