"А зачем им деньги?.."
Безусловно, финансовые репрессии способны буквально дезинтегрировать общество. Парализовать экономику. Лишить конкурирующую социальную систему средств к существованию. Обессмыслить работу и выкинуть людей на улицу. Принудить их к бытовому воровству, насилию и окончательно поставить их вне рамок закона, полностью развязывая себе руки. Разорвать самые прочные связи и развести по разные стороны самых близких людей. Посеять панику и хаос.
Вопрос в том, насколько далеко в этом следует идти.
Потому что, как ни крути, хаос особо никому не нужен. Это скорее побочный эффект, который имеет смысл минимизировать. И атмосфера страха - не самоцель, а лишь еще один инструмент. По поддержанию порядка. Описанные в предыдущем посте «ужасы» - это скорее экстремальное воздействие, которое не всегда бывает самым эффективным. В конце концов, в хаос оно всё погрузится само и без всяких финансовых репрессий, наши же цели совсем иные.
По счастью, упомянутая выше гибкость позволяет тонко настраивать «мощность» этого инструмента. Так, вместо тотальной блокировки счетов населения разумно ограничить максимальный объем списаний и поступлений (для противодействия краудфандингу) в день. С аналогичными намерениями можно заблокировать или ограничить прямые расчеты между физлицами, оставив возможность покупок в магазинах. Можно заблокировать покупки таких категорий, как средства связи, транспортные средства и моторное топливо, кибертехника и т.д. Можно поддержать комендантский час запретом на расчеты в тёмное время суток, лишний раз заставив народ сидеть по домам. Даже в случае сомнительного исхода блокировок, повлекших за собой гуманитарный кризис, можно попытаться исправить ситуацию дополнительными мерами, например, поставками и раздачей продовольствия под эгидой правительства, организацией медицинской помощи и помощи социально уязвимым категориям населения.
Важно будет сохранить позитивный имидж действующей власти, оставить для граждан благоприятные альтернативы и в то же время закрыть возможности для распространения революции, как в материальном аспекте, так и в социальном и в психологическом. Никто не обещает, что этот инструмент не приведет к ошибкам, которые могут оказаться критическими. Мы можем научиться только методом проб и ошибок. И, конечно, проактивная работа идет уже сейчас. Изучается опыт, создаются технологии, прорабатываются сценарии. Итоги этой работы мы можем увидеть уже в ближайшее время.
Как отмечают исследователи социальных катастроф (например, таких, как голод), в период недостатка ресурсов у людей увеличивается тяга к сильной власти - источнику стабильности и контроля. Финансовые репрессии, в одно мгновение превращающие достаток в нищету, идеально соответствуют этой формуле. И не зря «финансовое притяжение» мы называем «силой». Чем сильнее власть, тем больше у нее рычагов для того, чтобы переломить ситуацию в свою сторону.
Еще раз подчеркнем, что финансовые репрессии, наряду с более традиционными репрессивными мерами, в первую очередь являются инструментом устрашения. В этой своей роли, учитывая легкость применения и масштаб деструктивных последствий, они вполне могут применяться ограниченно, а то и вовсе служить поводом для угрозы. То есть работать в качестве своего рода «оружия сдерживания». Однако это «сдерживание» будет работать далеко не так хорошо, как в случае с ядерными конфликтами. Классическая концепция ядерного сдерживания предполагает, что участники противостояния должны действовать рационально. К сожалению, история учит нас, что в социальных конфликтах действия сторон часто трудно объяснить с рациональной точки зрения.
Насколько гонке «финансовых вооружений» будет мешать морально-этическая сторона вопроса? Да, в западной системе ценностей право собственности действительно является одним из столпов общественного устройства, «священной коровой». Для других народов этот институт, мягко говоря, не считается незыблемым. Глобальный мир, для которого и строились вышеизложенные предположения, скорее всего, будет основываться именно на западной модели. Но и до наступления полной интеграции отдельные страны могут достичь достаточного уровня технологий, чтобы применять финансовые репрессии, мало считаясь с либеральными догматами.
Впрочем, и для Запада его «священные коровы» являются не более чем - правильно - инструментами. Сложной системой инструментов, нацеленных, в общем-то, на то же самое поддержание порядка. Совокупность отношений, определяющих право частной собственности, обосновывается экономической целесообразностью, эффективностью и в конечном счете выгодой для общества. В этом смысле институт является ни в коем случае не догматом, но рациональным механизмом, постоянно эволюционирующим сообразно требованиям времени. Право частной собственности подчинено интересам социальной системы. И если кто-то бросает вызов существующей социальной системе, отрицает эту систему - то он самостоятельно лишает себя прав, которые ему эта система обеспечивала.
