Московский цугцванг
Оригинал взят у novayagazeta в Московский цугцванг
Казус Навального - это не чья-то оплошность, это системная ошибка, сбой всей «политической программы», который проявил, наконец, себя мощным «глюком». И рискует повториться в будущем: казусом Ходорковского или казусом Медведева
Фото: Евгений ФЕЛЬДМАН - «Новая»
Чем бы ни завершились выборы мэра Москвы, их победитель известен - это Алексей Навальный, вне зависимости от того, станет он мэром (что маловероятно) или нет. Точно так же известно и имя главного проигравшего, хотя оно и не внесено в избирательный бюллетень, - это Владимир Путин.
Московские выборы больше похожи на средневековый рыцарский турнир, на котором лидер списка - Сергей Собянин - всего лишь назначен сражаться вместо короля. В каком-то смысле он даже вызывает сочувствие - нелегко сегодня прикрывать короля. Его приобретения на этом турнире сомнительны, зато потери могут быть весьма значительны.
Не существует ни одной политической причины, по которой Алексей Навальный мог бы пожалеть о своем участии в этой избирательной кампании, точно так же, как не существует ни одной политической причины, по которой Кремль мог бы посчитать участие Навального в выборах выгодным для себя.
Алексей Навальный благодаря этим выборам выскочил из виртуальной интернет-пробирки в поле реальной практической политики. Кремль, допустив его участие в выборах, не смог его в этой пробирке удержать, а, значит, проиграл вне зависимости от того, сколько голосов зачтут Навальному избирательные комиссии. По большому счету, последнее уже мало кого волнует. Выборы для многих москвичей закончились, не начавшись.
В чем сегодня основной риск для Навального? В том, что его посадят в тюрьму. Своим участием в московских выборах он этот риск уж точно не повышает. Если власть посчитает возможным и необходимым Навального «закрыть» (не важно каким способом), то она это сделает в любом случае. Но в свете выборов ей будет сделать это сложнее. Как бы Кремль ни поступил, его действия будут интерпретированы в негативном для него смысле. Не посадят Навального - значит, боятся, посадят - значит, боятся еще больше.
Ситуация складывается таким образом, что выборы мэра Москвы очень быстро переродились в референдум о доверии Путину. А в этом случае уже не важно, победит в конечном счете Навальный или нет. Важно, что он дает возможность политически высказаться значительной части общества. Попытки Собянина вернуть дискуссию на региональную почву достигают лишь частичного успеха. Для загнанных в угол, но не растворившихся в воздухе «рассерженных горожан» голосование за Навального стало формой проявления своей гражданской позиции. Навальный перестал быть реальным человеком, он буквально на глазах превращается в «символ перемен». Другие кандидаты в этом случае в расчет просто не принимаются. И ведь это только начало пути.
То, что Кремль не сумел этот референдум предотвратить, является первым стратегическим просчетом «володинской» администрации со времени «болотных волнений». Из этой ситуации для Кремля нет «хорошего» выхода, в нее категорически нельзя было «входить». И дело не столько в каких-то прямых негативных следствиях, а в том, что косвенно этот «референдум» свидетельствует о том, что отнюдь не все в «королевстве» находится под контролем, что, как ни силится власть, но отнюдь не всеми процессами она в состоянии управлять. Как-то все чаще и чаще на память приходит апокриф о молодом Ленине, заявившем жандармам о том, что «стена-то трухлявая, - тронь ее, она и развалится».
Проблема, с которой столкнулся в лице Навального Кремль, весьма специфична. Это проблема отсутствия хорошего хода - ситуация, с которой часто сталкиваются шахматисты. Можно ли посадить Навального? Мало что может этому сегодня помешать. Будет ли это хорошим ходом? Вряд ли. Куда ни кинь, всюду - клин. Стабильность режима держится на молчаливом одобрении со стороны аполитичного большинства. Но резкие телодвижения могут довольно быстро с этой аполитичностью покончить. Поэтому как власть ни хорохорится, но в раскачивании лодки она особенно не заинтересована. Если Россия войдет в «активный» политический режим, то мало никому не покажется. А Навальный по стечению обстоятельств как раз и превратился в такую «красную кнопку», которая сразу начинает выть как сирена, когда к ней притрагиваются. Вот и получается, что вроде как бы все можно и одновременно ничего нельзя.
