Треугольник систем вооружения для современной и будущей войны
Главная "тройка" культа бога войны - это Камень, Ножницы, Бумага. С этим даже связанно одно из священных имён бога войны - "[Повелитель] Двух из Трёх" - Two Out Of Three Ain't Bad.
3-й уровень - камень, ножницы, бумага. Неразрешимое противоречие решается выходом за рамки. Полностью защитившись от одной угрозы, ты становишься уязвим для другой. На стыке эпох старые средства проигрывают новым, а новые - новейшим, но новейшие, пока они ещё не набрали силу, могут проиграть старым. Пробой по нижним чакрам всегда возможен.
Я люблю схемы со стрелочками. Я об этом писал много раз. По ссылке рассматривался вопрос о флоте; мне хотелось набросать такую же схему, но для современной сухопутной войны, по мотивам сирийского и иных конфликтов такого рода.
Сразу скажу, что речь идёт о "геймификации", о том, как бы выглядел баланс, если бы нам нужно было сделать достаточно простую и абстрактную игру на данную тему. В компьютерных играх широко используется принцип "камень-ножницы-бумага", и самой знаменитой схемой такого рода является треугольник оружия из Fire Emblem, японской серии походовых игр про фэнтезийное средневековье. См. Giant Bomb, tv tropes и Frederick. У меня так и не дошли руки до этой серии, и, говорят, в последней игре они отказались от своего легендарного треугольника, но не важно. Суть:
Копейщики побеждают мечников, мечники побеждают пехоту, вооружённую топорами, а "топористы" бьют копейщиков. Сама схема абсолютно условна, но важно, чтобы игрок мог её запомнить и объяснить себе стоящую за ней логику. Например: длинные древки позволяют копейщикам колоть мечников с безопасной дистанции ("на открытой местности лопата - король оружия"). Но солдаты с топорами перерубают древки и идут в ближний бой, где копейщикам нечего им противопоставить. С другой стороны, в ближнем бою боец с мечом и щитом побеждает бойца с топором.
Лучники иногда балансятся вместе с топорами, но в некоторых версиях схема более сложная, в таком духе:
Опять же, логика понята. Летающие юниты (наездники на пегасах и всё в таком духе) могут безнаказанно кидаться дротиками в наземные юниты. Но крылатые скакуны хрупкие, поэтому юниты с метательным оружием могут их сбить. Юниты, заточенные под метательный бой, в свою очередь, слабы в рукопашной, и если враги до них добегут, лучники проиграют и копейщикам, и мечникам, и "топористам". Которые балансятся между собой внутри треугольника оружия.
Для современной сухопутной войны отсчёт надо начинать с авиации, согласно принципу Фуллера. Так, принцип Фуллера.
В книге "Armaments & History" (J.F.C. Fuller, 1945), о влиянии систем вооружения на исторический процесс, он пишет:
"Range of Action: The greater the reach or range of a weapon, the more speedily can striking power be brought into play... [Range of Action] may be called the dominant characteristic - that is, the characteristic which dominates the fight. Therefore the parts played by all other weapons should be related to dominate one. Otherwise put, the weapon of superior reach or range should be looked upon as the fulcrum of the combined tactics. Thus, should a group of fighters be armed with bows, spears and swords, it is around the arrow that tactics should be shaped; if with cannon, muskets and pikes, then around the cannon; and if with aircraft, artillery and rifles, then around the airplane.
The dominant weapon is not necessarily the more powerful, the more accurate, the more blow-dealing, or the more portable; it is the weapon which, on account of its superior range, can be brought into action first, and under the protective cover of which all other weapons, according to their respective powers and limitations, can be brought into play. Further, the higher its striking power, accuracy of aim, volume of fire and portability are, the more dominant will the weapons be."
"Дальность действия: чем больше радиус действия или дальнобойность оружия, тем раньше мы можем задействовать его ударную мощь. [Дальность действия] может быть названа господствующей характеристикой - характеристикой, которая господствует на поле боя. Таким образом, роль всех остальных систем вооружения должна определяться по отношению к господствующему элементу. Иначе говоря, оружие с наибольшим радиусом действия или дальнобойностью должно быть взято за основу общевойскового боя. Если наши силы состоят из бойцов с луками, копьями и мечами, тактика должна строиться вокруг стрел; если у нас пушки, мушкеты и пики, то вокруг пушек; а если мы вооружены авиацией, артиллерией и стрелковым оружием, то вокруг авиации.
Господствующая система вооружений не обязательно должна быть наиболее мощной, наиболее меткой, наиболее сокрушительной или наиболее подвижной; но это то оружие, которое, за счёт превосходства в дальности, может быть использовано первым, и под прикрытием которого могут быть введены в бой все остальные системы вооружений, со всеми их сильными и слабыми сторонами. Другое дело, что чем выше огневая мощь, точность, плотность огня и подвижность, тем более ярко выраженным будет господство этого оружия".
[Свойства систем вооружения, по Фуллеру, по степени важности: 1) дальность действия; 2) ударная мощь; 3) точность/меткость; 4) скорострельность/плотность огня; 5) подвижность/транспортабельность/компактность.]
