Поразительные свидетельства Достоевского.
Статья ИРИНЫ СТРЕКАЛОВОЙ.
В конце XIX века литературная слава русского писателя Федора Михайловича Достоевского достигла кульминации. Он стал кумиром молодежи, многие жаждали встречи и знакомства с ним. О Достоевском писали, что он «овладел молодыми умами, настроением молодежи». Среди поклонников писателя был даже юный представитель дома Романовых, Великий князь Константин Константинович, будущий поэт.
Внешность Достоевского, по словам людей, знавших его, производила яркое впечатление. Лицо Федора Михайловича с проницательными глазами носило отпечаток напряженной духовной деятельности. Но наиболее сильные чувства у публики вызывало чтение писателем собственных произведении. Очевидец сравнивал это «с гипнозом, во время которого некоторые слушатели даже падали в обморок, а другие, придя в себя после чтения, - хлопали, стонали и махали платками». Однажды Достоевский получил письмо, в котором его автор признавался, что «готов отдать душу» за каждое его гениальное слово.
В те годы в Петербурге открылись Высшие женские курсы - первое в России высшее учебное заведение для женщин. Первым директором курсов стал академик К. Н. Бестужев-Рюмин (племянник казненного декабриста). Он же являлся председателем Славянского благотворительного общества, деятельным членом которого был Достоевский. В 1880 году на один из популярных «вторников» (благотворительных вечеров) профессора К. Н. Бестужева был приглашен Федор Михайлович. На «вторниках» обычно выступали писатели, поэты и артисты, а в качестве «второго отделения» устраивались спиритические сеансы.
Несколько курсисток, увидев Достоевского, немедленно уселись за столик в соседней комнате, полагая, что человек со столь проникновенным взглядом должен обладать такой медиумической силой, которая двинет их стол даже через стену. Узнав об этом, писатель рассмеялся и сказал, что не является ни медиумом, ни телепатом, ни гипнотизером, и никогда не занимался спиритизмом. Тем не менее, он не раз оказывался свидетелем того, как некоторые люди действительно управляют сверхъестественными силами и в доказательство привел три случая, участником которых он был.
«Однажды, в одном известном спиритическом салоне, - рассказывал писатель, - я собственными глазами видел большой стол со всеми приборами, стоявший… просто на воздухе, довольно высоко от земли». По словам Достоевского, руки участников сеанса были вытянуты над столом, но едва пи могли прикасаться к нему. Стол по неизвестной причине поднялся еще выше и, совершив два оборота над головами спиритов, медленно встал на пол. В другой раз Федор Михайлович зашел к своим знакомым, в квартире которых в этот момент как раз начинался спиритический сеанс. В роли медиума выступала известная дама, по словам писателя, «вполне серьезная и искренняя, которую никак нельзя было бы заподозрить в обмане».
Достоевскому предложили загадать какиенибудь цифры и обещали, что столик, под влиянием этой дамы, их разгадает. Писатель ушел в другую комнату, совершенно пустую, выдумал цифры, как он выразился, «позамысловатее», и для памяти записал их в несколько рядов на бумажку, которую тут же свернул и спрятал в карман. Спустя некоторое время столик под действием магических пассов «простучал» все ряды цифр без ошибки!
Самый удивительный случай, по словам Достоевского, произошел в том же доме, во время очередного визита писателя. Женщина-медиум сидела на стуле в полупустой комнате, а в семи метрах от нее находился стол, около которого попросили встать Федора Михайловича. Достоевскому предложили положить на него носовой платок таким образом, чтобы только один угол его лежал на краю стола, остальные же три угла спускались свободно вниз. Затем медиум велела крепко прижимать платок к столу рукой. «Не прошло и нескольких минут, - вспоминал писатель, - как я ощутил легкое подергивание за один из опущенных краев платка, хотя и видел, что никто ко мне не приближался, затем подергивание усилилось до того, что я должен был еще крепче прижать платок к столу. Наконец какая-то невидимая сила ухватилась за самый длинный, средний конец платка, и стала тащить его так сильно, что я еле удерживал его обеими руками. Я видел отлично, как платок вытянулся в воздухе в горизонтальном направлении, точно его держал кто-то, и как на нем заметно обозначились продольные полосы, выступающие при натяжении». Достоевский приложил максимум усилий, чтобы удержать платок. Он был поражен тем, что «реальная духовная сила» столь велика.