Собственно, в шахматах такая ситуация называется «цугцванг» - положение, при котором у одной или даже сразу у обеих сторон нет полезных или даже нейтральных ходов, и любое передвижение фигур ведет к ухудшению собственной позиции. При этом, естественно, возможность «не ходить» отсутствует. На бытовом языке такое положение называется «делать нельзя и не делать нельзя».
Все, что администрация Путина пыталась делать последние годы, - это попытка никуда «не ходить», взять и остановить политические «шахматные часы». Для нее самое комфортное положение - это положение ничегонеделанья. Ни мира, ни войны, точнее - ни диктатуры, ни демократии. Одергивая общество то тут, то там, власть между тем стремилась не выходить за флажки, которыми обозначена «зона неопределенности». Определенность - смерть нынешнего режима и конец стабильности.
Казус Навального именно в том и состоит, что он выманивает власть из «зоны комфорта», лишает ее возможности ничего не делать, заставляя принимать «запредельные» решения, которые при других условиях власть принимать бы не хотела, потому что они могут расплескать то самое «темное вино» русской истории, о котором так красочно писали Бердяев и его современники. Никого в Кремле не волнует, станет Навальный мэром или нет, много он наберет или мало (это-то как раз они научились «контролировать»). Кремль волнует вопрос, а что с ним потом делать? Сажать или не сажать? Если сажать, то когда? До или после? Посадишь раньше, смажешь выборы. Посадишь позже, получишь готового лидера. Не посадишь вовсе, сочтут за «слабого». Можно попытаться дискредитировать Навального, выдав его за собственный проект (вопросы, заданные Путину на Селигере, показывают, что это тоже в плане). Но вдруг народ на самом деле в это поверит и пойдет за Навальным как за вторым Ельциным? Лучше бы вообще ничего не предпринимать, но в контексте выборов это будет практически невозможно.
При этом Навальный - не проблема сегодняшнего дня, не чья-то оплошность (просмотрели, упустили, доигрались, заигрались и так далее). Это системная ошибка русской политики, сбой всей «политической программы», который проявил, наконец, себя мощным «глюком». Как это ни парадоксально, если не Навальный, то что-то в этом роде рано или поздно должно было случиться. Это провал политики, а не конкретных политиков.
Элементы иррациональности могут накапливаться внутри системы долго, целыми десятилетиями, но не бесконечно. Наступает момент, после которого эта иррациональность начинает «выстреливать». Как правило, это происходит тогда, когда несколько долгоиграющих сценариев доходят до кульминационной точки в своем развитии, и тут выясняется, что обе пьесы играются на одних подмостках, и все актеры задействованы сразу в двух спектаклях. Это как раз и случилось с московскими выборами.
Была одна игра «вдлинную» - с оппозицией. Нужно было ее грамотно разложить, расчленить и расфасовать по камерам. В целом это почти удалось, Навальный был оставлен в этом сценарии на десерт. Его грамотно «мочили» в соусе, чтобы подать на стол в разжиженном виде. Предполагалось, что, если кормить народ Навальным «порционно», то люди проглотят в конце концов его арест и устранение с политической сцены. У этого плана был свой график движения, свои исполнители и свои вдохновители.
И была другая игра, тоже не короткая, начатая смещением Лужкова, - с Москвой, где нужно было утвердить «своего» человека, способного в крутые времена подпереть Кремль плечом. Править Москвой - не синекура во всех смыслах слова, поэтому потребовался такой «тяжеловес», как Собянин. Собяниным рисковать было нельзя, и поэтому было решено легитимизировать его до того, как Россия войдет в полосу политической и экономической турбулентности. И у этой игры были свой график, свои исполнители и свои вдохновители.
И вот две эти игры наложились друг на друга. Думаете, в Кремле не понимали, что Навальный «полезет» в московские выборы? Понимали еще как - там вообще гораздо больше умных людей, чем принято думать, а главное - у них достаточно денег, чтобы заплатить умным людям, которые будут думать за них. Поэтому взгляд на Кремль как на сборище «никчемных людишек» является хоть и лестным для его оппонентов, но абсолютно популистским. Но знать и иметь возможность предотвратить - разные вещи. Каждый план развивался автономно на протяжении многих месяцев, если не лет, и выскочить «из игры» ни в первом, ни во втором случае у Кремля не было возможности. Это и есть системный сбой, обусловленный общей иррациональностью политического курса.
