(no subject)
Буквально пару дней назад мы с Кляйне обсуждали немецкую эшерихию, косящую людей, как кегли для боулинга. Отдали должное теории заговора, обсудили вероятность использования биологического оружия... кароч поглумились.
А вчера я, вернувшись со своих покатушек домой, почувствовала себя как-то херовасто. Пузо заболело, потом стало мутить... Я попыталась вспомнить, что ела за весь день - кофе с молоком утром и две груши на обед. Да вроде ничего особенного, подумала я и решила не париться.
Где-то через час началось страшное. Я вообще не помню, чтобы меня ТАК полоскало когда-нить и таких болей в животе я тоже не вспомню. Потом присоединился сильный озноб, такой до клацанья зубами, а потом температура 39С.
Я немедленно пришла к выводу, что это конец. Или знакомство с немецкой эшерихией, кто в принципе концу тождественно.
Пришлось позвонить мозговеду, сказать, что она жаба, и что после моей смерти может забрать все мои цацки, на которые давно положила свой узкий глаз. Мозговед раскудахтался, потребовал включить в наследство лаковые ботфорты от Киры Пластининой... поклонники Мамы Стиффлера поймут, о чем речь. Впрочем, я, трясясь в ознобе, сказала, что это уже слишком и нечего наживаться на моей безвременной и позорной смерти. Тогда мозговед мстительно заметила, что во времена ее подработок на Скоряге, подобных мне диарейщиков в инфекцию возили в черных полиэтиленовых мешках. Ага, сажали человека в мешок по шею, и на шее завязывали бинтиком. Чтобы не угадил салон автомобиля. Я заплакала и поняла, что помощи ждать неоткуда - в Скорую я звонить не буду ни за что. Но ботфорты все равно не отдам.
Ночь прошла ужасно, в самом деле ужасно. Меня трясло, мотало, полоскало, а живот болел, как сволочь. Под утро я все-таки уснула и видела сны про то, как мрачная бригада труповозов брезгливо запихивает меня в черный пластиковый мешок. Ненавижу тебя, мозговед!
Сейчас мне вроде даже полегче. Правда, трясутся руки и ноги, морда совершенно белая, а температура тушки близка к комнатной...
Но в любом случае, ботфорты остались при мне, а знакомство с карательными методами скорой помощи не состоялось!
А вчера я, вернувшись со своих покатушек домой, почувствовала себя как-то херовасто. Пузо заболело, потом стало мутить... Я попыталась вспомнить, что ела за весь день - кофе с молоком утром и две груши на обед. Да вроде ничего особенного, подумала я и решила не париться.
Где-то через час началось страшное. Я вообще не помню, чтобы меня ТАК полоскало когда-нить и таких болей в животе я тоже не вспомню. Потом присоединился сильный озноб, такой до клацанья зубами, а потом температура 39С.
Я немедленно пришла к выводу, что это конец. Или знакомство с немецкой эшерихией, кто в принципе концу тождественно.
Пришлось позвонить мозговеду, сказать, что она жаба, и что после моей смерти может забрать все мои цацки, на которые давно положила свой узкий глаз. Мозговед раскудахтался, потребовал включить в наследство лаковые ботфорты от Киры Пластининой... поклонники Мамы Стиффлера поймут, о чем речь. Впрочем, я, трясясь в ознобе, сказала, что это уже слишком и нечего наживаться на моей безвременной и позорной смерти. Тогда мозговед мстительно заметила, что во времена ее подработок на Скоряге, подобных мне диарейщиков в инфекцию возили в черных полиэтиленовых мешках. Ага, сажали человека в мешок по шею, и на шее завязывали бинтиком. Чтобы не угадил салон автомобиля. Я заплакала и поняла, что помощи ждать неоткуда - в Скорую я звонить не буду ни за что. Но ботфорты все равно не отдам.
Ночь прошла ужасно, в самом деле ужасно. Меня трясло, мотало, полоскало, а живот болел, как сволочь. Под утро я все-таки уснула и видела сны про то, как мрачная бригада труповозов брезгливо запихивает меня в черный пластиковый мешок. Ненавижу тебя, мозговед!
Сейчас мне вроде даже полегче. Правда, трясутся руки и ноги, морда совершенно белая, а температура тушки близка к комнатной...
Но в любом случае, ботфорты остались при мне, а знакомство с карательными методами скорой помощи не состоялось!