Я полагаю, что стоит проиллюстрировать сухую теорию несколькими релевантными примерами, которые могут указывать на направление эволюции глобального института собственности. Благо совсем недавно мы стали свидетелями нескольких интересных историй.
Ливия. Март 2011 года. Организация Объединенных Наций санкционировала «заморозку» валютных резервов и активов государственных фондов страны. Это не первый случай применения таких мер ООН, разве что объем арестованных активов оказался очень крупным: более 150 млрд. долл. Тут надо отметить, что решения ООН дают исключительно правовое обоснование для «заморозки»; де-факто большая часть средств была заблокирована отдельными странами в одностороннем порядке еще раньше. Подобная односторонняя блокировка, несмотря на достаточно распространенное применение, не может быть оправдана с юридической точки зрения. Впрочем, нас интересуют не столько юридические коллизии, сколько инструментальная сторона.
Которая может оказаться много богаче беспристрастного текста резолюций (а если говорить прямо - так и вовсе им противоречить). Так, неназванный источник американской разведки сообщает, что власти США рассматривали возможность финансирования ливийских повстанцев из «замороженных» средств. По-видимому, ООН не был готов к столь радикальным практикам, а идти против Совбеза Америка не решилась. Однако после революции выяснилось, что из ливийских закромов куда-то пропало 29 тонн золота, да еще несколько миллиардов долларов финансовых активов. Потери, по общему консенсусу, записали на кровавый режим Каддафи.
Будем лучше смотреть не на то, как ООН блокировало активы, а на то, как эти активы возвращались ливийским властям. И, в частности, кому именно возвращались. 17 декабря 2011 Совбез ООН «разморозил» валютные резервы Центробанка Ливии. Незадолго до этого пост главы ЦБ Ливии занял Саддек Омар эль-Кабер.
Что мы знаем про господина эль-Кабера? Не так и много. Высшее образование он получил в США. Работал в арабском банковском мире - за пределами Ливии. В предшествовавшие революции годы - в Arab Banking Corporation (ABC). ABC - это крупный банк, созданный правительствами Кувейта, Ливии и эмирата Абу-Даби. Перед назначением главой ЦБ господин эль-Кабер трудился в Лондоне, заместителем директора европейского подразделения АВС.
Пара занимательных деталей. Во время финансового кризиса американский Федрезерв прилетел к Arab Banking Corporation на голубом вертолёте и бесплатно показал кино выделил около пяти миллиардов долл. США, что при общей величине активов банка 27 миллиардов смотрится весьма внушительно. А через пару лет, когда Барак Обама росчерком пера (не дожидаясь решения ООН, естественно) заблокировал счета ливийского государства и организаций, Arab Banking Corporation неожиданно трогать не стали. К слову, к тому моменту ABC на 59,4% принадлежал Джамахирии.
Ну и на случай, если свалившиеся на голову господина эль-Кабера 100 млрд. долларов международных резервов покажутся ему недостаточным призом, Саддека еще и назначили председателем совета директоров ABC.
То, что Саддек Омар эль-Кабер - не случайный человек на посту главы ЦБ, показало время. В чехарде правительств, кланов и группировок, характеризовавшей постреволюционный ливийский хаос, эль-Кабер держался в своем кресле удивительно крепко. И даже в последнее время… впрочем, не будем забегать вперед и посмотрим пока на судьбу суверенного фонда Ливии - Libyan Investment Authority (LIA).
Активы которого и по сей день остаются по большей части «замороженными». Нет, правда, а зачем Ливии суверенный фонд национального благосостояния, если суверенности у Ливии практически не осталось, а национальное благосостояние сожжено в горниле революции? Серьезно - управляющие LIA с озадаченным видом заявляют: мы не готовы. Нам нужно заново построить инфраструктуру, создать фреймворки и написать стратегии. Нам нужно разобраться и реструктурировать отношения…
Вопрос еще и в том, насколько нынешние хозяева активов (не ливийцы) хотят вернуть LIA его собственность. Потому что за два с половиной года можно было сделать очень многое - и на законодательном уровне, и в судах, и в международных организациях. Однако то, что фонду удалось вернуть под свой контроль - доли в UniCredit Bank, Finmeccanica и Eni - было отбито с большим трудом. Да и кому, опять же, вручать 60 миллиардов долларов? Случайным людям вроде Мохсена Деррегия, профессора по бухгалтерскому учету? Я вас умоляю! И вот за должность главы LIA разворачивается нешуточная борьба. Господину эль-Каберу, в частности, очень хочется, чтобы фондом управлял ливийский ЦБ. Исполняющим обязанности вместо Деррегия назначается зампред Центробанка Али Хибри. Но вскоре находится более удобный протеже - Абдулмагид Брейш. По странному совпадению, Брейш тоже получал образование в США. А еще командовал европейским подразделением Arab Banking Corp. Ну и само собой, Абдулмагид является хорошим приятелем эль-Кабера.
