ZASTYGŁE ŚLADY
ЗАСТЫВШИЕ СЛЕДЫ
Идя по жизни, человек часто не замечает на своих дорогах застывшие следы времени. В суматохе дня мы сосредотачиваемся в основном на собственной особе или на наших детях, а застывшие следы прошлого остаются вне нашего внимания. Заселяя дома, мы не вспоминаем всех тех, что жили здесь до нас. Все в этом мире превращается сначала в след, а потом в песок забытья. И только на кладбищах, на памятниках или на могильных холмиках что-то еще напоминает о промелькнувшей жизни людей. Но эта память сведена к резервации кладбища, огороженного высоким забором, чтобы мертвые, не дай Бог, не вышли на волю в день Воскресения мертвых. И вообще верим ли мы в такое Воскресение, положив руку на сердце?
В своей географии жительства я не люблю ходить на кладбище, ибо здесь нет жизни. Иное дело кладбища в Варшаве или Кракове, а также старые захоронения во Львове времен Польши. Тут чувствуется пульс, ушедшего времени, что звучит до сих пор еще эхом. Ибо благородство оставляет протяжный след в небе над землей упокоения, и колокольчики памяти разливаются в прозрачном воздухе минувшей жизни.
Генрик Гартенберг в стихотворении «Их след застыл» написал: Я сделал шаг спасающий жизнь/ Зажечь глаза в глубинах зеркал/ Поднять звезды мертвого неба/ Спасти слово утонувшее в тишине/ Оживить день цветом крови/ Я открыл стеклянные двери горизонта/ Он погас/ Как негасимая память наших отцов/ Кружит в нас смолой пеплом и кровью/ Убитых животных листьев и корней/ Их след застыл в ударе света/ Словно птицы тень в трещинах стены/ Я сделал шаг первый…
Я продолжаю писать в никуда, ибо в выжженных обманом мозгах людей ГУЛАГа, трудно найти понимание латинской цивилизации. Красная Византия оставила после себя страшные следы разрушения мира гармонии Божьей. И развалины римского Колизея нельзя сравнить со следами опустошения душ людских красным колесом кремлевских бесов. Ведь в центре Москвы до сих пор стоит азиатский мавзолей желтой мумии - символа безбожной смерти.
И мне часто снится пожар над Москвою-рекой и застывший пятиконечный след крови миллионов невинных людей на шпиле Спасской башни Кремля.
Ведь Апокалипсис заключен внутри нас и от этого некуда деться.
Эугениуш Тузов-Любаньски 5.12.2012
Идя по жизни, человек часто не замечает на своих дорогах застывшие следы времени. В суматохе дня мы сосредотачиваемся в основном на собственной особе или на наших детях, а застывшие следы прошлого остаются вне нашего внимания. Заселяя дома, мы не вспоминаем всех тех, что жили здесь до нас. Все в этом мире превращается сначала в след, а потом в песок забытья. И только на кладбищах, на памятниках или на могильных холмиках что-то еще напоминает о промелькнувшей жизни людей. Но эта память сведена к резервации кладбища, огороженного высоким забором, чтобы мертвые, не дай Бог, не вышли на волю в день Воскресения мертвых. И вообще верим ли мы в такое Воскресение, положив руку на сердце?
В своей географии жительства я не люблю ходить на кладбище, ибо здесь нет жизни. Иное дело кладбища в Варшаве или Кракове, а также старые захоронения во Львове времен Польши. Тут чувствуется пульс, ушедшего времени, что звучит до сих пор еще эхом. Ибо благородство оставляет протяжный след в небе над землей упокоения, и колокольчики памяти разливаются в прозрачном воздухе минувшей жизни.
Генрик Гартенберг в стихотворении «Их след застыл» написал: Я сделал шаг спасающий жизнь/ Зажечь глаза в глубинах зеркал/ Поднять звезды мертвого неба/ Спасти слово утонувшее в тишине/ Оживить день цветом крови/ Я открыл стеклянные двери горизонта/ Он погас/ Как негасимая память наших отцов/ Кружит в нас смолой пеплом и кровью/ Убитых животных листьев и корней/ Их след застыл в ударе света/ Словно птицы тень в трещинах стены/ Я сделал шаг первый…
Я продолжаю писать в никуда, ибо в выжженных обманом мозгах людей ГУЛАГа, трудно найти понимание латинской цивилизации. Красная Византия оставила после себя страшные следы разрушения мира гармонии Божьей. И развалины римского Колизея нельзя сравнить со следами опустошения душ людских красным колесом кремлевских бесов. Ведь в центре Москвы до сих пор стоит азиатский мавзолей желтой мумии - символа безбожной смерти.
И мне часто снится пожар над Москвою-рекой и застывший пятиконечный след крови миллионов невинных людей на шпиле Спасской башни Кремля.
Ведь Апокалипсис заключен внутри нас и от этого некуда деться.
Эугениуш Тузов-Любаньски 5.12.2012