Продолжая про идеографический барьер
Жизнь со временем становится умнее. Рост интеллекта (я бы употребил слово "интеллектуализация", но у него другой смысл) является возможным, потенциальным, а потому реализуемым направлением экспансии жизни на Земле. LUCA не обладал интеллектуальными способностями, и первые многоклеточные организмы тоже не могли похвастаться особым умом. Как написал один человек, если опираться на параметры найденных черепов, то на заре эры млекопитающих не было ни одного животного, сравнимого по интеллекту с собакой или свиньёй. А у нас сейчас есть свиньи и собаки.
Первые млекопитающие были, по современным меркам, туповатыми существами. При этом, основные клады плацентарных млекопитающих породили невероятно умных представителей. У афротериев (Afrotheria) есть слоны, у лавразиотериев (Laurasiatheria) есть китообразные, у эуархонтоглиров (Euarchontoglires) есть приматы. Хищные (из лавразиотериев) и грызуны (из эуархонтоглиров) тоже имеют в своих рядах весьма хитрых существ, включая тех же волков или крыс.
[Только Xenarthra, неполнозубые, не породили никаких умников. Ну и сумчатые в целом считаются глупее своих плацентарных аналогов. Не говоря уже об утконосах с ехиднами.]
Естественно, вышеупомянутый процесс не является однонаправленным, есть существа, которые, весьма вероятно, стали глупее своих предков из-за смены образа жизни. Но сам факт.
Если посмотреть в сторону динозавров, у птиц есть попугаеобразные и воробьинообразные. Попугаи умные существа. Воробьинообразые включают врановых, которые тоже очень умные. Ворон - это гений среди птиц, сложное и умнное существо.
Моллюски, которые, в основе своей, улитки (мускулистая "нога" и ракушка) породили осьминогов. У насекомых есть перепончатокрылые, включая пчёл и муравьёв.
Короче, на базе менее умных предков могут развиться весьма умные потомки.
К чему я веду?
Я говорил (не знаю, насколько мне удалось это выразить), что тема идеографического барьера - это хорошая рамка для рассуждений. Не научный факт, а а именно возможная точка зрения. Она исходит из того, что для обществ действуют те же закономерности, что и для жизни в целом. Общество или культура может стать умнее, а это значит, что некоторые, действительно, станут умнее. Но некоторые могут свалиться с раннее достигнутого уровня, это тоже не исключена.
"Умнее". Здесь придётся поговорить о харде ("железе") и софте (программном обеспечении).
Мы умнее наших ближайших неразумных родичей, потому что наши мозги намного мощнее.
"Предложена гипотеза, согласно которой качественное различие между интеллектом человека и обезьян состоит в отсутствии у последних способности мыслить рекурсивно, то есть применять логические операции к результатам предшествующих аналогичных логических операций. Неспособность к рекурсии объясняется малой ёмкостью «рабочей памяти», которая у обезьян не может одновременно вместить более двух-трех концепций (у человека - до семи).
Мозг человека отличается от мозга наших ближайших невымерших родственников - шимпанзе и бонобо - в основном размером (он втрое массивнее). Структурные различия сравнительно невелики и приурочены в основном к отделам, связанным с решением социальных задач. Этот факт, наряду с результатами исследований обезьяньего интеллекта, позволяет предположить, что различия между интеллектом человека и высших обезьян имеют не столько качественный, сколько количественный характер: обезьяны обладают теми же умственными способностями, что и мы, только все эти способности у них развиты слабее. Впрочем, не исключено, что в ряде случаев количественные изменения могли перерасти в качественные...
Одновременное оперирование тремя понятиями - предел возможностей для современных обезьян, а также, скорее всего, для последнего общего предка шимпанзе и человека, жившего около 6 млн лет назад (иначе пришлось бы предполагать умственную деградацию в линии шимпанзе, а для этого нет никаких оснований)".