К сожалению, Федор Михайлович не оставил более подробных заметок об этих удивительных опытах.
В конце XIX века литературная слава русского писателя Федора Михайловича Достоевского достигла кульминации. Он стал кумиром молодежи, многие жаждали встречи и знакомства с ним. О Достоевском писали, что он «овладел молодыми умами, настроением молодежи». Среди поклонников писателя был даже юный представитель дома Романовых, Великий князь Константин Константинович, будущий поэт.
Внешность Достоевского, по словам людей, знавших его, производила яркое впечатление. Лицо Федора Михайловича с проницательными глазами носило отпечаток напряженной духовной деятельности. Но наиболее сильные чувства у публики вызывало чтение писателем собственных произведении. Очевидец сравнивал это «с гипнозом, во время которого некоторые слушатели даже падали в обморок, а другие, придя в себя после чтения, - хлопали, стонали и махали платками». Однажды Достоевский получил письмо, в котором его автор признавался, что «готов отдать душу» за каждое его гениальное слово.
В те годы в Петербурге открылись Высшие женские курсы - первое в России высшее учебное заведение для женщин. Первым директором курсов стал академик К. Н. Бестужев-Рюмин (племянник казненного декабриста). Он же являлся председателем Славянского благотворительного общества, деятельным членом которого был Достоевский. В 1880 году на один из популярных «вторников» (благотворительных вечеров) профессора К. Н. Бестужева был приглашен Федор Михайлович. На «вторниках» обычно выступали писатели, поэты и артисты, а в качестве «второго отделения» устраивались спиритические сеансы.
Несколько курсисток, увидев Достоевского, немедленно уселись за столик в соседней комнате, полагая, что человек со столь проникновенным взглядом должен обладать такой медиумической силой, которая двинет их стол даже через стену. Узнав об этом, писатель рассмеялся и сказал, что не является ни медиумом, ни телепатом, ни гипнотизером, и никогда не занимался спиритизмом. Тем не менее, он не раз оказывался свидетелем того, как некоторые люди действительно управляют сверхъестественными силами и в доказательство привел три случая, участником которых он был.
«Однажды, в одном известном спиритическом салоне, - рассказывал писатель, - я собственными глазами видел большой стол со всеми приборами, стоявший… просто на воздухе, довольно высоко от земли». По словам Достоевского, руки участников сеанса были вытянуты над столом, но едва пи могли прикасаться к нему. Стол по неизвестной причине поднялся еще выше и, совершив два оборота над головами спиритов, медленно встал на пол. В другой раз Федор Михайлович зашел к своим знакомым, в квартире которых в этот момент как раз начинался спиритический сеанс. В роли медиума выступала известная дама, по словам писателя, «вполне серьезная и искренняя, которую никак нельзя было бы заподозрить в обмане».
Достоевскому предложили загадать какиенибудь цифры и обещали, что столик, под влиянием этой дамы, их разгадает. Писатель ушел в другую комнату, совершенно пустую, выдумал цифры, как он выразился, «позамысловатее», и для памяти записал их в несколько рядов на бумажку, которую тут же свернул и спрятал в карман. Спустя некоторое время столик под действием магических пассов «простучал» все ряды цифр без ошибки!
Самый удивительный случай, по словам Достоевского, произошел в том же доме, во время очередного визита писателя. Женщина-медиум сидела на стуле в полупустой комнате, а в семи метрах от нее находился стол, около которого попросили встать Федора Михайловича. Достоевскому предложили положить на него носовой платок таким образом, чтобы только один угол его лежал на краю стола, остальные же три угла спускались свободно вниз. Затем медиум велела крепко прижимать платок к столу рукой. «Не прошло и нескольких минут, - вспоминал писатель, - как я ощутил легкое подергивание за один из опущенных краев платка, хотя и видел, что никто ко мне не приближался, затем подергивание усилилось до того, что я должен был еще крепче прижать платок к столу. Наконец какая-то невидимая сила ухватилась за самый длинный, средний конец платка, и стала тащить его так сильно, что я еле удерживал его обеими руками. Я видел отлично, как платок вытянулся в воздухе в горизонтальном направлении, точно его держал кто-то, и как на нем заметно обозначились продольные полосы, выступающие при натяжении». Достоевский приложил максимум усилий, чтобы удержать платок. Он был поражен тем, что «реальная духовная сила» столь велика.
К сожалению, Федор Михайлович не оставил более подробных заметок об этих удивительных опытах.