Одно плохо: Абдулмагид решил слишком много на себя взять. Проработав всего полгода в новом офисе, он выкатил иск против Голдман Сакс по поводу убытков в 1 миллиард долларов, а следом - против Сосьете Женераль и убытков в полтора миллиарда. Какая наглость! И когда инвестбанки синхронно приходят к решению, что им не удастся отклонить иск в досудебном порядке, Брейша пинком под зад выгоняют из кабинета. Власти якобы объясняют это тем, что он, какая неожиданность, подпадает под закон о люстрации за свои связи с режимом Каддафи.
Вторая ливийская гражданская война даёт еще более богатый материал для размышлений о тесной переплетенности силового конфликта, финансов и глобального управления. Запутанное положение дел демонстрирует нам, в том числе, и сложность будущих конфликтов такого рода, и слабую эффективность сегодняшних механизмов принятия решения на международном уровне.
С одной стороны, у нас есть демократически избранный парламент и сформированное им правительство в Тобруке. Легитимное и законное. Признаваемое ООН в целом и государствами - его членами в отдельности.
С этой же самой стороны у нас есть генерал Халифа Хифтер. И несколько тысяч вооруженных людей под его командованием. Причем в условиях failed state несколько тысяч штыков являются гораздо более весомым источником легитимности, чем всякие там парламенты и статуты.
С другой стороны, у нас есть Всеобщий Национальный Конгресс, полномочия которого давно истекли. И несколько тысяч бородатых людей с автоматами Калашникова и исламистскими взглядами всех толков. Сами понимаете, вполне себе источник легитимности.
C третьей, четвертой и так далее сторон у нас имеется еще множество бородатых людей с калашниковыми и исламистскими взглядами порадикальнее, которые никому не подчиняются в принципе. Но, поскольку их легитимность в чопорном мире международных финансов котируется совсем уж низко, мы эти стороны затрагивать не будем - дабы избежать лишней путаницы.
То есть с точки зрения международного сообщества всё было ясно. Ясно, что единственные важные для международного сообщества институты - ливийский ЦБ с его валютными резервами да National Oil Corporation - находятся в руках людей, связанных с Конгрессом. И есть много неформальных договоренностей с этими людьми. Ясно, что старое правительство в Триполи недееспособно. Ясно, что новый премьер-министр аль-Синни - еще больший политический импотент. И новое правительство в случае победы просто положит власть к ногам генерала Хифтера - усилиями которого эта победа только и может быть достигнута. Ясно, что это будет повторение египетского сценария. И режим генерала Хифтера в Ливии через несколько лет после такого раскрученного свержения режима полковника Каддафи будет означать полное фиаско ближневосточной стратегии кое-каких лидеров международного сообщества. Ясно, что сам Египет такой сценарий горячо поддерживает - в том числе поставками оружия Хифтеру и авиаударами по силам противника. И усиления Египта за счет союзной Ливии кое-какие лидеры международного сообщества хотят избежать любой ценой. Египет поддерживают Эмираты, а противостоит им за спинами триполийского правительства Катар и Турция. Да, тот же самый Катар, который спонсирует Исламский Халифат - а мы же видим, как «радикально» международное сообщество борется с Халифатом... Ясно, что это сложная система уравнений со многими неизвестными.
Ясно, что такое «неопределенное» состояние кое-кого из лидеров международного сообщества устраивает.
Ясно, что идёт война.
И тут самое время вспомнить о деньгах. Что является одной из задач правительства? Правильно, распоряжаться бюджетом. С этими мыслями представители вновь сформированного, демократического и легитимного правительства пришли к Саддеку эль-Каберу.
Глава ливийского ЦБ встретил эту инициативу прохладно. И на всякий случай решил проконсультироваться с оплотом демократии и стражем легитимности - Соединенными Штатами. «Кто эти люди? - вопрошал господин эль-Кабер с плохо скрываемой обидой. - Почему я им что-то должен?»
