Обсуждая мифоэпос Толкина
Судьба свела меня с двумя убежденными толкинистами, энергично отстаивающими (особенно один из них, мой постоянный собеседник КП) преимущество легендариума Толкина перед священными текстами любых религий, включая христианство. Приведу фрагмент из нашей дисуссии (в письмах, по следам устного обсуждения).
КП:
"Приснился мне сон:
Делаю я доклад в Зале Советов, успешно и задорно так...
Заканчиваю. Встаёт Сталин:
-- Прэкрасный ви доклад сделали. На полноценную статью наговорили.
-- Иосиф Виссарионович, а в каком журнале посоветуете мне печататься?
[Хохот в зале... Занавес]"
Тык вот. Показалось мне важным проанализировать ту Теоретическую Позицию, которую пытается отстаивать Владимир Ростиславович.
И которую не гоже путать с личными убеждениями ВР и его действительной точкой зрения на вещи.
С моей колокольни, у этой Теоретической Позиции есть три базовых измерения.
1) Нормальный ортодоксальный "империализм", который доныне исповедовала каждая уважающая себя религия.
И это естественно. Если уж "Истина", то непременно одна. И непременно такая, чтоб было "много званных" (колонии, колонии, колонии...), и "мало избранных" (метрополия).
2) Но каков путь к построению империи?
Разумеется "большевистский".
Нужна звериная серьезность. Кто не с нами, тот против нас. (У Христа, правда, было наоборот - кто не против нас, то с нами. Но в контексте империализма разница как-то утрачивается)
3) Но вишенкой на торте является попытка отгородиться от мрачной архаики, заявленной в первых двух пунктах, методом восхитительной диалектики "раба и господина", чтобы и на крест забраться, и попу не поцарапать... чтобы и рабом божиим остаться, и хлюпиком не прослыть в глазах И.Джугашвили, обвинившего И.Грозного (в его советской кино-интерпретации) в излишней не-звериной не-серьезности.
Вот ото всего этого, насколько я понимаю, и отгораживается Толкин.
Ему вторит Хайдеггер: "смыслом жизни может быть просто поэтическое жительствование".
Теоретической Позиции же, которую представляет ВР, нужен ежедневный подвиг.. "и вновь продолжается бой..."
Войдя во вкус "героического энтузиазма", трудно остановится - трудно вернуться в Шир, снять доспехи и спрятать эльфийский клинок в сундук...
Хочется продолжать разить драконов... (Кто-то из наших генералов точно заметил: автомат взять в руки просто, сложно поставить его на место).
У Толкина же, Туковская жилка со временем испаряется, Бильбо становится обыкновенным хоббитом, любящим книги и "everything that grows".
Конечно, это "всего лишь" литература, которая не собирается подменять собой (одна из заключительных реплик ВР) все остальные книги или религии.
Это -- ненавязчивая проповедь того, что можно быть просто ..."одним из...".... -- просто пастухом того, что просто растет.
10 заповедей - это замечательный пример того, что от Богов исходят лишь регулятивные повеления: Не делать то-то и то-то....
Толкин идет чуть дальше: он избавляет эти строго заповеданные "НЕ" от излишней конкретики, от лишнего предписательного содержания - оставляя возможность правильного выбора на совести у повзрослевшего человечества.
Я:
А теперь моя рефлексия.
1. КП милосердно оставляет мне возможность отступления ("не гоже путать с личными убеждениями ВР и его действительной точкой зрения на вещи"). Нет, в этом обсуждении я предъявляю свою позицию, которую, нужно оговорить, все время уточняю.
2. Выскажу парадоксальный тезис: я вижу распределение позиций в этом диалоге так, что по одну сторону я и Толкиен, по другую - НМ и КП.
Поясняю.
3. Я никак не против Толкиена. Я в него всматриваюсь и буду продолжать (на этом пути для меня драгоценно общение с коллегами-толкинистами). Мне он интересен и в некоторых отношениях близок:
а) призанием и поиском многообразных форм и степеней духовности;
б) вкусом к подробностям - будь то Творения мира или промыслительного участия высших сил в истории;
в) понятным в этой связи обращением к мифологии как сохранившей эти подробности в образно-символической форме;
г) потребностью в религиии, т.е. жизненной связи с высшим миром, и выбором христианства.
