Раздвигая границы
Оригинал взят у fina_ru в Раздвигая границы
У нее есть друг. И этот друг очень важен для нее. Нет, он не будущий муж, просто друг. Ей дорого все, что с ним происходит. И она переживает. За его отношения с его девушкой.
Вот и сейчас, сидя напротив меня, в кресле клиента, переживает:
- Он пришел на группу, был грустен и потерян, сказал, что из-за нее: она его расстраивает и печалит, обессиливает, делает одиноким.
И что же с ней - моей клиенткой? Поначалу она тоже выглядит печальной, обескураженной, замершей, обессиленной. Но потом начинает говорить, и в ней прорывается гнев, даже ярость:
- Я хочу ей сделать больно, я хочу наказать ее: вот так, вот так и вот так.
Она быстро и энергично показывает, как она готова наказать ту девушку. И вдруг ее энергия сменяется остановкой, замиранием. И тут получается, что в ней одновременно борются две части: одна яростная, а другая - замирающая, полная смущения и стыдливости, как будто проявлять свою ярость нельзя, как будто стыдно и неловко. Я спрашиваю:
- С кем ты хочешь встретиться больше? Кого ты больше хочешь узнать, яростную и энергичную или смущенную?
Неожиданно для меня она выбирает знакомство с неловкой, похожей на девочку частью. Девочка замирает, закрывает глаза и успокаивается, у нее совсем нет никакой агрессии, она спокойно сидит, закрыв глаза, опершись на руки, словно на подушку, и немного покачиваясь в кресле. Совсем неудобная поза, но сколько покоя, мирности, отдохновения в ней. Она раскачивается и рассказывает, как ей хорошо, а вокруг пустота, темная пустота, но ей почему-то нестрашно, ей мирно. Я покачиваюсь вместе с ней, поддерживая ее умиротворяющее движение.
Как вдруг она говорит о появившемся напряжении внутри, в центре груди, как будто она сворачивается внутрь в это напряжение, вкручивается вместе со своим другом, и уже не понимает, что происходит, где он, а где она, где границы Другого, и где ее границы.
Ее руки начинают скручиваться вовнутрь, и мы следуем за этим движением, позволяя ему завершиться. Вслед за этим скручиванием приходит ответное движение. Она просит меня о помощи и начинает отталкивать мои руки. Я держу их на плечах, а она отталкивает и отталкивает, раздвигая пространство вокруг себя, просит усилить мое давление. Она чувствует мое давление и одновременно силу своих рук, раздвигающих границы, отграничивающих свое и чужое, близкое, но не единое с ней. И успокаивается, когда чувствует, что границы восстановлены.
Так агрессия и негодование превратились в энергию выхода из слияния, разделения себя и Другого и энергию восстановления собственных границ. Агрессия часто устремляется на ближайшую, самую безопасную цель, ей хочется быстро дать выход. На самом деле часто цель другая. И если эту агрессию направить на псевдоцель или проявить смещенную от подлинной цели активность, агрессия в разном виде будет появляться вновь и вновь, потому что цель не достигнута. Подлинная цель по сравнению с псевдоцелью трудна и драматична и, одновременно, мягка и чувственна, поскольку там много связанного с личной историей и застаревшими переживаниями, там есть горечь, но и сладость встречи и встречи и восстановления себя. Есть слезы, следующая за ними улыбка и возвращающаяся радость. Усталость, возвращающая силу и чувствование себя.
У нее есть друг. И этот друг очень важен для нее. Нет, он не будущий муж, просто друг. Ей дорого все, что с ним происходит. И она переживает. За его отношения с его девушкой.
Вот и сейчас, сидя напротив меня, в кресле клиента, переживает:
- Он пришел на группу, был грустен и потерян, сказал, что из-за нее: она его расстраивает и печалит, обессиливает, делает одиноким.
И что же с ней - моей клиенткой? Поначалу она тоже выглядит печальной, обескураженной, замершей, обессиленной. Но потом начинает говорить, и в ней прорывается гнев, даже ярость:
- Я хочу ей сделать больно, я хочу наказать ее: вот так, вот так и вот так.
Она быстро и энергично показывает, как она готова наказать ту девушку. И вдруг ее энергия сменяется остановкой, замиранием. И тут получается, что в ней одновременно борются две части: одна яростная, а другая - замирающая, полная смущения и стыдливости, как будто проявлять свою ярость нельзя, как будто стыдно и неловко. Я спрашиваю:
- С кем ты хочешь встретиться больше? Кого ты больше хочешь узнать, яростную и энергичную или смущенную?
Неожиданно для меня она выбирает знакомство с неловкой, похожей на девочку частью. Девочка замирает, закрывает глаза и успокаивается, у нее совсем нет никакой агрессии, она спокойно сидит, закрыв глаза, опершись на руки, словно на подушку, и немного покачиваясь в кресле. Совсем неудобная поза, но сколько покоя, мирности, отдохновения в ней. Она раскачивается и рассказывает, как ей хорошо, а вокруг пустота, темная пустота, но ей почему-то нестрашно, ей мирно. Я покачиваюсь вместе с ней, поддерживая ее умиротворяющее движение.
Как вдруг она говорит о появившемся напряжении внутри, в центре груди, как будто она сворачивается внутрь в это напряжение, вкручивается вместе со своим другом, и уже не понимает, что происходит, где он, а где она, где границы Другого, и где ее границы.
Ее руки начинают скручиваться вовнутрь, и мы следуем за этим движением, позволяя ему завершиться. Вслед за этим скручиванием приходит ответное движение. Она просит меня о помощи и начинает отталкивать мои руки. Я держу их на плечах, а она отталкивает и отталкивает, раздвигая пространство вокруг себя, просит усилить мое давление. Она чувствует мое давление и одновременно силу своих рук, раздвигающих границы, отграничивающих свое и чужое, близкое, но не единое с ней. И успокаивается, когда чувствует, что границы восстановлены.
Так агрессия и негодование превратились в энергию выхода из слияния, разделения себя и Другого и энергию восстановления собственных границ. Агрессия часто устремляется на ближайшую, самую безопасную цель, ей хочется быстро дать выход. На самом деле часто цель другая. И если эту агрессию направить на псевдоцель или проявить смещенную от подлинной цели активность, агрессия в разном виде будет появляться вновь и вновь, потому что цель не достигнута. Подлинная цель по сравнению с псевдоцелью трудна и драматична и, одновременно, мягка и чувственна, поскольку там много связанного с личной историей и застаревшими переживаниями, там есть горечь, но и сладость встречи и встречи и восстановления себя. Есть слезы, следующая за ними улыбка и возвращающаяся радость. Усталость, возвращающая силу и чувствование себя.