«Мы контролируем ситуацию, - уверил Саддека его американский товарищ, Джэк Лью. - Пускай это международно признанное правительство, но не для того же мы сажали тебя рулить ливийскими финансами!» Так что международно признанное правительство не получает от ЦБ ни копейки. Правительство решило назначить своего главу ЦБ, но денег от этого ни в бюджете, ни у нового главы ЦБ не прибавилось. А еще эль-Кабер, видимо, показывая Украине пример, как надо обращаться с непокорными на востоке страны, поотключал местные коммерческие банки от платежной системы. Впрочем, те и до этого влачили довольно жалкое существование…
И будто финансовых репрессий одной ливийской фракции против другой было мало, в светлую голову кого-то из дипломатического сообщества пришла идея наказать сразу всех и скопом. Чтобы, значит, показать, кто в доме хозяин и чья черная дыра глубже. Само по себе предположение о том, что «заморозка» иностранных активов ЦБ как-то «умиротворит» враждующие стороны, выглядит довольно сомнительно. Но самая большая проблема в том, что без валютных резервов критически упадет уровень жизни ливийцев. Страна жжёт валюту с умопомрачительной скоростью - в 2014 году резервы сократились на 36 млрд. долларов США. В расчете на душу населения показатель должен быть рекордным - почти 500 долларов на человека в месяц. Объем добычи нефти сдаётся под натиском реалий failed state, а падение цен в конце 2014 года вогнало в крышку гроба последний гвоздь.
Не знаю, повлияли ли эти аргументы, или крепко сидящий на «золотом» месте эль-Кабер, или у лидеров международного сообщества были другие планы… Но ливийские валютные резервы решили пока не трогать. И даже попробовали зайти с другой стороны. На переговорах в январе 2015 в Мальте представители США встретились с альтернативными («признанными») финансовыми властями Ливии. И даже пообещали им «защитить ливийские иностранные активы и предотвратить их использование для финансирования терроризма или войны». Заявление, допускающее достаточно широкую трактовку; добавим, что оба враждующих ливийских лагеря обзывают друг друга террористами, очевидно, на сегодня это самое страшное оскорбление. Но легитимное правительство поспешило истолковать слова американских коллег в свою пользу: мол, наконец деньги пойдут нам, а не эль-Каберу.
По странному стечению обстоятельств, через три дня после мальтийской встречи силы генерала Хифтера захватили штурмом офис Центробанка Ливии в г. Бенгази. Событие вызвало большой шум в дипломатических кругах. Настолько, что европейский Совет по иностранным делам выразил свою озабоченность отдельным пунктом коммюнике. Цитата: «…независимость и должное функционирование Центрального банка Ливии, Государственной Нефтяной Корпорации и других ключевых финансовых институтов должна быть обеспечена и защищена». Независимость от собственного правительства, ага. Прямо по конституции.
Сложно сказать, была ли это провокация или просто недопонимание и глупая поспешность со стороны Тобрука. Зато можно с уверенностью утверждать, что практической пользы от захвата не было никакой. Впрочем, и «независимости» с «должным функционированием» финансовых институтов Ливия не видела уже давным-давно. Красноречивый факт: в последнее время эль-Кабер многие дела вёл из офиса в той же Мальте и собирался перевести туда управление официально, такое же желание было у главы Libyan Investment Authority.
Распутать клубок интересов можно, но затраченное на это время определяется не формальностями международного права, а сложностью согласования позиций всех игроков. Лишь на днях МВФ объявило назначенного Тобруком главу ЦБ единственным легитимным представителем и разорвало отношения с ЦБ в Триполи. Почти через год после того, как легитимности добилось новое правительство.
Сложно сказать, почему МВФ решилось на этот шаг именно сейчас. Может, делу помог некоторый прогресс в деэскалации конфликта. Может, всё дело именно в «закулисных» переменах. А может, дальше оттягивать момент уже не имело смысла. Последние иллюзии существования «государственности» в бывшей Джамахирии развеяны, территория стоит на пороге финансового коллапса и вполне реального голода.
Без всяких продвинутых финансовых санкций. Одна лишь банальная тяга общества к саморазрушению.
Очень хотелось бы, чтобы решение МВФ стало точкой. Но, увы, оно является лишь запятой, после которой находится много «если». Если National Oil Corporation начнет зачислять выручку на счета «легитимного» ЦБ… Если Конгресс смирится, что деньги уплыли из его рук… Если исламистские фракции спокойно отнесутся к тому факту, что воевать (а также вкушать остальные радости жизни) им теперь не на что…
В противном случае «торжество справедливости» рискует обернуться новым витком конфликта. Ожидаемо, увы. После танковых боёв и налетов натовских штурмовиков, после салафитского террора и вооруженной анархии одними финансовыми мерами в стране ничего не исправишь. Время, время было критическим фактором еще четыре с лишним года назад, и сейчас уже безнадежно поздно...
Κυβέρνησος ἐσχατιαί / Горизонты управления
[Список статей цикла]
Вопрос в том, насколько далеко в этом следует идти.
Потому что, как ни крути, хаос особо никому не нужен. Это скорее побочный эффект, который имеет смысл минимизировать. И атмосфера страха - не самоцель, а лишь еще один инструмент. По поддержанию порядка. Описанные в предыдущем посте «ужасы» - это скорее экстремальное воздействие, которое не всегда бывает самым эффективным. В конце концов, в хаос оно всё погрузится само и без всяких финансовых репрессий, наши же цели совсем иные.