Именно потому, что это системный сбой, можно предположить, что казус Навального - это лишь первый звонок. Неизбежно последует и второй, и даже третий. На подходе еще один цугцванг национального масштаба - на этот раз с Ходорковским. Если в отношении Навального власть решает дилемму «сажать или не сажать», то в случае с Ходорковским все обстоит с точностью до наоборот - «выпускать или не выпускать».
И здесь уж точно не осталось хороших ходов. Выпускать Ходорковского власть боится, частью иррационально, частью вполне рационально - опасается, что он консолидирует оппозицию, боится того, что в этом увидят признак слабости и так далее. Для того чтобы его не выпустить, нужно начинать третье дело. Это сделает отношение Кремля к Ходорковскому более определенным, чем он этого хотел бы. Боюсь, что вынесенное на днях решение ЕСПЧ было последним, в котором суду удалось уйти от оценки дела Ходорковского как политического. Больше таких поблажек Москва получать не будет. Убить Ходорковского - тоже не выход. Кто знает, как на это отреагирует «темное вино» русской истории…
То есть для Кремля лучше всего, чтобы Ходорковский продолжал сидеть сам по себе. Кремлю очень хочется пропустить этот ход, но пропустить его невозможно: хочешь не хочешь, а ходить придется. Причем ходить придется в тот самый момент, когда, по всем расчетам, в завершающую стадию должна войти другая игра - с правительством Медведева. Это решение тоже можно оттягивать, но нельзя не принимать вовсе. Вполне возможно, что и эти две игры наложатся друг на друга, как это произошло уже в случае с Навальным и московскими выборами. А если еще и Навальный с Ходорковским наложатся друга на друга?
В целом два этих события - сентябрьские выборы в Москве и надвигающееся «холодное лето 2014-го», когда надо будет решать, что делать с Ходорковским, - задают некий коридор турбулентности, по которому России придется пройти в самом ближайшем будущем. Скорее всего, она выйдет из этого коридора сильно изменившейся страной. Я не берусь сказать - останется ли она с Путиным или без него, станет ли в ней жить лучше или хуже (для кого как), но она будет другой, чем сейчас. Московский цугцванг - это не разовое мероприятие, это теперь новый модный политический стиль.
Владимир Пастухов
доктор политических наук
Казус Навального - это не чья-то оплошность, это системная ошибка, сбой всей «политической программы», который проявил, наконец, себя мощным «глюком». И рискует повториться в будущем: казусом Ходорковского или казусом Медведева
Фото: Евгений ФЕЛЬДМАН - «Новая»
Чем бы ни завершились выборы мэра Москвы, их победитель известен - это Алексей Навальный, вне зависимости от того, станет он мэром (что маловероятно) или нет. Точно так же известно и имя главного проигравшего, хотя оно и не внесено в избирательный бюллетень, - это Владимир Путин.
Московские выборы больше похожи на средневековый рыцарский турнир, на котором лидер списка - Сергей Собянин - всего лишь назначен сражаться вместо короля. В каком-то смысле он даже вызывает сочувствие - нелегко сегодня прикрывать короля. Его приобретения на этом турнире сомнительны, зато потери могут быть весьма значительны.
Не существует ни одной политической причины, по которой Алексей Навальный мог бы пожалеть о своем участии в этой избирательной кампании, точно так же, как не существует ни одной политической причины, по которой Кремль мог бы посчитать участие Навального в выборах выгодным для себя.
Алексей Навальный благодаря этим выборам выскочил из виртуальной интернет-пробирки в поле реальной практической политики. Кремль, допустив его участие в выборах, не смог его в этой пробирке удержать, а, значит, проиграл вне зависимости от того, сколько голосов зачтут Навальному избирательные комиссии. По большому счету, последнее уже мало кого волнует. Выборы для многих москвичей закончились, не начавшись.
В чем сегодня основной риск для Навального? В том, что его посадят в тюрьму. Своим участием в московских выборах он этот риск уж точно не повышает. Если власть посчитает возможным и необходимым Навального «закрыть» (не важно каким способом), то она это сделает в любом случае. Но в свете выборов ей будет сделать это сложнее. Как бы Кремль ни поступил, его действия будут интерпретированы в негативном для него смысле. Не посадят Навального - значит, боятся, посадят - значит, боятся еще больше.
