А еще - в прошлый заход в Фаланстер - купил классный томик поэм Заболоцкого. В подарок женщинам-матерям приведу начало великолепной "Школы жуков
( Read more... )
...Есть таинство отзвуков. Может быть, нас Затем и волнует оно, Что каждое сердце предчувствует час, Когда оно канет на дно. О, что бы я только не отдал взамен За то, чтобы даль донесла И стон Персефоны, и пенье сирен, И звон боевого весла! 1949
а теперь сравните со сложным мясом. Это все проклятые двадцатые, отрыжка их эстетики. Европа сошла с ума после Первой мировой, тут действительно впору было Фрицу поверить, что Бог умер - вот и пошли всякую заумь и прочую пакость культивировать, наши тут были не лучше и не хуже западных. А доверчивые люди, конечно, поверили, что это новое слово в искусстве. Гомер с Шекспиром не додумались, а эти вот, родили.
Но для нас-то это уже старое старье, а не новое слово в искусстве. Однако же очарование сохраняется. Хотя цитированная "Школа жуков" меня, допустим, в самом деле не особенно трогает, в отличие от "Поэмы дождя" и "Лодейникова".
...Спокойно ль вам, товарищи мои? Легко ли вам? И все ли вы забыли? Теперь вам братья - корни, муравьи, Травинки, вздохи, столбики из пыли. Теперь вам сестры - цветики гвоздик, Соски сирени, щепочки, цыплята... И уж не в силах вспомнить ваш язык Там наверху оставленного брата. Ему еще не место в тех краях, Где вы исчезли, легкие, как тени, В широких шляпах, длинных пиджаках, С тетрадями своих стихотворений. 1952
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Затем и волнует оно,
Что каждое сердце предчувствует час,
Когда оно канет на дно.
О, что бы я только не отдал взамен
За то, чтобы даль донесла
И стон Персефоны, и пенье сирен,
И звон боевого весла!
1949
Reply
Reply
Это все проклятые двадцатые, отрыжка их эстетики. Европа сошла с ума после Первой мировой, тут действительно впору было Фрицу поверить, что Бог умер - вот и пошли всякую заумь и прочую пакость культивировать, наши тут были не лучше и не хуже западных. А доверчивые люди, конечно, поверили, что это новое слово в искусстве. Гомер с Шекспиром не додумались, а эти вот, родили.
Reply
впрочем, прислушиваюсь, прислушиваюсь
Reply
Reply
Reply
Легко ли вам? И все ли вы забыли?
Теперь вам братья - корни, муравьи,
Травинки, вздохи, столбики из пыли.
Теперь вам сестры - цветики гвоздик,
Соски сирени, щепочки, цыплята...
И уж не в силах вспомнить ваш язык
Там наверху оставленного брата.
Ему еще не место в тех краях,
Где вы исчезли, легкие, как тени,
В широких шляпах, длинных пиджаках,
С тетрадями своих стихотворений.
1952
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment