про веру
Веришь или не веришь? Это можно спросить про что угодно. Веруешь? Это уже точно про Бога. Но что значит этот вопрос, о чем он и что означает тот или другой ответ?
Про себя. Мой ответ - разный и вроде бы потому, что по-разному звучит или понимается вопрос. Ответ - твердое «да», когда вопрос про то, за что (с Кем) я и против чего. Ответ может быть разным, если вопрос о состоянии прямо сейчас. Может быть, и «нет», «не могу».
И вроде бы не так уж и связаны вопрос и ответ ни с конфессиональной определенностью, ни с богословской ясностью мысли. «За Бога» и «да расточатся врази Его» может звучать от всей души при малой способности богословского отчета о предмете веры. Связана ли вера с церковностью, с участием в таинствах - не знаю по скудости опыта.
Кстати, тут вот про Чехова (человека предельно искреннего и самосознающего), про его веру-неверие. Из дневника: «Между "есть Бог" и "нет Бога" лежит целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский же человек знает какую-либо одну из этих двух крайностей, середина же между ними не интересует его; и потому обыкновенно не знает ничего или очень мало». Там, правда, никак не понять, куда идет Чехов; а автор статьи (А.П.Чудаков, замечательную автобиографию которого «Ложится мгла на ветхие ступени» я недавно прочитал), кажется, считает само блуждание высшей мудростью. Не греет.
Но попробуем поработать с понятием.
Помогает Мартин Бубер, различивший в «Двух типах веры» веру-знание (во что) и веру-доверие (кому). Бубер первую приписывает христианству, вторую - иудаизму, но нам необязательно с ним соглашаться. Я думаю, что и та, и другая есть в христианстве (наверное, и в иудаизме, но мне это не так важно). И еще думаю, что они тесно и сложно связаны.
Вера-доверие. Ее предельное выражение, действительно, встречаем у евреев (Исх. 24:7): «Сделаем и будем послушны» (наасэ вэ нишма, букв. «сделаем и услышим», а в мидраше о даровании Торы еще круче: «Сделаем и поймём»). Тоже ведь и в случае Авраама, поверившего Богу («иди!») и пошедшего «туда, не знаю куда»). Верою пославшему или позвавшему (извне или изнутри) избирается неведомый путь и идти по нему надо без оглядки, гоня прочь сомнения. Это - акт самоопределения, занятие позиции в ситуации, требующей действия.
А иначе невозможно действовать: всегда останется возможность усомниться. И будешь колебаться ... в проруби.
Вера-знание. Об этом лучше всего у Павла: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом». Здесь все слова легко понять, кроме слова ἔλεγχος, синодально переведенного как «уверенность», а в славянской Библии буквальнее: «вера … вещей обличение невидимых» (Евр. 11:1). Т.е. признаем за достоверное (обличаем) то, чего не видим (не знаем с очевидностью). Иначе: знаем больше, чем сознаем себя в полном праве знать. Этот тип веры явно связан с нашей собственной сложностью, с тем, что в нас что-то может знать такого, чего не знает другое. И с иерархичностью нашего внутреннего устройства: чему-то в себе мы доверяем больше, чем другому.
Я написал «доверяем», и в этом связь между двумя типами веры. Акт самоопределения ведь не произволен, к нему побуждает нас откровение пути, которому мы доверяем, а оно разве не род знания? Различие в порядке: сделаю и пойму, но на каком-то другом уровне, другим «слухом» или другим («боковым») «зрением» я знаю, кого (вовне или внутри) слушать.
Доверившись, буду верен и держусь пути. Пока Реальность не остановит и не скажет, что "тебя занесло"…
Про себя. Мой ответ - разный и вроде бы потому, что по-разному звучит или понимается вопрос. Ответ - твердое «да», когда вопрос про то, за что (с Кем) я и против чего. Ответ может быть разным, если вопрос о состоянии прямо сейчас. Может быть, и «нет», «не могу».
И вроде бы не так уж и связаны вопрос и ответ ни с конфессиональной определенностью, ни с богословской ясностью мысли. «За Бога» и «да расточатся врази Его» может звучать от всей души при малой способности богословского отчета о предмете веры. Связана ли вера с церковностью, с участием в таинствах - не знаю по скудости опыта.
Кстати, тут вот про Чехова (человека предельно искреннего и самосознающего), про его веру-неверие. Из дневника: «Между "есть Бог" и "нет Бога" лежит целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский же человек знает какую-либо одну из этих двух крайностей, середина же между ними не интересует его; и потому обыкновенно не знает ничего или очень мало». Там, правда, никак не понять, куда идет Чехов; а автор статьи (А.П.Чудаков, замечательную автобиографию которого «Ложится мгла на ветхие ступени» я недавно прочитал), кажется, считает само блуждание высшей мудростью. Не греет.
Но попробуем поработать с понятием.
Помогает Мартин Бубер, различивший в «Двух типах веры» веру-знание (во что) и веру-доверие (кому). Бубер первую приписывает христианству, вторую - иудаизму, но нам необязательно с ним соглашаться. Я думаю, что и та, и другая есть в христианстве (наверное, и в иудаизме, но мне это не так важно). И еще думаю, что они тесно и сложно связаны.
Вера-доверие. Ее предельное выражение, действительно, встречаем у евреев (Исх. 24:7): «Сделаем и будем послушны» (наасэ вэ нишма, букв. «сделаем и услышим», а в мидраше о даровании Торы еще круче: «Сделаем и поймём»). Тоже ведь и в случае Авраама, поверившего Богу («иди!») и пошедшего «туда, не знаю куда»). Верою пославшему или позвавшему (извне или изнутри) избирается неведомый путь и идти по нему надо без оглядки, гоня прочь сомнения. Это - акт самоопределения, занятие позиции в ситуации, требующей действия.
А иначе невозможно действовать: всегда останется возможность усомниться. И будешь колебаться ... в проруби.
Вера-знание. Об этом лучше всего у Павла: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом». Здесь все слова легко понять, кроме слова ἔλεγχος, синодально переведенного как «уверенность», а в славянской Библии буквальнее: «вера … вещей обличение невидимых» (Евр. 11:1). Т.е. признаем за достоверное (обличаем) то, чего не видим (не знаем с очевидностью). Иначе: знаем больше, чем сознаем себя в полном праве знать. Этот тип веры явно связан с нашей собственной сложностью, с тем, что в нас что-то может знать такого, чего не знает другое. И с иерархичностью нашего внутреннего устройства: чему-то в себе мы доверяем больше, чем другому.
Я написал «доверяем», и в этом связь между двумя типами веры. Акт самоопределения ведь не произволен, к нему побуждает нас откровение пути, которому мы доверяем, а оно разве не род знания? Различие в порядке: сделаю и пойму, но на каком-то другом уровне, другим «слухом» или другим («боковым») «зрением» я знаю, кого (вовне или внутри) слушать.
Доверившись, буду верен и держусь пути. Пока Реальность не остановит и не скажет, что "тебя занесло"…