Ситуация складывается таким образом, что выборы мэра Москвы очень быстро переродились в референдум о доверии Путину. А в этом случае уже не важно, победит в конечном счете Навальный или нет. Важно, что он дает возможность политически высказаться значительной части общества. Попытки Собянина вернуть дискуссию на региональную почву достигают лишь частичного успеха. Для загнанных в угол, но не растворившихся в воздухе «рассерженных горожан» голосование за Навального стало формой проявления своей гражданской позиции. Навальный перестал быть реальным человеком, он буквально на глазах превращается в «символ перемен». Другие кандидаты в этом случае в расчет просто не принимаются. И ведь это только начало пути.
То, что Кремль не сумел этот референдум предотвратить, является первым стратегическим просчетом «володинской» администрации со времени «болотных волнений». Из этой ситуации для Кремля нет «хорошего» выхода, в нее категорически нельзя было «входить». И дело не столько в каких-то прямых негативных следствиях, а в том, что косвенно этот «референдум» свидетельствует о том, что отнюдь не все в «королевстве» находится под контролем, что, как ни силится власть, но отнюдь не всеми процессами она в состоянии управлять. Как-то все чаще и чаще на память приходит апокриф о молодом Ленине, заявившем жандармам о том, что «стена-то трухлявая, - тронь ее, она и развалится».
Проблема, с которой столкнулся в лице Навального Кремль, весьма специфична. Это проблема отсутствия хорошего хода - ситуация, с которой часто сталкиваются шахматисты. Можно ли посадить Навального? Мало что может этому сегодня помешать. Будет ли это хорошим ходом? Вряд ли. Куда ни кинь, всюду - клин. Стабильность режима держится на молчаливом одобрении со стороны аполитичного большинства. Но резкие телодвижения могут довольно быстро с этой аполитичностью покончить. Поэтому как власть ни хорохорится, но в раскачивании лодки она особенно не заинтересована. Если Россия войдет в «активный» политический режим, то мало никому не покажется. А Навальный по стечению обстоятельств как раз и превратился в такую «красную кнопку», которая сразу начинает выть как сирена, когда к ней притрагиваются. Вот и получается, что вроде как бы все можно и одновременно ничего нельзя.
Собственно, в шахматах такая ситуация называется «цугцванг» - положение, при котором у одной или даже сразу у обеих сторон нет полезных или даже нейтральных ходов, и любое передвижение фигур ведет к ухудшению собственной позиции. При этом, естественно, возможность «не ходить» отсутствует. На бытовом языке такое положение называется «делать нельзя и не делать нельзя».
Все, что администрация Путина пыталась делать последние годы, - это попытка никуда «не ходить», взять и остановить политические «шахматные часы». Для нее самое комфортное положение - это положение ничегонеделанья. Ни мира, ни войны, точнее - ни диктатуры, ни демократии. Одергивая общество то тут, то там, власть между тем стремилась не выходить за флажки, которыми обозначена «зона неопределенности». Определенность - смерть нынешнего режима и конец стабильности.
Казус Навального именно в том и состоит, что он выманивает власть из «зоны комфорта», лишает ее возможности ничего не делать, заставляя принимать «запредельные» решения, которые при других условиях власть принимать бы не хотела, потому что они могут расплескать то самое «темное вино» русской истории, о котором так красочно писали Бердяев и его современники. Никого в Кремле не волнует, станет Навальный мэром или нет, много он наберет или мало (это-то как раз они научились «контролировать»). Кремль волнует вопрос, а что с ним потом делать? Сажать или не сажать? Если сажать, то когда? До или после? Посадишь раньше, смажешь выборы. Посадишь позже, получишь готового лидера. Не посадишь вовсе, сочтут за «слабого». Можно попытаться дискредитировать Навального, выдав его за собственный проект (вопросы, заданные Путину на Селигере, показывают, что это тоже в плане). Но вдруг народ на самом деле в это поверит и пойдет за Навальным как за вторым Ельциным? Лучше бы вообще ничего не предпринимать, но в контексте выборов это будет практически невозможно.
При этом Навальный - не проблема сегодняшнего дня, не чья-то оплошность (просмотрели, упустили, доигрались, заигрались и так далее). Это системная ошибка русской политики, сбой всей «политической программы», который проявил, наконец, себя мощным «глюком». Как это ни парадоксально, если не Навальный, то что-то в этом роде рано или поздно должно было случиться. Это провал политики, а не конкретных политиков.