По счастью, упомянутая выше гибкость позволяет тонко настраивать «мощность» этого инструмента. Так, вместо тотальной блокировки счетов населения разумно ограничить максимальный объем списаний и поступлений (для противодействия краудфандингу) в день. С аналогичными намерениями можно заблокировать или ограничить прямые расчеты между физлицами, оставив возможность покупок в магазинах. Можно заблокировать покупки таких категорий, как средства связи, транспортные средства и моторное топливо, кибертехника и т.д. Можно поддержать комендантский час запретом на расчеты в тёмное время суток, лишний раз заставив народ сидеть по домам. Даже в случае сомнительного исхода блокировок, повлекших за собой гуманитарный кризис, можно попытаться исправить ситуацию дополнительными мерами, например, поставками и раздачей продовольствия под эгидой правительства, организацией медицинской помощи и помощи социально уязвимым категориям населения.
Важно будет сохранить позитивный имидж действующей власти, оставить для граждан благоприятные альтернативы и в то же время закрыть возможности для распространения революции, как в материальном аспекте, так и в социальном и в психологическом. Никто не обещает, что этот инструмент не приведет к ошибкам, которые могут оказаться критическими. Мы можем научиться только методом проб и ошибок. И, конечно, проактивная работа идет уже сейчас. Изучается опыт, создаются технологии, прорабатываются сценарии. Итоги этой работы мы можем увидеть уже в ближайшее время.
Как отмечают исследователи социальных катастроф (например, таких, как голод), в период недостатка ресурсов у людей увеличивается тяга к сильной власти - источнику стабильности и контроля. Финансовые репрессии, в одно мгновение превращающие достаток в нищету, идеально соответствуют этой формуле. И не зря «финансовое притяжение» мы называем «силой». Чем сильнее власть, тем больше у нее рычагов для того, чтобы переломить ситуацию в свою сторону.
Еще раз подчеркнем, что финансовые репрессии, наряду с более традиционными репрессивными мерами, в первую очередь являются инструментом устрашения. В этой своей роли, учитывая легкость применения и масштаб деструктивных последствий, они вполне могут применяться ограниченно, а то и вовсе служить поводом для угрозы. То есть работать в качестве своего рода «оружия сдерживания». Однако это «сдерживание» будет работать далеко не так хорошо, как в случае с ядерными конфликтами. Классическая концепция ядерного сдерживания предполагает, что участники противостояния должны действовать рационально. К сожалению, история учит нас, что в социальных конфликтах действия сторон часто трудно объяснить с рациональной точки зрения.
Насколько гонке «финансовых вооружений» будет мешать морально-этическая сторона вопроса? Да, в западной системе ценностей право собственности действительно является одним из столпов общественного устройства, «священной коровой». Для других народов этот институт, мягко говоря, не считается незыблемым. Глобальный мир, для которого и строились вышеизложенные предположения, скорее всего, будет основываться именно на западной модели. Но и до наступления полной интеграции отдельные страны могут достичь достаточного уровня технологий, чтобы применять финансовые репрессии, мало считаясь с либеральными догматами.
Впрочем, и для Запада его «священные коровы» являются не более чем - правильно - инструментами. Сложной системой инструментов, нацеленных, в общем-то, на то же самое поддержание порядка. Совокупность отношений, определяющих право частной собственности, обосновывается экономической целесообразностью, эффективностью и в конечном счете выгодой для общества. В этом смысле институт является ни в коем случае не догматом, но рациональным механизмом, постоянно эволюционирующим сообразно требованиям времени. Право частной собственности подчинено интересам социальной системы. И если кто-то бросает вызов существующей социальной системе, отрицает эту систему - то он самостоятельно лишает себя прав, которые ему эта система обеспечивала.
Я полагаю, что стоит проиллюстрировать сухую теорию несколькими релевантными примерами, которые могут указывать на направление эволюции глобального института собственности. Благо совсем недавно мы стали свидетелями нескольких интересных историй.
Ливия. Март 2011 года. Организация Объединенных Наций санкционировала «заморозку» валютных резервов и активов государственных фондов страны. Это не первый случай применения таких мер ООН, разве что объем арестованных активов оказался очень крупным: более 150 млрд. долл. Тут надо отметить, что решения ООН дают исключительно правовое обоснование для «заморозки»; де-факто большая часть средств была заблокирована отдельными странами в одностороннем порядке еще раньше. Подобная односторонняя блокировка, несмотря на достаточно распространенное применение, не может быть оправдана с юридической точки зрения. Впрочем, нас интересуют не столько юридические коллизии, сколько инструментальная сторона.