Это "железо". Культура, очевидным образом, будет программным обеспечением. Мы с arishai недавно говорили о людях палеолита, как эти охотники-собиратели из Сунгиря. Когда весь известный мир - это 200-500 человек, живущих на крохотном кусочке земной поверхности, и за пределами этого мира нет ничего, и нет даже мыслей, что там может что-то быть, или что можно жить как-то иначе. Есть времена года, есть рождения и смерти, но ещё нет времени, как самостоятельного понятия. И эти люди были не глупее нас с точки зрения производительности мозгов. У них был язык и у них была культура. Социальные отношения, интриги, привязанности, ревность, вражда - всё это было. Но, безусловно, их общество было страшно примитивным. Их культура была примитивной. Как говорил герой Мэттью МакКонахи в "Настоящем детективе", "никто из них не расщепит атом".
Можно вспомнить о психологических тестах с неграмотными крестьянами.
"«Какие из этих предметов [молоток, пилу, полено и топор] можно назвать одним словом?»
«Как это? Если мы назовем все три вещи „топор“ - это будет неверно».
«Но один человек выбрал три предмета - молоток, пилу и топор и сказал, что они схожи».
«Пила, молоток и топор все должны работать вместе, но полено тоже должно быть вместе с ними!»
«Как ты думаешь, почему он выбрал эти три вещи, а не полено?»
«Может быть у него много дров, но если он останется без дров, он ничего не сможет делать».
«Правильно, но ведь молоток, пила и топор - орудия».
«Да, но даже если у нас есть орудия, все же нам нужно и дерево. Иначе мы ничего не сможем построить».
(...)
Можно проиллюстрировать эти трудности следующими протоколами беседы с 37-летним жителем кишлака. Мы предъявили силлогизм: «Хлопок может расти только там, где жарко и сухо. В Англии холодно и сыро. Может ли там расти хлопок?»
«Я не знаю».
«Подумай об этом».
«Я был только в Кашгаре. Ничего больше я не знаю».
«Но на основании того, что я сказал, может ли хлопок там расти?»
«Если земля хорошая, хлопок будет там расти, но если там сыро и земля плохая, он расти не будет. Если там похоже на Кашгар, он там тоже будет расти. Конечно, если почва там рыхлая, он тоже будет там расти».
Затем силлогизм был повторен.
«Что ты можешь заключить из моих слов?»
«Если там холодно, он не будет расти. Если почва хорошая и рыхлая - будет».
«Но на какую мысль наводят мои слова?»
«Знаешь, мы - мусульмане, мы - кашгарцы. Мы никогда нигде не бывали и не знаем, жарко там или холодно».
(...)
Результаты этой и многих других бесед показывают, что в решении логических задач у испытуемых преобладают процессы аргументации и дедукции, связанные с непосредственным практическим опытом. Эти люди высказывали совершенно верные суждения о фактах, о которых они знали из своего непосредственного опыта; в этих случаях они могли делать выводы согласно законам логики и облекать свои мысли в слова. Однако при отсутствии опоры на свой опыт и обращении к системе теоретического мышления три фактора резко ограничивали их возможности. Первый - это недоверие к первоначальным посылкам, которые не основывались на их личном опыте, что делало для них невозможным использование этих посылок. Второй - это то, что такие посылки не были для них универсальными; они воспринимались испытуемыми как частное утверждение, отражающее лишь единичный частный случай. Третий фактор - это то, что в итоге силлогизмы распадались у испытуемых на три изолированных высказывания, не объединенных единой логикой. В результате испытуемые решали задачу путем догадки или обращаясь к личному опыту. Неграмотные крестьяне могли объективно использовать логические связи, лишь опираясь на личный опыт, однако они не воспринимали силлогизм как прием, помогающий сделать логический вывод.
Как и в других наших исследованиях, у образованных испытуемых картина резко менялась. Они решали силлогизмы так, как это делает любой образованный человек. Из каждого силлогизма они выводили правильное заключение независимо от того, были посылки правильны фактически и близки ли они к непосредственному опыту испытуемого".
Неспособность работать с категориями, неспособность воспринимать абстракции, неспособность делать логически обоснованные выводы из произвольных предпосылок (и полное непонимание самой концепции "произвольности"). Вот что представляли собой неграмотные люди, чья жизнь никогда не менялась, то есть абсолютное большинство всех традиционных обществ.
