Китайские исходящие иностранные инвестиции
Китай впервые за многие годы может выйти из положения «двойного профицита». Имеются ввиду профициты внешнеторгового сальдо счета текущих и капитальных операций, и именно счет операций с капиталом может по итогам года может сильно упасть. Во многом это результат взрывного роста исходящих иностранных инвестиций за последние годы. Попробуем разобраться, куда стремятся китайские капиталы.
Во-первых, масштабы финансовых потоков по годам:
За этими цифрами стоят еще и величина так называемого “round-tripping”. Round-tripping представляет собой процесс перетока капитала в зарубежную фирму с последующим возвратом этого капитала в «материнскую» компанию в виде иностранной инвестиции. Получатели иностранных инвестиций, в свою очередь, пользуются в Китае определенными преимуществами с налоговой и институциональной точек зрения. Другой, более поздний вариант раунд-триппинга - транзит юридических прав собственности из Китая в оффшоры. Делается это для облегчения проникновения на международные рынки, в т.ч. финансовые. Масштабы round-tripping тяжело поддаются расчетам и по оценкам экспертов составляют от 20% до 50% всего объема инвестиций за рубеж.
Необходимо заметить, что исходящие иностранные инвестиции в Китае в значительной степени регулируются государством. Хотя начало либерализации было положено уже в 2001 году, после вступления страны в ВТО. Чуть ранее, в октябре 2000, в 10-ом пятилетнем плане была заявлена стратегия «Выход в мир» (“Going global”). Но до сих пор сделки инвестиционные сделки в иностранной валюте требуют одобрения властей. Точнее, трех одобрений: Государственной Комиссии по развитию и реформам, министерства торговли и Государственного Управления по ин. валюте.
В 2008 году коммерческим банком было позволено выдавать ссуды на трансграничные операции слияния/поглощения. В 2009 полномочия по согласованию капиталовложений за рубеж были спущены на уровень местных отделений министерства торговли.
Более свободная схема с инвестициями в жэньминьби существует только с января 2011 года. Объем сделок по этой схеме в 2011 составил около 5 млрд. долл., т.е. 7% от общего объема. Существуют четкие рекомендации регулирующих органов: в какие отрасли и страны следует направлять капитал.
Значительная доля инвестиций проводится компаниями с государственным участием. Достаточно сказать, что в ТОП-50 крупнейших инвесторов в реальном секторе первые 22 места занимают корпорации, контролируемые государством. В 2011 году лишь 6% объема крупных (>100 млн.) инвестиций пришлось на частные компании.
Любопытная деталь: проведенный в 2011 опрос директоров китайских гос. предприятий показал, что главным фактором, повлиявшим на решение инвестировать за рубеж, была именно партийная стратегия «Выход в мир».
Однако вся эта строгость неплохо уживается с тем фактом, что в оффшоры уходит гигантская часть прямых инвестиций. Специальный административный район Гонконг был и остается финансовыми воротами Поднебесной. На Гонконг приходилось более половины зарубежных инвестиций Китая. За 2010 год на автономию пришлось 56% притока капитала из материкового Китая. Из накопленного объема исходящих инвестиций Китая Гонконг принял более 62%.
Британские Виргинские острова (БВО) приняли в 2010 году еще 8,9% общего потока инвестиций. Каймановы острова - 5,1%. Люксембург - 4,7%. В общей сложности на все оффшорные юрисдикции в 2010 году пришлось свыше 77% исходящих прямых инвестиций!
Обращусь к исследованию господ Д. Сазерленда и Б. Мэттьюса, проведенному в 2008 году. Авторы изучали феномен оффшорного происхождения китайских компаний, зарегистрированных на американских биржах. Экономисты получили интересные результаты: из 72 китайских фирм, по которым удалось получить достаточную информацию, на Кайманах было зарегистрировано 55, на БВО - 7, пять в Гонконге, еще по одной на Маршалловых о-вах и Антигуа и Барбуде. Это оставляет нам три (!) «оншорных» фирмы: две, зарегистрированные в Китае, и одну из Южной Кореи. Что интересно, из всего списка в 72 фирмы у 41 имеется также зависимое юр. лицо на БВО.