4. Мне понятно, но чуждо отторжение религии моими собеседниками, особенно КП. Их мотивация и обоснование этого отторжения для меня не убедительны.
5. Как я понял, они складываются из двух составляющих: а) фактов исторического насилия и всяких прочих мерзостей и б) усмотрения причины этого в радикализме религии вообще - монотеизме-монизме (Если уж "Истина", то непременно одна"), который КП приравнивает к империализму, "звериной серьезности" и прочем "неприличии".
6. В этом клубке мотивов-оснований спутаны, как я вижу, три разных вещи. Назову их со своими возражениями:
(1) Исторические грехи религий, в т.ч. христианства. Мое возражение: эти исторические деяния есть следствие человеческой природы ("падшей" в терминах христианского богословия). Христианская ипостась этой природы имела не одного, как положено :) , двух родителей: дохристианское язычество (НМ, кстати, это признает, когда говорит своем восприятии древних мифов глазами человека, преображенного Евангелием) и фанатизм, который отнюдь не привнесен Христом и тоже, полагаю, унаследован от дохристианского человечества.
(2) "Взросление" человека. Я согласен, что этот фактор нужно принимать во внимание. Уточню только, в чем готов видеть взросление. Как и взрослый в сравнении с ребенком, современный человек не лучше древнего, но, пожалуй, менее наивен и доверчив. Да, это требует перемен в богословии, но они и происходят и довольно значительные (о чем КП, вероятно, пока что не собрадся узнать).
(3) Радикализм, чрезмерная сельезность, отталкивающие моих собеседников. Дорогие мои, а как же иначе, если речь идет о единственной жизни в контексте вечности? Хорошо, КП как созревший современный человек рад тому, что он свободен "от излишней конкретики, от лишнего предписательного содержания" и что его свободной совести оставлена возможность правильного выбора. Так с этим я согласен. Но разве это отменяет серьезность, даже, если угодно, "звериную"? Ведь выбрав - положив свою норму, если говорить на методологическом языке - разве не должно (должно перед своей свободной совестью) ей следовать без каких-либо уступок "миру сему"?
КП:
"Приснился мне сон:
Делаю я доклад в Зале Советов, успешно и задорно так...
Заканчиваю. Встаёт Сталин:
-- Прэкрасный ви доклад сделали. На полноценную статью наговорили.
-- Иосиф Виссарионович, а в каком журнале посоветуете мне печататься?
[Хохот в зале... Занавес]"
Тык вот. Показалось мне важным проанализировать ту Теоретическую Позицию, которую пытается отстаивать Владимир Ростиславович.
И которую не гоже путать с личными убеждениями ВР и его действительной точкой зрения на вещи.
С моей колокольни, у этой Теоретической Позиции есть три базовых измерения.
1) Нормальный ортодоксальный "империализм", который доныне исповедовала каждая уважающая себя религия.
И это естественно. Если уж "Истина", то непременно одна. И непременно такая, чтоб было "много званных" (колонии, колонии, колонии...), и "мало избранных" (метрополия).
2) Но каков путь к построению империи?
Разумеется "большевистский".
Нужна звериная серьезность. Кто не с нами, тот против нас. (У Христа, правда, было наоборот - кто не против нас, то с нами. Но в контексте империализма разница как-то утрачивается)
3) Но вишенкой на торте является попытка отгородиться от мрачной архаики, заявленной в первых двух пунктах, методом восхитительной диалектики "раба и господина", чтобы и на крест забраться, и попу не поцарапать... чтобы и рабом божиим остаться, и хлюпиком не прослыть в глазах И.Джугашвили, обвинившего И.Грозного (в его советской кино-интерпретации) в излишней не-звериной не-серьезности.
Вот ото всего этого, насколько я понимаю, и отгораживается Толкин.
Ему вторит Хайдеггер: "смыслом жизни может быть просто поэтическое жительствование".
Теоретической Позиции же, которую представляет ВР, нужен ежедневный подвиг.. "и вновь продолжается бой..."