Как-то я писал в своём ЖЖ об игровых приставках, как метафоре развития. Известный факт - игры, вышедшие в конце жизни приставки, будут намного красивее, сложнее и выразительнее игр, выходивших на ней в начале. Приставка Famicom, она же NES, она же "Денди", создавалась в первой половине восьмидесятых (в Японии появилась в 1983, в США в 1985). Первые игры на "Денди" не идут ни в какое сравнение с тем, что выходило на умирающей приставке в конце её жизни, в 1991-1992 годах. Или сравните то, с чего начиналась Playstation 2 (какой-нибудь первый Kessen) и то, как она заканчивалась (Shadow of the Colossus, God of War 2). Но само железо не менялось, и если бы могли перенести катридж или диск с поздней игрой на несколько лет в прошлое, приставка спокойно бы его воспроизвела. Сейчас есть люди, которые создают игры для ретро-платформ (типа Сommodore 64), и это, как правило, самые "жирные" игры, которые на них когда-либо выходили.
Почему так? Потому что:
а) В ходе жизни приставки росло понимание её возможностей, что позволяло использовать их максимально эффективным образом, включая различные незадокументированные возможности и хаки. [Видео, рассказывающее о том, как разработчики Toy Story для "Сеги" в 1995 году добились невероятного для 16-битной приставки качества заставок: How TOY STORY displayed IMPOSSIBLE IMAGES on the SEGA Genesis (MegaDrive).]
б) За время существования игровой приставки комьютеры продолжали развиваться. Таким образом, поздние разработчики получали доступ к намного более эффективным инструментам, чем ранние. Люди, делавшие игры для "Денди" в 1985 году, работали на компьютерах, которые сами по себе были не шибко умнее "Денди". В 1991 году обычные персоналки превосходили "Денди" с запасом. Это касалось цены записи и хранения информации, тестирования, работы с графикой и т.д.
Очевидный вывод: если бы у нас была интеллектуальная система, превосходящая по сложности человеческий мозг, мы бы могли с её помощью создавать программы (логические конструкции) для человеческого мозга, более эффективные, чем те, которые люди способны выдумать сами по себе.
Так вот, в рамках концепции "идеографического барьера", общество в своей исторической протяжённости - это и есть интеллектуальная система. Которая, в какой-то момент, позволяет понять, отрефлексировать особенности естественных человеческих социумов и "естественных" людей, порождённых этими социумами. А это приводит к появлению более сложных программ, интерпретацией которых занимаются всё те же биологические мозги. "Хард" остаётся прежним, а качество "софта" скачкообразно растёт.
[И всё это, конечно же, подводит нас к следующему возможному скачку, драйвером которого станут самообучающиеся экспертные программы, потенциально способные сделать социум ещё "умнее".]
Первые млекопитающие были, по современным меркам, туповатыми существами. При этом, основные клады плацентарных млекопитающих породили невероятно умных представителей. У афротериев (Afrotheria) есть слоны, у лавразиотериев (Laurasiatheria) есть китообразные, у эуархонтоглиров (Euarchontoglires) есть приматы. Хищные (из лавразиотериев) и грызуны (из эуархонтоглиров) тоже имеют в своих рядах весьма хитрых существ, включая тех же волков или крыс.
[Только Xenarthra, неполнозубые, не породили никаких умников. Ну и сумчатые в целом считаются глупее своих плацентарных аналогов. Не говоря уже об утконосах с ехиднами.]
Естественно, вышеупомянутый процесс не является однонаправленным, есть существа, которые, весьма вероятно, стали глупее своих предков из-за смены образа жизни. Но сам факт.
Если посмотреть в сторону динозавров, у птиц есть попугаеобразные и воробьинообразные. Попугаи умные существа. Воробьинообразые включают врановых, которые тоже очень умные. Ворон - это гений среди птиц, сложное и умнное существо.
Моллюски, которые, в основе своей, улитки (мускулистая "нога" и ракушка) породили осьминогов. У насекомых есть перепончатокрылые, включая пчёл и муравьёв.
Короче, на базе менее умных предков могут развиться весьма умные потомки.
К чему я веду?
Я говорил (не знаю, насколько мне удалось это выразить), что тема идеографического барьера - это хорошая рамка для рассуждений. Не научный факт, а а именно возможная точка зрения. Она исходит из того, что для обществ действуют те же закономерности, что и для жизни в целом. Общество или культура может стать умнее, а это значит, что некоторые, действительно, станут умнее. Но некоторые могут свалиться с раннее достигнутого уровня, это тоже не исключена.
