В больницу
Больницы в Израиле не похожи на российские. В России, помню, если тебя госпитализируют по скорой, или принимают по направлению от врача, долго ждать не приходится. Гоняют на все стандартные проверки, но вокруг нет толпы ожидающих, довольно быстро оказываешься в больничной палате (если принято решение о госпитализации).
Все это ничего не говорит о качестве лечения и диагностики, но порядок приема разительно отличается от израильского. В больших российских городах много больниц, а в трехсоттысячной Хайфе всего три государственных и две крупных частных. Причем, пользуются ими не только горожане, но и жители окрестных сел, поселков, деревушек, аулов, кишлаков, кибуцев и прочих колхозов. Одним словом, там вечный аншлаг.
Если с тобой что-то серьезное, и ты помираешь, тебя поднимут за пару дней, чтобы ты снова платил весомый налог на израильское здравоохранение, - так мне описали ситуацию, когда я только приехала.
Больница Рамбам. С одной стороны она славится своей уникальностью, медицинскими светилами, способными кого угодно вернуть с того света, если этот кто угодно не ушел далеко. Сюда приезжают со всего мира, при наличии средств, даже те, кто мысленно попрощался с жизнью. И нередко уезжают здоровыми. В Рамбам летят вертолеты с раненными воинами армии обороны Израиля на борту, сюда экстренно доставляют сирийцев, покоцанных в междуусобной войне и добежавших до границы. Доставляют в Рамбам и нейтрализованных террористов, перехватывая их буквально на полпути в рай. И тех и других лечат быстро и бесплатно. Быстро потому что мало коек, а бесплатно потому что денег они все равно не дадут.
С другой стороны, среди местного населения, приемное отделение Рамбам ассоциируется с долгим и мучительным ожиданием. Бытует мнение, что граждан здесь принимают на "отстань", и что если хочешь узнать свой диагноз и получить лечение, лучше ехать в какое-то другое место.
Итак, если тебя вдруг отправили в больницу, надо, как минимум, запастись провизией. Потому что поход в приемное отделение это на несколько часов. За это время успеешь проголодаться. А отойти в ближайшее кафе - проблема. Ты же в приемном отделении! Прошел осмотр, сдал анализы. Тебя отправили ждать среди страждущих и каждую секунду могут выкликнуть имя. Кто, когда и в каком месте этого больничного города, - а Рамбам это несколько многоэтажных корпусов, хитро между собою соединенных, - захочет тебя видеть (со стороны и изнутри), слышать, щупать, опрашивать, колоть, мазать, просвечивать, резать или анализировать, предсказать невозможно.
Это может случиться в любой момент.
Но, начнем со входа. Здесь следует сунуть в окошко регистратуры паспорт и направление. В ответ выдают несколько страниц А4 в картонной обложке и показывают на правую дверь. За ней коридор и казенные стулья. Опускаешь свои бумаги в "почтовый ящик" на двери медсестер и ждешь, когда они просмотрят список входящих. Потом куда-нибудь позовут. Померят давление, температуру, что-нибудь спросят.
Скажут ждать врача. Для разнообразия могут позвать снова и взять, например, кровь. Попал в другой кабинет - возьмут мочу. Чаще всего, первым кабинетом, куда попадает новоприбывший, становится второй. В смысле, номер два. При заборе крови в руку втыкают иглу, на обратной стороне которой два круглых отверстия. Через первое из вены взяли анализ, а второй пока закрыт. В дальнейшем туда подсоединят провод и что-нибудь закачают. Агументин, например, или акамоль, чтоб ты не сильно орал.
Кровь проверяют два часа. За это время вас успевает осмотреть врач, которого вызывают из недр отделения, в зависимости от жалоб.
Врач разговаривает, потом осматривает, потом пишет что-то в компьютере, потом куда-то звонит, и просит снова в коридор. Я обычно путаюсь в направлениях по дороге от врача. Ведь, когда идешь с ним, не особо запоминаешь, какую из безликих дверей он распахнул, и в какой отросток коридора свернул. При этом все вещи тягаешь с собой, верхнюю одежду тоже. Что-то, как вы сказали? Гардероб? Где, в Израиле?!
И неважно, что в вене торчит заклеенный пластырем катетер. Некоторые вообще с собой капельницу на колесиках катают, и ничего.
Врач не просто так ковырялся в компьютере. Уже скоро после него грядет обследование. Через поликлинику его ждать месяц или два. А здесь час-полтора, но без еды. Но в коридоре и с массовкой. Вы же не раненый террорист, чтобы вас без очереди обследовать.