Элементы иррациональности могут накапливаться внутри системы долго, целыми десятилетиями, но не бесконечно. Наступает момент, после которого эта иррациональность начинает «выстреливать». Как правило, это происходит тогда, когда несколько долгоиграющих сценариев доходят до кульминационной точки в своем развитии, и тут выясняется, что обе пьесы играются на одних подмостках, и все актеры задействованы сразу в двух спектаклях. Это как раз и случилось с московскими выборами.
Была одна игра «вдлинную» - с оппозицией. Нужно было ее грамотно разложить, расчленить и расфасовать по камерам. В целом это почти удалось, Навальный был оставлен в этом сценарии на десерт. Его грамотно «мочили» в соусе, чтобы подать на стол в разжиженном виде. Предполагалось, что, если кормить народ Навальным «порционно», то люди проглотят в конце концов его арест и устранение с политической сцены. У этого плана был свой график движения, свои исполнители и свои вдохновители.
И была другая игра, тоже не короткая, начатая смещением Лужкова, - с Москвой, где нужно было утвердить «своего» человека, способного в крутые времена подпереть Кремль плечом. Править Москвой - не синекура во всех смыслах слова, поэтому потребовался такой «тяжеловес», как Собянин. Собяниным рисковать было нельзя, и поэтому было решено легитимизировать его до того, как Россия войдет в полосу политической и экономической турбулентности. И у этой игры были свой график, свои исполнители и свои вдохновители.
И вот две эти игры наложились друг на друга. Думаете, в Кремле не понимали, что Навальный «полезет» в московские выборы? Понимали еще как - там вообще гораздо больше умных людей, чем принято думать, а главное - у них достаточно денег, чтобы заплатить умным людям, которые будут думать за них. Поэтому взгляд на Кремль как на сборище «никчемных людишек» является хоть и лестным для его оппонентов, но абсолютно популистским. Но знать и иметь возможность предотвратить - разные вещи. Каждый план развивался автономно на протяжении многих месяцев, если не лет, и выскочить «из игры» ни в первом, ни во втором случае у Кремля не было возможности. Это и есть системный сбой, обусловленный общей иррациональностью политического курса.
Именно потому, что это системный сбой, можно предположить, что казус Навального - это лишь первый звонок. Неизбежно последует и второй, и даже третий. На подходе еще один цугцванг национального масштаба - на этот раз с Ходорковским. Если в отношении Навального власть решает дилемму «сажать или не сажать», то в случае с Ходорковским все обстоит с точностью до наоборот - «выпускать или не выпускать».
И здесь уж точно не осталось хороших ходов. Выпускать Ходорковского власть боится, частью иррационально, частью вполне рационально - опасается, что он консолидирует оппозицию, боится того, что в этом увидят признак слабости и так далее. Для того чтобы его не выпустить, нужно начинать третье дело. Это сделает отношение Кремля к Ходорковскому более определенным, чем он этого хотел бы. Боюсь, что вынесенное на днях решение ЕСПЧ было последним, в котором суду удалось уйти от оценки дела Ходорковского как политического. Больше таких поблажек Москва получать не будет. Убить Ходорковского - тоже не выход. Кто знает, как на это отреагирует «темное вино» русской истории…
То есть для Кремля лучше всего, чтобы Ходорковский продолжал сидеть сам по себе. Кремлю очень хочется пропустить этот ход, но пропустить его невозможно: хочешь не хочешь, а ходить придется. Причем ходить придется в тот самый момент, когда, по всем расчетам, в завершающую стадию должна войти другая игра - с правительством Медведева. Это решение тоже можно оттягивать, но нельзя не принимать вовсе. Вполне возможно, что и эти две игры наложатся друг на друга, как это произошло уже в случае с Навальным и московскими выборами. А если еще и Навальный с Ходорковским наложатся друга на друга?
В целом два этих события - сентябрьские выборы в Москве и надвигающееся «холодное лето 2014-го», когда надо будет решать, что делать с Ходорковским, - задают некий коридор турбулентности, по которому России придется пройти в самом ближайшем будущем. Скорее всего, она выйдет из этого коридора сильно изменившейся страной. Я не берусь сказать - останется ли она с Путиным или без него, станет ли в ней жить лучше или хуже (для кого как), но она будет другой, чем сейчас. Московский цугцванг - это не разовое мероприятие, это теперь новый модный политический стиль.
Владимир Пастухов
доктор политических наук