ОТЕЦ 290: 1945 (5)
Это, кажется, наброски художественной прозы. Впрочем, в какой-то мере и все остальное...
Он возвращается домой здоровым, задолго до окончания войны. После форсирования Днепра. Сколько планов будущей жизни...
И опять мрачное настроение: ни проблеска таланта. Ничего позади, ничего впереди.
(Голова опущена на руки. Спит?).
Он просыпается словно. Будто кончается тяжелый сон. Никогда так ясно не работала голова!
Как все вдруг стало ясно. За[нрзб.] идея (это ведь главное)! Какая чудесная завязка! Какие полились слова! Вот они чудесно нанизываются одно за другим!
(Он стоит перед комодом. На комоде кипа чистой бумаги. Чернильница. Растет другая кипа листов - это плоды его творчества. Кто-то входит. Он с бешенством бросается к двери. Выталкивает вошедшего за дверь, даже не взглянув на него. Щелкает ключ. Теперь никто не войдет.
Дверь выламывают на вторые сутки. Он все еще стоит у комода - подождите еще несколько часов. Я понимаю ваше нетерпение познакомиться с этим (в правой руке пачка исписанных листов), но нужно еще подождать немного. А теперь - вон!
К нему приближаются люди в белых халатах...
Комната пустеет. Слезы льются из глаз тетки, убирающей комнату. Она бережно складывает снова в аккуратную кипу исписанные листы. Неровные строки какой-то будто арабской вязи, редко встречаются слова и всего две-три осмысленные фразы. Вот они: ... [продолжения нет]