"Умнее". Здесь придётся поговорить о харде ("железе") и софте (программном обеспечении).
Мы умнее наших ближайших неразумных родичей, потому что наши мозги намного мощнее.
"Предложена гипотеза, согласно которой качественное различие между интеллектом человека и обезьян состоит в отсутствии у последних способности мыслить рекурсивно, то есть применять логические операции к результатам предшествующих аналогичных логических операций. Неспособность к рекурсии объясняется малой ёмкостью «рабочей памяти», которая у обезьян не может одновременно вместить более двух-трех концепций (у человека - до семи).
Мозг человека отличается от мозга наших ближайших невымерших родственников - шимпанзе и бонобо - в основном размером (он втрое массивнее). Структурные различия сравнительно невелики и приурочены в основном к отделам, связанным с решением социальных задач. Этот факт, наряду с результатами исследований обезьяньего интеллекта, позволяет предположить, что различия между интеллектом человека и высших обезьян имеют не столько качественный, сколько количественный характер: обезьяны обладают теми же умственными способностями, что и мы, только все эти способности у них развиты слабее. Впрочем, не исключено, что в ряде случаев количественные изменения могли перерасти в качественные...
Одновременное оперирование тремя понятиями - предел возможностей для современных обезьян, а также, скорее всего, для последнего общего предка шимпанзе и человека, жившего около 6 млн лет назад (иначе пришлось бы предполагать умственную деградацию в линии шимпанзе, а для этого нет никаких оснований)".
Это "железо". Культура, очевидным образом, будет программным обеспечением. Мы с arishai недавно говорили о людях палеолита, как эти охотники-собиратели из Сунгиря. Когда весь известный мир - это 200-500 человек, живущих на крохотном кусочке земной поверхности, и за пределами этого мира нет ничего, и нет даже мыслей, что там может что-то быть, или что можно жить как-то иначе. Есть времена года, есть рождения и смерти, но ещё нет времени, как самостоятельного понятия. И эти люди были не глупее нас с точки зрения производительности мозгов. У них был язык и у них была культура. Социальные отношения, интриги, привязанности, ревность, вражда - всё это было. Но, безусловно, их общество было страшно примитивным. Их культура была примитивной. Как говорил герой Мэттью МакКонахи в "Настоящем детективе", "никто из них не расщепит атом".
Можно вспомнить о психологических тестах с неграмотными крестьянами.
"«Какие из этих предметов [молоток, пилу, полено и топор] можно назвать одним словом?»
«Как это? Если мы назовем все три вещи „топор“ - это будет неверно».
«Но один человек выбрал три предмета - молоток, пилу и топор и сказал, что они схожи».
«Пила, молоток и топор все должны работать вместе, но полено тоже должно быть вместе с ними!»
«Как ты думаешь, почему он выбрал эти три вещи, а не полено?»
«Может быть у него много дров, но если он останется без дров, он ничего не сможет делать».
«Правильно, но ведь молоток, пила и топор - орудия».
«Да, но даже если у нас есть орудия, все же нам нужно и дерево. Иначе мы ничего не сможем построить».
(...)
Можно проиллюстрировать эти трудности следующими протоколами беседы с 37-летним жителем кишлака. Мы предъявили силлогизм: «Хлопок может расти только там, где жарко и сухо. В Англии холодно и сыро. Может ли там расти хлопок?»
«Я не знаю».
«Подумай об этом».
«Я был только в Кашгаре. Ничего больше я не знаю».
«Но на основании того, что я сказал, может ли хлопок там расти?»
«Если земля хорошая, хлопок будет там расти, но если там сыро и земля плохая, он расти не будет. Если там похоже на Кашгар, он там тоже будет расти. Конечно, если почва там рыхлая, он тоже будет там расти».
Затем силлогизм был повторен.
«Что ты можешь заключить из моих слов?»
«Если там холодно, он не будет расти. Если почва хорошая и рыхлая - будет».
«Но на какую мысль наводят мои слова?»
«Знаешь, мы - мусульмане, мы - кашгарцы. Мы никогда нигде не бывали и не знаем, жарко там или холодно».
(...)