Которая может оказаться много богаче беспристрастного текста резолюций (а если говорить прямо - так и вовсе им противоречить). Так, неназванный источник американской разведки сообщает, что власти США рассматривали возможность финансирования ливийских повстанцев из «замороженных» средств. По-видимому, ООН не был готов к столь радикальным практикам, а идти против Совбеза Америка не решилась. Однако после революции выяснилось, что из ливийских закромов куда-то пропало 29 тонн золота, да еще несколько миллиардов долларов финансовых активов. Потери, по общему консенсусу, записали на кровавый режим Каддафи.
Будем лучше смотреть не на то, как ООН блокировало активы, а на то, как эти активы возвращались ливийским властям. И, в частности, кому именно возвращались. 17 декабря 2011 Совбез ООН «разморозил» валютные резервы Центробанка Ливии. Незадолго до этого пост главы ЦБ Ливии занял Саддек Омар эль-Кабер.
Что мы знаем про господина эль-Кабера? Не так и много. Высшее образование он получил в США. Работал в арабском банковском мире - за пределами Ливии. В предшествовавшие революции годы - в Arab Banking Corporation (ABC). ABC - это крупный банк, созданный правительствами Кувейта, Ливии и эмирата Абу-Даби. Перед назначением главой ЦБ господин эль-Кабер трудился в Лондоне, заместителем директора европейского подразделения АВС.
Пара занимательных деталей. Во время финансового кризиса американский Федрезерв прилетел к Arab Banking Corporation на голубом вертолёте и бесплатно показал кино выделил около пяти миллиардов долл. США, что при общей величине активов банка 27 миллиардов смотрится весьма внушительно. А через пару лет, когда Барак Обама росчерком пера (не дожидаясь решения ООН, естественно) заблокировал счета ливийского государства и организаций, Arab Banking Corporation неожиданно трогать не стали. К слову, к тому моменту ABC на 59,4% принадлежал Джамахирии.
Ну и на случай, если свалившиеся на голову господина эль-Кабера 100 млрд. долларов международных резервов покажутся ему недостаточным призом, Саддека еще и назначили председателем совета директоров ABC.
То, что Саддек Омар эль-Кабер - не случайный человек на посту главы ЦБ, показало время. В чехарде правительств, кланов и группировок, характеризовавшей постреволюционный ливийский хаос, эль-Кабер держался в своем кресле удивительно крепко. И даже в последнее время… впрочем, не будем забегать вперед и посмотрим пока на судьбу суверенного фонда Ливии - Libyan Investment Authority (LIA).
Активы которого и по сей день остаются по большей части «замороженными». Нет, правда, а зачем Ливии суверенный фонд национального благосостояния, если суверенности у Ливии практически не осталось, а национальное благосостояние сожжено в горниле революции? Серьезно - управляющие LIA с озадаченным видом заявляют: мы не готовы. Нам нужно заново построить инфраструктуру, создать фреймворки и написать стратегии. Нам нужно разобраться и реструктурировать отношения…
Вопрос еще и в том, насколько нынешние хозяева активов (не ливийцы) хотят вернуть LIA его собственность. Потому что за два с половиной года можно было сделать очень многое - и на законодательном уровне, и в судах, и в международных организациях. Однако то, что фонду удалось вернуть под свой контроль - доли в UniCredit Bank, Finmeccanica и Eni - было отбито с большим трудом. Да и кому, опять же, вручать 60 миллиардов долларов? Случайным людям вроде Мохсена Деррегия, профессора по бухгалтерскому учету? Я вас умоляю! И вот за должность главы LIA разворачивается нешуточная борьба. Господину эль-Каберу, в частности, очень хочется, чтобы фондом управлял ливийский ЦБ. Исполняющим обязанности вместо Деррегия назначается зампред Центробанка Али Хибри. Но вскоре находится более удобный протеже - Абдулмагид Брейш. По странному совпадению, Брейш тоже получал образование в США. А еще командовал европейским подразделением Arab Banking Corp. Ну и само собой, Абдулмагид является хорошим приятелем эль-Кабера.
Одно плохо: Абдулмагид решил слишком много на себя взять. Проработав всего полгода в новом офисе, он выкатил иск против Голдман Сакс по поводу убытков в 1 миллиард долларов, а следом - против Сосьете Женераль и убытков в полтора миллиарда. Какая наглость! И когда инвестбанки синхронно приходят к решению, что им не удастся отклонить иск в досудебном порядке, Брейша пинком под зад выгоняют из кабинета. Власти якобы объясняют это тем, что он, какая неожиданность, подпадает под закон о люстрации за свои связи с режимом Каддафи.