Одним словом, в текущих условиях такой господствующей системой вооружения является авиация и приравненные к ней системы, позволяющие наносить дальние, точные и сокрушительные удары. Например, дальнобойные ракеты, запускаемые с сухопутных или морских носителей. (Самолёты ведь тоже можно запускать с авианосца - если у вас он есть.) Если авиация в конфликте не участвует, мы просто спускаемся на уровень ниже.
Но авиация не может свободно летать в зоне действия полноценной эшелонированной системы противовоздушной и противоракетной обороны, включающей в себя эффективные зенитные ракетные комплексы большой и средней дальности, мощные наземные радары, аэродромы для запуска истребителей-перехватчиков и самолётов дальнего радиолокационного обнаружения и управления. Безусловно, сторона, обладающая техническим и/или ресурсным превосходством, способна нейтрализовать ПВО противника одной лишь авиацией. Но если создание эффективной системы ПВО/ПРО вообще невозможно, боевые действия сводятся исключительно к обмену дальними ударами, и сторона, обладающая превосходством в этой компоненте обладает абсолютным превосходством. Поэтому постулируем, что ПВО эффективно.
ПВО не может нормально функционировать там, где действуют вражеские сухопутные силы, так как радары, ангары, взлётные полосы, пусковые установки зенитных ракет крайне уязвимы для внешнего воздействия. Таким образом, авиация безусловно господствует на поле боя, потому что она прикрывает и поддерживает наземные силы, которые занимают территорию, нейтрализуя средства, которые противник мог бы использовать против авиации.
При этом, сухопутные силы сами по себе состоят из артиллерии, бронетанковых/механизированных сил и мобильных отрядов лёгкой пехоты. Под артиллерией понимается современная артиллерия - дальнобойная, скорострельная, с эффективными системами наведения и корректировки, способная использовать корректируемые снаряды с точностью "до танка". Под бронетанковыми силами понимаются как сами танки, так и сопровождающая их пехота на БМП - то, что в США называют механизированной пехотой (mechanized infantry), а в ФРГ - панцергренадёрами. Это, скажем так, тяжёлая пехота, танковый десант, который, словами Лиддел-Гарта, относится к танкам так, как морская пехота относится к кораблям; в противоположность лёгкой пехоте (егерям, light infantry), которая обычно действует самостоятельно и представляет собой третий элемент нашего треугольника. Это мобильные отряды "мотопартизан", штурмовые группы, которые могут быть переброшены по воздуху, которые могут высаживаться с вертолётов и перемещаться по дорогам и умеренному бездорожью на лёгкой колёсной технике (а при необходимости, и на своих двоих).
Все три элемента сами по себе успешно нейтрализуют вражескую ПВО и уязвимы для ударов с воздуха. В целом, отношения между ними такие: мобильные отряды сильнее артиллерии, артиллерия сильнее бронетехники, бронетехника сильнее мобильных отрядов. В духе кавалерии-инфантерии-артиллерии незабвенного Монстера и в противоположность историческому треугольнику (где пехота выставляет стену штыков против кавалерии, артиллерия прореживает ряды пехоты картечью, а кавалерия обходит артиллерию с флангов и рубит артиллеристов).
Тут Слава сказал, что он хочет мне возразить: в современных условиях лёгкая пехота сильнее танков, в связи с появлением эффективных противотанковых средств (ПТРК). Запомним это.
Вот моё возражение на его возражение. Мне сложно представить ситуацию, когда ответом на концентрацию вражеской бронетехники в том или ином районе будет посылка туда лёгкой пехоты. Но я могу себе представить, что в этом случае по данному квадрату должна будет отработать артиллерия. Понятно, что мои знания о тактике лёгкой пехоты в значительной степени сводятся к книге "Infantry Combat: The Rifle Platoon" (Col. John F Antal, 1995), которая фиксировала состояние американской военной доктрины на начало 90-х; но это книга-игра, так что можно считать, что я это пережил. В книге логика такая: при определённых условиях, в узком месте, лёгкая пехота с современными противотанковыми средствами может достаточно успешно отражать атаки бронетехники - а потом танки и БМП всё равно прорвутся и раскатают обороняющихся. С другой стороны, аэромобильные отряды лёгкой пехоты могут использоваться для охоты на вражескую артиллерию, так как дальнобойные средства сами по себе очень уязвимы.
Ещё одно важное замечание - вышеупомянутые элементы воюют не в вакууме, они поддерживают друг друга. Понятно, что если мы превосходим противника во всех трёх категориях, то и вопроса нет. Но обычно, хоть что-то да окажется на третьем месте. Поэтому более полным аналогом "оружия" в Fire Emblem (т.е. отрядов, специализирующихся на том или ином типе боя) будет гармоничное взаимодействие двух компонентов из трёх. Опять же, говоря об игровом балансе, одинаковые компоненты при всех прочих равных нейтрализуют друг друга, а результат определяется сравнением оставшихся элементов, согласно вышеозвученным принципам.
"Копьё" - бронетехника при поддержке артиллерии. Прокалывает вражескую оборону, артиллерия пробивает дорогу для танков.
