ОТЕЦ 236: 1944 (114)
Интересная мысль у одного конструктора:
"Теперь война не затянется. Это у нас ни у кого ничего нет. А там никто не захочет, чтобы его добро разрушали. Сразу будут стараться к миру".
В обеденный перерыв отдыхают у фонтана. Здесь же происходят доклады, играет радио. Все места в тени (ее мало) заняты спящими. Вот один: он лежит на спине, прикрыв глаза руками. Рядом в бумаге ломоть хлеба.
Не слишком ли беспечен?
Ветер меняет направление, девушкам \, сидящим на барьере фонтана, сперва приятно: мелкие брызги облегчают жару. Но ветер усиливается и боязнь замочить платье прогоняет их.
Испытав силы, побыв месяца два вне дома, возвращается младший сын.
Первые слова матери:
- Так я и думала (взгляд на ноги в рваных сандалиях).
И сын не успевает еще поздороваться с отцом, как рядом с его походным мешком, сброшенным у стола, появляется пара новых ботинок.
Он возвратился из освобожденного района. И ему почти нечего рассказывать. Рассказ все время сворачивает на его бытие там (болезнь, работа).
"Врачи говорят: мне нужна только канцелярская работа".
И это без горести. Словно он рад, что он вынужден быть чиновником. Есть оправдание: "вынужден", а ведь сам хочет спокойной жизни, недалеко от мамы.
Утром будил стук деревянных башмаков пленных. Они жили за городом, их вели работать: разгрушать до конца развалины домов.
И как всегда в таких рассказах: "Всё было, но меньше, чем в соседних областях. Здесь не так зверствовали". Обычно: "В нашей деревне тихо было, а вот в соседних...".
Судьбу буденновского шлема разделил и красный платочек. Его сменили береты, береты сменились прибалтийскими цветными мешками.
"Теперь война не затянется. Это у нас ни у кого ничего нет. А там никто не захочет, чтобы его добро разрушали. Сразу будут стараться к миру".
В обеденный перерыв отдыхают у фонтана. Здесь же происходят доклады, играет радио. Все места в тени (ее мало) заняты спящими. Вот один: он лежит на спине, прикрыв глаза руками. Рядом в бумаге ломоть хлеба.
Не слишком ли беспечен?
Ветер меняет направление, девушкам \, сидящим на барьере фонтана, сперва приятно: мелкие брызги облегчают жару. Но ветер усиливается и боязнь замочить платье прогоняет их.
Испытав силы, побыв месяца два вне дома, возвращается младший сын.
Первые слова матери:
- Так я и думала (взгляд на ноги в рваных сандалиях).
И сын не успевает еще поздороваться с отцом, как рядом с его походным мешком, сброшенным у стола, появляется пара новых ботинок.
Он возвратился из освобожденного района. И ему почти нечего рассказывать. Рассказ все время сворачивает на его бытие там (болезнь, работа).
"Врачи говорят: мне нужна только канцелярская работа".
И это без горести. Словно он рад, что он вынужден быть чиновником. Есть оправдание: "вынужден", а ведь сам хочет спокойной жизни, недалеко от мамы.
Утром будил стук деревянных башмаков пленных. Они жили за городом, их вели работать: разгрушать до конца развалины домов.
И как всегда в таких рассказах: "Всё было, но меньше, чем в соседних областях. Здесь не так зверствовали". Обычно: "В нашей деревне тихо было, а вот в соседних...".
Судьбу буденновского шлема разделил и красный платочек. Его сменили береты, береты сменились прибалтийскими цветными мешками.