Федоров и Марина
Мой покойный отец, которому довелось в последние годы полежать в больницах, находил в этом счастливую возможность новых и необычных впечатлений - общение с людьми, с которыми по жизни сталкиваешься только мимоходом. Согласен, но для меня еще и возможность выскочить из "бега времени", почитать не по нужде, по ... - ну, понятно.
За неделю прочитал "Василия Теркина", "Духовную автобиографию" дзэнского наставника Хакуина (о ней и о дзэне в моей жизни надо бы написать), несколько повестей мало читанного Тургенева ("Бригадир" особенно зацепил), кусок из учебника по метапредмету "Проблема" Ю.Громыко (ну этого зараз много не прочтешь).
Мешал телевизор в палате, защищался, слушая музыку с плеера в наушниках, но из этого безобразия что-то доносилось.
Но одно впечатление из ящика оказалось интересным. Пока ждал у кабинета врача, смотрел советский фильм 40-х или 50-х "Судьба Марины". Героиня, Марина, замечательно растит свеклу на полях украинского колхоза. Ее муж, которого она отпустила учиться и содержала во время учебы, бросает ее, говорит, что его путь - в науку, а она ему теперь не ровня, не о чем им разговаривать. Но и науке такие оторвавшиеся от почвы оказываются не нужны, и ему не удается добиться успеха. И вот теперь уже Марину колхоз посылает в институт, она становится ученым агрономом и возвращается в родное село.
Вспоминал, на что это похоже - и вспомнил. Вот кусок из "Философии общего дела" Николая Федорова, которую как раз незадолго до этого читал:
"Мы не были бы верны истории, объясняя происхождение ученых временною командировкою или комиссиею для какой-нибудь цели, как не были верны истории и философы XVIII века, объяснявшие происхождение государства договором, контрактом. Юридических доказательств командировки, конечно, нет; но в истории, нравственно понимаемой, выделение городского сословия из сельского, ученого из городского не может иметь другого значения, кроме временной командировки, иначе это было бы распадение вечное, полное отрицание единства. И если мы не верны истории, объясняя происхождение ученых временною командировкою, если мы не согласны с тем, как это происходило в действительности, то мы верны нравственности, т. е. тому, как это должно быть. Истинно нравственное существо не нуждается в понуждении, в приказе, в настоянии; оно само сознает долг и раскрывает его во всей полноте; оно само дает себе командировку, назначает то, что должно сделать для тех, от коих отделилось, так как отделение (было ли оно вынужденным или добровольным) не может быть безвозвратным; да было бы и преступно отказаться от тех, от коих произошли, забыть об их благе. Впрочем, поступить так для ученых значило бы отказаться и от собственного блага, навсегда остаться блудными сынами, быть вечными наемниками, рабами городских прихотей и совсем пренебречь нуждами сел, т. е. действительными нуждами". И еще:
"Настоящее время едва ли не самое критическое; предстоит решить основной вопрос: выделившиеся из общины должны возвратиться в нее или же община должна разрушиться? … Если же выделившиеся из общины возвратятся в нее, то нам предстоит большой, вполне самостоятельный труд. Те, которые возвратятся, составляют по преимуществу интеллигенцию, и потому на их обязанности будет лежать внести в общинно-земледельческий труд те исследования, которые поведут к разрешению вопросов продовольственного и санитарного во всеобщее воскрешение; интеллигенция должна будет принять на себя труд, подвиг всяческих исследований, и вместе на ней же будет лежать обязанность руководить, быть наставником, учителем в деле исследований всех сочленов общины земледельцев, будет лежать обязанность сделаться служилым сословием наравне с крестьянами (помещики и крестьяне). Так, помещики, долг которых быть агрономами, и, конечно, не в смысле увеличения дохода, получаемого от земли, но в видах обеспечения урожая, в видах того, чтобы земледелие, производимое на авось, обратилось бы в такое, при котором ожидаемый результат не мог бы обманывать, - помещики должны будут регулировать земледелие или посредством способа Каразина, или же иным каким-либо образом. Вместе с тем на них же лежит обязанность привлечь к участию в управлении земледелием - и не в качестве лишь слепых орудий, но к участию сознательному - их сочленов по общине, крестьян, следовательно, сделаться учителями их в этом деле, органами естествознания в своей местности. Подобным образом, как помещики стоят к продовольственному вопросу, медики станут к санитарному, землемеры будут местными органами астрономии и т.д. Таким образом, все виды знания получат священное значение и участие в деле всеобщего воскрешения, в деле литургии; приобретет великое обширное значение и священство в противоположность протестанству и католицизму, так как при этом представители всех знаний, все учительство будет и священством, т. е. это будет не простым уже учительством, в которое протестанты обращают и самих священников; это не будет также и таким священством, которое становится посредником между Богом и людьми; это священство будет не отделять верующих от Христова дела, а посвящать их в него".
Ну, про возвращение в общину и участие в общем деле помещиков и священства в СССР говорить было не актуально, и общее дело понималось не как воскрешение предков, а как строительство коммунизма, но в остальном потрясающее, по-моему, сходство.