Сазерленд и Мэтьюс опирались на данные «тучных» 2007-2008 года. Вероятнее всего, сейчас «оффшоризация» китайских компаний продвинулась еще дальше. Для примера я выбрал методом тыка залистингованную на американской площадке компанию. Ей оказалась Ninetowns Internet Technology Group (NASDAQ: NINE). Фирма отчиталась по форме 20-F, откуда я и взял последующие данные. Контора эта мало чем примечательна. Она является разработчиком программных продуктов для электронного документооборота между таможней (китайской) и импортерами/экспортерами. Выручка в 2011 - 11,95 млн.$. Активы - 203,7 млн.$. Казалось бы… Но вот организационная схема корпорации (кликните для увеличения):
Двенадцать (!) оффшорных подразделений. Я привожу этот пример, чтобы проиллюстрировать: схемы работы китайских мультинациональных компаний мало чем не отличаются от их конкурентов из Великобритании, Голландии или России. Ninetowns IT Group, напомню, является поставщиком софта для китайского правительства. Как пишет сама фирма, «инфраструктура… была создана как результат совместных усилий нашей компании и Управления Инспекциями КНР». У вас есть сомнения в том, насколько связан высший менеджмент фирмы с официальным руководством? Или в том, насколько важен для безопасности правительственных данных контроль над фирмой-разработчиком? Тем не менее, мы имеем то, что имеем. Мао Цзэдун наверняка ворочается у себя в мавзолее.
По счастью, статистика по инвестициям за рубеж не исчерпывается невразумительными данными Государственного Бюро. Замечательная контора The Heritage Foundation предлагает в открытом доступе данные о крупных (свыше $100 млн.) китайских инвестициях. Небывалая щедрость, на мой взгляд. Побольше информации - и на сборник данных «Монитор китайских глобальных инвестиций» можно было бы повесить четырехзначный ценник (в $, разумеется).
Данные The Heritage Foundation удивительно точно соответствуют данным официальной статистики:
Как видим, сделки суммой <100 млн. $ мало влияют на общий объем инвестиций. Только в 2007 он выше по данным «Монитора», в другие годы наблюдается отрицательная разница в несколько процентов. Косвенно это говорит о том, что масштабы раунд-триппинга могут быть сильно преувеличены.
Вот статистика по количеству сделок и их медианному размеру:
Рассмотрим структуру инвестиций в отраслевом разрезе. Сначала по данным The Heritage Foundation.
И по данным Государственного Бюро:
Сразу видно большое количество нестыковок, связанных (помимо методологии) в первую очередь с оффшорной направленностью потоков капитала. Во-первых, огромная доля сектора «Аренда и бизнес-услуги», через которые проще всего проводить трансграничные операции. Во-вторых, большая (13%) доля «Оптовой и розничной торговли».
Поэтому больше внимания уделим данным по конкретным сделкам. Как видно, структура инвестиций значительно поменялась после финансового кризиса. В топливно-энергетичесий сектор была направлена львиная доля средств. В 2011 она составила 50,7%, в 2010-ом - 55,4%. Замечу, что доля частных компаний в этой отрасли очень мала. Заметно их присутствие в сфере альтернативной энергетики. Стоит отметить крупную для отрасли инвестицию в 1,8 млрд. $, сделанную «яичным магнатом» Beijing DQY Agriculture Technology в проект производства биогаза в США. Вообще альтернативная энергетика набирает популярность: из 8 проектов, попавших в «Монитор», 3 датируются 2011 годом, еще 4 - первой половиной 2012 г.
На невозобновляемые источники было потрачено гораздо больше. Около 40% инвестиций в ТЭК связаны с нефтью, 14% - с природным газом, 7,2% - с углем. Итоговые цифры наверняка больше: некоторые проекты имели смешанные цели. Более 60% всех инвестиций в ТЭК сделаны «большой тройкой»: Sinopec, China National Petroleum Corporation (CNPC), China National Offshore Oil Corporation (CNOOC).
Обратимся к финансовому сектору. Больше половины инвестиций здесь обеспечила Китайская Инвестиционная Корпорация - суверенный фонд. Общий объем приобретений до сентября 2008 г. в 2,5 раза превышает посткризисный. Так что аппетит к «виртуальным» активам у Китая серьезно снизился. Да и география сменилась: в списке получателей появились Россия, Аргентина, Бразилия, ЮАР.
В металлургической области частные компании также незначительны. В добычу железной руды было вложено около 20% средств в этом секторе. В производство стали - около 15%. На проекты, связанные с производством алюминия, пошло более 23%. Чуть больше - 24% - на производство меди.
Стоит обратить внимание на стремление китайцев усилить свое влияние на мировом автомобильном рынке. Инвестиции в этой отрасли стартовали с ноября 2009 г., и сейчас их накопленный объем составляет 6,6 млрд. $. Развитие автопрома является одним из приоритетов промышленной стратегии Китая.