Вторая ливийская гражданская война даёт еще более богатый материал для размышлений о тесной переплетенности силового конфликта, финансов и глобального управления. Запутанное положение дел демонстрирует нам, в том числе, и сложность будущих конфликтов такого рода, и слабую эффективность сегодняшних механизмов принятия решения на международном уровне.
С одной стороны, у нас есть демократически избранный парламент и сформированное им правительство в Тобруке. Легитимное и законное. Признаваемое ООН в целом и государствами - его членами в отдельности.
С этой же самой стороны у нас есть генерал Халифа Хифтер. И несколько тысяч вооруженных людей под его командованием. Причем в условиях failed state несколько тысяч штыков являются гораздо более весомым источником легитимности, чем всякие там парламенты и статуты.
С другой стороны, у нас есть Всеобщий Национальный Конгресс, полномочия которого давно истекли. И несколько тысяч бородатых людей с автоматами Калашникова и исламистскими взглядами всех толков. Сами понимаете, вполне себе источник легитимности.
C третьей, четвертой и так далее сторон у нас имеется еще множество бородатых людей с калашниковыми и исламистскими взглядами порадикальнее, которые никому не подчиняются в принципе. Но, поскольку их легитимность в чопорном мире международных финансов котируется совсем уж низко, мы эти стороны затрагивать не будем - дабы избежать лишней путаницы.
То есть с точки зрения международного сообщества всё было ясно. Ясно, что единственные важные для международного сообщества институты - ливийский ЦБ с его валютными резервами да National Oil Corporation - находятся в руках людей, связанных с Конгрессом. И есть много неформальных договоренностей с этими людьми. Ясно, что старое правительство в Триполи недееспособно. Ясно, что новый премьер-министр аль-Синни - еще больший политический импотент. И новое правительство в случае победы просто положит власть к ногам генерала Хифтера - усилиями которого эта победа только и может быть достигнута. Ясно, что это будет повторение египетского сценария. И режим генерала Хифтера в Ливии через несколько лет после такого раскрученного свержения режима полковника Каддафи будет означать полное фиаско ближневосточной стратегии кое-каких лидеров международного сообщества. Ясно, что сам Египет такой сценарий горячо поддерживает - в том числе поставками оружия Хифтеру и авиаударами по силам противника. И усиления Египта за счет союзной Ливии кое-какие лидеры международного сообщества хотят избежать любой ценой. Египет поддерживают Эмираты, а противостоит им за спинами триполийского правительства Катар и Турция. Да, тот же самый Катар, который спонсирует Исламский Халифат - а мы же видим, как «радикально» международное сообщество борется с Халифатом... Ясно, что это сложная система уравнений со многими неизвестными.
Ясно, что такое «неопределенное» состояние кое-кого из лидеров международного сообщества устраивает.
Ясно, что идёт война.
И тут самое время вспомнить о деньгах. Что является одной из задач правительства? Правильно, распоряжаться бюджетом. С этими мыслями представители вновь сформированного, демократического и легитимного правительства пришли к Саддеку эль-Каберу.
Глава ливийского ЦБ встретил эту инициативу прохладно. И на всякий случай решил проконсультироваться с оплотом демократии и стражем легитимности - Соединенными Штатами. «Кто эти люди? - вопрошал господин эль-Кабер с плохо скрываемой обидой. - Почему я им что-то должен?»
«Мы контролируем ситуацию, - уверил Саддека его американский товарищ, Джэк Лью. - Пускай это международно признанное правительство, но не для того же мы сажали тебя рулить ливийскими финансами!» Так что международно признанное правительство не получает от ЦБ ни копейки. Правительство решило назначить своего главу ЦБ, но денег от этого ни в бюджете, ни у нового главы ЦБ не прибавилось. А еще эль-Кабер, видимо, показывая Украине пример, как надо обращаться с непокорными на востоке страны, поотключал местные коммерческие банки от платежной системы. Впрочем, те и до этого влачили довольно жалкое существование…
И будто финансовых репрессий одной ливийской фракции против другой было мало, в светлую голову кого-то из дипломатического сообщества пришла идея наказать сразу всех и скопом. Чтобы, значит, показать, кто в доме хозяин и чья черная дыра глубже. Само по себе предположение о том, что «заморозка» иностранных активов ЦБ как-то «умиротворит» враждующие стороны, выглядит довольно сомнительно. Но самая большая проблема в том, что без валютных резервов критически упадет уровень жизни ливийцев. Страна жжёт валюту с умопомрачительной скоростью - в 2014 году резервы сократились на 36 млрд. долларов США. В расчете на душу населения показатель должен быть рекордным - почти 500 долларов на человека в месяц. Объем добычи нефти сдаётся под натиском реалий failed state, а падение цен в конце 2014 года вогнало в крышку гроба последний гвоздь.