"Топор" - кулак из тяжёлой бронетехники в окружении мобильных отрядов лёгкой пехоты. Более гибкое средство, может "сломать" и окружить копьё. Средство ведения манёвренной войны.
"Меч" - лёгкая пехота при поддержке артиллерии. Пехота наводит на цель огонь артиллерии и прикрывает артиллерию от вражеских сил. Подобное сочетание уязвимо для лобового удара "копьём", но способно связать и перемолоть "топор" в ближнем бою.
Если авиация слабо представлена на театре боевых действий, всё решается на этом уровне. В упрощённой форме: рулят мобильные отряды пехоты, пока не начнётся массирование бронетехники. После этого рулит артиллерия. Разница с флотом состоит в том, что у нас нет аналога "подлодок" (малоуязвимых для реактивной авиации), никакой "стэлс-пехоты" этой схемой не предусмотрено. Ещё обращает на себя внимание, что по итогам первых двух десятилетий 21 века специализированные ударные вертолёты так и не стали "вещью в себе", несмотря на надежды, которые на них возлагались. При всей очевидной пользе от вертолётов, как средства транспорта, разведки, огневой поддержки и так далее. Характерный пример - американский вертолётный рейд на Кербелу в марте 2003 ("дедушка с ружьём сбивает "Апач""), по итогом которого "тактика применения вертолётов "Апач" была пересмотрена... после этого ударные вертолёты использовались только для разведки с воздуха и обозначения целей, которые затем уничтожались артиллерией и авиацией".
***
Но вернёмся к славиной реплике. Если лёгкая пехота сильнее танков, так как она может безнаказанно расстреливать их с четырёх километров противотанковыми ракетами, то это, как бы, означает смерть танков. (На сей раз настоящую, а не как та "смерть", которая предсказывалась танкам по итогам Гражданской войны в Испании, где противотанковые орудия националистов пачками жгли республиканские Т-26, или как в семидесятые годы 20 века, когда появились по-настоящему эффективные управляемые противотанковые ракеты и ударные вертолёты в качестве их носителей.) Ставим ПТРК на лёгкую колёсную платформу повышенной проходимости и уничтожаем колонну танков и БМП с безопасного расстояния. Понятно, что бронированная гусеничная платформа всё равно будет полезна в условиях городского боя, как способ доставить к цели необходимые инженерные средства (бульдозерный отвал, артиллерийское орудие, миномёт, пулемёт, огнемёт, etc.). И, безусловно, в какой-то момент мы вернёмся к концепции "противотанкового" ракетного танка, какими их представляли в СССР в шестидесятые.
Можно нырнуть глубже. Моя любовь к таким схемам связана с удовольствием, которое мне доставляют размышления на тему "если, то...". Если мы принимаем славину реплику за отправную точку, то ответом на "противотанковую пехоту" должна стать специализированная "противопехотная пехота" , ведь танки и механизированная пехота больше не могут успешно решать задачи борьбы с пехотой в поле и в городе. Пехота с ПТРК обладает повышенным боевым могуществом и эффективностью, а, следовательно, является приоритетной целью. И нам нужны средства, способные уничтожать пусковые установки противотанковых ракет (пехоту и иные "мягкие" цели) с такого же или даже большего расстояния, т.е. с 3-7 километров. Начиная с крупнокалиберных снайперских винтовок с самонаводящимися пулями (реальный проект DARPA) и вплоть до "противопехотных ракетных комплексов" (anti-personnel guided weapon, израильтяне уже застолбили термин). Это, в свою очередь, создаёт запрос на "противопехотную бронетехнику", способную уничтожать "противопехотную пехоту" в ближнем бою.
Понятно, что речь идёт о неком футуристичном сеттинге, о научной фантастике умеренно ближнего прицела. Там уже не будет ничего, похожего на наши танки (и, если на то пошло, на традиционное понимание пехоты). Это будут некие модульные самоходные платформы, которые отличаются по функциями и возможностями, соединяя эти функции в различных комбинациях - дальнобойное управляемое оружие против точечных бронированных целей, дальнобойное управляемое оружие против распределённых "мягких" целей и броневой щит в сочетании с противопехотными/инженерными средствами для ближнего боя.
Следуя этой логике, мы выводим артиллерию в надсистему. Раз пехота теперь сильна и является приоритетной целью, то артиллерия расширяет свои возможности по ведению разведки и выявлению целей (за счёт "умных" снарядов, выполняющих функции разведывательных дронов и корректирующих огонь своих "глупых" собратьев - уже анонсировано). Артиллерия теперь имеет возможность насытить поле боя высокоточными поражающими элементами с точностью "до пехотинца". Артиллерия гасит и пехоту, и бронетехнику, т.е. все маневренные наземные элементы проигрывают менее маневренному. С точки зрения игрового баланса, нам нужен противовес для артиллерии.