Войдя во вкус "героического энтузиазма", трудно остановится - трудно вернуться в Шир, снять доспехи и спрятать эльфийский клинок в сундук...
Хочется продолжать разить драконов... (Кто-то из наших генералов точно заметил: автомат взять в руки просто, сложно поставить его на место).
У Толкина же, Туковская жилка со временем испаряется, Бильбо становится обыкновенным хоббитом, любящим книги и "everything that grows".
Конечно, это "всего лишь" литература, которая не собирается подменять собой (одна из заключительных реплик ВР) все остальные книги или религии.
Это -- ненавязчивая проповедь того, что можно быть просто ..."одним из...".... -- просто пастухом того, что просто растет.
10 заповедей - это замечательный пример того, что от Богов исходят лишь регулятивные повеления: Не делать то-то и то-то....
Толкин идет чуть дальше: он избавляет эти строго заповеданные "НЕ" от излишней конкретики, от лишнего предписательного содержания - оставляя возможность правильного выбора на совести у повзрослевшего человечества.
Я:
А теперь моя рефлексия.
1. КП милосердно оставляет мне возможность отступления ("не гоже путать с личными убеждениями ВР и его действительной точкой зрения на вещи"). Нет, в этом обсуждении я предъявляю свою позицию, которую, нужно оговорить, все время уточняю.
2. Выскажу парадоксальный тезис: я вижу распределение позиций в этом диалоге так, что по одну сторону я и Толкиен, по другую - НМ и КП.
Поясняю.
3. Я никак не против Толкиена. Я в него всматриваюсь и буду продолжать (на этом пути для меня драгоценно общение с коллегами-толкинистами). Мне он интересен и в некоторых отношениях близок:
а) призанием и поиском многообразных форм и степеней духовности;
б) вкусом к подробностям - будь то Творения мира или промыслительного участия высших сил в истории;
в) понятным в этой связи обращением к мифологии как сохранившей эти подробности в образно-символической форме;
г) потребностью в религиии, т.е. жизненной связи с высшим миром, и выбором христианства.
4. Мне понятно, но чуждо отторжение религии моими собеседниками, особенно КП. Их мотивация и обоснование этого отторжения для меня не убедительны.
5. Как я понял, они складываются из двух составляющих: а) фактов исторического насилия и всяких прочих мерзостей и б) усмотрения причины этого в радикализме религии вообще - монотеизме-монизме (Если уж "Истина", то непременно одна"), который КП приравнивает к империализму, "звериной серьезности" и прочем "неприличии".
6. В этом клубке мотивов-оснований спутаны, как я вижу, три разных вещи. Назову их со своими возражениями:
(1) Исторические грехи религий, в т.ч. христианства. Мое возражение: эти исторические деяния есть следствие человеческой природы ("падшей" в терминах христианского богословия). Христианская ипостась этой природы имела не одного, как положено :) , двух родителей: дохристианское язычество (НМ, кстати, это признает, когда говорит своем восприятии древних мифов глазами человека, преображенного Евангелием) и фанатизм, который отнюдь не привнесен Христом и тоже, полагаю, унаследован от дохристианского человечества.
(2) "Взросление" человека. Я согласен, что этот фактор нужно принимать во внимание. Уточню только, в чем готов видеть взросление. Как и взрослый в сравнении с ребенком, современный человек не лучше древнего, но, пожалуй, менее наивен и доверчив. Да, это требует перемен в богословии, но они и происходят и довольно значительные (о чем КП, вероятно, пока что не собрадся узнать).
(3) Радикализм, чрезмерная сельезность, отталкивающие моих собеседников. Дорогие мои, а как же иначе, если речь идет о единственной жизни в контексте вечности? Хорошо, КП как созревший современный человек рад тому, что он свободен "от излишней конкретики, от лишнего предписательного содержания" и что его свободной совести оставлена возможность правильного выбора. Так с этим я согласен. Но разве это отменяет серьезность, даже, если угодно, "звериную"? Ведь выбрав - положив свою норму, если говорить на методологическом языке - разве не должно (должно перед своей свободной совестью) ей следовать без каких-либо уступок "миру сему"?