Ну и чтобы не было двусмысленности, этическая составляющая этого общего мессиджа мне близка.
За неделю прочитал "Василия Теркина", "Духовную автобиографию" дзэнского наставника Хакуина (о ней и о дзэне в моей жизни надо бы написать), несколько повестей мало читанного Тургенева ("Бригадир" особенно зацепил), кусок из учебника по метапредмету "Проблема" Ю.Громыко (ну этого зараз много не прочтешь).
Мешал телевизор в палате, защищался, слушая музыку с плеера в наушниках, но из этого безобразия что-то доносилось.
Но одно впечатление из ящика оказалось интересным. Пока ждал у кабинета врача, смотрел советский фильм 40-х или 50-х "Судьба Марины". Героиня, Марина, замечательно растит свеклу на полях украинского колхоза. Ее муж, которого она отпустила учиться и содержала во время учебы, бросает ее, говорит, что его путь - в науку, а она ему теперь не ровня, не о чем им разговаривать. Но и науке такие оторвавшиеся от почвы оказываются не нужны, и ему не удается добиться успеха. И вот теперь уже Марину колхоз посылает в институт, она становится ученым агрономом и возвращается в родное село.
Вспоминал, на что это похоже - и вспомнил. Вот кусок из "Философии общего дела" Николая Федорова, которую как раз незадолго до этого читал:
"Мы не были бы верны истории, объясняя происхождение ученых временною командировкою или комиссиею для какой-нибудь цели, как не были верны истории и философы XVIII века, объяснявшие происхождение государства договором, контрактом. Юридических доказательств командировки, конечно, нет; но в истории, нравственно понимаемой, выделение городского сословия из сельского, ученого из городского не может иметь другого значения, кроме временной командировки, иначе это было бы распадение вечное, полное отрицание единства. И если мы не верны истории, объясняя происхождение ученых временною командировкою, если мы не согласны с тем, как это происходило в действительности, то мы верны нравственности, т. е. тому, как это должно быть. Истинно нравственное существо не нуждается в понуждении, в приказе, в настоянии; оно само сознает долг и раскрывает его во всей полноте; оно само дает себе командировку, назначает то, что должно сделать для тех, от коих отделилось, так как отделение (было ли оно вынужденным или добровольным) не может быть безвозвратным; да было бы и преступно отказаться от тех, от коих произошли, забыть об их благе. Впрочем, поступить так для ученых значило бы отказаться и от собственного блага, навсегда остаться блудными сынами, быть вечными наемниками, рабами городских прихотей и совсем пренебречь нуждами сел, т. е. действительными нуждами". И еще:
"Настоящее время едва ли не самое критическое; предстоит решить основной вопрос: выделившиеся из общины должны возвратиться в нее или же община должна разрушиться? … Если же выделившиеся из общины возвратятся в нее, то нам предстоит большой, вполне самостоятельный труд. Те, которые возвратятся, составляют по преимуществу интеллигенцию, и потому на их обязанности будет лежать внести в общинно-земледельческий труд те исследования, которые поведут к разрешению вопросов продовольственного и санитарного во всеобщее воскрешение; интеллигенция должна будет принять на себя труд, подвиг всяческих исследований, и вместе на ней же будет лежать обязанность руководить, быть наставником, учителем в деле исследований всех сочленов общины земледельцев, будет лежать обязанность сделаться служилым сословием наравне с крестьянами (помещики и крестьяне). Так, помещики, долг которых быть агрономами, и, конечно, не в смысле увеличения дохода, получаемого от земли, но в видах обеспечения урожая, в видах того, чтобы земледелие, производимое на авось, обратилось бы в такое, при котором ожидаемый результат не мог бы обманывать, - помещики должны будут регулировать земледелие или посредством способа Каразина, или же иным каким-либо образом. Вместе с тем на них же лежит обязанность привлечь к участию в управлении земледелием - и не в качестве лишь слепых орудий, но к участию сознательному - их сочленов по общине, крестьян, следовательно, сделаться учителями их в этом деле, органами естествознания в своей местности. Подобным образом, как помещики стоят к продовольственному вопросу, медики станут к санитарному, землемеры будут местными органами астрономии и т.д. Таким образом, все виды знания получат священное значение и участие в деле всеобщего воскрешения, в деле литургии; приобретет великое обширное значение и священство в противоположность протестанству и католицизму, так как при этом представители всех знаний, все учительство будет и священством, т. е. это будет не простым уже учительством, в которое протестанты обращают и самих священников; это не будет также и таким священством, которое становится посредником между Богом и людьми; это священство будет не отделять верующих от Христова дела, а посвящать их в него".
Ну, про возвращение в общину и участие в общем деле помещиков и священства в СССР говорить было не актуально, и общее дело понималось не как воскрешение предков, а как строительство коммунизма, но в остальном потрясающее, по-моему, сходство.
Ну и чтобы не было двусмысленности, этическая составляющая этого общего мессиджа мне близка.