Назовём этот противовес "дронами", по мотивам недавнего карабахского конфликта и разгрома войск маршала Хафтара в Ливии. "Дроны" или беспилотники, в данном случае, это "медленная артиллерия" - от баражирующих боеприпасов до беспилотных аналогов лёгких вертолётов. Время доставки тротилового эквивалента до цели у них значительно растянуто по сравнению с обычной артиллерией, но это, в свою очередь, делает их намного более гибким и управляемым средством. Дроны могут зависать в режиме ожидания, искать цели, сбиваться в стаи, обходить опасные участки стороной и атаковать объекты с неожиданного направления. Дроны охотятся на вражескую артиллерию. И так как нам нужно замкнуть очередной треугольник, наши манёвренные элементы, о которых шла речь выше, становятся средством борьбы с дронами, их носителями и операторами. При помощи кинетического оружия, лазеров, направленного радиоэлектронного воздействия и так далее. Каждый из этих элементов, независимо от своих прочих функций (броня, борьба с бронёй, борьба с пехотой) будет включать в себя систему ПВО и радиоэлектронного противодействия ближнего действия, работающую на ходу, на ногах, с колёс.
Итого, у нас тут будет три "треугольника оружия", каждый из которых вписан в вышестоящий в качестве одной из вершин. В духе того поста, который я написал, когда упоролся по Уэллсу.
Низший уровень - это уровень тактики, когда боестолкновение происходит между манёвренными элементами на дистанции прямой видимости, стрельба ведётся прямой наводкой. Тактическое искусство состоит в правильной расстановке и перемещении носителей брони, заточенных под ближний бой, управляемого бронебойного оружия и и управляемого противопехотного оружия для дальнего боя. Использование полноценной артиллерии и ударных беспилотников на этом уровне сводится к "кастуемым абилкам" участников боя, и если противники не располагают значительными ресурсами, тактическим уровнем всё и ограничивается.
Затем идёт уровень большой тактики, в этом смысле:
Уровень дальнобойной артиллерии и самолётов-разведчиков. Мне хочется с долей иронии назвать это уровнем "большой тактики". Вообще, "большая тактика" (grand tactics) - это старое и западное название оперативного искусства, то есть уровня между тактикой и стратегией. Но в данном случае, речь будет вестись о тактике использования тактических и оперативно-тактических средств поражения, когда манёвр огнём безусловно довлеет над манёвром силами (дальность эффективного огня >>> подвижность), а цели находятся за пределами визуального обнаружения и вообще за горизонтом. В этот раздел попадает и контрбатарейная борьба; собственно, основное содержание боевых действий на этом уровне - борьба дальнобойной артиллерии с дальнобойной артиллерией. Низший, тактический уровень, проявляется в виде абстрактной "линии фронта". Подавляя вражескую артиллерию, мы создаём своей стороне огневое превосходство. Сторона, обладающая огневым превосходством, получает возможность наступать на противника, перенося огонь артиллерии вперёд и постепенно перемещая орудия на новые позиции.
Я присвоил старый термин "большая тактика" (grande tactique), для обозначения того, что американцы называют fires - "задачи и системы связанные с общим и скоординированным ведением огня с закрытых позиций, вне пределов прямой видимости, с использованием противовоздушной и противоракетной обороны, средств разведки и наведения". На этом уровне борьбу ведут артиллерия и беспилотники; манёвренные элементы обеспечивают ближнее (за счёт непосредственного перехвата дронов) и дальнее (за счёт охоты на пусковые и операторов) прикрытие артиллерии.
Выше этого начинается оператика (в духе русской дореволюционной и эмигрантской военной мысли; советский термин "оперативное искусство" всегда казался мне излишне корявым), которую задаёт противостояние сил дальнего удара (авиации, включая беспилотную, и крылатых ракет) и системы региональной противовоздушной и противоракетной обороны (в рамках концепции A2/AD, anti-access/area denial). Артиллерия, дроны и мобильные элементы прикрывают свою систему обороны (являясь её составной частью) и пытаются разрушить вражескую, что и составляет содержание операции или сражения.
Чтобы эта схема работала проиллюстрированным образом, нам нужно сделать несколько существенных допущений, помимо равенства и симметричности сил на сопоставимом технологическом уровне. Во-первых, нам нужна эффективная система ПВО, способная успешно сбивать очень быстрые и сравнительно крупные цели на любой высоте, вплоть до сверхмалой. Во-вторых, эта система должна быть крайне уязвима как для огня артиллерии (маленькие и быстрые снаряды), так для дронов ("медленная артиллерия", т.е. небольшие и относительно медленные, но многочисленные цели). В третьих, должна быть возможность создать небольшую и эффективную "дронобойку", буквально в масштабах пехоты. Наконец, использование дронов в условиях господства вражеской авиации должно быть крайне затруднено.
Понятно, что можно прописать любые отношение между элементами, но без баланса схема схлопнется. Если мы постулируем, что сверхзвуковая авиация не может успешно бороться с дронами, это резко усилит дронов и ослабит классическую самоходную артиллерию вплоть до вымирания: дроны её едят, задача борьбы с элементами вражеской ПВО у них общая, но артиллерия уязвима для авиации. А если мы скажем, что малоподвижная, но мощная и дальняя ПВО эффективно мочит дронов, а дроны безнаказанно расстреливают сухопутные войска на тактическом уровне, то у нас, в принципе, останутся только дроны (для борьбы с артиллерией), дальнобойная артиллерия (для борьбы с ПВО) и ПВО (для борьбы с дронами).