Теперь остановимся на географии зарубежных инвестиций Китая. Структура инвестиций по макрорегионам, до кризиса и после:
И изменение доли региона после кризиса 2008 г.:
Изменения в направлении инвестиционных потоков свидетельствуют о фактической паузе в освоении Китаем «черной» Африки. Да, в последнее время было заключено много контрактов, в т.ч. по такому важному направлению, как добыча урановых руд. Но в масштабах глобальных китайских инвестиций приоритеты были смещены в пользу других регионов.
Доля Австралии также сократилась. Не в последнюю очередь из-за противодействия местного Совета по рассмотрению иностранных инвестиций, пытавшегося остановить наплыв капиталов из Поднебесной. Китай стремится диверсифицировать свои вложения в угледобывающие и железорудные производства. Если до 2009 года доля инвестиций в Австралию в этих секторах в общем составила 66%, то с 2010 г. по июнь 2012 - 36%.
Наиболее впечатляющий рост показали инвестиции в Южную Америку. Уже в 2010 Китай был третьим по величине инвестором в этот регион, после США и Нидерландов (опять же, раунд-триппинг). Больше всего получила Бразилия, за ней - Аргентина. До середины 2009 г. основным объектом вложений был Перу (медь). Основным драйвером роста капиталовложений было сырье, и в первую очередь нефть. На графике показана структура китайских инвестиций в Южную Америку с октября 2008 г. по июнь 2012.
Рассмотрим отдельные страны. Как я уже говорил, официальные данные Бюро Статистики демонстрируют популярность «финансовых сверхдержав»:
Данные The Heritage Foundation рисуют совсем другую картину. Ограничимся периодом с 2009 года:
Как говорится, две большие разницы. Отраслевая структура инвестиций в США:
Традиционно преобладает ТЭК. При этом средства направляются не только в газовые и нефтяные проекты, но и в генерацию, и в альтернативные источники. Довольно высока доля инвестиций в компании, занимающиеся недвижимостью. Финансовый сектор уже не так притягателен: в 2010 г. была всего одна сделка на 1,5 млрд. $, в 2011 - тоже одна, на 140 млн. $. Эксперты отмечают, что интерес к США падает по причине нежелания Штатов пускать к себе китайские компании. Якобы из-за их государственного «происхождения».
В Канаде китайцев интересует опять же сырье: углеводороды, железные и медные руды.
Пятое место и приличный объем инвестиций в Индонезию для меня несколько неожидан. Здесь у китайцев заключены крупные строительные контракты, инвестированы средства в сталелитейное производство. В марте этого года на встрече лидеров двух стран было подписано 15 соглашений на сумму 17,6 млрд. $, так что позиции Китая в этой стране будут укрепляться еще дальше.
Но интересно было бы посмотреть не только на абсолютные объемы капиталовложений, но и на относительные. А именно долю внешних инвестиций Китая в общем объеме полученных прямых инвестиций. Показатель может и не самый удобный, поскольку за отдельные периоды в странах может наблюдаться чистый отток иностранных инвестиций. Но для меня он выразительнее, чем отношение ПИИ к ВВП. Итак, список стран с максимальным вкладом Китая в иностранные инвестиции (2009 - 1 пол. 2012):
Получилось 18 стран, вклад Китая в ПИИ у которых выше 20%. С консервативной точки зрения это много, с позиции «Китай как альтернативный центр силы» - наверное, маловато. Обращают на себя внимание Индонезия - 15-я экономика мира и Аргентина - 21-я. Страны-«изгои», что интересно, все в наличии. Количество стран, доля Китая в ПИИ которых составляет от 10% до 20% - меньше, их только 13. Здесь можно отметить Австралию (18-е место в мире по ВВП, доля Китая - 19%), Канаду (14-е место в мире по ВВП, 16%), Японию (3-е место, 15%) и Бразилию (7-е место, 14%).
Не смолкают разговоры о якобы «неоколониальной» политике Китая. В частности, отметилась Хиллари Клинтон. Честно говоря, подобные заявления от представителя страны, инвестирующей в 5,3 раза больше, чем Китай, смотрятся неуместно. Так что такие речи из уст Генерального Секретаря должны рассматриваться китайскими властями как сигнал, что они движутся в правильном направлении. Китай, кстати, не балуется продвижением «неоколониализма» на кончиках штыков и крыльях бомбардировщиков. Остается только размахивать пугалом «communism”.