Доброе слово и негру приятно, или как приручить "терра".
Очередное интересное от tiomkin'а:
" Крукамп сотоварищи - белые парни в мягких мятых шляпах, с лицами, замазанными камуфляжем - составляли только половину отряда. Скауты достигли совершенства в искусстве привлечения на свою сторону противника: как они сами это называли «укрощенных» или «обращенных терров». Боевиков уговаривали перейти на сторону правительственных войск - и с большим успехом.
«Укрощение» терра было само по себе искусством. Вот, спрашивается, каким образом можно убедить человека, всю свою жизнь посвятившего вооруженной борьбе против кровавого режима, перейти на сторону этого самого режима и встать в строй плечом к плечу со своими бывшими врагами? Ну, естественно, очень тщательным образом.
Обычно это выглядело так. В бою терр получал ранение, попадал в плен, а затем получал самую лучшую медицинскую помощь - что довольно часто приводило к возникновению «стокгольмского синдрома» по отношению к тем, кто взял его в плен. Затем, когда терр еще лежал в госпитале, к нему приходил с визитом еще один бывший террорист (ныне «укрощенный»). Совсем хорошо было, если «обращенный» ранее знавал плененного терра. Они беседовали. Постепенно терру показывали как пряник (тем, кто перейдет на сторону правительства, будут выплачивать большое секретное жалование, а семьи возьмут под защиту и переселят в безопасное место), так и кнут (в случае несогласия, терр подпадал под действие «Закона о поддержании общественного порядка», иными словами, шел на виселицу).
В этот момент на сцене появлялись инспекторы Специальной Службы (внутренней разведки), чтобы убедиться, что переход терра на сторону правительства был искренним. Риск был огромен - необходимо твёрдо было знать, кто воюет рядом с тобой: по-настоящему принявший твои убеждения бывший противник - или все же затаившийся враг. Если командование Скаутов не было на 100% уверено, что терр «покорён», то его просто не брали. Заключительным испытанием для терра было возвращение ему его же оружия - при этом терру не говорили, что боеприпасы разряжены. В основном, окончательное решение о том, «укрощён» всё-таки терр или нет, принималось интуитивно.
По состоянию на 1976 год более 1000 бывших боевиков ЗАНЛА, ЗИПРА (Зимбабвийской Народной Революционной Армии) и ЗАПУ (Зимбабвийского Союза Африканского Народа) так или иначе работали на Скаутов. На самом пике войны бывшие терры составляли 80% личного состава полка. Крукамп в свое время интересовался этим феноменом - почему бывшие терры так легко «приручались» - и полагает, что ответ кроется в глубоких культурно-национальных моментах: «Однажды я спросил одного из «обращенных» терров, почему черные африканцы так легко принимают такие перемены в судьбе в подобных критических ситуациях? Он ответил: - Слушай, в старые времена, когда матабелы вырезали машона, вообще не было такого понятия как «пленный». Мы просто знали, что мы умрем. Это в нас прочно укоренилось. Мужчин убивали, женщин обращали в рабство. Для нас это был естественный ход развития событий на войне. - Для меня это звучало немного дико, но это факт»".
" Крукамп сотоварищи - белые парни в мягких мятых шляпах, с лицами, замазанными камуфляжем - составляли только половину отряда. Скауты достигли совершенства в искусстве привлечения на свою сторону противника: как они сами это называли «укрощенных» или «обращенных терров». Боевиков уговаривали перейти на сторону правительственных войск - и с большим успехом.
«Укрощение» терра было само по себе искусством. Вот, спрашивается, каким образом можно убедить человека, всю свою жизнь посвятившего вооруженной борьбе против кровавого режима, перейти на сторону этого самого режима и встать в строй плечом к плечу со своими бывшими врагами? Ну, естественно, очень тщательным образом.
Обычно это выглядело так. В бою терр получал ранение, попадал в плен, а затем получал самую лучшую медицинскую помощь - что довольно часто приводило к возникновению «стокгольмского синдрома» по отношению к тем, кто взял его в плен. Затем, когда терр еще лежал в госпитале, к нему приходил с визитом еще один бывший террорист (ныне «укрощенный»). Совсем хорошо было, если «обращенный» ранее знавал плененного терра. Они беседовали. Постепенно терру показывали как пряник (тем, кто перейдет на сторону правительства, будут выплачивать большое секретное жалование, а семьи возьмут под защиту и переселят в безопасное место), так и кнут (в случае несогласия, терр подпадал под действие «Закона о поддержании общественного порядка», иными словами, шел на виселицу).
В этот момент на сцене появлялись инспекторы Специальной Службы (внутренней разведки), чтобы убедиться, что переход терра на сторону правительства был искренним. Риск был огромен - необходимо твёрдо было знать, кто воюет рядом с тобой: по-настоящему принявший твои убеждения бывший противник - или все же затаившийся враг. Если командование Скаутов не было на 100% уверено, что терр «покорён», то его просто не брали. Заключительным испытанием для терра было возвращение ему его же оружия - при этом терру не говорили, что боеприпасы разряжены. В основном, окончательное решение о том, «укрощён» всё-таки терр или нет, принималось интуитивно.
По состоянию на 1976 год более 1000 бывших боевиков ЗАНЛА, ЗИПРА (Зимбабвийской Народной Революционной Армии) и ЗАПУ (Зимбабвийского Союза Африканского Народа) так или иначе работали на Скаутов. На самом пике войны бывшие терры составляли 80% личного состава полка. Крукамп в свое время интересовался этим феноменом - почему бывшие терры так легко «приручались» - и полагает, что ответ кроется в глубоких культурно-национальных моментах: «Однажды я спросил одного из «обращенных» терров, почему черные африканцы так легко принимают такие перемены в судьбе в подобных критических ситуациях? Он ответил: - Слушай, в старые времена, когда матабелы вырезали машона, вообще не было такого понятия как «пленный». Мы просто знали, что мы умрем. Это в нас прочно укоренилось. Мужчин убивали, женщин обращали в рабство. Для нас это был естественный ход развития событий на войне. - Для меня это звучало немного дико, но это факт»".