3-й уровень - камень, ножницы, бумага. Неразрешимое противоречие решается выходом за рамки. Полностью защитившись от одной угрозы, ты становишься уязвим для другой. На стыке эпох старые средства проигрывают новым, а новые - новейшим, но новейшие, пока они ещё не набрали силу, могут проиграть старым. Пробой по нижним чакрам всегда возможен.
Я люблю схемы со стрелочками. Я об этом писал много раз. По ссылке рассматривался вопрос о флоте; мне хотелось набросать такую же схему, но для современной сухопутной войны, по мотивам сирийского и иных конфликтов такого рода.
Сразу скажу, что речь идёт о "геймификации", о том, как бы выглядел баланс, если бы нам нужно было сделать достаточно простую и абстрактную игру на данную тему. В компьютерных играх широко используется принцип "камень-ножницы-бумага", и самой знаменитой схемой такого рода является треугольник оружия из Fire Emblem, японской серии походовых игр про фэнтезийное средневековье. См. Giant Bomb, tv tropes и Frederick. У меня так и не дошли руки до этой серии, и, говорят, в последней игре они отказались от своего легендарного треугольника, но не важно. Суть:
Копейщики побеждают мечников, мечники побеждают пехоту, вооружённую топорами, а "топористы" бьют копейщиков. Сама схема абсолютно условна, но важно, чтобы игрок мог её запомнить и объяснить себе стоящую за ней логику. Например: длинные древки позволяют копейщикам колоть мечников с безопасной дистанции ("на открытой местности лопата - король оружия"). Но солдаты с топорами перерубают древки и идут в ближний бой, где копейщикам нечего им противопоставить. С другой стороны, в ближнем бою боец с мечом и щитом побеждает бойца с топором.
Лучники иногда балансятся вместе с топорами, но в некоторых версиях схема более сложная, в таком духе:
Опять же, логика понята. Летающие юниты (наездники на пегасах и всё в таком духе) могут безнаказанно кидаться дротиками в наземные юниты. Но крылатые скакуны хрупкие, поэтому юниты с метательным оружием могут их сбить. Юниты, заточенные под метательный бой, в свою очередь, слабы в рукопашной, и если враги до них добегут, лучники проиграют и копейщикам, и мечникам, и "топористам". Которые балансятся между собой внутри треугольника оружия.
Для современной сухопутной войны отсчёт надо начинать с авиации, согласно принципу Фуллера. Так, принцип Фуллера.
В книге "Armaments & History" (J.F.C. Fuller, 1945), о влиянии систем вооружения на исторический процесс, он пишет:
"Range of Action: The greater the reach or range of a weapon, the more speedily can striking power be brought into play... [Range of Action] may be called the dominant characteristic - that is, the characteristic which dominates the fight. Therefore the parts played by all other weapons should be related to dominate one. Otherwise put, the weapon of superior reach or range should be looked upon as the fulcrum of the combined tactics. Thus, should a group of fighters be armed with bows, spears and swords, it is around the arrow that tactics should be shaped; if with cannon, muskets and pikes, then around the cannon; and if with aircraft, artillery and rifles, then around the airplane.
The dominant weapon is not necessarily the more powerful, the more accurate, the more blow-dealing, or the more portable; it is the weapon which, on account of its superior range, can be brought into action first, and under the protective cover of which all other weapons, according to their respective powers and limitations, can be brought into play. Further, the higher its striking power, accuracy of aim, volume of fire and portability are, the more dominant will the weapons be."
"Дальность действия: чем больше радиус действия или дальнобойность оружия, тем раньше мы можем задействовать его ударную мощь. [Дальность действия] может быть названа господствующей характеристикой - характеристикой, которая господствует на поле боя. Таким образом, роль всех остальных систем вооружения должна определяться по отношению к господствующему элементу. Иначе говоря, оружие с наибольшим радиусом действия или дальнобойностью должно быть взято за основу общевойскового боя. Если наши силы состоят из бойцов с луками, копьями и мечами, тактика должна строиться вокруг стрел; если у нас пушки, мушкеты и пики, то вокруг пушек; а если мы вооружены авиацией, артиллерией и стрелковым оружием, то вокруг авиации.
Господствующая система вооружений не обязательно должна быть наиболее мощной, наиболее меткой, наиболее сокрушительной или наиболее подвижной; но это то оружие, которое, за счёт превосходства в дальности, может быть использовано первым, и под прикрытием которого могут быть введены в бой все остальные системы вооружений, со всеми их сильными и слабыми сторонами. Другое дело, что чем выше огневая мощь, точность, плотность огня и подвижность, тем более ярко выраженным будет господство этого оружия".
[Свойства систем вооружения, по Фуллеру, по степени важности: 1) дальность действия; 2) ударная мощь; 3) точность/меткость; 4) скорострельность/плотность огня; 5) подвижность/транспортабельность/компактность.]