Мое сити мне сделали очень оперативно. Уложились в девяносто минут. И снова выперли ждать. После чего я не выдержала, нашла медсестру с самым человеческим лицом и, рыдая на плече, сказала, что иду есть. Она обещала запомнить, если меня вдруг позовут.
Наступающий шабат не оставил большого выбора. Из всего ассортимента работали только некошерные суши. Отобедала ими наскоро.
Никто за это время меня не звал. Зато заметила движение. Партия больных, пришедших в одно время со мной, сгрудилась у комнаты под номером четыре. Здесь происходит раздача слонов и подарков, точнее, решений о госпитализации и диагнозов.
"Уважаемые пациенты! В кабинет с вами может войти только один сопровождающий по вашему выбору", - написано на двери. Плохая новость для арабских больных, которые ходят по одному. По одному аулу сопровождения на каждого больного.
В кабинете четыре сидела милая женщина врач.
- Бестыжая симулянтка! - заорала она на меня, потрясая папкой с результатами анализов, - ты только представляешь, какие бабки стоят все эти проверки!?? А время врачей?? А время, которое мы тратили на тебя, а в очереди томились те, кому реально нужна помощь!!! Пойди срочно застрелись, или лучше иди заболей по-настоящему, а еще лучше вали работай, и чтобы мы тебя тут без температуры сорок больше не видели!
Шутка. На самом деле, это была милая и интеллигентная врач. "Я подготовила письмо Вашему лечащему врачу в больничную кассу, а теперь можете идти", - сказала она.
Она улыбалась и повторяла "ат нирет мецуян", то есть, здорова как корова, мягко говоря, не морочь голову. Ни в одном из обследуемых мест болезни обнаружить не удалось. Я мялась и ничего не могла возразить в свое оправдание.Мне правда стало значительно лучше. Утром была еле живая. Против отека в синусе выдали таблетки.
Я дошла снова до регистратуры. Им надо сдать назад при выписке картонную папку, вещдок, что я когда-то тут была. Сохраняют ее, или сжигают, я не знаю.
В дверях я вытащила из вены катетер. Думала, зачем мне заходить к медсестрам? Что я, сама что ли, эту фигню из руки не достану?
Достала.
Прости меня, неизвестный эфиопский уборщик, вынужденный убирать лужу крови, которой я оросила напоследок пол приемного отделения. Испачкался свитер. Зато кровяные клетки обновились.
Все это ничего не говорит о качестве лечения и диагностики, но порядок приема разительно отличается от израильского. В больших российских городах много больниц, а в трехсоттысячной Хайфе всего три государственных и две крупных частных. Причем, пользуются ими не только горожане, но и жители окрестных сел, поселков, деревушек, аулов, кишлаков, кибуцев и прочих колхозов. Одним словом, там вечный аншлаг.
Если с тобой что-то серьезное, и ты помираешь, тебя поднимут за пару дней, чтобы ты снова платил весомый налог на израильское здравоохранение, - так мне описали ситуацию, когда я только приехала.
Больница Рамбам. С одной стороны она славится своей уникальностью, медицинскими светилами, способными кого угодно вернуть с того света, если этот кто угодно не ушел далеко. Сюда приезжают со всего мира, при наличии средств, даже те, кто мысленно попрощался с жизнью. И нередко уезжают здоровыми. В Рамбам летят вертолеты с раненными воинами армии обороны Израиля на борту, сюда экстренно доставляют сирийцев, покоцанных в междуусобной войне и добежавших до границы. Доставляют в Рамбам и нейтрализованных террористов, перехватывая их буквально на полпути в рай. И тех и других лечат быстро и бесплатно. Быстро потому что мало коек, а бесплатно потому что денег они все равно не дадут.
С другой стороны, среди местного населения, приемное отделение Рамбам ассоциируется с долгим и мучительным ожиданием. Бытует мнение, что граждан здесь принимают на "отстань", и что если хочешь узнать свой диагноз и получить лечение, лучше ехать в какое-то другое место.
Итак, если тебя вдруг отправили в больницу, надо, как минимум, запастись провизией. Потому что поход в приемное отделение это на несколько часов. За это время успеешь проголодаться. А отойти в ближайшее кафе - проблема. Ты же в приемном отделении! Прошел осмотр, сдал анализы. Тебя отправили ждать среди страждущих и каждую секунду могут выкликнуть имя. Кто, когда и в каком месте этого больничного города, - а Рамбам это несколько многоэтажных корпусов, хитро между собою соединенных, - захочет тебя видеть (со стороны и изнутри), слышать, щупать, опрашивать, колоть, мазать, просвечивать, резать или анализировать, предсказать невозможно.
