читать иногда надо, полезно
Начал читать новую книжку В.Мартынова (который композитор, а последнее время пишет о "конце времени композиторов") - "Пестрые прутья Иакова". Первая часть называется "Конец времени литературы", он там вкратце "пересказывает" ненаписанную книгу с таким названием. Там он наряду с "золотым" и "серебряным" веками вводит "бронзовый" (примерно при Сталине) и "железный" (примерно при Брежневе). Суть в разных отношениях между автором, текстом и обществом. Золотой век - прямое высказывание литературы в расчете на понимание; серебряный - самодовлеющее высказывание без расчета на понимание, высшая точка - "авангард", автор и текст бьют общество; бронзовый - реванш общества, которое бьет неугодных авторов и ласкает угодных, возвращая им видимость прямого, понятного всем высказывания (с одной стороны, скажем, обэриуты, с другой - соцреализм); железный - релятивизация текста, автора (да и общества) - концептуалисты.
Это и у него несколько сконструировано, надумано, да и я еще упростил в пересказе...
Но мне для чего?
Хлебников и обэриуты. Их, казалось бы, естественно рядом ставить, сближать - современники, даже, кажется, некоторые из обэриутов Велимира в учителях числили, опять-таки тех и другого часто понять трудно... Но всегда ощущал разницу. Схема Мартынова помогла уяснить.
Хлебников вещает в полной уверенности, что говорит истину и наилучшим образом (прямое высказывание). И -
"Горе и вам, взявшим неверный угол сердца ко мне:
Вы разобьетесь о камни".
Обэриуты же не только репрессированы обществом (это и авангардистов не миновало), они пишут, преодолевая внутреннюю невозможность.
Хармс:
"Передо мной лежала бумага, чтобы написать что-то. Но я не знал, что мне надо написать. ... Я просил Бога о чуде, чтобы я понял, что мне нужно написать. Но мне хотелось курить".
Введенский:
"Уважай бедность языка. Уважай нищие мысли".
Это и у него несколько сконструировано, надумано, да и я еще упростил в пересказе...
Но мне для чего?
Хлебников и обэриуты. Их, казалось бы, естественно рядом ставить, сближать - современники, даже, кажется, некоторые из обэриутов Велимира в учителях числили, опять-таки тех и другого часто понять трудно... Но всегда ощущал разницу. Схема Мартынова помогла уяснить.
Хлебников вещает в полной уверенности, что говорит истину и наилучшим образом (прямое высказывание). И -
"Горе и вам, взявшим неверный угол сердца ко мне:
Вы разобьетесь о камни".
Обэриуты же не только репрессированы обществом (это и авангардистов не миновало), они пишут, преодолевая внутреннюю невозможность.
Хармс:
"Передо мной лежала бумага, чтобы написать что-то. Но я не знал, что мне надо написать. ... Я просил Бога о чуде, чтобы я понял, что мне нужно написать. Но мне хотелось курить".
Введенский:
"Уважай бедность языка. Уважай нищие мысли".