Одним словом, в текущих условиях такой господствующей системой вооружения является авиация и приравненные к ней системы, позволяющие наносить дальние, точные и сокрушительные удары. Например, дальнобойные ракеты, запускаемые с сухопутных или морских носителей. (Самолёты ведь тоже можно запускать с авианосца - если у вас он есть.) Если авиация в конфликте не участвует, мы просто спускаемся на уровень ниже.
Но авиация не может свободно летать в зоне действия полноценной эшелонированной системы противовоздушной и противоракетной обороны, включающей в себя эффективные зенитные ракетные комплексы большой и средней дальности, мощные наземные радары, аэродромы для запуска истребителей-перехватчиков и самолётов дальнего радиолокационного обнаружения и управления. Безусловно, сторона, обладающая техническим и/или ресурсным превосходством, способна нейтрализовать ПВО противника одной лишь авиацией. Но если создание эффективной системы ПВО/ПРО вообще невозможно, боевые действия сводятся исключительно к обмену дальними ударами, и сторона, обладающая превосходством в этой компоненте обладает абсолютным превосходством. Поэтому постулируем, что ПВО эффективно.
ПВО не может нормально функционировать там, где действуют вражеские сухопутные силы, так как радары, ангары, взлётные полосы, пусковые установки зенитных ракет крайне уязвимы для внешнего воздействия. Таким образом, авиация безусловно господствует на поле боя, потому что она прикрывает и поддерживает наземные силы, которые занимают территорию, нейтрализуя средства, которые противник мог бы использовать против авиации.
При этом, сухопутные силы сами по себе состоят из артиллерии, бронетанковых/механизированных сил и мобильных отрядов лёгкой пехоты. Под артиллерией понимается современная артиллерия - дальнобойная, скорострельная, с эффективными системами наведения и корректировки, способная использовать корректируемые снаряды с точностью "до танка". Под бронетанковыми силами понимаются как сами танки, так и сопровождающая их пехота на БМП - то, что в США называют механизированной пехотой (mechanized infantry), а в ФРГ - панцергренадёрами. Это, скажем так, тяжёлая пехота, танковый десант, который, словами Лиддел-Гарта, относится к танкам так, как морская пехота относится к кораблям; в противоположность лёгкой пехоте (егерям, light infantry), которая обычно действует самостоятельно и представляет собой третий элемент нашего треугольника. Это мобильные отряды "мотопартизан", штурмовые группы, которые могут быть переброшены по воздуху, которые могут высаживаться с вертолётов и перемещаться по дорогам и умеренному бездорожью на лёгкой колёсной технике (а при необходимости, и на своих двоих).
Все три элемента сами по себе успешно нейтрализуют вражескую ПВО и уязвимы для ударов с воздуха. В целом, отношения между ними такие: мобильные отряды сильнее артиллерии, артиллерия сильнее бронетехники, бронетехника сильнее мобильных отрядов. В духе кавалерии-инфантерии-артиллерии незабвенного Монстера и в противоположность историческому треугольнику (где пехота выставляет стену штыков против кавалерии, артиллерия прореживает ряды пехоты картечью, а кавалерия обходит артиллерию с флангов и рубит артиллеристов).
Тут Слава сказал, что он хочет мне возразить: в современных условиях лёгкая пехота сильнее танков, в связи с появлением эффективных противотанковых средств (ПТРК). Запомним это.
Вот моё возражение на его возражение. Мне сложно представить ситуацию, когда ответом на концентрацию вражеской бронетехники в том или ином районе будет посылка туда лёгкой пехоты. Но я могу себе представить, что в этом случае по данному квадрату должна будет отработать артиллерия. Понятно, что мои знания о тактике лёгкой пехоты в значительной степени сводятся к книге "Infantry Combat: The Rifle Platoon" (Col. John F Antal, 1995), которая фиксировала состояние американской военной доктрины на начало 90-х; но это книга-игра, так что можно считать, что я это пережил. В книге логика такая: при определённых условиях, в узком месте, лёгкая пехота с современными противотанковыми средствами может достаточно успешно отражать атаки бронетехники - а потом танки и БМП всё равно прорвутся и раскатают обороняющихся. С другой стороны, аэромобильные отряды лёгкой пехоты могут использоваться для охоты на вражескую артиллерию, так как дальнобойные средства сами по себе очень уязвимы.
Ещё одно важное замечание - вышеупомянутые элементы воюют не в вакууме, они поддерживают друг друга. Понятно, что если мы превосходим противника во всех трёх категориях, то и вопроса нет. Но обычно, хоть что-то да окажется на третьем месте. Поэтому более полным аналогом "оружия" в Fire Emblem (т.е. отрядов, специализирующихся на том или ином типе боя) будет гармоничное взаимодействие двух компонентов из трёх. Опять же, говоря об игровом балансе, одинаковые компоненты при всех прочих равных нейтрализуют друг друга, а результат определяется сравнением оставшихся элементов, согласно вышеозвученным принципам.
"Копьё" - бронетехника при поддержке артиллерии. Прокалывает вражескую оборону, артиллерия пробивает дорогу для танков.
"Топор" - кулак из тяжёлой бронетехники в окружении мобильных отрядов лёгкой пехоты. Более гибкое средство, может "сломать" и окружить копьё. Средство ведения манёвренной войны.