Это может случиться в любой момент.
Но, начнем со входа. Здесь следует сунуть в окошко регистратуры паспорт и направление. В ответ выдают несколько страниц А4 в картонной обложке и показывают на правую дверь. За ней коридор и казенные стулья. Опускаешь свои бумаги в "почтовый ящик" на двери медсестер и ждешь, когда они просмотрят список входящих. Потом куда-нибудь позовут. Померят давление, температуру, что-нибудь спросят.
Скажут ждать врача. Для разнообразия могут позвать снова и взять, например, кровь. Попал в другой кабинет - возьмут мочу. Чаще всего, первым кабинетом, куда попадает новоприбывший, становится второй. В смысле, номер два. При заборе крови в руку втыкают иглу, на обратной стороне которой два круглых отверстия. Через первое из вены взяли анализ, а второй пока закрыт. В дальнейшем туда подсоединят провод и что-нибудь закачают. Агументин, например, или акамоль, чтоб ты не сильно орал.
Кровь проверяют два часа. За это время вас успевает осмотреть врач, которого вызывают из недр отделения, в зависимости от жалоб.
Врач разговаривает, потом осматривает, потом пишет что-то в компьютере, потом куда-то звонит, и просит снова в коридор. Я обычно путаюсь в направлениях по дороге от врача. Ведь, когда идешь с ним, не особо запоминаешь, какую из безликих дверей он распахнул, и в какой отросток коридора свернул. При этом все вещи тягаешь с собой, верхнюю одежду тоже. Что-то, как вы сказали? Гардероб? Где, в Израиле?!
И неважно, что в вене торчит заклеенный пластырем катетер. Некоторые вообще с собой капельницу на колесиках катают, и ничего.
Врач не просто так ковырялся в компьютере. Уже скоро после него грядет обследование. Через поликлинику его ждать месяц или два. А здесь час-полтора, но без еды. Но в коридоре и с массовкой. Вы же не раненый террорист, чтобы вас без очереди обследовать.
Мое сити мне сделали очень оперативно. Уложились в девяносто минут. И снова выперли ждать. После чего я не выдержала, нашла медсестру с самым человеческим лицом и, рыдая на плече, сказала, что иду есть. Она обещала запомнить, если меня вдруг позовут.
Наступающий шабат не оставил большого выбора. Из всего ассортимента работали только некошерные суши. Отобедала ими наскоро.
Никто за это время меня не звал. Зато заметила движение. Партия больных, пришедших в одно время со мной, сгрудилась у комнаты под номером четыре. Здесь происходит раздача слонов и подарков, точнее, решений о госпитализации и диагнозов.
"Уважаемые пациенты! В кабинет с вами может войти только один сопровождающий по вашему выбору", - написано на двери. Плохая новость для арабских больных, которые ходят по одному. По одному аулу сопровождения на каждого больного.
В кабинете четыре сидела милая женщина врач.
- Бестыжая симулянтка! - заорала она на меня, потрясая папкой с результатами анализов, - ты только представляешь, какие бабки стоят все эти проверки!?? А время врачей?? А время, которое мы тратили на тебя, а в очереди томились те, кому реально нужна помощь!!! Пойди срочно застрелись, или лучше иди заболей по-настоящему, а еще лучше вали работай, и чтобы мы тебя тут без температуры сорок больше не видели!
Шутка. На самом деле, это была милая и интеллигентная врач. "Я подготовила письмо Вашему лечащему врачу в больничную кассу, а теперь можете идти", - сказала она.
Она улыбалась и повторяла "ат нирет мецуян", то есть, здорова как корова, мягко говоря, не морочь голову. Ни в одном из обследуемых мест болезни обнаружить не удалось. Я мялась и ничего не могла возразить в свое оправдание.Мне правда стало значительно лучше. Утром была еле живая. Против отека в синусе выдали таблетки.
Я дошла снова до регистратуры. Им надо сдать назад при выписке картонную папку, вещдок, что я когда-то тут была. Сохраняют ее, или сжигают, я не знаю.
В дверях я вытащила из вены катетер. Думала, зачем мне заходить к медсестрам? Что я, сама что ли, эту фигню из руки не достану?
Достала.
Прости меня, неизвестный эфиопский уборщик, вынужденный убирать лужу крови, которой я оросила напоследок пол приемного отделения. Испачкался свитер. Зато кровяные клетки обновились.