Не знаю, повлияли ли эти аргументы, или крепко сидящий на «золотом» месте эль-Кабер, или у лидеров международного сообщества были другие планы… Но ливийские валютные резервы решили пока не трогать. И даже попробовали зайти с другой стороны. На переговорах в январе 2015 в Мальте представители США встретились с альтернативными («признанными») финансовыми властями Ливии. И даже пообещали им «защитить ливийские иностранные активы и предотвратить их использование для финансирования терроризма или войны». Заявление, допускающее достаточно широкую трактовку; добавим, что оба враждующих ливийских лагеря обзывают друг друга террористами, очевидно, на сегодня это самое страшное оскорбление. Но легитимное правительство поспешило истолковать слова американских коллег в свою пользу: мол, наконец деньги пойдут нам, а не эль-Каберу.
По странному стечению обстоятельств, через три дня после мальтийской встречи силы генерала Хифтера захватили штурмом офис Центробанка Ливии в г. Бенгази. Событие вызвало большой шум в дипломатических кругах. Настолько, что европейский Совет по иностранным делам выразил свою озабоченность отдельным пунктом коммюнике. Цитата: «…независимость и должное функционирование Центрального банка Ливии, Государственной Нефтяной Корпорации и других ключевых финансовых институтов должна быть обеспечена и защищена». Независимость от собственного правительства, ага. Прямо по конституции.
Сложно сказать, была ли это провокация или просто недопонимание и глупая поспешность со стороны Тобрука. Зато можно с уверенностью утверждать, что практической пользы от захвата не было никакой. Впрочем, и «независимости» с «должным функционированием» финансовых институтов Ливия не видела уже давным-давно. Красноречивый факт: в последнее время эль-Кабер многие дела вёл из офиса в той же Мальте и собирался перевести туда управление официально, такое же желание было у главы Libyan Investment Authority.
Распутать клубок интересов можно, но затраченное на это время определяется не формальностями международного права, а сложностью согласования позиций всех игроков. Лишь на днях МВФ объявило назначенного Тобруком главу ЦБ единственным легитимным представителем и разорвало отношения с ЦБ в Триполи. Почти через год после того, как легитимности добилось новое правительство.
Сложно сказать, почему МВФ решилось на этот шаг именно сейчас. Может, делу помог некоторый прогресс в деэскалации конфликта. Может, всё дело именно в «закулисных» переменах. А может, дальше оттягивать момент уже не имело смысла. Последние иллюзии существования «государственности» в бывшей Джамахирии развеяны, территория стоит на пороге финансового коллапса и вполне реального голода.
Без всяких продвинутых финансовых санкций. Одна лишь банальная тяга общества к саморазрушению.
Очень хотелось бы, чтобы решение МВФ стало точкой. Но, увы, оно является лишь запятой, после которой находится много «если». Если National Oil Corporation начнет зачислять выручку на счета «легитимного» ЦБ… Если Конгресс смирится, что деньги уплыли из его рук… Если исламистские фракции спокойно отнесутся к тому факту, что воевать (а также вкушать остальные радости жизни) им теперь не на что…
В противном случае «торжество справедливости» рискует обернуться новым витком конфликта. Ожидаемо, увы. После танковых боёв и налетов натовских штурмовиков, после салафитского террора и вооруженной анархии одними финансовыми мерами в стране ничего не исправишь. Время, время было критическим фактором еще четыре с лишним года назад, и сейчас уже безнадежно поздно...
Κυβέρνησος ἐσχατιαί / Горизонты управления
[Список статей цикла]
- Стать #хэштегом
- Титаны эпохи
- Их мир
- Виртуальная свобода
- "Если знаешь место боя..."
- Декомпиляция Матрицы
- Дочери офицеров против Исламского Халифата
- Как "Искренний голос" стал еще искреннее
- Уничтожая доверие
- Силы финансового притяжения
- "А зачем им деньги?.."
- Свет на дне колодца
- Кролики голосуют за Дарта Вейдера!
- Объединяй и властвуй
- Кто победит Катю Андрееву?
- Высшая ценность
- В погоне за устойчивостью
- Вавилонская Башня 2.0
- Размерность имеет значение!
- Знание победит
- Электронная Немезида
- Обреченный быть константой
- Инженерия человеческих душ
Логика прогресса
Бремя первых- Фактор страха
- Гипнотическая улыбка капитализма
- Утро, XXI век
- Баттлы по фактам в эпоху Веб 3.0
- Плод раздора, плод надежды
- Сколько в тебе правды?
- Списки смерти
- Terrorists Win!