"Меч" - лёгкая пехота при поддержке артиллерии. Пехота наводит на цель огонь артиллерии и прикрывает артиллерию от вражеских сил. Подобное сочетание уязвимо для лобового удара "копьём", но способно связать и перемолоть "топор" в ближнем бою.
Если авиация слабо представлена на театре боевых действий, всё решается на этом уровне. В упрощённой форме: рулят мобильные отряды пехоты, пока не начнётся массирование бронетехники. После этого рулит артиллерия. Разница с флотом состоит в том, что у нас нет аналога "подлодок" (малоуязвимых для реактивной авиации), никакой "стэлс-пехоты" этой схемой не предусмотрено. Ещё обращает на себя внимание, что по итогам первых двух десятилетий 21 века специализированные ударные вертолёты так и не стали "вещью в себе", несмотря на надежды, которые на них возлагались. При всей очевидной пользе от вертолётов, как средства транспорта, разведки, огневой поддержки и так далее. Характерный пример - американский вертолётный рейд на Кербелу в марте 2003 ("дедушка с ружьём сбивает "Апач""), по итогом которого "тактика применения вертолётов "Апач" была пересмотрена... после этого ударные вертолёты использовались только для разведки с воздуха и обозначения целей, которые затем уничтожались артиллерией и авиацией".
***
Но вернёмся к славиной реплике. Если лёгкая пехота сильнее танков, так как она может безнаказанно расстреливать их с четырёх километров противотанковыми ракетами, то это, как бы, означает смерть танков. (На сей раз настоящую, а не как та "смерть", которая предсказывалась танкам по итогам Гражданской войны в Испании, где противотанковые орудия националистов пачками жгли республиканские Т-26, или как в семидесятые годы 20 века, когда появились по-настоящему эффективные управляемые противотанковые ракеты и ударные вертолёты в качестве их носителей.) Ставим ПТРК на лёгкую колёсную платформу повышенной проходимости и уничтожаем колонну танков и БМП с безопасного расстояния. Понятно, что бронированная гусеничная платформа всё равно будет полезна в условиях городского боя, как способ доставить к цели необходимые инженерные средства (бульдозерный отвал, артиллерийское орудие, миномёт, пулемёт, огнемёт, etc.). И, безусловно, в какой-то момент мы вернёмся к концепции "противотанкового" ракетного танка, какими их представляли в СССР в шестидесятые.
Можно нырнуть глубже. Моя любовь к таким схемам связана с удовольствием, которое мне доставляют размышления на тему "если, то...". Если мы принимаем славину реплику за отправную точку, то ответом на "противотанковую пехоту" должна стать специализированная "противопехотная пехота" , ведь танки и механизированная пехота больше не могут успешно решать задачи борьбы с пехотой в поле и в городе. Пехота с ПТРК обладает повышенным боевым могуществом и эффективностью, а, следовательно, является приоритетной целью. И нам нужны средства, способные уничтожать пусковые установки противотанковых ракет (пехоту и иные "мягкие" цели) с такого же или даже большего расстояния, т.е. с 3-7 километров. Начиная с крупнокалиберных снайперских винтовок с самонаводящимися пулями (реальный проект DARPA) и вплоть до "противопехотных ракетных комплексов" (anti-personnel guided weapon, израильтяне уже застолбили термин). Это, в свою очередь, создаёт запрос на "противопехотную бронетехнику", способную уничтожать "противопехотную пехоту" в ближнем бою.
Понятно, что речь идёт о неком футуристичном сеттинге, о научной фантастике умеренно ближнего прицела. Там уже не будет ничего, похожего на наши танки (и, если на то пошло, на традиционное понимание пехоты). Это будут некие модульные самоходные платформы, которые отличаются по функциями и возможностями, соединяя эти функции в различных комбинациях - дальнобойное управляемое оружие против точечных бронированных целей, дальнобойное управляемое оружие против распределённых "мягких" целей и броневой щит в сочетании с противопехотными/инженерными средствами для ближнего боя.
Следуя этой логике, мы выводим артиллерию в надсистему. Раз пехота теперь сильна и является приоритетной целью, то артиллерия расширяет свои возможности по ведению разведки и выявлению целей (за счёт "умных" снарядов, выполняющих функции разведывательных дронов и корректирующих огонь своих "глупых" собратьев - уже анонсировано). Артиллерия теперь имеет возможность насытить поле боя высокоточными поражающими элементами с точностью "до пехотинца". Артиллерия гасит и пехоту, и бронетехнику, т.е. все маневренные наземные элементы проигрывают менее маневренному. С точки зрения игрового баланса, нам нужен противовес для артиллерии.