Результаты этой и многих других бесед показывают, что в решении логических задач у испытуемых преобладают процессы аргументации и дедукции, связанные с непосредственным практическим опытом. Эти люди высказывали совершенно верные суждения о фактах, о которых они знали из своего непосредственного опыта; в этих случаях они могли делать выводы согласно законам логики и облекать свои мысли в слова. Однако при отсутствии опоры на свой опыт и обращении к системе теоретического мышления три фактора резко ограничивали их возможности. Первый - это недоверие к первоначальным посылкам, которые не основывались на их личном опыте, что делало для них невозможным использование этих посылок. Второй - это то, что такие посылки не были для них универсальными; они воспринимались испытуемыми как частное утверждение, отражающее лишь единичный частный случай. Третий фактор - это то, что в итоге силлогизмы распадались у испытуемых на три изолированных высказывания, не объединенных единой логикой. В результате испытуемые решали задачу путем догадки или обращаясь к личному опыту. Неграмотные крестьяне могли объективно использовать логические связи, лишь опираясь на личный опыт, однако они не воспринимали силлогизм как прием, помогающий сделать логический вывод.
Как и в других наших исследованиях, у образованных испытуемых картина резко менялась. Они решали силлогизмы так, как это делает любой образованный человек. Из каждого силлогизма они выводили правильное заключение независимо от того, были посылки правильны фактически и близки ли они к непосредственному опыту испытуемого".
Неспособность работать с категориями, неспособность воспринимать абстракции, неспособность делать логически обоснованные выводы из произвольных предпосылок (и полное непонимание самой концепции "произвольности"). Вот что представляли собой неграмотные люди, чья жизнь никогда не менялась, то есть абсолютное большинство всех традиционных обществ.
Как-то я писал в своём ЖЖ об игровых приставках, как метафоре развития. Известный факт - игры, вышедшие в конце жизни приставки, будут намного красивее, сложнее и выразительнее игр, выходивших на ней в начале. Приставка Famicom, она же NES, она же "Денди", создавалась в первой половине восьмидесятых (в Японии появилась в 1983, в США в 1985). Первые игры на "Денди" не идут ни в какое сравнение с тем, что выходило на умирающей приставке в конце её жизни, в 1991-1992 годах. Или сравните то, с чего начиналась Playstation 2 (какой-нибудь первый Kessen) и то, как она заканчивалась (Shadow of the Colossus, God of War 2). Но само железо не менялось, и если бы могли перенести катридж или диск с поздней игрой на несколько лет в прошлое, приставка спокойно бы его воспроизвела. Сейчас есть люди, которые создают игры для ретро-платформ (типа Сommodore 64), и это, как правило, самые "жирные" игры, которые на них когда-либо выходили.
Почему так? Потому что:
а) В ходе жизни приставки росло понимание её возможностей, что позволяло использовать их максимально эффективным образом, включая различные незадокументированные возможности и хаки. [Видео, рассказывающее о том, как разработчики Toy Story для "Сеги" в 1995 году добились невероятного для 16-битной приставки качества заставок: How TOY STORY displayed IMPOSSIBLE IMAGES on the SEGA Genesis (MegaDrive).]
б) За время существования игровой приставки комьютеры продолжали развиваться. Таким образом, поздние разработчики получали доступ к намного более эффективным инструментам, чем ранние. Люди, делавшие игры для "Денди" в 1985 году, работали на компьютерах, которые сами по себе были не шибко умнее "Денди". В 1991 году обычные персоналки превосходили "Денди" с запасом. Это касалось цены записи и хранения информации, тестирования, работы с графикой и т.д.
Очевидный вывод: если бы у нас была интеллектуальная система, превосходящая по сложности человеческий мозг, мы бы могли с её помощью создавать программы (логические конструкции) для человеческого мозга, более эффективные, чем те, которые люди способны выдумать сами по себе.
Так вот, в рамках концепции "идеографического барьера", общество в своей исторической протяжённости - это и есть интеллектуальная система. Которая, в какой-то момент, позволяет понять, отрефлексировать особенности естественных человеческих социумов и "естественных" людей, порождённых этими социумами. А это приводит к появлению более сложных программ, интерпретацией которых занимаются всё те же биологические мозги. "Хард" остаётся прежним, а качество "софта" скачкообразно растёт.
[И всё это, конечно же, подводит нас к следующему возможному скачку, драйвером которого станут самообучающиеся экспертные программы, потенциально способные сделать социум ещё "умнее".]