Назовём этот противовес "дронами", по мотивам недавнего карабахского конфликта и разгрома войск маршала Хафтара в Ливии. "Дроны" или беспилотники, в данном случае, это "медленная артиллерия" - от баражирующих боеприпасов до беспилотных аналогов лёгких вертолётов. Время доставки тротилового эквивалента до цели у них значительно растянуто по сравнению с обычной артиллерией, но это, в свою очередь, делает их намного более гибким и управляемым средством. Дроны могут зависать в режиме ожидания, искать цели, сбиваться в стаи, обходить опасные участки стороной и атаковать объекты с неожиданного направления. Дроны охотятся на вражескую артиллерию. И так как нам нужно замкнуть очередной треугольник, наши манёвренные элементы, о которых шла речь выше, становятся средством борьбы с дронами, их носителями и операторами. При помощи кинетического оружия, лазеров, направленного радиоэлектронного воздействия и так далее. Каждый из этих элементов, независимо от своих прочих функций (броня, борьба с бронёй, борьба с пехотой) будет включать в себя систему ПВО и радиоэлектронного противодействия ближнего действия, работающую на ходу, на ногах, с колёс.
Итого, у нас тут будет три "треугольника оружия", каждый из которых вписан в вышестоящий в качестве одной из вершин. В духе того поста, который я написал, когда упоролся по Уэллсу.
Низший уровень - это уровень тактики, когда боестолкновение происходит между манёвренными элементами на дистанции прямой видимости, стрельба ведётся прямой наводкой. Тактическое искусство состоит в правильной расстановке и перемещении носителей брони, заточенных под ближний бой, управляемого бронебойного оружия и и управляемого противопехотного оружия для дальнего боя. Использование полноценной артиллерии и ударных беспилотников на этом уровне сводится к "кастуемым абилкам" участников боя, и если противники не располагают значительными ресурсами, тактическим уровнем всё и ограничивается.
Затем идёт уровень большой тактики, в этом смысле:
Уровень дальнобойной артиллерии и самолётов-разведчиков. Мне хочется с долей иронии назвать это уровнем "большой тактики". Вообще, "большая тактика" (grand tactics) - это старое и западное название оперативного искусства, то есть уровня между тактикой и стратегией. Но в данном случае, речь будет вестись о тактике использования тактических и оперативно-тактических средств поражения, когда манёвр огнём безусловно довлеет над манёвром силами (дальность эффективного огня >>> подвижность), а цели находятся за пределами визуального обнаружения и вообще за горизонтом. В этот раздел попадает и контрбатарейная борьба; собственно, основное содержание боевых действий на этом уровне - борьба дальнобойной артиллерии с дальнобойной артиллерией. Низший, тактический уровень, проявляется в виде абстрактной "линии фронта". Подавляя вражескую артиллерию, мы создаём своей стороне огневое превосходство. Сторона, обладающая огневым превосходством, получает возможность наступать на противника, перенося огонь артиллерии вперёд и постепенно перемещая орудия на новые позиции.
Я присвоил старый термин "большая тактика" (grande tactique), для обозначения того, что американцы называют fires - "задачи и системы связанные с общим и скоординированным ведением огня с закрытых позиций, вне пределов прямой видимости, с использованием противовоздушной и противоракетной обороны, средств разведки и наведения". На этом уровне борьбу ведут артиллерия и беспилотники; манёвренные элементы обеспечивают ближнее (за счёт непосредственного перехвата дронов) и дальнее (за счёт охоты на пусковые и операторов) прикрытие артиллерии.
Выше этого начинается оператика (в духе русской дореволюционной и эмигрантской военной мысли; советский термин "оперативное искусство" всегда казался мне излишне корявым), которую задаёт противостояние сил дальнего удара (авиации, включая беспилотную, и крылатых ракет) и системы региональной противовоздушной и противоракетной обороны (в рамках концепции A2/AD, anti-access/area denial). Артиллерия, дроны и мобильные элементы прикрывают свою систему обороны (являясь её составной частью) и пытаются разрушить вражескую, что и составляет содержание операции или сражения.
Чтобы эта схема работала проиллюстрированным образом, нам нужно сделать несколько существенных допущений, помимо равенства и симметричности сил на сопоставимом технологическом уровне. Во-первых, нам нужна эффективная система ПВО, способная успешно сбивать очень быстрые и сравнительно крупные цели на любой высоте, вплоть до сверхмалой. Во-вторых, эта система должна быть крайне уязвима как для огня артиллерии (маленькие и быстрые снаряды), так для дронов ("медленная артиллерия", т.е. небольшие и относительно медленные, но многочисленные цели). В третьих, должна быть возможность создать небольшую и эффективную "дронобойку", буквально в масштабах пехоты. Наконец, использование дронов в условиях господства вражеской авиации должно быть крайне затруднено.
Понятно, что можно прописать любые отношение между элементами, но без баланса схема схлопнется. Если мы постулируем, что сверхзвуковая авиация не может успешно бороться с дронами, это резко усилит дронов и ослабит классическую самоходную артиллерию вплоть до вымирания: дроны её едят, задача борьбы с элементами вражеской ПВО у них общая, но артиллерия уязвима для авиации. А если мы скажем, что малоподвижная, но мощная и дальняя ПВО эффективно мочит дронов, а дроны безнаказанно расстреливают сухопутные войска на тактическом уровне, то у нас, в принципе, останутся только дроны (для борьбы с артиллерией), дальнобойная артиллерия (для борьбы с ПВО) и ПВО (для борьбы с дронами).